***
Двадцать минут они едут молча, по радио ненавязчиво играет джаз. Хосок смотрит в боковое окно, кусает ногти на правой руке, и наконец, отдышавшись, пытается привести мысли в порядок – он в безопасности – на время дороги, а что будет дальше, он не знает. Поворачиваться к водителю стыдно: на лице ссадины и кровь, он весь в грязи и в целом выглядит довольно подозрительно. – Спасибо, – тихо говорит он, не поворачивая головы. – Пожалуйста, – отвечают знакомым голосом. – Тэхён? – у Хосока падает камень с плеч. – Мать твою, это ты? – Не ругайся в моей машине, хён, – в ответ на удивленную улыбку Хосока, Тэхён дарит ему свою, теплую. – Вот так сюрприз. – Да… – тянет Хосок. – Не могу поверить, что это ты. – Ему вдруг безумно хочется обнять Тэхёна, прижимая к себе всё рассказать, но он не может снова подвергать его жизнь опасности. – Куда ты едешь? – На юг. А ты? – Выбрось меня по дороге у любой заправки с отелем. Только подальше отсюда. – Как ты выбросил меня год назад? – Я не кидал тебя, – Хосок отворачивается к окну, ему стыдно. Шёпотом добавляет: – Я тебя спас. – А теперь я спасаю тебя? – Тэхён хмыкает и закусывает губу. – Неожиданный поворот судьбы, хён. Не расскажешь, что натворил? – Конечно нет.***
Хосок просыпается от собственного крика, Тэхён трясёт его за плечи. – Хосок? Это всего лишь сон. Боже, твое лицо… надо обработать раны. Подожди, в багажнике есть аптечка. Хосок трёт виски пытаясь понять, где он и что происходит, а придя в себя и вспомнив последние события, округляет глаза: – Как долго мы не едем? Почему мы стоим, Тэхён? – Хосока снова охватывает паника. Как он мог заснуть, когда нужно следить за дорогой, их могли выследить и сократить расстояние? Какая обработка ран, когда он и так почти не жилец? Хосок оглядывается по сторонам: машина припаркована на пустой стоянке, постепенно светает. Он высовывается из окна, обращаясь к Киму, копошащемуся в багажнике: – Тэхён, надо ехать! Пожалуйста, Тэхёни, нет времени! Тэхён возвращается с аптечкой и бутылкой воды, открывает заднюю дверь, потом переднюю, аккуратно вытаскивает подрагивающего Хосока из машины, помогая пересесть назад, вытягивает его левую ногу – джинсы на коленке разодраны, в крови и грязи. Тэхён присаживается на корточки, промывает рану водой, обрабатывает мазью. Хосок тихо шипит и нервно трясет здоровой ногой. Ким не может сказать ему успокаивающих слов, не хочет врать своему хёну. Обработав раны на лице, он берёт ладони Хосока в свои и успокаивающе поглаживает. В его глазах Чон видит горечь и нежность. Тэхён целует его тонкие пальцы, кисти с выступающими венами. – Хён, я так ждал тебя, так долго ждал, – он смотрит на Хосока с такой болью, преданностью и любовью, что Хосок готов рассыпаться на тысячу кусочков, сгореть, превратиться в прах, только бы забрать эту боль с собой. Он проводит рукой по лицу самого дорогого человека. – Тэхёни, я так скучал. Но я не мог остаться, они бы добрались до тебя. – и надо бы остановиться, но любовь к младшему рвётся из сердца, он спрятал её глубоко на дне, но она никогда его не покидала, жила в нём всё это время. Каждый день он засыпал и просыпался с мыслями о своём малыше, задаваясь вопросом как он, что с ним. Хосок надеялся, что Тэхён забудет его, не простит немого ухода, но сейчас, спустя столько времени, видит в глазах напротив те же чувства, немного горечи и надежду. Тэхён всё тот же ангел, ангел с переломанными крыльями. – Хён, – медленно произносит младший, – успокойся. Я съехал с основной трассы, два раза менял направление, – он поднимается с колен и нависает над Хосоком так близко, что кончики их носов соприкасаются. Громко выдыхает: – Иди сюда, хён. Лицо Хосока обдаёт жаром дыхания, сносит голову от этого низкого голоса, от тэхёнова протяжного «хён», от долгожданной близости. Этот год был пыткой, но Хосоку больше не больно. Они соприкасаются губами, сначала медленно, невесомо, давая пробежаться маленьким разрядам, после углубляя поцелуй, превращая его в жаркий и страстный, впиваются друг в друга, перекрывая кислород. Тэхён давит на плечи Хосока, плавно опуская того спиной на сидение, в ответ Хосок обвивает пояс младшего ногами. Стонет от боли в повреждённой коленке, но Тэхён ловит его крик губами, сжимая пальцы на его руках. Хосок зарывается в чёрные волосы и подмахивает бёдрами на движения Кима. Он хочет его съесть и быть съеденным. – Тэхёни... – стонет Чон и стягивает с младшего футболку. – Хён… Они трутся друг о друга, Хосок тянется ближе к разгорячённому торсу Кима, целует каждый сантиметр, лижет и покусывает кожу. Краем глаза он замечает татуировку на плече младшего, мимолетно удивляясь, но забывает о ней, когда чувствует горячую ладонь под своими боксёрами. Хосок выгибается в стоне, после пытаясь расстегнуть ширинку младшего. Тэхён перехватывает его руки, заводит за голову, правой придерживая запястья и опираясь на локоть, левой справляется с молнией, облизывает ладонь, секундой позже обхватывая оба члена. Дрочит не грубо, но быстро, дышит прерывисто, с приоткрытых губ стекает капелька слюны, Хосок слизывает её языком. Они не в том положении и не в том месте, чтобы растягивать этот момент, заведённые долгожданной близостью и жаром друг друга, они кончают практически одновременно, не разрывая контакта глаза в глаза. Тэхён распрямляет руку, укладываясь головой на плечо Хосока, тот гладит младшего по волосам. Первое напряжение спало, но хочется большего. Хосок восстанавливает дыхание, рассматривает узор лабиринта в чёрном кружке на плече Тэхёна и понимает, почему татуировка показалась ему знакомой. Хосок пропускает удар в сердце, когда приходит осознание: татуировка о принадлежности к банде, ночная трасса, Тэхён и он. «Хён, я так ждал тебя» отдается эхом в голове. Он его действительно ждал. Сколько ты стоял на той обочине, Тэхёни? Сколько сигарет выкурил, пока меня гнали как собаку в твою сторону? Значит, всё-таки до тебя добрались. Хосок тянется ближе, целует младшего в макушку, крепче обнимая руками и ногами. Тэхён в его руках мягкий и тёплый, безумно уютный, бурчит под нос какую-то песенку, цепляясь пальцами за руку старшего. – Малыш, – нежно зовет его. Тэхён поднимает голову, улыбается и смотрит доверчиво, на дне его океанов Хосок видит только любовь. Немного отстраняясь в бок, он целует пальцы Тэхена, проводит двумя по своему животу, размазывая смешавшуюся сперму обоих, кивает на немой вопрос и просит: «сделай это, малыш». Он обречён, но готов умереть от рук младшего, последний раз ощутив его в себе, отдавшись ему полностью.***
– Поверить не могу! – обиженно восклицает Тэхён. - У меня и правда в бардачке лежит пушка, но, хён… Я в это ввязался, чтобы найти тебя и спасти, а не убить! Какой же ты идиот, хён! – Тэхён лупит Хосока ладонью по плечу, тот щекочет его в ответ. – Надо скорее убираться отсюда – мы всё ещё не в безопасности. И будем ли когда-нибудь? – улыбка исчезает с лица Тэхёна. – Куда поедем? – Подальше отсюда, – ему тоже страшно, но он берёт себя в руки. – На сколько хватит этой колымаги! – Тэхён обиженно на него оборачивается и дует губы, Хосок разводит руками. – Включишь радио? Только не джаз! Тэхён фыркает: – С каких пор ты такой привереда? – Хосок ловит его руку и нежно целует, извиняясь за свою глупость. Из динамиков доносится звонкий женский голос и мощные биты. Парни переглядываются и заливаются смехом. – Это точно судьба, хён! Поднимая пыль, машина выруливает на дорогу.Sleeping in my car I will undress you Sleeping in my car I will caress you Staying in the back seat of my car making love!
Roxette - Sleeping in my car