История не окончена. Часть II

Амели направилась было к кровати, чтобы после такого долгого и изнурительного путешествия наконец провалиться в сон, но София не позволила ей этого сделать. Лемур, как ни странно, ни капли не устала и теперь носилась по комнате, всем своим видом будто говоря: «Поиграй со мной!». За дверью послышались шаги. Девушка устало и несколько обречённо вздохнула — Жюль уже отправился спать, а вот она… Ни минуты покоя. Ни минуты. В этот самый момент София, заскользив по мраморному полу, врезалась в дверь и, смешно закрутившись, распахнула её. Амели буркнула что-то неразборчивое себе под нос и вышла следом. София, решив, что Амели наконец согласилась поиграть, с радостным визгом взбежала по лестнице. Амели решительно двинулась за ней, при этом стараясь ступать как можно тише — вся команда наверняка уже спит, и ей совсем не хочется разбудить их. Из-за этой предосторожности Амели удалось догнать вредного лемура только у входа в кабинет отца. Как ни странно, там ещё горел свет. «Наверное, отец пишет статью для журнала или снова читает допоздна», — подумала Амели и собралась уже было идти к себе в комнату как услышала голос Жюля: — Месье Артемиус… перед самым отъездом в Америку… я нашёл нечто… нечто важное… Йохан Роск, письмо — это правда? — Когда ты узнал? — В экспедиции. Я отыскал его. — После стольких лет… Теперь ты должен знать всю правду! «О чём это они?» — девушка уже хотела войти и спросить, но некое странное предчувствие заставило её остаться на месте и подслушать. Она ещё не знала, какую злую шутку сыграет с ней любопытство. Минуты тянулись долго, но в следующий момент обрывки мыслей завертелись с бешеной скоростью. — Значит, Амели… — Родная дочь Даккара. Я никогда не был женат и не имел детей. Поэтому и удочерил Амели. Об этом знали лишь я, Йохан и Эстер. Последняя была нанята мной как наставница, и ей строго-настрого было запрещено открывать правду… раньше, чем придёт время… Дальше Амели уже не слушала. — К-как такое возможно? — растерянно прошептала она, схватившись руками за голову и тщетно пытаясь привести мысли в порядок. Слова, услышанные пару секунд назад и полностью переменившие её жизнь, пульсировали в висках и отдавались гулким эхом. «Родная дочь Даккара, дочь Даккара…» Весь мир будто сжался до маленькой мраморной площадки перед кабинетом. Не в силах больше находиться здесь, Амели, пытаясь сдержать подступившие слёзы, в несколько прыжков преодолела лестницу и вылетела на улицу. Она не слышала, как Жюль покинул кабинет Артемиуса, не слышала тяжёлых вздохов своего отца отчима, не слышала, как Жюль подошёл к её комнате, чтобы проверить, в порядке ли она. К сожалению или к счастью, он не решился войти. Но её это не волновало. Рухнул весь её привычный мир. Всё, что она считала своей жизнью, — всё, абсолютно всё — величайшая ложь. С самого детства он ей врал. В груди зародилось непривычное чувство ярости, проступающей сквозь слёзы, но тут же сменилось жгучим стыдом. Как она может? Он дал ей всё лучшее и не раз рисковал жизнью, чтобы её спасти. Слёзы хлынули солёным градом, обжигая щёки и оставляя после себя мокрые дорожки, печально красиво блестевшие в свете луны. Она пошла наугад, свернув в первый попавшийся переулок. Фонарей здесь не было, и темнота окружила девушку со всех сторон. Эмоции нахлынули с новой силой. Амели зажмурилась, силясь забыть то, что услышала. Но действие возымело обратный эффект. Чувства захватили её сознание без остатка, и она, задыхаясь, не в силах больше держаться на ногах, опустилась на брусчатку. Темнота, ни души вокруг. Девушка сжалась от холодного порыва ветра. Слёзы стекали по подбородку и капали на одежду. Как же больно. Она теперь потеряна, у неё нет семьи. Никого. Артемиус не родной ей. «Не родной» — отозвалось где-то внутри надорванным голосом. Немо? Он даже не знает, кто она, считает её погибшей. Он пытался убить её, Артемиуса, Жюля… Жюль. Как он теперь отнесётся к ней, к дочери его заклятого врага? «Он возненавидит тебя» — пробирающий до костей голос поднялся из глубин подсознания. Амели зажала рот рукой. Слёз не осталось, зато в груди теперь растекалась чернильная пустота. Непринятие, гнев, печаль… Это отошло на второй план. Горечь — всё, что она теперь чувствовала. Амели поднялась и тихо двинулась к набережной. Она брела по улицам, не разбирая дороги и не ощущая времени. Наконец усталость — больше душевная, чем физическая — заставила её сесть на скамейку. Через пару минут её невесёлые мысли прервал незнакомец. — Разрешите, я присяду? Амели лишь кивнула в ответ. Говорить не хотелось. — Не правда ли, погода в это время прекрасная, даже в этот час, — неизвестный явно был в хорошем расположении духа; он достал карманные часы — было за полночь. — Да… хорошая, — нехотя согласилась девушка. Было и правда довольно хорошо: туч на небе совсем не было, от Сены дул лёгкий свежий ветерок. — Но всё же вы грустите? Почему? — он слегка улыбнулся. — Просто хочется погрустить, — она хотела как-нибудь выйти из навязанной беседы. — А я вот тоже гуляю. Просто, — незнакомец провел тростью по брусчатке. — Выходит, мы оба чудаки! Амели с интересом посмотрела на мужчину, в нём не было ничего необычного — серый пиджак, галстук, трость, но он ужасно кого-то напоминал. Хотя, может показалось? Наверное. Сейчас её сознание цеплялось за любого. — А почему вы здесь, ну, один? — Я? Знаете… из-за одной ошибки, — он закрыл глаза и погрузился в воспоминания. — Это грустная история, не будем об этом. Скажем, я просто решил побыть один. — Помогает? — Как знать. Очищает мысли, — Мужчина встал и поклонился. — Спасибо за компанию, мне пора. — И вам спасибо, — Амели почему-то тоже встала и попрощалась. Она наблюдала за тем, как случайный знакомый удалялся и думала. «Решил побыть один…» — пронеслось у неё в голове. — Подождите! А как вас зовут? — внезапно крикнула девушка. Мужчина обернулся. — Месье Пьер! — Крикнул он. — Пьер Саразен! Но последних слов она уже не расслышала. Решение пришло мгновенно — ей нужно сменить окружение, образ мыслей. Перевернуть свою жизнь ещё раз, может теперь всё встанет на свои места? Девушка загорелась холодной решимостью. Сейчас же она отправится в путешествие. Куда угодно. Уже переходя мост, Амели заметила вдалеке знакомую фигуру. Она быстро вытерла слёзы рукавом и постаралась придать себе более-менее подобающий вид. Это было проблематично — рубашка и комбинезон промокли от слёз и помялись, волосы ужасно растрепались и свисали теперь длинными прядями. Девушка заправила выпадающие пряди за уши как раз вовремя — мужчина уже подошёл к ней и удивлённо спросил: — Амели? — Да, мсье Томпсон, это я, — девушка несказанно обрадовалась тому, что в темноте Джек мог различить лишь её силуэт, так что тот не заметил её состояния. — Могу я просить вас кое о чём?