Cannibal

      

«Можно похоронить тело человека, но нельзя похоронить его душу. И нет, я не говорю про каких-то там приведений или кого-то подобного, как могло показаться на первый взгляд. Такого просто не существует ни в нашем мире, ни в любом другом. Но под душой я подразумеваю нечто иное, не менее важное. Например, память. После моей смерти останутся те песни, что я написал собственной рукой, те мелодии, которые я создавал. И, возможно, если повезет, — на что я, признаться, продолжаю надеяться, — нашу группу продолжат слушать даже тогда, когда мы все будем лежать в гробах.»

      Всё вокруг словно в один только миг стало серым, мрачным и неживым. Деревья, окружающие группу людей в черных одеяниях, казались черными-пречерными, сделанными из пластмассы. Моросил дождь. Но не такой дождь, к которому привыкли жители более холодных стран. Капли воды были настолько легкими и маленькими, что просто-напросто не долетали до земли, но, тем не менее, волосы и одежда людей вымокли.       Террелл поднял взгляд на серое небо. «За что?» — хотелось спросить ему, но ком подступил к горлу, и вопрос так и остался невысказанным.       — Мэн, ты как? В порядке? — осторожно спросил подошедший Дилан.       Тот в порядке не был, но другу об этом сказать не решился: не хотелось лишний раз тревожить.       — Только не вздумай задать этот же вопрос Дэну, — выдохнул он, когда понял, что дар речи к нему вернулся.       Альварес кивнул, переводя взгляд на того, кто всё еще стоял у могилы, хотя многие начинали расходиться. Дэнни выглядел по-настоящему расстроенным: плечи поникли, потухший взгляд светлых глаз не выражал ничего, губы дрожали, словно он готов был расплакаться, но не мог, боялся.       — Мэн, я не знаю, что говорить в подобной ситуации, — признался Фанни. — От моих слов ему точно лучше не станет, но хуже вполне может.       — Не думаю, что здесь вообще уместны хоть какие-то слова, — вставил Джонни. Джордан даже и не заметил, как тот оказался рядом. — Но ему нужно знать, что мы с ним.       — Да. Я тоже так считаю, — согласился обладатель банданы, следящий за тем, как Дэнни медленно опускается на колени, думая, что никто на него не смотрит.       К троим мужчинам подошёл их друг, Джорел. Такой же встревоженный и волнующийся за душевное состояние золотого льва группы.       — Похоронить ребёнка и жену… Я не понимаю, за что были даны такие страдания столь хорошему человеку, — прошептал он.       — Слушайте, мне кажется, что кто-то должен к нему подойти и хоть что-то сказать, — вполне резонно заметил Джонни. — Только один человек. Так будет намного лучше.       Джордан первым направился к Мурильо, хотя и полагал, что Джордж или Джорел намного лучше бы справились с подобной задачей, но ему было просто-напросто наплевать. А никто Терреллу даже и слова не сказал, надеясь на то, что тот знает, что вообще делает. Хотя, если так посудить, прекрасно знает.       — Хей, Дэн, — он присел возле мужчины на корточки и осторожно коснулся рукой его плеча. Тот испуганно вздрогнул от неожиданности, не услышав, по сей видимости, чужих шагов, и поднял голову. В уголках его глаз застыли слёзы, и при виде их сердце Террелла болезненно сжалось. — Пойдем. Ты можешь простыть, если будешь сидеть на холодной земле слишком долго.        — А не всё ли равно? Для меня уже всё кончено! — Мурильо кивает на надгробие. Еще совсем новое, и потому чистое и блестящее; с фотографии, улыбаясь, на них смотрела она. Тереза. — Ты ведь понимаешь, что вина целиком и полностью лежит на мне? Если бы не я…       — Бро, хуйню тут только не неси, а? Я не понимаю, о чём ты таком, блять, вообще говоришь, и понимать не хочу, потому что ты лишь сам себя накручиваешь! — устало вздыхает и качает головой. — Просто пойдем уже отсюда, ладно? Риз бы не хотела, чтобы ты простыл. Я полагаю, что она бы желала тебе всего самого лучшего.       — Так ты полагаешь? — спросил Даниэль, хмуря брови. — Только полагаешь, значит, да?       — Нет, я знаю, — тут же исправился Джордан. — А теперь пойдем и, быть может, немного выпьем.       Он встает и помогает подняться другу, чьи штаны и руки были запачканы в земле, но того, кажется, этот факт ничуть не волновал. Да и волновало ли его хоть что-то, кроме тех, кого он только что похоронил? Вряд ли.       — Лучше напьемся до забытия. Ну, или до состояния, когда думать не хочется вообще, — прошептал Дэнни, а его собеседник в ответ лишь учтиво кивнул, показывая, что принял слова оппонента к сведению и будет готов исполнить его просьбу.       — Как хочешь.       Террелл придерживает мужчину, не позволяя ему упасть, потому что тот постоянно спотыкался даже на ровной поверхности и сам бы дойти точно не смог, не сломав или не вывихнув себе что-нибудь. Остальные ребята молча подходят к ним; и впятером они идут к выходу с кладбища и по дороге просто молчат, понимая, что слова действительно не были бы уместными в полобной ситуации. Конечно, стоило и близких Мурильо подождать и отдать им овдовевшего мужчину, но они не могли, потому что сами стали членами его семьи. Да и не хотелось, чтобы несчастного закидали сожалениями или вопросами, которые бы сделали только хуже. Хотя, куда хуже?       — Нет, подождите! Я ведь должен извиниться перед её матерью и отцом, — встрепенулся Дэнни.       — Нет, мэн, сейчас ты никому и ничего не должен, — отрезал Альварес, непривычно серьезный и рассудительный.       — Я согласен с этим придурком, — подал голос Рейган, махнув рукой в сторону мексиканца. — Дело говорит, чёрт бы его побрал.       Блондин спорить не стал, но Джордан ясно видел, что тот вовсе не согласен с мнением своих друзей, просто спорить не любил, вот и не сказал ничего.       Они все плохо помнят, как добрались до бара, — пить вместе с остальными они не хотели и не привыкли, — потому что каждый был занят своими мыслями, а Даниэлю просто-напросто наплевать на происходящее вокруг.       Как всё так получилось? На этот вопрос никто не знал ответа. Просто однажды всё пошло по пизде и так продолжалось долгое, долгое время. Все знали, что убийца — псих. Об этом говорило похищенное сердце и тот факт, что он, то бишь убийца, был каннибалом. Жутко? Несомненно. Страшно? Конечно. Мерзко? Безусловно.       Джонни не говорил, но он предполагал, что в скором времени произойдет еще одно убийство. Джорел молчал, но считал, что всё не так уж и просто, как кажется на первый взгляд. Дилан отмахивался, но он до жути боялся того, что может произойти. Джордан предпочитал не упоминать, но он подозревал, что не стоит оставлять Мурильо одного. Дэнни же вообще мало о чём думал, ведь ему было просто плевать.       В тот день Террелл привёл блондина к себе домой, потому что в мурильовском всё напоминало о маленькой Скарлетт и Терезе. Усадив плохо соображающего из-за количества выпитого алкоголя — а выпил он отнюдь не мало, — гостя на диван, Джордан велел ему подождать, а сам направился в ванную за аптечкой, чтобы отыскать либо снотворное, либо успокоительное, но лучше бы всё это сразу. Но то, что он там увидел, повергло его просто в животный ужас и заставило позабыть о всяких там таблетках.       На полу лежала Рэнди, которая не смогла прийти на похороны по одной только причине: она ездила к родителям в другой город, потому что жутко по ним успела соскучиться. И, судя по всему, женщина уже давным-давно превратилась в падаль, потому что маленькие белые черви кишмя кишели в её плоти. Мерзкий гнилостный запах пропитал помещение, и от него точно не удастся избавиться больше никогда. Террелл не смог сдержаться, и его вырвало.       — Как?..