Одному-то хреново. Каждому нужен второй пилот. «Up in the Air/Мне бы в Небо»
И снова тяжело поднять взгляд, теперь уже – на самого Кевина, неосознанно отступившего назад от девушки. Или, как раз осознанно, ведь прервать целенаправленное движение навстречу может только внезапно воздвигнутая воображаемая стена с уже более четкими очертаниями. Остановить на время, чтобы дать шанс переосмыслить, что делать дальше: силой пытаться разрушить ее или, оставив нетронутой, развернуться и уйти. Первый вариант имел свое место в разной степени проявления, ко второму она сама его подводит прямо сейчас. И есть третий, единственный, на который она надеется, но который, кажется, уже ускользает от них двоих. - Вас понял, - отвечая, словно на команду старшего по званию, Кевин провожал взглядом Эйву. Схватив какую-то коробку и торопливо удаляясь от них и приближаясь к тюрьме, девушка не останавливалась, не разрешая даже Тайризу, потянувшему к ней руки, помочь с поклажей. – Вас обоих понял. Можешь расслабиться, - снижая тон голоса, он обратился к Рику, - я и слова ей не скажу. Впрочем, ты и до этого вряд ли напрягался по этому поводу. - Сейчас я просто согласился с ее мнением, - напряжение, исходившее от Кевина, спало. Скорее, даже ушло в минус – никак иначе Рик не мог объяснить то, что ощущал после ухода девушки. – И считаю его верным. Эйва хороший боец, ее помощь нашим людям неоценима. Я дорожу тем, что она делает ради всех, рискуя собой. Но сейчас просчитался именно я, подвергая ее опасности. Не могу с уверенностью сказать, что такого больше не повторится, потому что не знаю, что будет завтра или через месяц. Никто не знает. Но порядок будет, и будет спокойная жизнь – мы все прикладываем к этому усилия. И здесь, и там, за стенами. Но если… - обращая внимание на ударение на эти слова и паузу, последовавшую за ними, Кевин полностью сконцентрировался на серьезном взгляде Рика. – Если она важна тебе, то вы могли бы вместе решить все насчет вылазок. У нас не так много людей, способных выстоять там, но Эйва может оставаться здесь, если вы между собой разберетесь в этом. - Не мы. Решает она. И ты. Я просто надеюсь, что в следующий раз ты поступишь верно. Не только там, но и здесь, - Кевин отвернулся, все еще сопровождаемый вниманием собеседника. – Почти все разгрузили. Перевод темы обозначил окончание разговора, и, обменявшись кивками, мужчины взялись за дело. Забрав из рук Саши увесистую сумку, Кевин теперь выслушивал ее благодарности, смешанные со взахлеб излагаемой историей их приключений. С коробкой наперевес за ним следовал Рик, наблюдая за тем, как военный занес свой груз в самый дальний угол комнаты, не обращая внимания на замершую возле стола посредине зала Эйву. Притихшая Саша только усугубила положение, о котором знали лишь двое мужчин в этой комнате и девушка, в равной степени удаленная от них обоих. Быстро отдернув руку от крепкого мужского плеча, Саша громко известила всех о том, что Кевину пора сменить на вышке дежурного, а ей нужно срочно к Тайризу, чтобы… Что именно – она не сказала, стремглав исчезая в другом направлении от уходящего Кевина, видимо, позабыв о том, что Тайриз находится в прямо противоположной стороне территории тюрьмы. - Остальные собирались заняться распределением вещей по своим местам, - Рик опустил взгляд на руки Эйвы, неаккуратно перебирающие в коробке бутоны искусственных цветов. Если бы они были живыми, то лепестки давно бы осыпались из-за пальцев девушки, бесцельно исследующих каждый сантиметр, попадающий под их напор. – Хершел и его помощники заняты, но та женщина, Вайнона, обещала заняться твоим состоянием. - Не надо, Рик, - слишком безразлично бросила она. – Мне просто нужно прилечь. Может, вышло грубовато, ведь Рик вообще не имеет отношения к произошедшему, зато он не стал ее преследовать. Не стал расспрашивать о ее здоровье и настроении, выяснять, что ее тревожит и чем он может ей помочь. Кивнул и даже не упомянул о том, что там сейчас произошло. Может, не заметил, какое значение имел тот разговор, и насколько сильно нуждалась девушка в присутствии Рика во время этой нелегкой беседы. Лучше бы не заметил, чем понял бы неверно. Она питалась силами от него, даже когда он был без сознания связанным за ее спиной. А когда Рик был рядом в минуты ее физической слабости, она от одного его заботливого касания ощущала живое тепло, покинувшее тело и сознание девушки. Просто поддержка с его стороны была необходимой и сейчас, без нее она и слова не могла выдавить из себя, а так требовалось расставить все точки в нужных местах. А рядом с Риком – кажется, Эйва сделала все только хуже, слишком явно обозначив границы, за которые не собирается пускать друга. Друга, которого, возможно, она потеряла.***
Свадьбу было решено сыграть уже в первые дни после возвращения в тюрьму. Мэгги с Гленом разобрались во всех своих проблемах, по большей части – надуманных, и теперь вовсю торопились отпраздновать самое значимое событие жизни, которое зря откладывали на потом. Даже несмотря на то, что жених с трудом мог активно двигаться даже непродолжительное время, Мэгги настояла на их, как она сказала, совместно принятом решении. «Мы не хотим больше медлить. Нам нужно успеть». Спорить с ними никто не собирался, просто порадовались, как и за самих молодых, жизнь которых не изменится, но приобретет свое особое значение, как и за самих себя – ведь это будет их первый общий тюремный праздник. Мальчишник и девичник прошли успешно, хоть и с разной тяжестью последствий, но ведь тогда все были по своим укромным уголкам, обсуждая уголки, к которым не допускались в тот самый вечер. А теперь у них была возможность воссоединиться с теми, мысли о ком волновали их и были высказаны в пьяном порыве еще тогда. Возможно, кто-то даже начнет действовать в верном направлении, у кого-то что-то получится, или он наоборот все испортит. Или все просто отдохнут на этом празднике жизни и душой и телом. В любом случае – Эйва этого не увидит. Дежурство в этот день никто не отменял, а желающих посетить праздник было много. Точнее, все желали, кроме самой девушки. Поэтому она и уговорила поменяться сменами с дежурным того вечера, благо, им оказался Тайриз, который знал о прошлом праздничном опыте девушки, столкнувшись тогда с ней и зажимающим ее Кевином в коридоре, и не ответил Эйве отказом на ее просьбу. - Заодно мне легче будет присмотреть за сестренкой, - подмигнул вечный трезвенник. – Саша не совсем может себя контролировать, выпивая на праздниках лишнего, ну и вряд ли кто ее сможет остановить вовремя. Так что это я должен тебя благодарить. Но ощущения праздника, витавшего в пределах потеплевших от наступающей весны стен тюрьмы, Эйва себя не лишила. Вдруг разом все девочки-девушки-женщины стали по-заговорщески перешептываться и во всеуслышание болтать о всех прелестях предстоящего вечера. Мужская часть населения тюрьмы только молча переглядывалась между собой, не стирая серьезности со своих каменных лиц, но и не скрывая легких улыбок, ожидая минут позабытого веселья. Одно только это радовало всех и каждого. Сама Эйва особое удовлетворение испытала от подготовки столовой, которая должна была стать в этот вечер вместилищем всего свадебного действа. Весь мусор и лишний хлам из помещения убрали, сваливая все в одну кучу у жилого корпуса, которую давно требовалось разобрать окончательно, но сейчас было совершенно не до этого. Освобожденный от всего ненужного зал уже выглядел приятно, оставалось придать ему вид более уютный. И для этого пригодилось все, что удалось добыть на последней вылазке. И после всех нехитрых и простых манипуляций тюремная столовая выглядела совсем иначе. Узнать ее, конечно, было можно, просто выглядела она совсем непривычно. Обыкновенные запятнанные скатерти, прикрывающие грубые металлические столешницы, и спрятавшие ржавые решетки шторы, спадающие до самого пола, стелясь по нему излишней длиной. Нехитрая сервировка белоснежной посудой и покосившиеся свечи в центре каждого из столов. И искусственные цветы, развешанные на бывшем месте выдачи пищи тюремным заключенным – не свадебная арка, но ее подобие. И вся столовая – как подобие праздничного зала. Лучшее, что они могли себе позволить. Зато именно в этом они и нуждались. Немного уюта и домашнего тепла, а праздник – он создавался одними лишь улыбками и общим радостным настроем даже здесь, в мрачной по своей сути и своему виду тюрьме. Кое-как принарядившись – кто в чистое, кто в новое, - гости стали собираться к началу церемонии. Хотя, это и церемонией нельзя было назвать. Зачитавший выдержку из Библии Хершел сам подвел невесту между рядами собравшихся к ее избраннику, громко цокая костылями и не имея возможности держать Мэгги под руку как надобно. А девушка – она была краше всех, как и положено невесте в день свадьбы, и даже выглядывавшие из-под подола платья грубые сапоги не портили своим видом ее прекрасный образ. И слезы счастья на лицах многих не нарушали атмосферу, не вгоняли в тоску или горькое уныние. Все действительно были счастливы за долгое время. Просто это и есть сама жизнь, которую они создают заново, которая есть в их распоряжении. И даже такая жизнь значит для них многое, возможно, даже большее, чем то, что у них было, ведь все теперь ценится по-другому, особенно если за стенами ходят живые, но они все - мертвецы. Женщины постарались и приготовили настоящий званый ужин. Не жалея ресурсов, времени и затраченных сил, создали что-то такое особенное, что раньше считалось обыденностью в большинстве семей. И дурманящий аромат, и аппетитный вид, и, наконец, сам вкус – с таким набором качеств было трудно устоять перед каждым блюдом. А разнообразие алкоголя, привезенного из ресторана, это все успешно дополняло, создавая ко всему прочему еще и непринужденную обстановку. Разговоры, болтовня, смешанные с пожеланиями молодоженам, прервались, когда заиграла музыка. Один из проигрывателей, добытый из павшего Вудбери, был успешно налажен и настроен на нужные композиции, под которые свой первый медленный танец на глазах у искренне восторженной публики исполнили молодожены – неловко и неуклюже все из-за той злосчастной травмы Глена, но слишком чувственно, чтобы обращать на это внимание. Впрочем, остальные не отставали и понемногу тоже стали заполнять подобие танцпола, когда алкоголь в крови достиг нужного уровня смелости и развязности. Глядя на все эти парочки, ненароком каждый задумывался о том, чья свадьба в тюрьме будет следующей. Праздник действительно протекал по всем законам жанра. По просьбе Мэгги и уговорам гостей Бет исполнила несколько песен. Действительно чудесный голос равномерно заполнял пространство, обволакивая каждого слушателя нежностью, пробуждая приятные чувства, призывая любить. Все успели насладиться звучанием ее голоса, пока саму Бет не пригласил на танец ее молодой поклонник Эндрю. Они вдвоем создавали особое впечатление, как и те же ничего не замечающие вокруг себя двое возлюбленных. Наверное, поэтому Бет и Эндрю отошли на дальний план танцпола, не отвлекая внимание на себя, а обращая его на виновников торжества. Рик не думал, что когда-нибудь будет возможно и такое. Они полюбили друг друга уже в конце света, пережили многое и сейчас устремляются в будущее, надеясь на его лучший исход. Вот так, как и раньше – узнавая друг друга, взаимно притягиваясь, влюбляясь, оставаясь рядом. Немного пожили вместе и теперь готовы к такому же, только до конца жизни. Любить, если счастливы и даже если они преследуемы бедами. Когда они вместе или поодиночке, в здравии и когда выживут из ума. Им хочется жить вместе со всеми или придется остаться наедине друг с другом, потеряв всех. Но быть вдвоем до самой смерти. До окончательной смерти – ведь наличие двух смертей и есть отличие нового мира. И, глядя на этих двоих, хочется думать, что оно – единственное. Хоть и приятно смотреть на жениха и невесту, так взаимно увлеченных, Рик старательно отводил взгляд. Все видели в этой паре только надежду, вспоминая горечь утерянной жизни. Он – не исключение. У него тоже была незабываемая свадьба и семейное счастье в узком кругу, где были только он, жена и их ребенок. И об этом также приятно и одновременном больно вспоминать, даже если отбрасывая в сторону произошедшее после наступления апокалипсиса. Но воспоминаниями все не ограничивается. Потому что Рик видел ее. В белом платье ее образ – он так схож с тем, что сегодня предстал перед его глазами. Мэгги прекрасна в своей роли невесты, роли, которую она проживает сегодня. Красивая девушка, молодая жена, просто – счастливая, только это – Мэгги. А он видел когда-то другую в таком же образе. Рик сомневается, что Лори была в точно таком же платье на их свадьбе. Он помнит каждую минуту того самого события, ее искрящийся взгляд, тихий шепот и желанные поцелуи. Ее движения и касания, ее слова, и ощущения от ее присутствия рядом. Но воспоминания о свадебном платье, в котором Лори вышла тогда к нему навстречу, чтобы скрепить вечными узами их сердца, – утеряны безвозвратно. И точно знает, когда забыл ее образ невесты. Тогда он увидел Лори уже после ее смерти впервые. Люди, голоса, движение, а в его сознании – застывшая фигура в одиночестве, с немым вопросом в своем плохо различимом во мраке образе, из которого легко угадывается, кто перед ним. Даже не видя лица. Не растворяется в воздухе после частого моргания, не шевелится при его метаниях между не вовремя снующими людьми. Лори не уходит из-за крика просящего, призывающего, молящего. Лори умерла, она здесь, а он – жив и теперь сходит с ума. Точнее, уже обезумел. А потом Рик встретился с ней лично. Так сказать, с глазу на глаз. Тогда он на мгновение осознал всю крайность собственного положения и тут же отбросил эти мысли, самовольно приближаясь к образу, несуществующему в реальности. Ненастоящая, а Рику плевать на это, потому что она вернулась. Он видит ее, даже чувствует, целует и ощущает взаимность. Словно все происходит на самом деле. Это когда она исчезает, он вновь пробуждается. Загнанный в неизвестном направлении глубоко в лес, он с трудом находит дорогу домой, все еще вглядываясь в игру теней, в каждом шевелении листвы пытаясь узреть образ Лори. Она же действительно была здесь, ведь ее касания до сих пор ощущаются его кожей, на губах по-прежнему вкус ее поцелуя, а взгляд – он и сейчас видит его перед собой, проецируя образ жены в сознании. Она была, это не поддается отрицанию. Кроме этого есть еще один вариант о его сумасшествии, но тогда все еще хуже – потому что нет смысла больше ни в чем. Снова игра, только теперь – его воображения. Уже потом, встречаясь с ней, Рик старался сохранить самообладание. Ему это даже удавалось, только специально выстроенные для этого воображаемые стены быстро рушились, пуская вновь в его сознание мысли об умершем человеке, как о живом. Это было только хуже, ведь смириться было сложно, но хотя бы – возможно. Со временем, отвлекаясь на суету, забивая разум под завязку новыми задачами, требующими решения. Занимаясь действительно реальными вещами – ведь они должны бороться за существование и начинать, наконец, жить. Ему все равно на себя, но не на детей и семью, которая заботится о них. И которая самому Рику небезразлична. Именно поэтому Лори не должно быть в этом мире, он – не для нее. Она должна исчезнуть и она исчезла. Рик до сих пор не понимает, стало ли ему от этого легче. Хотел бы он увидеть ее вновь так же, как и раньше, понимая, что она – выдумка? Скорее нет, чем да, или… или ему просто не хочется угадывать в лице сегодняшней невесты образ своей покойной жены. Как и не хочется видеть образ в белом платье, будь то Мэгги, или ходячий, или призрак, или – воображение Рика. Поэтому проще встать и уйти, не искушая себя даже мысленно. Обведя взглядом зал, Рик заприметил своего сына в компании прочих подростков, громко смеющегося и что-то показывающего им жестами, в основном, обращаясь к какой-то девочке. Выпивать Карл точно не мог – старик Хершел обещал проследить за ним, хотя сейчас вовсю общается со своими возрастными друзьями и не обращает внимания на детей. Которые уже и не дети вовсе. Рик знает это и надеется, что Карл даже если забыл свое детское отвращение к алкоголю, сейчас воспринимает его по-взрослому. И еще надеется, что его сын сейчас радуется именно по трезвости. Он будто чуточку счастлив, и, хотелось бы, чтобы не только в этот день. По привычке проследив за Ли, который так и не сдвинулся со своего дальнего, открывающего обзор на весь зал места, Рик замялся. Опять же, по привычке – до сих пор мысль не упускать из виду этого мужчину не отпускала самого копа. Хотя они и выяснили с семейством Грин, что и почему произошло между ними и этим мужчиной, Рик не упускал момента обратить внимания на то, где находится Ли. А Ли сейчас все также, не отрывает тоже взгляда от компании подростков, только именно от своей не родной дочери – от Клементины. Все вроде бы на месте, все под контролем, не включая мозги порядочно опьяневших гостей. Сам Рик не пил, со смущением объясняя свой отказ тем, что ему необходимо следить за порядком, тюрьмой, ходячими за оградой… Никто, кажется, не удивлялся его заявлениям – типичное поведение их лидера, так что вникать и в суть мотивов его поступка никому не хотелось. Трезвые умы тоже нужны, ведь кто-то должен даже сегодня быть наготове. На всякий случай. Джудит, как и другие малыши под присмотром нескольких пожилых дам, ушедших с шумного гуляния, спала. Аккуратно, не потревожив ее, Рик, провел кончиками пальцев по отрастающим темным кудряшкам, желая ей приятных снов, и удалился. Ему самому пока не до сна, так что можно сменить дежурного, которым, по идее, должен быть Тайриз, но который сегодня так и ни разу не встал из-за стола, не отвлекаясь от беседы с Карен на остальных, кроме как на свою сестру, которая составила сегодня компанию заливающему глаза неулыбчивому Кевину. А сам военный, к слову, даже не оказывал никаких знаков внимания самой Эйве, даже не приложив к этому и минимум усилий. Ведь Эйва была там, Рик ее точно видел, только не помнил, за каким именно столиком. Пустующие камеры встретили его распахнутыми настежь решетками – давно никто не запирался на ночь, да и никто пока еще и спать не ложился. Ему они тоже не нужны – следовало осмотреть перед сном территорию тюрьмы - такая бдительность лишней не бывает. Только подходя к гостиной, через которую и был проложен выход на улицу, Рику пришлось сменить свои планы, ведь он не хотел получить арбалетной стрелой промеж глаз, пускай и сам арбалет валялся под ногами своего хозяина, сидящего вблизи с другим человеком. Точнее, слившегося с кем-то смутно знакомым в темноте в объятиях, жарких и накаляющих воздух того помещения. Подивившись самой фантастичности картины и улыбнувшись во мрак, Рик отступил от дверного проема, тихим шагом возвращаясь назад и думая на ходу, что Кэрол исчезла с празднования подозрительно быстро вслед за самим охотником. Хоть его планы нарушились, причем, самым приятным образом – отличным завершением сегодняшнего вечера была возможность порадоваться за парочку, об отношениях которых, как минимум, подозревали многие, и за которые он украдкой болел сам всей душой. Но Рик просто физически не мог лечь спать, не удостоверившись в том, что все в их доме в полном порядке. Просто забраться на крышу и окинуть территорию взглядом оттуда – этого будет предостаточно. Дежурный действительно был, и немалое удивление было от того, что им оказалась Эйва. - Тебя разве не было на свадьбе? – Рик подошел ближе к своеобразному посту наблюдения, бегло оглядывая территорию. - Да так, заглянула, чтобы поздравить молодых, и… - слишком неаккуратно она задвинула за свою спину бутылку, которая со скрежетом стеклянным дном прошлась по железному покрытию скамьи. – И все. - Вижу, - усердно закусывая губу и с силой зажмуриваясь, девушка вызвала в нем так и не прозвучавший вслух смех. – Да ладно, брось, - он присел рядом с ней, забирая из остывших пальцев Эйвы бинокль и поднося его к глазам. – Никаких происшествий? - Не считая вновь наседающих на новые ворота ходячих – нет. - Все не так страшно, - действительно, ходячих почти не было в его поле видения. – Ты могла бы вернуться на свадьбу, да хоть сейчас – я подежурю. - Да что-то… Неохота. - Неохота? Серьезно? – Рик отвлекся от созерцания территории, услышав впервые то, что ни разу не слышал на своем тридцатипятилетнем веку. – Это что-то новенькое – девушка не хочет побывать на свадьбе. Понимаю, что не на собственной и не в самое благополучное время, но все же. Ведь женщины любят свадьбы, ведь так? Она неуверенно кивнула, забирая бинокль из его теплых ладоней. - Ты – девушка, у твоих друзей сегодня свадьба, - хоть он и не был пьян, вдаваться в многоуровневые умозаключения не было желания, да и непринужденное общение никто не отменял. – Наверное, поэтому я так удивлен, что ты не хочешь присоединиться к торжеству. И просто отдохнуть от всего. - Рик, я просто не любитель свадеб, ясно? Она сказала это спокойно, без излишней грубости и твердости, хотя сама фраза настраивала на то, чтобы собеседник не перечил ей. - Ты была замужем, - Эйва не смотрела на него, пряча глаза за окулярами бинокля, держа его окольцованной рукой, дрогнувшей от произнесенного вслух Риком. – Это не мое дело, конечно, но… ты поэтому не любишь, ээээ, свадьбы? – она не отрывалась от своего занятия и молчала. – Я наверное, что-то не то сказал? - Нет, все верно, - пожав неопределенно плечами, откликнулась Эйва. Рик подозревал, что она сама была пьяна, хотя запаха алкоголя он не чувствовал на свежем воздухе. Но бутылка ведь была рядом. - Он погиб? Прости, если я… - Нет, ничего. Не за что прощать. - Вы успели развестись? - Тебя это волнует? - Просто спросил. - Нет, тебе действительно хочется это знать? Если она хочет открыться, Рик выслушает ее. Только бинокль от ее глаз он все же убрал, чтобы видеть ее саму и взгляд, который она так тщательно прячет. - Скорее, я пожалею, если скажу это. А ты выставишь меня за ворота. - Не думаю, что есть что-то, из-за чего я бы так поступил. - Ты так уверен? А я – нет, - прерываясь на время, чтобы надышаться воздухом, Эйва им же питала свою смелость. – Ты прав, Рик, мой муж мертв. Он не был ходячим, но это я его убила.