* * *
С самого начала ситуация показалась Невиллу странной, но Джинни и Луна так просили его помочь, что своим друзьям он просто не мог отказать. Когда их схватили в кабинете Амбридж, то он совсем не растерялся, только подумал, что как-то глупо они попались. После того, как Гарри и Гермиона ушли вместе с профессором в лес, то их охраняли члены испекционной дружины. Среди неприятных лиц Малфоя, Крэбба, Гойла и Паркинсон был ещё и Тео Нотт, слизеринец, который неплохо общался с Дафной. Вообще Невилл удивился его присутствию, потому что Тео, по словам Дафны, всегда был довольно нейтральной персоной на факультете. Заметив внимание Невилла, Нотт еле заметно ему кивнул и начал держать Джинни Уизли совсем слабо — в любой момент она могла вывернуться из его хватки, что девушка тут же почувствовала. Самого Лонгботтома удерживал Гойл, а Луну — Крэбб, и они оба с одинаково тупыми лицами слушали монолог Драко, который говорил что-то о наивности и глупости гриффиндорцев. Невилл незаметно потянулся рукой к чехлу для палочки, достал её, показал Джинни глазами на Малфоя, с силой оттолкнул Гойла и крикнул: — Стуфепай! — Драко, который не ожидал такой прыти от Невилла, попал под заклинание. Лонгботтом тут же подсобрался и направил палочку на Гойла. — Экспеллиармус! Джинни!.. Она всё поняла правильно и кинула в Крэбба летучемышиный сглаз, освобождая Луну. Девушки с воинственным видом повернулись к Нотту, но Невилл их остановил и отправил Петрификус Тоталус в Панси, до которой только дошло всё происходящее. — Теодор, — начал Невилл, когда подошел к слизеринцу, который равнодушно смотрел на валяющихся сокурсников, — спасибо тебе. Тот долго молчал, но после всё же сказал: — Не знаю, зачем вам всё это понадобилось, но советую поспешить. Невилл тут же кивнул, и они с подругами направились в Запретный лес, чтобы найти Гарри и Гермиону, на улице подхватив удивленного Рона с собой. Друзья выглядели потрепанными, но целыми, поэтому было решено в тот же момент направиться в Министерство на фестралах. Этот план был предложен Луной, и Невилл слабо улыбнулся от абсурдности её идеи. Особенно сильно ему захотелось остаться в Хогвартсе, когда он всё-таки забрался на невидимое существо и на нём летел. Кому расскажи… Поиск нужной двери в Отделе Тайн, встреча с Пожирателями, Гарри и Прророчество… Всё казалось неважным, когда среди лиц, снявших белые маски, в темном платье стояла Беллатрикс Лестрейндж со своей гривой черных волос. Пышные, они словно облако окружали её, а взгляд этих безумных глаз, синих, диких ещё потом долго снился ему в кошмарах. Бой с Пожирателями вышел сумбурным. Он мало смотрел по сторонам — не хотел отвлекаться. У него была четкая цель, ради которой он тренировался с ОД, ради которой просил Дафну показать ему сложные проклятия, а бабушка присылала ему из дома книги по боевой магии. Невилл уже был другим: пропала застенчивость, он стал мужественнее и увереннее в себе. Но на тот момент он почувствовал себя маленьким ребенком рядом с безумной теткой, которая тычет в него волшебной палочкой и кричит заклинания. На одних только рефлексах он ставил щиты, иногда довольно слабые, пока крик кого-то из друзей не вернул его в реальность. Вероятнее всего, кричала Джинни, но это его действительно оживило. Как может он стоять сейчас напротив главного врага своей семьи и вспоминать о собственной неуверенности? Его цель — убить Лестрейнджей, а сейчас появился шанс начать осуществлять свой план. Он обязан — ради отца, мамы, любимой бабушки. Он должен ещё и ради Дафны, которая в него поверила, которая придавала сил и никогда не осуждала за провалы, не сдавалась вместе с ним. Пришлось вступить в бой. — Стуфепай! Протего!.. — Особенно сильное заклинание от Лестрейндж — и его щит еле выдерживает. Невилл сжимает зубы и вспоминает все выученные защитные заклинания. Когда Беллатрикс наклоняется особенно сильно вправо, пытаясь избежать его атаки, то он тут же кричит: — Инкарцеро! Петрификус Тоталус! Это работает на секунду, но не больше. То ли его чары столь слабы, то ли она так сильна, но Лестрейндж возвращает себе подвижность и тут же в него летит двойная порция всяких мерзких проклятий. Бой продолжается ещё пару минут, когда Невилл чувствует, что выдыхается. Силы медленно, но верно его покидают, поэтому тут же нужно придумать какой-либо план. Хоть самый глупый, хоть простой, но нужно что-то!.. Они приблизились к стене во время своего спарринга, и Невилл, кажется, знает, что хочет сделать дальше. Он позволяет себе сконцентрироваться на секунду, прикрывает глаза, вспоминает их с Дафной одно из первых занятий боевой магией. На душе теплеет — в тот же день они впервые обнялись и он держал её очень крепко… Но он не патронуса собрался вызывать, ни к чему такие подробности… — Конфринго! — кричит Невилл и сам удивляется той ярости, которая появилась в голосе. Проклятие хитрое — летит примерно в ногу Беллатрикс, но женщина уклоняется, и оно рикошетит от стены, но именно туда, куда и планировал Невилл… Именно в Лестрейндж. Она кричит, но будто бы не от боли, а от удивления. Так попасться? Глупо, непрофессионально. Нога горит — проклятие атакует. Казалось бы, Невиллу ничего не стоит сейчас сказать два простых слова. Запрещенных, но таких нужных ему сейчас. Он бы уверял, что женщина, вероятно, погибла от проклятия, а не от Авады… Но он же не такой. Не зная, что делать с ней дальше, Невилл из последних сил наложил на неё мощный Петрификус Тоталус, потом добавил Инкарцеро, и ему показалось, что сейчас он упадёт от простейшего истощения. Он посмотрел по сторонам, словно во сне оглядывая происходящее вокруг. Они явно много пропустили, пока вели свой бой — слишком личный. Прибыли старшие товарищи, всюду летали вспышки заклинаний, и это было даже красиво… А после всё закончилось так же стремительно: Пожиратели скрылись из виду. — Эй, пацан! — Невиллу на плечо опустилась тяжелая рука Аластора Грюма. Сам он выглядел потрепанным, но крепко стоял на ногах, в отличие от самого Невилла. — Ты чего тут? Лонгботтом слабо кивнул головой в сторону лежащей женщины. Её лицо прикрывали её же пышные волосы, а черное одеяние сбилось и скрывало фигуру. — Беллатрикс Лестрейндж, — прохрипел он. — Сделайте с ней что-нибудь… Она жива. И напишите моей бабушке — Леди Лонгботтом… После он, похоже, потерял сознание, потому что очнулся уже в Мунго. Живой и неодинокий.* * *
— Очнулся! Очнулся, о Мерлин! — закричала Дафна. Она всё время сидела рядом, не выпускала его руки из своей и думала… Невилл — такой гриффиндорец! Ещё она много плакала и сама не знала, почему проливает слезу за слезой. Им чётко сказали — магическое истощение. Это несерьёзно, колдомедицина сталкивается с таким каждый день, но всё же… Это же Невилл. Один день — столько всего! Когда она вновь показалась дома, то родители, мягко говоря, удивились. Тут же вызвали Леди Лонгботтом по камину, объяснили ситуацию, а потом долго успокаивали уже немолодую женщину. Только внешне она была такая холодная, чёрствая и серьёзная — Невилл порой так про неё говорил — но под этим пряталась женщина, которая итак потеряла очень многих в этой жизни. Все они тут же отправились в Министерство. Дафна бы пошла в любом случае, даже если бы отец не пускал! Ну не могла же она просто сидеть и ждать, когда с Невиллом происходит не пойми что! Но удивление вызвало то, что и отец и мама отправились с ней. Причем оба были такие решительные, словно уже приняли Невилла в семью и теперь были готовы порвать любого за него. Это оказалось… приятно. Приятно, что они так быстро приняли её выбор. В Министерстве им сказали лишь то, что всех школьников надо искать в Мунго, а у них тут проблемы и посерьёзнее — возродился Сами-знаете-кто. Леди Лонгботтом на секунду зажмурилась, и ноги у неё подкосились, но Дафна стояла рядом и тут же подхватила женщину. Они посмотрели друг на друга, и это было так необычно — увидеть в глазах другого человека такое же беспокойство за близкого. Дафна на долгое время запомнила этот взгляд… — Спасибо, дорогая, — прошептала Леди Лонгботтом и тут же оправилась, твердо стала на ноги и добавила уже громче, для всех: — Я должна отправиться в Мунго, мой внук… — Я с Вами! — воскликнула Дафна, забыв о всяких правилах приличия. — Все вместе отправимся, — сказал отец. — Поспешим к каминам. Леди Лонгботтом глянула серьёзно, резко кивнула, и они отправились. Узнали про состояние Невилла, но не успокоились, потому что для Августы доставили письмо, в котором сообщалось о том, что её внук, Невилл Лонгботтом, сумел задержать опасную преступницу, Пожирательницу Смерти, самую верную последовательницу Темного Лорда — Беллатрикс Лестрейндж. Дафна забыла про слезы, которые проливала с самого момента их прибытия в госпиталь. Опустилась на стул рядом с Леди Лонгботтом и просто смотрела в никуда… Невилл смог это сделать! Это её сильно пугало, но так же сильно восхищало. Поразмыслив об этом лишь секунду, Дафна крепко взяла за руку Леди Лонгботтом. Хотелось показать ей, что рядом есть человек, который хоть чуть-чуть, но понимает её переживания. — Мой внук так много писал о тебе… — начала она, заставив Дафну удивленно посмотреть на неё. — Говорил, что встретил человека, которого хочется защищать и любить. Дафна счастливо улыбнулась, а женщина, глядя на неё, растянула сухие губы в ответном жесте, но сделала это так неуверенно, словно забыла, как улыбаться. — Помню, как я удивилась, когда он приехал на зимние каникулы. Вытянулся, возмужал… изменился. Стал так похож на моего дорогого Фрэнка, — её голос дрогнул на секунду. — Я должна сказать тебе спасибо. Плакать захотелось ещё сильнее. — Невилл часто говорил об отце. Очень хотел быть похожим на него. — И у него получилось, — твердо заключила женщина, а потом чуть мягче добавила: — благодаря тебе.* * *
Светлая макушка плачущей Дафны — первое, что увидел Невилл, открыв глаза. — Очнулся! Очнулся, о Мерлин! — Дафна… — прохрипел он словно не своим голосом — ужасно хриплым. — Ох, какой же ты дурак, Невилл! Истинный гриффиндорец! Ты… Она говорила что-то ещё, но Невилл слушал мало. Это оказалось так приятно, что кто-то столь искренне за него волнуется… Но он пообещал себе, что больше не будет участвовать в сомнительных мероприятиях, чтобы потом видеть слёзы Дафна или переживания бабушки, которая — он уверен — не находит себе места от волнения. Беллатрикс Лестрейндж… На него нахлынуло воспоминание об их встрече, которое принесло и тревогу и облегчение. — Дафна, ты не знаешь, что случилось с Лестрейндж? Она замерла на секунду, но потом крепко взяла его за руку и ответила: — Она в аврорате, под охраной. Я слышала от отца и твоей бабушки, что её допрашивают с веритасерумом насчёт Темного Лорда и его планов, — Дафна замолчала, но потом добавила совсем другим тоном, мягким и ласковым: — Невилл, ты такой молодец. — Это ты помогла мне. То заклятие, которое стало решающим в нашей битве — ты меня ему научила, помнишь? Конфринго, — он усмехнулся. На лице Дафны появилась смущенная улыбка. — Помню, конечно.* * *
Было так необычно осознавать Дафну своей невестой. Невилл порой боялся, что бабушка не оценит его выбор, будет критиковать или настаивать на ком-то другом, но они с Дафной удивительно быстро нашли общий язык. Всегда серьёзная Леди Лонгботтом с улыбкой просила Невилла приглашать Дафну на чай почаще. На шестом курсе в школе их приняли странно. К их паре привыкли за предыдущий год, но теперь то всё поменялось: они не просто ходят за ручку и изредка целуют друг друга подальше от любопытных глаз, а теперь гордо носят обручальные кольца. Их интересы удивительно поменялись: Дафна стала находить травологию безумно интересной, а Невилл сильно полюбил раньше ненавистные зелья. Гринграсс всё чаще можно было заметить за разговором с мадам Спраут, которая, кстати, не могла нарадоваться на талантливую и увлеченную ученицу, а Невилл ходил на спецкурс к профессору Слизнорту и варил всё более сложные зелья. Вместе со своей невестой они были постоянными гостями на «Вечере Слизней», где охотно фотографировались с профессором для его коллекции и знакомились с известными людьми магического сообщества. Шестой курс омрачило лишь одно событие — неожиданная смерть директора Дамблдора. Невилл и Дафна дураками не были, поэтому сразу же поняли, что мир ждут глобальные изменения. Темный Лорд восстал, Дамблдор погиб, Гарри Поттер ещё не понял своей участи, а близится война… Война, на которой Невилл четко определил свою сторону, война, на которой Дафна будет готова последовать за своим любимым человеком. Потому что любит. И любовь сильнее войны.