I'm not bulletproof

      Хосок, конечно, не лезет с обнимашками на пороге, он смотрит удивлённо и чуть насторожено, но уже спустя полчаса они с Чонгуком лучшие друзья, обсуждающие аниме и супергероев. Юнги не может поддержать беседу — на всех фильмах Марвел он либо лез целоваться к Хосоку, либо спал, когда с первым пунктом не прокатывало.       Они сидят на кухне и Юнги ловит себя на мысли, что обстановка настолько непринуждённая и лёгкая, как будто так было всегда, как будто их всегда было трое. Родному смеху Хосока вторит задорный Чонгука, старший расспрашивает парня о его интересах и увлечениях, о друзьях и обо всём на свете. Юнги улыбается, подкладывая Чогуку в тарелку ещё рёбрышек, тот под разговоры подчистую сметает все запасы, приготовленные Хосоком. Юнги только рад, он задаёт более важные, на его взгляд вопросы, об учёбе и планах на будущее, чувствуя, как в груди разливается тепло.       Днём они выбираются на прогулку по городу, Хосок таскает их по самым интересным местам, снимая на телефон буквально всё: как Юнги щурится от солнца, когда Чонгук натягивает его панаму на себя, как они шутливо за неё дерутся, как борются шпажками с шашлыком, снимая с голов замысловатым жестом невидимые шляпы с перьями, отводя одну руку за спину и отвешивая вежливые поклоны, как после этого просто сидят на лавочке, запыхавшиеся и довольные, плечом к плечу. На глаза Хосока наворачиваются слёзы, которые он пытается скрыть за улыбкой, когда Чонгук перехватывает из его рук телефон и просит: «хён, иди к нам». Обнимая его за плечо, Чонгук делает селфи, они строят забавные рожицы, а потом старшие, не сговариваясь, атакуют подростка щекоткой.       Вечером они смотрят что-то из Марвел, Чонгук с Хосоком, не моргая, гипнотизируют экран, повторяя реплики за Старком, соревнуясь, у кого получится проникновеннее, Юнги чувствует, как его клонит в сон. Просыпается он от тяжести в теле, не сразу понимая, что происходит: Хосок заснул, уложив голову ему на плечо, по привычке закинув на него ногу, по другой бок прижался Чонгук, обнимая двумя руками, тихо посапывая. Юнги с минуту умиляется открывшейся картиной, а после хитро улыбается и дует Хосоку в лицо, слабенько так, тот забавно дёргает носом и просыпается, тянется к старшему за маленьким чмоком. Они не будят Чонгука, решая, что один день можно поспать и так, в одежде на одеяле, Хосок тянется за пледом, накрывая всех троих, и целует Чонгука в макушку, тихонечко желая спокойной ночи. Юнги крепче обнимает обоих, Чонгук во сне жмётся к нему ещё ближе. У старшего щемит в груди, Чонгук сильный, но всё ещё ребёнок, которому не хватает любви и заботы. Юнги гладит его по плечу, понимая, как сильно любит этого мальчика.       Неделя проходит чудовищно быстро, провожая Чонгука в аэропорт, они буквально отрывают его от своего сердца. Но мелкий (как зовёт его Юнги) гражданин другой страны, он учится в колледже, за ним закреплён социальный работник, проверяющий его жизнь в общежитии и табель успеваемости. До совершеннолетия целых три года, и только бог знает, как повернёт жизнь потом. Они долго стоят у разделительной черты: Хосок не может отпустить руку младшего, приклеившись к нему коалой, Юнги протягивает Чонгуку кулак, получая лёгкий удар в ответ и благодарную улыбку. Слова остаются внутри не высказанными, но чётко читаются в печальных глазах.       Несколько ночей подряд Юнги утешает ревущего навзрыд Хосока, что дрожит и жмётся к нему, гладит младшего по голове и плечам, целует, докуда дотягивается, и тихим голосом пытается убедить, что это нормально, что дети рано или поздно вырастают и покидают отчий дом. Чонгук покинул их слишком быстро, но у него своя жизнь, они не имеют права требовать от него большего. Хосок всхлипывает, поднимая голову на Юнги:       — У нас было так мало времени...       — Наш сын вырос, Сока. У него свой путь, свои друзья, совсем скоро появится девушка, зачем ему два старых пердуна, лезущих со своими объятиями? — Хосок хихикает сквозь слёзы и шлёпает Юнги по плечу.       — Это не честно. Я так к нему привязался, я так люблю его, Юни. Мне чертовски его не хватает.       Юнги обнимает Хосока как можно крепче, в его груди тоже зияет дыра и на душе паршиво, как будто вырвали часть: ты вроде функционируешь как раньше, но дыра ноет, затягивая в свою пустоту, и ты больше не чувствуешь себя целым. Юнги целует Хосока нежно и осторожно, стараясь передать капельку уверенности и спокойствия.       — Он взрослый мальчик, когда у него будет желание, а главное время, он обязательно позвонит, может, приедет на каникулы через полгода. Мы обязательно справимся, Сока.       Нихрена они не справятся, понимает Юнги через месяц, закидывая в чемодан вещи Хосока. Пошло оно всё, пока Чонгук не скажет ему лично, что больше не хочет видеть их рядом, Юнги его не оставит.       — Что ты делаешь? — не понимает едва проснувшийся Хосок, протирая глаза. — Как хочется кофе...       — Детка, вставай, наш сын совсем один в другой стране, какой к чёрту кофе? — Хосок дует щёки, но честно пытается отлепить себя от кровати. — Ну ладно, не дуйся на меня, малыш, куплю тебе кофе в аэропорту, обещаю.       Юнги торжественно прикладывает ладонь к груди, а после забирается на постель, чмокая сонного Хосока в лицо, тот такой тёплый и мягкий, Юнги не в силах удержаться, приникает к его губам, нежно целуя, с лёгким напором опуская его на спину. Хосок мычит в поцелуй, хватаясь за шею Юнги, обвивая его ногами. Первый рейс они пропускают.       Спустя пару часов они всё же добираются до аэропорта, Юнги бронирует по телефону гостиницу, пока Хосок сдаёт чемодан.