***
— Итак, ты хотела что-то спросить, — Гюрен заговорил спустя некоторое время после начала поездки. Карета, ехала довольно медленно, шаталась в разные стороны из-за того, что было сложно ехать по такому плохому асфальту, лошади двигались медленно. Конечно, для вампиров самым быстрым способом перемещения было их «вампирское сюнпо», но они любезно учли, что с ними буду я, обычный человек. Тем более, они намеревались сделать дипломатический визит, а не красться в обитель противника как шпионы. Лагерь к которому мы направлялись находился на другом конце города, пешком дорога туда заняла бы пару часов, но ехать было быстрее. — Почему Прайд не пришёл тогда? Почему пришёл старик? Гюрен блеснул глазами. Солнце светило в маленькое окошко повозки, тёплые лучи освещали лицо парня, отчего он жмурился. Я заметила что его глаза, светлее чем вчера, стали терракотового цвета. — Прайд он… не чистокровный. — Что? Но как тогда… — Слушай вот что: в любое время чистокровных было всего семеро, ни больше ни меньше. Если кто-либо из братьев или сестёр по каким-то причинам умирал, его место тут же занимал новый чистокровный у которого проявлялись силы, похожие на те, что были у его павшего предшественника. Например, как ты уже знаешь, Люси обладает силой одурманивания. Только её способности сопоставимы по мощи с силой полного подчинения Эрнеста, нашего господина. — Это как тогда… — Да, ты ведь перестала чувствовать его давление, когда Люси решила помочь тебе? Я только кивнула — так оно и было. — У Раффи силы всепоглощающего огня. Он буквально может сжечь дотла, причём любым способом — будь-то настоящий огонь или же… Ты ведь знаешь, что когда вампир обращает кого-то, этот человек испытывает боль, ведь организм начинает с бешеной скоростью перестраиваться. Я только кивнула. Я уже видела несколько раз как это происходит. Только вот результатом обращения были совсем не другие вампиры, а заражённые… — Так вот, яд Раффи можно сравнить с тем, если бы человеку ввели кислоту внутривенно. — Воу… — Сколько лет его знаю, никогда не видел ни одного обращенного ним вампира, mon soleil, — задумчиво произнёс Гюрен. — Это потому что никто не выживает? — предположила я. — Нет, он никогда не обращал никого. После одного случая, больше никогда… Я внимательно посмотрела на вампира, выжидая что он расскажет, что же это был за случай, но, наверное, это была такая тайна, которой Гюрен не мог поделиться без разрешения Раффи, а потому парень только промолчал и продолжил дальше: — Виктор, как ты уже видела, умеет забирать боль. Впрочем, он может забрать не только плохое, а все что ему приглянется, однако то что он получает надолго не остаётся. Он схож этими способностями с Хёнмуном, но тот может лишь копировать силы или облик врага. Мари, самая младшая из нас и, наверное, одна из самых опасных. Я недоуменно глянула на вампира. Обычно девочка была донельзя милой и тихой, что бы такого она могла сделать… — До того как мы нашли её… Она довольно прожорливая и однажды чуть не истребила городок с населением в пять тысяч людей, — я только приоткрыла рот от удивления, — конечно, как и все подростки она сначала делает, а потом уж думает и очень переживала бы и винила себя, поэтому воспоминания о том, что она сделала забрали. — Кто? Гюрен не ответил, лишь откинулся на спинку сиденья. Про себя он также умолчал и на мой вопрос о том какая же у него способность не отреагировал никак. Мне это совсем не нравилось, однако я решила не лезть не в свои дела. — Почему ты об этом мне рассказал? — М? — он вопросительно уставился на меня. — Ну, я же человек, а ты вот так рассказал мне обо всем, это разве не военная тайна или что-то вроде этого? Гюрен только мягко посмотрел на меня в ответ. — Ты мне не враг… Повисла небольшая тишина, однако через время вампир вспомнил о чем мы говорили. — Прайд является внуком нашего господина. Он полукровка. — В каком смысле? — я с интересом подалась вперёд. — Он родился от связи человека и дочери старика. Мало когда такие вампиры вообще выживают, однако Прайд был так похож на свою мать и Эрнест не смог убить его. Мало того, он отдал мальчику бессмертие… — Что?! Карета подскочила, переезжая через раздолбанный асфальт, превратившийся в месиво из камней, и я полетела на руки Гюрену. Парень осторожно словил меня и помог усесться рядом, а затем продолжил: — Ты ведь заметила, что старик уже действительно старик и он вправду может умереть, когда придёт время. А вот Прайд будет так же молод, правда, у него нет особых сил, считай что он на равне с обычным обащенным вампиром, но только с аристократическим происхождением. В то же время он ничем не поступается кому-то из наших, мало того, ему удалось победить Раффи, он едва его не убил из-за того, что тот однажды смел напомнить Прайду о его происхождении. «Да уж, его имя за него говорит»* — только и подумала я. Он не был похож на того, кого так легко вывести из себя, впрочем как и… — Гюрен, но ведь я думала, что ты и Прайд равны по силе. Вампир только удивлённо поднял брови, а потом засмеялся. — Что… — Нет, ну что ты! Раффи намного сильнее меня и Прайд… — Но ты ведь победил его тогда! — Я… Нет, вовсе нет, — Гюрен примирительно толкнул меня плечом. Казалось, он просто не хотел, чтобы кто-либо об этом знал или… Я не могла предположить почему он так боялся и не говорил об этом. Может у него действительно такая ужасающая сила? Раффи сказал, что драка Прайда и Гюрена это самое интересное, что могло когда-либо случится, значит даже такой воин как он действительно оценил это как что-то невероятное. В любом случае я не хотела пытать Гюрена вопросами, так что оставила эту тему. Карета вдруг остановилась, Гюрен выскочил первым и подал мне руку. На ватных ногах я вылезла и слабо усмехнулась парню. Кажется, я только сейчас поняла, что нервничаю. Перед нами возвышалось почти не разрушенное здание, огражденное высоким бетонным забором с колючей проволокой. Лагерь охотников переехал в здание старой тюрьмы… — Хочешь ещё что-то узнать? — невзначай спросил Гюрен, пытаясь отвлечь меня. — Почему Себастьян Ланж? Я украдкой глянула на Гюрена и увидела, как он гордо выпрямился, в его глазах заблестел огонёк упрямства и решительности. — Это имя дал мне отец. С другой кареты, приехавшей за нами появились Люси и Раффи. Не знаю, как я не заметила его, но сейчас он был с нами и, наверное, этому я была все же рада. Он украдкой глянул на меня, пока подавал руку вампирице, но та проигнорировала его жест и легко выскочила из кареты сама, одарив Серафима кокетливой улыбкой. Он, кажется, не обиделся, только лукаво глянул на неё в ответ. Гюрен тоже наблюдал за этим всем прищурившись и потом перевёл взгляд на меня. — Держись рядом и… — Я знаю, знаю, — ободряюще сказала я. Мне совсем не хотелось слушать сейчас наставления, что только угнетали обстановку. — Хорошо, — выдохнул Гюрен. Раффи кивнул ему, когда они подошли ближе. Ворота тюрьмы со скрипом открылись перед нами…***
На самом деле я думала, что обстановка будет очень напряжённой, но это было не так. Всё же атмосфера тюрьмы очень угнетала, даже слишком, но на нас никто не бросался в попытках убить и даже ничего не кричал. В здании было холодно, казалось, сами стены источали этот холод. Люди ходили тихо, даже дети не шумели, хотя их тут было много и, впрочем, бояться нападения заражённых, коих в этой местности можно было на пальцах сосчитать, им не стоило — бетонные стены и укрепленное здание, а также дюжина охотников легко могли справиться с такой задачей. По крайней мере я так думала. Когда нас встретили у входа неизвестные мне охотники и провели внутрь, все было нормально. Я шла посредине, передо мной шагал царственной походкой Гюрен, рядом с ним семенил сутулый охотник, позади меня слышались шаги Раффи и Люси. Уже проходя через коридор первого этажа, я буквально чувствовала эти любопытные, боязливые и осуждающие взгляды. Люди сидели на койках бывших камер заключённых и хоть решётки не были закрытыми, мне кажется, лучше было бы если были. Напряжение было таким же, как и когда мы появились в гостях у протестующих, на нас смотрели так же — буквально одно неверное движение или слово могло спровоцировать нападение. Я невольно вцепилась в рукоять ножа, спрятанного за поясом, Люси кашлянула и я почувствовала, как она дотронулась к моей руке. Я тут же выдохнула и отпустила нож, стараясь никого не провоцировать и не нервировать. У нас только дружеский визит, все будет хорошо, все будет… — Приветствую вас, — я едва узнала этот голос, но его обладателя я помнила отчётливо. Марек, командующий охотниками на вампиров из прошлого лагеря. Неужели и он тут? Мужчина стоял прямо перед Гюреном, он был предельно спокоен и строг, его, кажется, совсем не пугал тот факт, что в их обитель пришли целых три чистокровных вампира, хотя, помнится, он и не знал, что Себастьян является таковым. — Bon après midi, ** я рад видеть Вас снова, — Гюрен говорил без тени сарказма и озорства, его голос чёткий и ровный. Охотник кивнул и бегло посмотрел на стоящих позади Гюрена, на нас. Взгляд Марека на секунду остановился на мне, его светлые глаза сузились, а затем он подал знак идти за ним. Мы двинулись идти дальше, в самый конец коридора. Комната командира была в том месте, где раньше был кабинет директора тюрьмы. Довольно просторное помещение со светло голубыми стенами, краска на которых все же облупилась, ближе к стене стоял широкий стол из тёмного дерева, напротив — два просторных кожаных кресла в отличном состоянии. В целом это место было совсем не из апокалипсиса, будто кто-то вырвал этот уголок из цивилизованного мира и вкинул сюда. Всё вещи стояли на своих местах нетронутые, в углу даже был вазон с монстерой, которая, правда, уже давно засохла от того, что её никто не поливал. Красок добавляли разве что пошарпанные стены и потолок, который в нескольких местах был покрыт сетью трещин. Себастьян вошёл первым за охотником, Раффи осторожно опустился в кресло справа, Люси присела на подлокотник возле него. Я слегка замешкалась, но Гюрен успокаивающе глянул на меня и взглядом указал на другое свободное кресло. Пришлось присесть, вампир оставался также стоять напротив стола, за который переместился Марек, будто бы это была его личная крепость, защита. — Давайте перейдём сразу к делу, — начал Гюрен слегка расслабленным тоном, — верните обратно моего друга. Марек вздохнул. — Давайте и вправду к делу, я не верну вам вашего друга, пока не закончится война. Раффи рядом напрягся, Люси посерьёзнела и обеспокоенно зыркнула на меня. — Вы хотите заключить новый мирный договор прямо сейчас? Марек усмехнулся. — Нет, вы меня неправильно поняли. Никаких новых договоров. У меня только две претензии — вы отдаёте эту девчонку и убираетесь с территории людей. Теперь уже была моя очередь напрягаться. Зачем именно я охотникам? Только потому что сорвала переговоры? Они никогда не вершили правосудия над преступниками в рамках апокалипсиса, охотники считали, что каждый выживший важен, за исключением, конечно, протестующих — их просто не брали в расчёт, зачастую оставляли умирать, а если кто-то и оказывался в лагере охотников, то ненадолго. Меня не будут судить или же они решили почему-то сделать исключение? — Зачем она вам? — задаёт мой же вопрос Гюрен. Возможно, Марек хотел посмотреть среагирует ли как-то вампир на это, хотел спровоцировать его и понять можно ли будет в случае чего шантажировать Гюрена моей жизнью, но я знала, что Себастьяна так просто не провести. — Она сорвала переговоры… «Бред, навряд ли он…» — И ещё теперь я знаю, что она выжила после укуса зараженного. «Что?» Гюрен выдохнул и лукаво посмотрел на Марека. — А вот это уже более похоже на правду. «В каком месте?» — Но я повторюсь, зачем тогда вам обычный человек? Что если я скажу, что она на нашей стороне? От такого заявления я вздрогнула, но возражать не стала. Гюрен, можно сказать, только что назвал меня изменницей. Так, наверное, и есть. Охотников я никогда не считала союзниками, единственные люди, кому я доверяла, хотели меня убить, а вампиры… Что ж, они те ещё отморозки, только вот шутка в том, что именно те, кто развязал войну помогли мне выжить. Марек никак не поменялся на лице, но, кажется, я увидела в его глазах долю какого-то неясного сожаления. — Это не имеет значения, мне нужно только то, что у неё в крови, лекарство от заражения. — А разве люди не работают уже давно над созданием такового? — тут впервые за все время голос подала Люси. Она внимательно хитро смотрела на Марека, словно пытаясь найти брешь в его эмоциях и, кажется, у неё это получалось лучше, чем у Гюрена. А возможно она снова применяла свою силу. — Мы… Пытаемся… Однако за это время не добились таких результатов, что могли бы нас удовлетворить. Люди продолжают умирать, лекарство не излечивает полностью. Марек так запросто сказал об этом, глядя в глаза вампирице. Судя по её улыбке, кажется, она все-таки применяла магию. Охотник вдруг встрепенулся, словно освобождаясь от наваждения, и снова посерьёзнел. — Я не думаю, что она вам пригодится, лекарство продлевает жизни ненадолго, всего на десяток лет, не более. Это всего лишь отсрочка неизбежного, — Гюрен не сказал мне об этом ранее, я едва уловила сожаление в его тоне, адресованное скорее мне, чем кому-то другому в этой комнате. Ничего, мы поняли друг друга. Моё сердцебиение оставалось ровным, вампир наверняка это услышал. По крайней мере, сейчас мы не должны думать об этом, нужно как-то решить дело с Юки. — Легче было бы дать тем, кто заболел недавно спокойно умереть, а тех пусты… Зараженных уже не спасти, лекарство не действует на них, мы уже пытались. — Это для вас легче, господа вампиры, а для нас ценна каждая жизнь. Я мысленно усмехнулась и сжала кулаки. «Да ну, расскажи это протестующим!» — Вы действительно так считаете? — в голосе Гюрена проскользнул сарказм, он, кажется, тоже подумал о том же что и я. — Давайте просто заключим новый мирный договор, хоть прямо сейчас. Мы готовы забыть о том, что вы держали нашего друга в плену, уступить большую часть территории в пользу людей и впредь не причинять вам вреда. — Хотите признать что проиграли? — слегка насмешливо спросил Марек. Он точно ходил по лезвию — Гюрен не поддаётся на такие провокации, а вот Раффи покоробило от этого, благо охотник не заметил этой его реакции. — Хочу сказать, что ничья. Обе стороны пострадали от своей заносчивости и высокомерности. И наш общий враг сейчас — сотни заражённых полузомби, не оставляющих на своём пути никого, не разбирая, будь-то вампир или человек, — чётко проговорил Себастьян, глядя прямо в глаза Мареку. — Какие ваши требования? — Мой друг — в первую очередь, не преследовать других вампиров и не вершить никакого самосуда, оставить их в покое. С непокорными мы разберёмся сами. Признать нас как расу и относиться терпимо, так же сделаем и мы. — Хорошо, — Марек вышел из-за стола, — я… Обговорю это предложение вместе с остальными из верхушки. Наконец я увидела, как в глазах Гюрена блеснул недобрый огонёк. — Поймите, я не решаю все сам, а всего лишь руковожу одним из лагерей. Вы также знаете, что разные страны, вернее… То, что от них осталось и их правители… Не все ведь здесь, в Польше. И даже если мы заключим мир, не факт, что другие страны это сразу признают. — Не переживайте, я хоть лично договорюсь с каждым президентом каждого кусочка земли на планете, — угрожающе спокойно процедил Себастьян. А вот, кажется, теперь обстановка точно накалялась. — Я в вас не сомневаюсь, — блеснул глазами Марек, — а вот другие могут. Предлагаю вам всем подождать здесь, пока мы решим. Всего несколько часов. Раффи раздражённо фыркнул, уже не выдержав. Кажется, переговоры точно не его конек, так почему же Гюрен взял его с собой? — Простите, толпу не так легко угомонить и договориться со всеми, — усмехнулся Марек, стоя уже у двери. Всего на секунду он развернулся, приоткрыв дверь: — Э, я так понимаю чай-кофе вам не предлагать? Это даже уже меня начинало злить, я глянула на Раффи. Люси теперь сидела у него на руках и мне было четко видно, что девушка крепко держала вампира за руку, а вокруг их запястья обвилась её розовая тонкая ветвь, впившись шипами в кожу. Да, теперь понятно почему Серафим все ещё сидит, а не вскочил с намерениями хотя бы послать подальше охотника, не то что перезгрызть ему глотку. Дверь за Мареком закрылась, все выдохнули чуть спокойнее. Гюрен поморщился и зажмурился, словно от головной боли и присел на краешек стола. — Пиздец… — только и прошептал Раффи. «Согласна» — Да, переговоры всегда морока, — вздохнула Люси и убрала шипы. — Вот поэтому легче просто все тут снести, — тихо проговорил к ней Раффи, глядя в глаза. — Ну нет, не всегда же одним мечом и огнём все решать, mon chaton. Несмотря на всю обстановку и то, о чем говорили вампиры, Люси и Раффи выглядели сейчас точно влюблённая парочка. Это вселяло какое-то странное спокойствие — раз эти двое не паникуют и в хорошем настроении, может, не все потеряно, хотя и Гюрен пообещал уступить людям уж очень многое. Я встала и тихо подошла к нему, коснулась его руки. — Ты в порядке? — Я… Да, а ты? Я только усмехнулась. — Со мной то все хорошо, не я же веду переговоры с нудным охотником, который будто тянет время! — Ага, это точно… Но в любом случае, эта обстановка и это все, поэтому я подумал, что тебе… «Стоп» — Гюрен, — я зацепилась за собственные же слова, — он тянет время. Слышишь? — Ты о чем? Я замахала руками. — То, как он говорит, специально пытается кого-то из нас вывести из себя, умалчивает насчёт Юкиджэ, тянет время с ответом. Разве на прошлых переговорах такое было? Вампир нахмурился. — Ну, разве что… Мы не ждали так долго, да и таких явных провокаций не было. Гюрен запнулся и внимательно посмотрел сначала на меня, будто впервые увидел, а затем на ребят. — Слушайте, а ведь… — Да, мы уже поняли, — хмуро проговорил Раффи. — Но мы не можем их торопить так явно. Этот лагерь действительно побольше прошлого, тут много людей. Возможно, это займёт всего час-полтора времени, это не так много, — добавила Люси. Всё же я видела, что её это тоже обеспокоило, но она старалась не спешить с выводами, может, думала, что если все единогласно признают, что тут что-то не то, Раффи вспылит. Гюрен нервозно хмыкнул, встал со стола и прошёл кружок по комнате, пытаясь успокоиться. Он действительно переживал за Юки и вот, когда он так близок к тому, чтобы воссоединиться с другом, нас так тормозят… — Гюрен, слышишь? — я твердо подступила на шаг ближе, — скажи им, что хочешь с ним увидеться. Пусть убедят, что с Юки все в порядке, покажут его. — Да, ты права, — парень шагнул к выходу. — Стой, стой, — Люси вскочила и тут же появилась перед Гюреном, останавливая его, — полчаса, mon cher, всего полчаса. Иначе они заподозрят, что мы слишком нервничаем. Сэм говорит правильно, но не стоит спешить, прошу. Мы же не хотим наделать ошибок из-за поспешности, ведь так, mon cher? Люси приподнялась на носочки — Гюрен был уж слишком высок для неё, и взяла его лицо в свои руки, стараясь столкнуться с ним взглядом. Вампир нехотя посмотрел на подругу. — Я обещаю, мы с Сэм пойдём искать его и если эти люди что-то сделали… — Люси заговорила шёпотом и я уже не слышала, что именно она пообещала сделать ради Юки. — Хорошо, всего полчаса, не больше, — выдохнул Гюрен. — Oui, merci.***
Если вы думали, что мы забыли о времени, то это не так. Гюрен все это время сидел на кресле и крутил в руках золотые карманные часы, то и дело их открывая и проверяя который час. Эта его нервозность передалась и мне, особенно потому, что обычно вампиры, не смотря на их перепалки между собой, вели себя довольно спокойно. А сейчас я буквально видела, как Себастьян просто усидеть на месте не может. Я аккуратно примостилась возле него на перилах кресла, стараясь занимать немного места. — Оттого что ты будешь так на них пялиться время быстрее не пойдёт, — как можно более спокойным и скучающим тоном проговорила я. Гюрен хмыкнул и захлопнул часы, но в карман их не убрал. — Прости. — За что? Сначала я и вправду не поняла почему парень извиняется, но потом до меня дошло. — Знаешь, десять лет это не так уж и плохо. Гюрен хмыкнул. — Для тебя это мало. Человеческая жизнь и так быстротечна, а у тебя она сократилась до невозможного. — Да брось, все нормально, правда. — Для нас, вампиров, декада длится будто один миг, — грустно начал было Гюрен. — Тем более, тебе не стоит так переживать за меня, — с ухмылкой добавила я, — в конце концов ты же забудешь обо мне, так зачем тратить нервы на такой краткий миг? Гюрен криво усмехнулся, будто бы ему было больно и только кивнул. — Ну да, ты права. Вампир вдруг обернулся ко мне и внимательно посмотрел в глаза. Я уже было подумала, он хочет что-то сказать, но Гюрен молчал. Его взгляд мягко переместился на мои губы, на шею. Вампир робко потянулся ко мне, коснулся моей руки и слегка потянул меня вперёд, приглашая пересесть к нему в кресло. Я хотела было возразить, что мне и тут хорошо сидеть, но судя по его взгляду, лучше было не возражать. Я понимала, что это важно для него. Без препирательств или лишних реплик я просто пересела к нему на колени и уперлась щекой в плечо вампира. Тот только приобнял меня и ничего не говорил, будто между нами была эмоциональная связь, которая не требовала никаких слов. Гюрен почему-то захихикал и слегка повернул голову в мою сторону, чтобы снова посмотреть на меня. Наши лица были очень близко, я чувствовала тёплое дыхание парня, видела такие яркие искорки в его красно-коричневых глазах. — Что? — смущённо спросила я. — Да ничего, ты просто сопишь как кот, — Гюрен снова хмыкнул и отвернулся, я только толкнула его кулаком в грудь. — Кто бы говорил! Вампир снова загрустил. Кажется, я уже и успела привыкнуть к таким его переменам настроения. — Проживи жизнь хорошо, Сэмюэлла. Я ничего не ответила, не знала, что я должна сказать сейчас. Да и впрочем, сколько той жизни будет? Даже зная, что мне осталось так мало, я не осознавала серьёзности всего, что, наверное, было и к лучшему. — Рисуй дальше, у тебя это отлично получается. Прошу… — Я… Хорошо, обещаю. Снова все то, что не смогу исполнить. Навряд ли война закончится прямо сегодня, да и мир не восстановить по щелчку пальцев, на это уйдут годы. Но пусть ему будет спокойнее. Гюрен свободнее выдохнул и, прижав меня сильнее, будто бы я могла убежать, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Я понимала, что он отпустит меня после того, как найдёт Юкиджэ и никто никого не собирался убивать, несмотря на обещания, понимала, что сама захочу уйти, ведь так будет лучше для нас всех. Поэтому сейчас был именно наш момент, когда мы все ещё были вместе, как друзья, как союзники, как те, кто доверяли друг другу свои жизни весь этот не такой уж длинный промежуток времени, за который мы так привязались друг к другу. Это было наше прощание… ___________________________________________ * — Имя Прайда с английского переводится как «гордыня» ** — (Франц.) Добрый день