Содрать с себя клеймо

Только отдышавшись и осознав, что сижу в кромешной темноте, я поднялась с пола и неуклюже, но довольно тихо пошла вперёд. Чистая темнота. Я нащупала включатель, мгновенно нажала на него. Твою мать. В стеклянное ограждение врезалось несколько шизов. Что они здесь с ними делают? Как многого я о ПОРОКе не знала. Посвятив ему четыре года, мне так и не научились доверять на все сто. Потому-что ты жалкое подобие крутого доктора, не так ли? Лаборатория была довольно огромной, на столах лежали какие-то папки, на полках было бесчисленное количество документов, судя по всему — всех испытуемых. Так страшно осознавать, что вся моя жизнь окончательно летит. А куда она летит, не к радуге, однозначно. Одно мне никак не даёт покоя. Почему Ава отправляла в Лабиринт не иммунных? Это ведь неправильно. Даже если так, какого чёрта об этом все ребята не знали? А если они наврали и мне? Что если я могу в любой момент стать шизом? Мне срочно нужно выплеснуть всю злость. Я кричу, скидываю со стола всё, что на нём имеется. Тяжело дышу, слёзы текут сами по себе. Одна вакцина. Доработать ли? А стоит? Отдать другу Минхо? Или оставить для себя? Спасти одного человека или доработать для всех? Будь проклят ПОРОК, вместе со всем этим кошмаром. Мысли сбиваются с нужного пути и уходят куда-то в детство. Вспоминаются стеклянные глаза мамы и папы, алая кровь на светлом деревянном полу, отсутствие биения сердца, свидетельствующее о безжизненности. Всё произошло так быстро. Я не успела даже осознать всего. Оправдываешь свой проступок, дорогая? У тебя было достаточно времени, но вот было ли желание? Конечно! Конечно, было. Они ведь для меня были всем. А теперь, я будто потеряла часть себя, как это пишут во всяких романах. Боль — это ведь так интересно. Все способы Авы Пейдж разработать хоть что-то так или иначе связаны с болью, страданиями и смертью. Смерть — заманчивое слово. Пожалуй, грех не согласиться. Почему Пейдж говорила, чтобы я беспрекословно доверяла им, а сама не смогла доверить мне даже то, что дала всем подросткам надежду на то, что каждый из них может выбраться из Лабиринта, но умереть здесь. Она знала, что я смогу её убедить и сделать так, чтобы она рассказала всем им обо всём. Но ведь всё во благо? Смотря, чьё благо вы подразумеваете. Заразившихся? Навряд ли. ПОРОКа? Быть может. Авы Пейдж? Аплодисменты. А что, если эта сумасшедшая ищет лекарство для себя? А найдя его, не пожертвует ни на одного человека. Я сижу на стуле, подперев подбородок рукой. Передо мной лежит нож, а в голове сложный выбор. Да, да, да! Больше нет смысла в существовании, дальше — сложнее. Секунда зрительного контакта с холодным оружием, как он уже блестит в моей руке. Опускаю его к запястью, слегка надавливаю и веду рядом с веной. Боль. Впервые такое приятное чувство. Это как зависимость от наркотиков. Знаете, кто-то зависим от алкоголя, кто-то безмерно курит. А я? Я своего рода мазохист. Вау, круто, да? Не то чтобы, скорее помогает справиться с болью. Глупо заглушать одну боль другой. Но знаете, нет боли сильнее, чем душевная. Пару длинных линий на руке, явное облегчение. Слёзы по щекам, глаза горят от усталости. Ноги трясутся. Безысходность. Такое страшное для меня слово. Я всегда боялась этого. Момента, когда я ничего не смогу сделать. А может, могу, но боюсь? Да, я боюсь. — Милая, что ты здесь делаешь? — о, этот противный слащавый голосок Авы Пейдж. Я оборачиваюсь к ней, моя рука серьёзно кровоточит, с ножа капают свежие капли крови. Женщина смотрит на меня с испугом и опасением. Сама Ава боится меня? Больную девчонку? — Почему вы не сказали мне? — мой голос дрожит, губы и руки трясутся, я поднимаюсь со стула и делаю шаг к ней. — О чём ты, дорогая? — она натянуто улыбается, но продолжает стоять. — Вы не сказали, почему вы не сказали, что многие ребята не иммуны? — я тяну нож в её сторону, она вздрагивает. — Для тебя это было важно? Я просто… — пытается оправдаться старушка. — Нет! Вы не просто, не просто! — почти кричу. — Вы просто никогда не доверяли мне! Как вы могли! Четыре чёртовых года. Я всё это время была за вас, служила вам, слюни пускала по вашим методам работы и целеустремлённости. А вы? Вы готовы даже сейчас пустить меня на корм этих тварей, — показываю рукой на шизов. — А если сейчас я кину нож в стекло? Мне больше нечего терять, а вам? — Ненси, давай мы просто поговорим об этом? Нам есть, что обсудить, — спокойно отвечает женщина. Врёт, стопроцентно. Кинь нож, боль закончится. Я дрожу, ноги болят, просто лечу на колени. Зажмуриваюсь, жду, когда голос утихнет. Когда открываю глаза, Пейдж идёт в мою сторону. — Детка, а где та сыворотка, которую ты сделала? Давай мы сейчас пойдём и сделаем ещё? Или отдай её мне, ты ведь меня не боишься? — тянет она. — Нет, не смейте, не подходите. Хватит! С меня достаточно этого кошмара, я так больше не могу! Вы предали меня, а я предала вас взамен. Сейчас я просто уйду, вакцина останется при мне. Я найду Минхо и Томаса, а после помогу их другу. Не вам, — кричу сквозь слёзы. — Даже если вы будете подыхать в моих ногах, обещать весь этот город, я никогда не спасу вас. Лучше стать шизом, чем вечно бояться дышать. Вы сделали меня такой! Вы, Ава Пейдж, повлияли на маленькую психику. ПОРОК — это хорошо? Он ведь такой правильный, да? Одна жизнь ничего, если благодаря ей можно спасти человечество? А сколько жизней ушло у вас? Сколько сотен раз вы твердили это? Знаете, вам место в ПОРОКе. Нет, не жить. Вы должны умереть только здесь. Но я не убийца. Я просто открываю дверь и выхожу, вытираю слёзы и бегу. Куда бежать? Кого спасать? Да и зачем? Для чего собственно? Стоит ли это того? Все стёкла разбиты, люди лежат, кто жив, кто в луже своей же крови. Не самая жизнерадостная жизнь. Никто не мечтал об этом. — Это мой вирус! — кричит вслед Ава. — Убей же меня за это. Я оборачиваюсь. Она тянет улыбку. Просто стоим. Мимолётный взгляд. Ухожу. Слёзы подступают снова, не дают дышать. Спускаюсь по лестнице. И падаю. На одну из ступенек. Жадно хватаю ртом воздух и запускаю руки в волосы. Опять, мать твою, истерика. Вечное чувство, что тревожит меня со смерти родителей. Где беззаботная жизнь, где юный подросток, надежды, милые мечты, друзья? Всё ушло в один миг. Вместе с родителями. Вместе с моим решением. ПОРОК. Ава Пейдж. Из-за неё мои родители убили друг друга. Чувствую прилив бешеной злости и гнева. На мир, на Вспышку, на грёбаную Аву. Я видела глаза того парня, они были спокойны, слишком. Он готов умереть? Но, даже зная о том, что осталось ему совсем чуть-чуть, он всё равно пошёл спасать Минхо. Героизм или глупость? А может, если действительно тебе есть ради кого жертвовать собой, ты идёшь на всё ради этих людей. Они опора друг другу. А я? Я показала свою истинную суть, показала им, кем являюсь. Заслуживаю ли я таких новых друзей? Смогу ли стать как они? А может, стоит рискнуть? Я поднимаюсь и бегу, смотрю на часы, у них мало времени. Слишком мало. Несколько раз спотыкаюсь, тяжело дышать, но мне впервые хочется попытаться сделать что-то. Это начало чего-то нового. Может, начало новой жизни? Они могут не простить меня, убить. Плевать. Серьёзно, Ненс? За четыре года здесь, тебе, наконец, стало плевать? Ждёт ли меня счастье? Кто знает. А вот смерть уже дышит мне в спину. Задыхаюсь, падаю. Нога встречается со стеклом на полу. Боль. Но это уже не та боль, что способна обессилить меня. Теперь всё по-другому. Я оббегаю все чёртовы этажи, все они пусты. Неужели я опоздала? Куда они могли уйти? На улице вокруг лишь огонь, разруха и страх. Но больше он не властвует мной. Пока нет. Сейчас я, своего рода герой? Серьёзно, Скай? Господи, говорить с собой, пока повсюду блуждают шизы — лучше ничего не придумала, да? Забегаю в какое-то здание. Никого. Сука, ага, никого. Вот вам и первая встреча докторишки-дохлячка и шиза. Бегу. Дыхание спирает. Не могу остановиться. Всё тело ломит, но нужно бежать. Нельзя останавливаться. Минуты идут, на кону жизнь. Опять какое-то помещение. Везде темнота, но мне удаётся разглядеть в ней двух парней. Томас и его друг. Ньют, кажется? — Слушайте, у меня есть вакцина! Я могу помочь, — кричу им и иду ближе к парням. — Оу, прямиком из ПОРОКа, чем обязаны такой честью? Никак похлеще вирус придумали? — замечаю у заражённого парня безумные глаза и пистолет в руках, который вскоре направлен на меня. — Ньют, может она хочет правда помочь? — шепчет Томас. Позади слышу шаги, правда, обернуться и вообще пошевелиться снова страшно. Давай, ну же, мальчик. Спусти курок. — Эй, Ньют, она спасла мне жизнь, помнишь? — слышу голос своего нового друга. — Хм, а потом ей просто захотелось побегать? — дуло пистолета направлено теперь на Минхо. Томас кивает в мою сторону, и я двигаюсь с места. Стараюсь не привлечь внимание Ньюта. Когда расстояние почти сокращается, достаю вакцину и подношу к шее парня. Момент. Он хватает меня за больную руку, сжимает что есть силы, от чего порезы снова жутко кровоточат. Я вскрикиваю от боли и выпускаю шприц. Парень оборачивается в мою сторону полностью, продолжая держать мою руку, направляет дуло прямо к моему виску. Смотрю в его безразличные глаза, вдыхаю воздух с безумной скоростью. Это конец, всё. Из глаз вырываются самые сожалеющие слёзы, которые моментально обжигают щёки. Такое странное ощущение. Первый раз в жизни я не могу понять. Испытываю сожаление из-за своей смерти, или из-за того, что не смогла помочь парню. Но ведь я умру сразу, а он будет скитаться по городу. Я закрываю глаза, ощущаю то, как сильно придавлено дуло к моей голове. Такое приятное чувство холодного металла. Мне жаль, Ньют. Я не смогла тебя спасти. Холодное оружие начинает отдаляться, а я не в силах открыть глаза. Слышу громкий грохот и вижу, как парень бросил на пол пистолет. Его руки трясутся, а в глазах проявляется минутная слабость. — Уходите! Прошу вас! Не нужно мне помогать! — кричит он и пятится назад. Томас уж было хотел выбежать вперёд, но я останавливаю его рукой. Поднимаю шприц и медленно иду в тень, за Ньютом. — Послушай, мы можем тебе помочь. Позволь мне сделать это, — очередная слеза. — Позволь исправить всё, умоляю. Не ты заслуживаешь эту участь, не ты. Ты ведь так молод, а ещё полон позитива, я уверена, — мои руки трясутся. — Я совершила столько ошибок, понимаешь? Мне только сейчас так стыдно, я хочу исправить их, но слишком поздно, — голос дрожит. — Во мне нет столько силы воли и храбрости, как в тебе, я боялась умереть. Я слишком слабовольная, я пыталась совершить самоубийство, Минхо остановил меня. Тогда я осознала многое. — Я тоже пытался убить себя! И что? Что теперь? — снова выкрикивает Ньют. — Но ты не убил меня. Это о многом говорит. Так почему же ты не выстрелил? Это было так просто, был такой соблазн, тем более я тебе не знакома, ты мог убить меня! Мог! А может и должен был! — мой голос резко меняется, и я начинаю со слезами орать. — Моя жизнь пуста, понимаешь? Я не имею ничего, и ничего не потеряю умерев. У тебя есть друзья, они готовы сдохнуть за тебя! Я кричу на него, он спокойным взглядом глядит на меня, остальные ничего не понимают, не мешают мне. Сейчас я высказываю всё человеку, которого не знаю абсолютно, но в нём я чувствую схожесть с моим характером. Его жизнь сложна, но он не теряет полностью контроль над собой, в отличие от меня. Я опять падаю, чувствую боль в руке и ноге, захлёбываюсь слезами и всеми эмоциями. Через какое-то время парень подбегает ко мне, опускается на колени и обнимает. Мы сидим так, а после я втыкаю ему в шею шприц. Парень отключается и падает. Я вся трясусь, но больше не от страха. Может быть, он просто покинул меня? — Как ты? — сзади подходит Минхо и обнимает за плечи. — Спасибо тебе, правда. Мы с Минхо утаскиваем Ньюта к самолёту, Томас же убегает куда-то. В самолёте сидит несколько человек, девушка оттуда резко выбегает и помогает нам донести парня. — А ты кто? — спрашивает девушка. — Из ПОРОКа? Я смотрю на неё, мои глаза по-прежнему наполнены слезами, после чего она опускает взгляд и больше не спрашивает ничего. Все молчат. Мы ждём Томаса, что остаётся ещё? От меня так легко не избавиться, не надейся!