***
Прошло уже больше часа, когда Защитник АУ перешагнул порог дома. Тогда его встретили лишь тишина, разбросанные вещи и мусор. — Э? Глючный? — послышался скрип двери и знакомый голос. Оши вымученно приоткрыл глаз. В полумраке было сложно что-либо разглядеть, да и свет с коридора слепил глаза. Художник потянул руки к шарфу и начал внимательно во что-то вчитываться, совсем не обращая внимания на малыша. Зрачки всё менялись от различной информации. Были и вопросы, и восклицательные знаки, и даже на секунду промелькнули красные прицел и череп. Когда его глазницы совсем перестали двигаться, тот что-то утвердительно промычал, похоже наконец-то вспомнив, что же произошло. Художник невольно потянулся к поясу, доставая сразу 2 краски — синюю и розовую. Первую он лишь кончиком языка лизнув, а вот второй сделал уже глоток. 1:5. Вот такое нужно соотношение, чтобы получить нужную сейчас эмоцию. Забота. Инк посмотрел на Оши, вдруг встрепенувшись от увиденной картины. Краска начала действовать. Его сразу захлестнули эмоции жалости и привязанности. В доме Радужного царил полумрак, так что Инк не с первого раза смог отыскать выключатель. Который опять сбежал со своего места. В принципе, как и все вещи. Они были нестабильны в Антипустоте. Когда же комната была озарена тёплым светом, Инк смог разглядеть царившую обстановку. Одним словом — бардак. Везде валялись какие-то бумаги, кучи разного мусора, разводы чернил. А воздух был как будто пронизан жаром… На миг Инку даже показалось, что он осязаем и его можно потрогать. Но, источник этих «жарких волн», был найден на полу. Художник даже испуганно охнул, в шоке отложив набитый продуктами и лекарствами пакет в сторону. Маленький Разрушитель раскинул руки в разные стороны, закинув ногу на будильник. А голову задрал вверх, и, тяжело глотая воздух, на полу лежал синий, как море, маленький Эррор. — Ты почему с кровати слез?! — обеспокоено крикнул Звёздный, сразу подходя и поднимая малыша. Это было немного странно, но глюки от прикосновений почти и не появлялись. Но вот в его красных глазницах всё также они были, поэтому, возможно, он свалился из-за своей временной слепоты. И от этой картины, у скелета душа (если она была бы) сделала кульбит, рухнув куда-то вниз. Немедля он направился к кровати, полностью его приподняв с влажных досок. И вот, когда Инк смог переодеть Разрушителя в более-менее сухую майку, которую быстро нарисовал с помощью кисти, и, поправив смятую постель, скелет смог уложить больного обратно на кровать. При этом всё это время Эррор не произнёс ни слова, лишь тяжело дышал, периодически кашляя. Когда же со всем было покончено Радужный беспрепятственно начал ухаживать за больным… врагом? «Не важно… в первую очередь надо устроить генеральную уборку» — в его планы входило хорошенько прибраться в доме. Ведь раньше были постоянные битвы, и времени не было. А сейчас его будет достаточно. И нельзя же ребёнку находится в таких условиях. — Ты как, Эррор? — тихо позвал Инк, увидев очнувшегося мальца и, придерживая того за плечи, проверил температуру. Радужный всеми силами пытался отогнать от себя мысли, что жар, исходящий от него бурными волнами, проникал ему прямо под кости, невольно заставляя вздрагивать. — Хленово… — честно признался малыш, снова кашлянув в кулак. — Ты… Наверное, пить хочешь? — не смело задал вопрос Художник, не зная с чего даже начать разговор. Он отстранился и сел на рядом стоявший стул, при этом продолжая легонько сжимать плечо мальчика, готовясь в любой момент поддержать его. И, что очень радовало, Эррор не глючил от его прикосновений. Может сейчас его это и совершенно не заботит, поэтому нет его обыденной реакции, или все же из-за болезни. Но всё же это приносит приятные чувства. Маленький разрушитель тихо кивнул на предложенную помощь, и Инк тут же потянулся к стоявшему на тумбочке стеклянному графину, наполненному водой. И уже через секунду подавал наполненный стакан скелетику. Тот залпом его осушил. — Ой, нужно было и таблетки выпить. Ладно, сейчас принесу ещё. — Нет. Не кусно! — сразу же запротестовал Глючный, очень злясь от этого всего. — Отпути, плохой дядя! Он резко встал с кровати, хотя уйти в другой конец комнаты. Но тут голова закружилась, всё поплыло. Эррор и так плохо видел с его-то близорукостью, а в темноте и с таким состоянием… Оши обколотился локтием об стену. Тут же подошёл обеспокоенный Художник. Тот и не предполагал, что Эррор так сильно забунтует из-за обычного лекарства. Поэтому сразу же решил успокоить: — Но ты ведь их даже не пробовал. Почему ты так уверен, что они тебе не понравятся? — подошёл Инк, проверяя температуру мелкого. — Может они безвку… — Я знаю! И не тлогай мой лобхга. Кха-кха! — малыш сильно закашлялся, приложив кисть к рёбрам. — Не говори много… Глючному оставалось лишь покорно вернуться в свою кровать и не рыпаться. Он бы с радостью ушёл отсюда как можно скорее, но болезнь не позволит этого сделать. — Хорошо… Может хочешь кушать? Глюк только кивнул, ибо слова застряли в горле. Он пытался произносить хоть какие-то звуки, но ничего не выходило. И Эррор не мог разобраться с тем, от чего же его сердце так быстро колотится. Неужели всему виной эта проклятая болезнь? Или же это от того, что сейчас с ним рядом этот странный дядя? «Почему он заботится обо мне? Я ведь много плохого сделал раньше… А он нежно смотрит на меня, аккуратно притрагивается, ласково улыбается…» — кажется, внутри что-то тихо заурчало от удовольствия, когда он мягко потрепал по голове. — Вот, смотри, — улыбался Инк, протягивая мальчику небольших размеров глубокую миску, в которой находилось какое-то пюре, непонятного фиолетового цвета. — Это, конечно, не стряпня из ресторана Грилби, но тебе должно понравиться. — смущённо проговорил Радужный, зачерпывая ложечкой фруктовую массу. — Давай, аа~ Глючный сначала забавно насупился, втягивая аромат предложенного блюда, думая, не подмешал ли туда он таблеток. Затем медленно приоткрыл рот, чтобы Художник смог накормить его. Растерянно захлопав глазами, тот вспыхнул радугой. Закусив нижнюю «губу», Инк поднёс ложечку с пюре к ротику Разрушителя, и тот покорно открыл его, заглатывая предложенную еду. «Какой милашка!» — восхитился Инк, невольно сжимая ложку. Если бы не болезнь — Эррор уже был затискан Защитником АУ. — Н-ну… Как тебе? — робко поинтересовался Художник, смотря на задумчивое лицо бывшего противника. Похоже он несколько переборщил с дозой розовой краски… Вначале Глючный тщательно прожевывал пюре, хотя его и так не надо было жевать, затем сглотнул, сделал задумчивое лицо и… улыбнулся. Так широко, лучисто и искренне! — Кусно! — задорно проговорил малец, открывая рот для очередной порции действительно вкусного пюре. — Аа… Инк счастливо улыбнулся в ответ, словно сияя от слов Эррора. Ему понравилось! Значит он ещё и не такой неумеха, как думал ранее. И он с большой охотой кормил Глюка своим пюре, невольно подмечая, каким он сейчас был славным. Он напоминал ему маленького котёнка, о котором было очень приятно заботиться. Его румянец на щёках, пускай он из-за жара такой, но всё же… Это делало его таким… Милым?.. Захотелось снова обнять его, но Инк сдержал свой порыв… Доев, тот улёгся спать, но жар снова настиг его с ещё большей силой. — Всё хорошо, Эррор. Жар вот-вот должен уменьшиться. — тихо проговорил Инк, сменяя одну влажную тряпочку на его раскалённом лбу, на другую. Художник всё это время глаз не смыкал, находясь рядом с ним. Ему должно было стать легче, ведь вместе с лекарством его жар должен был выжечь и эту чёртову болезнь, которая так изводила его… Сколько он уже просидел у его кровати Эррор не знал. Да и не хотел. А Инк понимал, что на дворе давно глубокая ночь, и ему давно было пора идти спать. Но он никак не хотел оставлять Глюка совсем одного. Он понимал, как это неприятно, остаться один на один со своей болезнью. Оставаться одному — это ужасно. Кому, как ни им двоим знать это. Детям Пустоты. И все его одиночество скрашивал именно Глючный…Утро
Эррор медленно приоткрыл глаза, не забыв снова кашлянуть. Его голова кружилась, а перед глазами блестели блики. К горлу подкатывал неприятный ком тошноты, заставляя прижать кулак к сухим губам. Затуманенный разум стал осматривать все происходящее вокруг. Да ещё этот приятный запах краски, который казался знакомым. Неужели… он снова у того дяди?.. Осознание этой мысли заставило Разрушителя тут же приподняться с постели, но из-за долгого пребывания в лежачем положении он снова закашлял. Чёрт! Гребаная болезнь! — Эррор! — его изумлённый голосок напугал, и вот его уже трогают за лоб, а озабоченная мордашка возникла прямо перед его лицом. — Ты зачем поднялся! Тебе лежать нужно! А ты… Инк, что ещё минутой назад был на кухне, и уже был готов будить своего подопечного, чтобы он опять немного поел, сейчас обеспокоенно смотрел на него, выискивая у него какие-либо изменения. — С-спа… сибо… — пробурчал, покрываясь ультрамариновым румянцем. Для него явно было непривычно говорить кому-то благодарность, да и было немного стыдно перед этим скелетом. — Ну… Да ладно тебе, я просто хотел помочь, — приподнял уголки губ Защитник, снова поднося свою ладонь ко лбу скелетика. — Блин… Жар все никак не проходит, очевидно, что лекарство ещё не начало действовать, — опечалено проговорил он. — А когда ты дал мне лекалство? — изумился Глюк, изогнув одну бровь и вновь недовольно насупившись. — Пока ты спал.К Эррору начали приходить воспоминания
Через полудрему парень ощущал нежные прикосновения к своей руке. Глаза были плотно закрыты, а всё тело одолевал непонятный жар. Но от прикосновений, которые он чувствовал, Эррору почему-то становилось легче. Эти лёгкие поглаживания, забирали вместе с собой ту неприятную боль, что появлялись каждый раз, когда нежная ладонь отстранялась. Это был Инк. Он вспомнил, как того зовут. Он ничего не понимал, поэтому спокойно выпил сироп, что был со вкусом клубнички. Ему даже понравилось… Перед глазами всё плывет и кружится. Жар одолевает его со всех сторон. И только его руки, что так нежно гладят его по голове, не дают до конца пропасть в мрачное забытье. Так приятно! Ведь никто о нём не заботился… — Я… отплачу за ето, воть увидись! — серьёзно произнёс Глюк, сжимая кулачки, на что Инк взял платочек, вытирая нос Эррора. И тихонько рассмеялся.