Порой счастье обретают там, откуда помощи не ожидаешь...
Вплоть до неосознанной боли сжатое в оковы сердце безудержно трепещет. Будто покрытая коркой безысходности, зарывается тонкими пальцами в волосы и поджимает холодные ноги, пытаясь понять себя. Яркие лучи солнца пробираются сквозь приоткрытый нараспашку балкон, вырисовывая тени предметов. На белоснежном круглом столе хранится взращенный цветок, что теперь ослепительно отворяет тонкие лепестки, благодаря теплому источнику света. Подолгу сидела в сумрачной ванной, раздумывая над произошедшим. Нарывалась спешно напялить первое попавшееся из шкафа, но останавливалась, ссылаясь на беспечную опрометчивость. Боялась клеветы глаз. Противоречивые ощущения внутри затуманивали радость, переплетая паутиной мысли. День второй. Время, подобно песчинкам, сыпется сквозь пальцы. Каждый совершенный шаг даёт осознать согревающую истину, таившуюся по сию секунду только в ней. Но что-то не так. Тернистая борьба сердца и противный ком в горле давят с новой силой. Где счастье? Скидывает прочь одеяло пурпурного цвета и машинально поддается ухмылке прошлому вечеру, когда Гук с твердым голым рельефным торсом, неистово манящим при слабовидном ночнике, нагло возмущался постельному белью в виде милого зайца, державшего в руках морковку и под боком стоявшего строгого медвежонка. Тогда Мэй просто выслушала его бурчание, что совсем не надоело, скорее приносило неслыханный смех и удовольствие. Настоящее. Лишь он заставляет её улыбаться, когда иной раз душа разрывается на мелкие кусочки. В действительности сложнее не поддаваться ласкающим действиям парня — в животе сворачивался приятный тугой узел, вызывая табун наслаждений. Плавно завёл расчесанные волосы за спину, щекоча горячим дыханием покрытую мурашками кожу; нежно поглаживал массирующими движениями внутреннюю сторону бедра, отодвигая кромку ацетатного кружевного халата. В ответ же получил нечто неубедительное о поплохевшем состоянии... — Малыш, — чуждые помыслы упорхают на крыльях белого птенца, услышав она проникновенный мужской голос. Джинсовые брюки настолько обтягивают накаченные ноги, чуть ли не вот-вот расходясь по швам; однотонная рубашка без рукавов с продолговатым треугольным вырезом дотоль прорезает зрение острой линией челюсти, неподвижным кадыком и бицепсами. Мэйли никак не может поглотить рвущуюся из клетки ревность. Находится в прострации и любвеобильно любуется, покамест юноша что-то уверенно рассказывает... Чонгук оказывается подле неё, накидывая чёрный кожаный пиджак. Подобно демону хмурит брови, продвигаясь ближе. Не садится. По обе стороны опирается на кулаки и держит миллиметровое расстояние между губами. Чувствует дрожащее томное дыхание и впивается задумчивым взглядом. Мэйли однозначно становится неуютно. Вдыхает дурманящий аромат одеколона, и сладостно сглатывает накопившуюся слюну, вспоминая школьные времена, где замазку использовала не по твердому назначению — хотелось вдыхать «наркотик» до победной рвоты. — Что я сказал, Мэй? — спрашивает грубовато-тихим голосом, вгоняя в отчужденно яростный тупик. Девушка отодвигает голову к стенке кровати, но лучше не становится, потому что тот в очередной раз сокращает дистанцию. Он улыбается. — М-малыш? — поджимает плечами и начинает виновато хихикать, ведь покинувшая в важный момент фантазия не проявляет смекалки. — Повторять не буду. Теперь гадай сама, — Гук неотрывно смотрит в карие глаза, замечая пунцовый оттенок в области щек, и ласково целует. Одновременно размещает правую руку на фарфоровой шее и задевает тончайшую лямку, оголяя плечи. — Я на работу. Мэй решила в чем-то признаться, но вовремя выкусила внутреннюю часть щеки. Кружившаяся голова от неясной боли ударяла пульсацией, принося жуткий дискомфорт всему телу. В какой-то миг лень полным лоскутком окутала её, поскольку окружающее до воплей раздражало. Она даже не собиралась убирать снятые Чоном прежде вещи после возвращения с футбола. К слову, тот активно усилил занятия спортом в графике, иногда подзабыв о жене, что без разногласий не устраивало — проводить драгоценные минуты с друзьями не всегда хорошо, особенно, когда некоторые, к примеру, шалуна Пак Чимина, вводят в некое сомнение. Нет, парень-то верен помощью друзьям, мил, добр, уважителен всеми, однако повадки легкомысленности по отношению к противоположному полу коим-то образом могут влиять и на Чонгука. Подавно, она доверяет любимому, но пьяный Пак Чимин, мозги которого периодически исчезают, не производит доверие. Помимо того не может быть вся его компания прилична. В частности, вспомнить гадкий случай, сжигающий горло до пепла: один далеко мерзкий дружище познакомил его с девушкой, занимающейся обработкой графики на машинах и повел в караоке пар, дабы познакомиться теснее. Но Мэй — боевая девочка, поскольку смогла найти её салон, пожаловаться плохому обслуживанию и по всякой случайности уронить все баллоны с краской, а после даже не извинившись сбежать. Кипящий в крови адреналин и доза спирта действовали дурно. «Во всём виноват алкоголь!» — так Мэй выразилась после того, как мама поймала её на мокрой траве в обнимку с собакой соседки. Пить ей нельзя. Неосознанность плетёт худшее качество оценки дня. Она лениво поднимается с мятой кровати и шлёпает босыми ногами к ванне. Вяло проделывает вводные процедуры, выходя в одном нижнем белье. Свежий ветерок касается кожи, обдувает вьющиеся белоснежные шторы и создает что-то магическое, раз Мэй соблазнительно подходит к балкону, опираясь руками о железный поручень. Холодные капли неприятно стекают с острых кончиков волос, касаясь спины. Она выпрямляет спину, тотчас поправляя свой лифчик, и вдруг задумывает позавтракать в саду, потому как природа чудесно действует на человека. — Как хорошо-о! Время делать зарядку! Девушка начинает с элементарных упражнений: плавно сгибается вперед, присаживается больше десяти раз, затем приподнимает правую ногу, кладя на высокий поручень — решает перейти к гимнастике. Феерично восхваляясь собой и поднимая паршивое настроение, недоуменно подмечает шокированного садовода, который, не замечая, разливает всю воду с лейки на асфальт; и двух весёлых водителей, по обычаю нацепивших маску каменного лица. Но не в этот раз. Мэйли с ужасом вскрикивает, рефлекторно перекрывая маленькими ладонями интимные части. Не поймет, почему они пребывают не в зоне парковки машин у гаража. Словом, как назло. Стукнув по лбу, она убегает в комнату к зеркалу, где изнывает от груды стыда. — Позор! Приспичило мне голой делать зарядку! — махает над лицом, чтобы наконец жар в сорок градусов прошёл и щеки не горели. — Бельё просвечивае-е-ет! Пытливо завязавшаяся озадаченность копьём вышибает умиротворение, присуждая награду в образе распутства. В действительности, каждого человека так или иначе посещает момент, заставивший поникнуть до побелевших костей на руках. И нет лекарственного препарата, устранившего бы недуг, скопившийся за малый промежуток. Остаётся лишь отдаться времени, которое позабавит вас, к сожалению, другими проблемами. Это неизбежно. Жемчужное ожерелье с изумрудной подвеской легко подчеркивает красоту линии шеи и в прямиком блестящих ключиц. Украшения — самое важное в стиле гламурной Наён, буквально помешанной на всём красивом и модном. Иногда она улавливает себя на жуткой мысли, что не все её покупки носит, а про некоторые явно забывает, кидая в дальний угол нескончаемых шкатулок. Однако привыканием не обладает, посему быстро отбрасывает всё надоедливое. Как и докучающее окружение. В довершение девушка напрочь отказалась от близкого общения с людьми ниже её уровня. Любой иной, не знающий близко старшую невестку, подумает о чрезмерном высокомерии и самовлюблённости, что по большей мере суждение ложное. Подлинная отрада закончилась, когда кое-кто активно начал давить на свою бедность, чаще кладя друг за другом отраву слов и обмана. Наён было не впрок слушать каждодневное нытье и обидные слова, которые проще сказать, ссылались на якобы излишнюю растрату личных денег. При упоминании очередной покупки, ей совсем уж не хотелось видеть завистливое лицо с упавшей челюстью. Бесконечно шумно изливающее море всегда художественно привлекательно переливающими небесными красками, однако окунаясь в него, вы поистине ощутите всю боль и грязь, если на то суждено. — Нет, дизайном новой игры я сам займусь, — Тэхён запивает чёрный чай в весьма заманчивой сервировке кружки, пока собеседник по ту сторону трубки с рвением рассказывает. — Плевать, — сердито поправляя черные волосы, он закатил глаза, — блять, разве сложно выслушать мнение компании насчёт сбора? Если айдолы много требуют, то пусть и столько же отдают в качестве компенсации. Их популярность не настолько масштабна и скачивание не удовлетворит оценочную норму. Или ты сам будешь платить зарплату стаффу по менеджменту, стилистам, фотографу, арт-дизайнерам? При том, что я не всех ещё перечислил. Откидывая назойливо звенящий мобильный, юноша расстегивает две пуговицы бледно-розовой рубашки, замечая около миниатюры статуи ангела, поглядывающую Ирон. Расслабленно опираясь, служанка не подметила, с прищуром стоящего надзирателя работников по уборке: постоянно голосившую, мужественную и сердитую миссис Мако. — Ты что тут застыла! — над ухом крикнула женщина, оттого Ирон с ошеломлением вздрогнула, едва не расплатившись жизнью, за пошатнувшуюся статую. — Кому ты яйца греешь!? Раз, два и за работу! Проводив недоверчивым взором шепчущуюся недовольную, женщина с щелчком залила лицо невозмутимостью, оборачиваясь к безобидно завтракающей паре, что привычно пожимают плечами. — Прошу прощения, бесстыдница прервала тишину, — невозмутимо вынимает из грудного кармана формы синий платок и вытирает капли пота на лбу. Из-за спины раздаются негромкие отрывки босоножек. Размеренный силуэт Мэйли довольно-таки свеж и ухожен. Проведённые часы в ванной комнате за медитацией ухода истекли недаром. Длинное шелковое платье в желтый цветочек легонько пошатывается, отражаясь на белоснежной плитке. — Доброе утро. Ты сияешь ярче солнца. Чего пожелаешь на завтрак? — Добре утро, — Мэйли натянуто улыбается, благодаря за комплимент. За короткий срок ей весьма полюбилась миссис Мако чувством справедливости и разрядкой натянутой обстановки в потухшем, как в морге, дома. — Я буду благодарна, если мне принесут чего-нибудь жирного. К примеру, поджаренную яичницу с мясом, помидорами, сырным соусом в придачу с закусками. И не откажусь от чая с клубникой и шоколадом. Ну если нет, то тогда принесите мне, пожалуйста, зефир. — Что же, у тебя превосходный аппетит, — бесстрастное лицо не выпускало наружу беспредельного изумления. Заволокший вопрос нынче не давал покоя: как казалось, в маленьком желудке поместится всё перечисленное? Отрицательно махнув головой, она направилась на кухню. — Ча Ынха! Где очередная блудница, черт её подери?! Наён приветливо махает напротив присевшей Мэй, пожалуй, ощущавшей себя крайне нелепо, первые минуты всегда очевидно скованные и душераздирающие, когда необходимо зацепить контакт. Она, безусловно, стремиться что-нибудь сказать, да вот из уст вылетают лишь простое «Доброе утро» и «Приятного аппетита». — Слышал ты отлично справилась с ролью модели, — Тэхён обозначил умилительную заколку цыплёнка, уместившегося в аккуратно собранном пучке девушки. — Снимки воистину изумительны. — Да? Ах, спасибо большое, — восторгающееся сердце словно сумасшедшее отбивает рваный ритм от незначительной хвалы. — Мхм, Гук мне показывал, тебя, признаюсь, не узнать, — Наён благосклонно кивает, хватая в руки остывший круассан. Медленно кусает, обмакивая нежным малиновым джемом, стекающим по губам к подбородку. Хрустят частички подобий косточек, зато нежное тесто придаёт усладе божественности. Послевкусие запитого напитка принуждает вторично куснуть приятное лакомство. Она без умолку царапается, нарекая о строгой диете, только магическим образом доедает, благодаря золотым рукам мисс Квон, оставляя тарелке авось крошки. — Ён, я поеду на новой машине, можешь взять i8, — Тэхен соблазнительно подкидывает пульт вверх и тут же ловит, выходя из-за стола. Пухлые губы, накрашенные коралловым цветом, смотрятся лаконично до тех пор, пока страх не вселяется с прошлыми отрывками воспоминаний. Разбитая машина. Дрожащие пальцы не поспевают выхватить упавшую с треском помаду. И непонятно, что хуже? Испорченная помада, замаравшаяся одежда или смерть, ждущая в гараже? Разгневанный, запыхавшийся, Тэхен со сверлящим взглядом и сжимающимися кулаками — зрелище подобно пытке, когда острой вилкой проводят по стеклянной поверхности до невыносимого скрежета зуб. В голове проясняются тысячу наказаний, которые он вправе воплотить. Не хочется ей до салона ходить двумя родными, а что есть хуже на общественном транспорте. Теперь она будет согласна даже на велосипед. — А... М-милый, п-погоди-ка, — Наён начинает заикаться и пристально подмигивать Мэй в мольбе о помощи. А ведь та не лучше. Креативные идеи выходят редко, в основном, бред липовой актрисы. — Тэхён! — рефлекторно восклицает во весь голос, отодвигая стул с характерным звуком. Не осознает о последующей речи, вольно поддаваясь случаю. Юноша же хмуро смотрит на двух всполошённых девушек. Тёмно-коричневые глаза потемнели, а бровь изогнулась в немом вопросе. — Мне нужно тебе кое-что сказать... — Вот правильно, вы поговорите, а я припудрить носик! — Наён сжимает под мышкой сумочку и хитро убегает на каблуках, строя план побега. Шум оборвался, на смену прибыла неловкая тишина. Тэхен делает несколько шагов в сторону запуганной Мэй, окончательно жалевшей, что посмела вмешаться в чужие проблемы. В негодовании впивается ногтями в ладони. Раздосадованная пустота швыряет саднящую боль в виски. — Знаешь, — тошнотворно темно-сладковатый запах ядовито ударяется в нос. Мэйли старается тщательно прочистить горло, дабы устранить отвратительный дискомфорт. Странно изучающий взгляд парня неосторожно побуждает пробежаться стаду мурашкам по спине. Внезапно пронзительный толчок рвотного припадка неприятной жидкости подступают ко рту. Разбегающиеся глаза бегло выискивают что-то глубокое, поскольку до ванной точно не добежать. Наяривающая вторая волна рвоты вот-вот вырвется из губ, и она в недержании мычит во все силы. — Хоть бы не догадался, — безгласно надеется, ведь последующее несомненно выбьет его из колеи. Мэйли подлетает к антиквариатной вазе с живописной росписью сакуры, детёныша птенца на тонкой ветке и вынимает искусственные цветы, откидывая в дальний край. Гадкое содержимое прошлой ночи у холодильника рывком заполняет ёмкость. — Это мамина любимая ваза, — цедит Тэхён, поправляя прямые прядки волос у длинных ресниц. — Была. Шкала обильного стыда достигает наивысшей оценки, в результате разбивая термометр. Кончики пальцев неудобно покалывают, бешеный стук слышится по дому, а глаза вот-вот пропустят влагу. Всё идёт безукоризненно наперекосяк, поэтому та с трудом сдерживает рёв. — Ты нездорова? — Тэхен трепетно притрагивается к её плечу, вглядываясь в бледное, печальное лицо. Фрагментами, Мэйли вспоминает минувшее чёрными красками. Тревога. Боль. Гробовое молчание. Больничная койка не радует. Безмятежные глаза хранят горечь прошлого. И она готова биться о стенку, лишь бы кошмарные дни не повторились. Лишь бы не слышать ошибочное «Все будет хорошо». — Видимо, отравилась покупными пирожками. Прости, отвлекла, но я пойду, — Мэйли не думает сейчас убирать организованный беспорядок. Ей не до этого. Не так представляла беременность, в которой почему-то абсолютно не уверена. Детские мечты маленькой девочки, где у потрепанного деревянного стола она играла в куклы, строя идеальную семью невинными глазками, розовой пеленой разбивается на осколки. Сходит с ума. Зашкаливающие эмоции не позволяют спокойно дышать — они пугают. Хочется вжаться в подушку, пуская громкие всхлипы. Право, мало кто способен понять режущую клином рану, из которой сочится алый сгусток крови. Тэхён с затуманенной усмешкой проводит языком по нёбу, неискушенно и задумчиво наблюдая за уходящей девушкой.***
Протяжно приливающие звуки фонтана усыпляют в художественном саду колыбельной. Ослепляющее до капель пота на шее солнце озаряет прекрасную листву, высокие окна особняка, загазованную траву блестяще зелёного цвета. Прелестная дорожка ведёт в глубь театрально роскошного цветника, где, собственно говоря, умиротворённо улеглась под пышным деревом Мэй. Незнакомое пение птиц исцеляло настолько, что она поддалась ласкающему миру сновидений, забывая все угнетающее. Своего рода пикник со свежими фруктами, имбирным чаем и печеньями — довольна престижно для отдыха с родными тебе людьми. Но она одна. Или не совсем...? Её кожи мягко касался ветерок, доносящий аромат растущих папоротников. Тень пошатывающих листьев искажала действительную форму всего дерево, словно воплощая различные живые существа. Мэйли постепенно отворяет веки, ёрзая на клетчатом пледе. Встречающая картина ободряет пуще прежнего: присевшая неподалеку птица что-то яростно клюет. — М-м, — довольно стонет и лениво садиться, опираясь спиной о шероховатое деревце. Закинув в рот две дольки винограда, она жмурится из-за столь кисловатого вкуса, практически оставившего красное пятно на языке. Взяв мобильный, чтобы узнать время, та замечает отчетливый след на щеке, образовавшийся в потоке неизгладимой поверхности, на которой ей довелось уснуть на три длительных мигом пролетевших часа. Сердце девушки нестерпимо застучало, ведь пробитое время говорит о том, что кое-кто пришёл. Непонятное влечение воет в мольбе броситься в прямостоящий очаг, но она поджимает под себя ноги и не двигается. Дескать быть отвергнутой с и так натянутыми отношениями ей чертовски не хочется. — Займусь своей работой, — между прочим, вполне усердная Мэй вдохновилась открыть маленькую кондитерскую и обучиться на бариста. Курсы начнутся позже, а пока с великим интересом подбирает различные рецепты, пытается выстроить свой дизайн, как интерьера, так кондитерских изделий и прочих важнейших мелочей. Чонгук сполна рад её славному желанию создавать и развиваться в чем-то новом, потому что к данному вожделению они шли продолжительно нудно. Разумеется, в первом пути он лично помогает, а это не обходиться без споров, ругани, обид. — Схожу за дневником. Эстетично переливающееся в светло-пурпурных оттенках небо поистине воодушевляло. Напялив на голые ноги обувь, та вышла из сада, по дороге лицезрев весёлую Еин с каким-то парнем. Внешний вид характерно выдавал визитную карту элитного происхождения: чёрные фирменные кроссовки, джинсовка и, к удивлению, кожаные штаны. — О-о, онни, привет! — возбуждённо произносит Еин, едва подпрыгивая и одновременно вытягивая с плеч светловолосого рюкзак. — Здравствуйте, — юноша остановился и вежливо поклонился в девяносто градусов, что у молодежи редкое явление, ибо те иногда не удосуживаются попросту кивнуть. Как оказалось, милого парня зовут Бан Чан — новый одноклассник, помогающий подтянуть английский язык. К слову, Мэйли, пока они вместе шли, успела построить весьма логическую цепочку рассуждения, итогом которой является статус не простого одноклассника или также друга, а предмета обожания. Ей помнятся дни, когда Еин со сверкающими белоснежными зубами оперативно строчила сообщения и даже порой вздрагивала после звонка уведомления. Плюсом играют выразительные глаза девочки, явно скрывающую влюблённость. Да и за все проживание с семьей мужа, она впервые видит, чтобы кто-то приходил в особняк, кроме тех трёх подруг. Конечным подозрением вызвал заманчивый факт — Еин ходит к престижному репетитору. — В каком смысле ручное изделие не готово? Были поставлены точные условия, дата и даже время. Решите данную проблему в кратчайшие сроки... — пройдя к лестничной площадке, Мэйли расслышала проговаривающее недовольство госпожи Чон. Несколько робких ходов привели к отворённой двери. Примостившись к холодной стене, она со смятением вздохнула, вынимая из груди уже дотоль дорогое. Решительно твердо входит в прохладную комнату, заглатывая накопившуюся слюну. Женщина, стоявшая около прикроватной тумбочки, оборачивается, заканчивая разговор. — Госпожа Чон, — озадаченно позвала Мэй. — Что такое? — спрашивает, поправляя прекрасный наряд из синей блузки и белой прямой юбки. — Что мне делать? — достает из-за спины тест на беременность и кладёт на заправленную кровать. Молчит. Минджу размещает руку на груди, приоткрывая слегка губы в поражающей новости. Уголки медленно поднимаются вверх, оголяя белоснежные зубы. Видит переживающего цыплёнка, который мнёт платье, опустив не красноречиво голову. — Поздоровайся со своим малышом, — обрадованно, но так сдержанно произносит женщина, крепко обнимая всхлипывающую Мэй. Она не может говорить, переполняющие эмоции крахом бьют о душу. Более того, тихий плач связан с радушным принятием свекрови, поскольку это мучило её целый божий день. Нет ледяного, задравшегося от горделивости лица, или скудно раздражающего голоса, скорее материнская улыбка, полная надежность. — Поздравляю, милая. Чонгук знает? — Нет, я... Боюсь. Сильно, — Мэйли чешет распухший красный нос, стараясь угомонить дрожь. — У меня не получится, как тогда. Я точно не смогу... — Для начала сядь и послушай, — менее строго приказала Минджу, обнимаясь за плечо. — Каждый из нас так или иначе обязан пройти сложный жизненный путь. У кого-то он подобен черной полосе, на которой встречаются ядовитые змеи, камни, острые шипы, а у кого-то же противоположно. Однако путь меняется. Если ты будешь зацикливаться на плохом, то вовсе не заметишь, как обошла цветочный рай. Прошлое за спиной, настоящее с тобой, а будущее впереди. Судьба нарекла и дала шанс не для того, чтобы ты внушала недостойное. Неужели неповадно успокоиться, и наконец-таки вникнуть, он, — указывает пальцем на живот, — всё чувствует. И если поймет, что ему не рады — уйдет. Пламенно пробирающая речь ненароком колышет виновницу. Поддержка — моральная опора, характеризующая не лицемерие, жизнеспособность, а искреннее сожаление, понимание и помощь. — Не будь подвластна грусти, — нарушает тишину госпожа Чон, хлопая по коленке девушки. — Ты должна рассказать сыну. Он будет счастливее всех. — Вы так думаете? — Мэйли невинно смотрит на свекровь, но затем сразу отводит взор чувствуя за предельную неловкость. — Уверена, — женщина моргает в одобрении ресницами, в очередной раз распростёрто обнимая. — С самого пробуждения дела идут шиворот-навыворот, никакого желания, только изжитые нервы, однако потрясающая новость придала мне невероятный стимул. На всю жизнь.***
[Мэйли] — 17:40 Gangnam-Gu, 5 30-gil. Встретимся в 19:00, в том самом кафетерии. Приторно-сладкая черешня невообразимо тает во рту, оставляя за собой назойливые косточки. Разместившись полулежа на трёх стульях, девушка вдыхает вот-вот полюбившееся природное благоухание. Сидя на небольшом балконе, она представляет себя принцессой и благодарит всевышнего за чудесную возможность не только лицезреть окружающий мир, но и иметь личный эстетичный уголок. Откровение с госпожой Чон освободило лишь часть каменной ноши, зато неимоверную. Нить, держащая их на дистанции, оборвала все границы, давая преимущество на большее взаимодействие. Мэйли послужило огромным уроком, сказанной свекровью — перематывая назад, начинала осознавать все содеянные ошибки. Отправить сообщение мужу её побудила подруга, совсем того и не зная. Не умолкая ни на секунду, они болтали на различные темы. К примеру, инструктор в тренажерном зале. Джису отнюдь не собиралась качать тяжелые формы, лишь подтянуть тело и сбросить вес, хотя после первого визита кое-что поменялось. Первые дни, приходя домой, та заваливалась на кровать с ноющими костями. Как же сложно было той передвигаться, совершать резкие движение и даже садиться. Мрачный исход сей истории состоял в том, что невероятно сумасшедший красоты инструктор оказался женатым, а девушка зареклась отныне не тратить своё царское время на тех, кто этого подавно не заслужил. [Чонгук] — 17:43 У нас свидание? Мэйли смотрит на заготовленный издавна подарок и проводит с замиранием по гладкой поверхности. Она гордится собой. Незаметно кивает, обращая внимание на яркий свет экрана телефона. От непомерно широкой улыбки у неё начинают болеть щеки. Дергает нервно ножками, словно улетает в облака, прочитывая его сообщения. [Мэйли] — 17:44 Размечтался. Если у меня будет свидание, то точно не с тобой, хе. [Чонгук] — 17:47 Наивная. Автоматически дала разрешение встречаться с девушками. Хм, мне нравится. Хихикнув под нос, она от родных и игривых слов практически уселась на стол. Палитра настроения наконец-таки приобрела яркие неоновые цвета, покрывая всю серость. Витая в облаках, как первый раз их общения, не может найти себе место, сверля взглядом бедный гаджет. [Мэйли] — 17:48 Йа-а! Нет. Через мой труп! Мне можно, тебе нет! Почему ты не отвечаешь? Я обиделась... Текущее, подобно воде, время останавливается. Стрелочка со скоростью улитки меняет положение, оставляя томление и грядущее испытание. Пытаясь отвлечься, Мэйли включила телевизор, разложила перед собой стопку косметики и начала потихоньку краситься, обдумывая заранее образ... Несколько последних штрихов и Мэй выходит из машины, до безумия смущенно благодаря водителя. Сердце пробирало от волнения. Спустя только время она стоит перед родным заведением, начавшим весь счастливый семейный путь. Связавшее место судьбы. Её любимое. Мило звенящие колокольчики оповещают о новом клиенте. Ничего не изменилось. Она не может сдвинуться со входа, вспоминая глазами каждый их день, где сидели и что вообще заказывали. Официант странно посматривает на Мэйли, держа в руках вычурный блокнот с ручкой. Опомнившись, садится на любимое местечко возле аквариума. Помнится, ей садилась и засматривалась на золотую рыбку игриво вилявшую хвостом. Даже иногда не слушала Чонгука, помогавшего сполна с адским дипломом. — Что будете заказывать? — спросил миловидный паренек. — Я буду кусочек клубничного тортика и зелёный час с сахаром, — Мэйли не смеет долго ожидать, поэтому решает заняться увлекательной, а главное успокаивающей едой. Живот тянет безумно сильно. Нервно постукивает платформой по полу, воображая будущую речь. Все мешается, и она сильнее бесится от слабого состояния. Ей уже успевают принести заказ. Смакует нежный бисквит с клубникой, облизывая медленно ложку. — Ку-ку! — сзади слышится тихий шепот, и она затуманено вздрагивает, чуть ли не опрокидывая ложку. Чонгук ухмыляется и ласково целует в щеки, затем присаживаясь напротив. — Ты некомпетентный. Опоздал на двадцать минут, — Мэйли хмурится, складывая руки на груди. — Ну ты ещё заплачь, дитя, — Чонгук хватается двумя пальцами её носа и аккуратно дергает из стороны в сторону. — Я чертовски голоден. Может, сходим в ресторан, а? — Позже, — загадочно командует девушка, выпячивая губы. — Ты разве не помнишь это место? Flashback Чонгук зашёл в кафе, которое находилось неподалёку от работы отца. Заказав себе американо, он присел за столик, который находился у окна. Вдруг в его кармане зазвонил телефон, и он, цокнув, взял трубку. — Да, отец. Хорошо, я понял. Ненадолго вышел, скоро буду, — вздохнув, он положил трубку и сцепил руки в замок, а потом, поворачивая голову то влево, то вправо, делал зарядку для шеи. Голова безумно болела, а всё из-за того, что отец Чонгука обучал всем делам компании, чтобы скоро вступить в их с Тэхёном ряды. Университет он уже закончил, поэтому уже нужно работать. Ему принесли американо, который он ожидал десять долгих и мучительных минут. Тут тишину в кафе прервала девушка, которая зашла с огромной папкой в руках и с грохотом поставила её на стол. Телефон, который не могла найти девушка в своей сумке, разрывался от звонка, и только спустя две минуты она нашла его и ответила, вздохнув с облегчением. — Да, профессор Ким, простите, руки были заняты, поэтому не смогла взять трубку. Но, профессор, я не умею этого делать. Ну, у меня мало времени на изучение. Но. Да, профессор, я буду стараться, до завтра, — девушка, разозлившись, с грохотом отпустила телефон и запустила свои руки в волосы, потрепав их. С таким растрепанным видом и печальным взглядом она смотрела куда-то вдаль и думала, как же она сделает работу, которую поручил ей профессор. Резко встав, чтобы заказать себе чай, она задела папку, которая упала с шумом на пол, и несколько бумаг разлетелось по всему кафе. Хлопнув ладонью по лбу, девушка с испепеляющим взглядом собирала бумаги. — Хах, а она причудливая. — Чонгук смотрел на неё с того момента, как она зашла в кафе. Что-то в ней было такое, что сердце парня сильно застучало, а взгляд всё никак не мог оторваться от неё. Улыбнувшись, он встал, чтобы помочь собрать бумаги. Захватив несколько бумаг, его взгляд пал на последнюю. Дотянувшись до неё, он не заметил, как кончиками пальцев дотронулся до рук девушки. — Меня зовут Чонгук. — Девушка резко убрала свою руку и встала, опустив взгляд вниз. Руки незнакомки были теплыми и мягкими. — М-меня — Мэйли, — неуверенно ответила та, медленно поднимая свою голову, а потом снова резко отпустив из-за стеснения. Она была одета в простое розовое платье, ничем не выделяющееся. — Может, я помогу тебе с твоим заданием? — осторожно спросил Чонгук, смотря на Мэйли. Впервые за долгое время, Чонгук захотел сам кому-то помочь. Девушка пробудила его сердце ото сна и заставила стучать его сильнее. — Да нет, я сама справлюсь. Спасибо, — она поклонилась и уже хотела уйти, как Чонгук взял её за руку и повёл к столику. Тогда он всё же уговорил Мэйли и, взяв её номер телефона, договорился о встрече вечером, чтобы сделать эту работу вместе. Конец Flashback — Конечно, — он поправляет на запястье золотые часы, сверля томным взглядом. Мэйли краснеет от пристального внимания. Дрожь в теле бьёт электрическим током. Холодные кончики пальцев больно покалывают, а сердце словно сумасшедшее ударяется о рёбра, оглушая уши своим стуком. — Гуки, мы с тобой уже долгое дни вместе, — она чувствует в горле застрявший ком, от чего говорить труднее. — Для меня они были самыми лучшими в жизни. И я так благодарна, ведь ты занимаешь самое главное место в моей жизни. Подступающие слезы всё могут испортить, поэтому она опускает глаза к коленкам и незаметно шмыгает, стараясь представить что-нибудь смешное. — И я очень хочу, чтобы ты посмотрел, — Мэйли нервозно кусает губы, вынимая из-под стола пакет. Ей безумно тяжко, однако она держится. Поднявшись, на ватных ногах присаживается рядом с ним, — этот альбомчик. Чонгук правой рукой приобнимает жену, открывая заготовленный ему подарок. Ряд былых фотографий заставляют пройти этот магический путь заново: корчащие лица, обидчивая Мэй, которой не достался лотерейный билет, романтическое свидание, их первый поход в аквапарк, стоявший у окна Чон с цветами, вынужденный залезть домой к девушке через окошко. — Бля, Ли, ну ты даже вставила мазь от попы, — он потрепал её по макушке, целую в висок. — Когда я вступаю в роль врача, ты постоянно мне напоминаешь. Ну откуда я могла знать истинное предназначение. Тем более, тебе даже помогло, — Мэйли смотрит на парня из-под длинных ресниц. — Роль врача тебе идёт только в спальне ночью, — игриво шепчет в ухо Чон, дабы остальные не услышали лишнего. — Сейчас отберу у тебя альбом и покажу тому, кто заслужил! — она сводит брови, ударяя парня пальчиком в бок. — Ой, ну всё, проснулась ворчливая бабушка, — Чон закатывает притворно глаза, поправляя черный пиджак. Неспешно перелистывает альбом с надписями, доходя до самого конца. Мэй впивается острыми ногтями в кожу, переставая напрочь дышать. Она готова всё отдать за это ценное мгновение. Чонгук переворачивает последний лист и внезапно замирает от столь неожиданного. На белом листочке написано заботливо обведенное — «Я беременна». Чонгук прожигает взглядом несчастно везучий альбом, сжимая челюсть сильнее. И Мэй вовсе не понимает его молчаливой реакции. Он точно рад? Юноша неуверенно берёт в руки тест и его уши постепенно начинают приобретать алую краску. Суровые глаза будто что-то держат внутри. Он не делится чувствами. Мэйли видит, как у него на шее взбухают венки, а язык медленно проходится по внутренней части щеки. Чонгук полным взором смотрит на опухшие глаза девушки, из которых текут слезы, оставляя кривую дорожку. Закрывая резко личико руками, в нетерпении и столь долгом ожидании начинает пускать солёные слезы. Юноша притягивает её к груди, тепло поглаживая по спине. Зарывается кончиком носа в шею, вдыхая знакомый запах, не поддающимся духам. Он ничего больше не смеет сказать. Не может. Мэйли ощущает всем телом его немые всхлипы, еще крепче обнимая за шею. Теперь всё точно складывается... — Спасибо, Ли, ты сделала меня счастливее всех, — шепчет ей томно в губы и целует. — Я люблю Вас. И ей стало намного легче. Вот — чувство счастья. Этого она и ждала. Кто бы мог знать, что все переживания улетучатся, когда признается ему. Слово он является кислородом, без которого жизни нет и не будет. — Значит, у нас будет маленький карапуз, — ухмыляется Гук, вытирая большим пальцем слезы Мэй. — Такой же умный и красивый, как отец. — Йа-а, вообще-то наоборот, умный и красивый, как мамуля, — поджимает мокрые губы и улыбается. — Привет, малыш, — Чонгук немного наклоняется, так нежно и аккуратно дотрагиваясь живота девушки, словно боится причинить боль.