Сможешь ли ты спасти меня?

Тецуки через силу разлепила глаза и застонала. Голова раскалывалась, в носу свербело от противного, едкого запаха... Запаха... Она вскинулась, когда воспоминания о последних сознательных минутах пролетели в памяти, и подскочила, лихорадочно оглядываясь. Только вот подняться не получилось – руки и ноги были связаны, судя по всему, морскими узлами, поэтому Тецу плюнула пока на это дело. Неподалеку лежала связанная Такао, без движения, но со слабым дыханием, и Куроко поползла к ней. – Казу... Нет, нет!.. – она со всевозрастающей паникой смотрела, как потихоньку вытекала кровь из-под грязной тряпки, обмотанной вокруг бедра, сочилась из многочисленных порезов на лбу. Сама Казу была бледна как простыня. Тецу потрясла ее. – Красотка, давай, очнись... Пожалуйста, Казу... Приди в себя! Такао слабо застонала, Куроко помогла ей приподняться и стереть кровь, заливающую глаза. – Тец-чан... Ты как, цела? – прохрипела Казуми. – Да, он усыпил меня хлороформом, судя по всему. А вот ты... – Жить буду... Я пыталась с ним справиться, но сил не хватило... Где мы? – Не знаю... Погоди... Они уже внимательнее осмотрелись. Тесная каморка, в которой они находились, навевала смутные воспоминания, а трубы отопления, змеившиеся по стене, окончательно расставили все по местам. – Мы в танцшколе... – пробормотала Куроко. – Помнишь, как-то раз лазили в подвал... – Ага, и там все было в этих трубах. Вся система отопления в подвале. И он единственный уцелел из всего здания. Вот только... – Что? – Тецу нахмурилась. – Выход из него только один. И даже если нам удастся освободиться, Мураки достаточно будет караулить у выхода. – Вряд ли он будет где-то отсиживаться, – кисло возразила Тецу и потеребила веревку. – И развязать не получается... Теперь даже не защититься... Такао осторожно села, зашипев от боли, и присмотрелась в тусклом свете единственной лампочки к узлам. – Морские, да?.. Зрачки ее сузились, еще несколько секунд поизучав веревку, она наконец ухватила зубами искусно спрятанный конец и принялась распутывать ее. Добрых десять минут ушло на это. Казу старалась, Тецу вздрагивала от малейшего шороха и не отрывала глаз от двери, больше всего боясь, что Мураки приспичит привалить именно сейчас, пока они еще связаны. Она ведь даже обороняться не сможет со связанными руками... – Тебе надо было сперва меня освободить, – прошептала она. – Если он придет, я бы смогла попытаться защитить нас. – Я тоже... – Ты уже сильно ранена, Казу, а я нет. Ничего не ответив, Такао размотала наконец веревку, потерла стертые запястья и куда быстрее начала развязывать ноги. А то толку-то от свободных рук, если ноги связаны?.. – Странно, что он еще не пришел, – протянула Казу. – Не дай бог, – содрогнулась Тецуки. – Ну же, еще чуть-чуть... Есть! Давай руки, Принцесса. Ощущение опасности нарастало, Такао торопилась, как могла, и вскоре они обе были свободны. Быстрая инспекция показала, что кастетов, ножиков и баллончиков в карманах уже нет. – Черт, и защищаться нечем, – сокрушенно вздохнула Казу, тряхнув волосами. Этот ублюдок даже парики с них снял, нафига, спрашивается?.. Пытаясь не думать об этом, она потуже затянула рану, сдавленно замычав через закушенные губы, сморгнула выступившие слезы и попыталась подняться. Тецу помогла, обхватив за талию и не забыв прихватить веревку. – Хоть что-то, – пояснила она и медленно повела практически не наступающую на раненную ногу Казуми к двери. Они уже успели увидеть, что в двери нет замка, если только снаружи чего не приделано, но им повезло, и девушки осторожно выглянули в длинный извилистый коридор. Они прошли с сотню метров, и на этом их везение закончилось. – Он идет за нами, – прошептала Казу, благодаря свои глаза и пытаясь ускориться. Тецуки стиснула зубы, покрепче вцепилась в руку сестры, перекинутую через плечо, и попыталась принять на себя как можно больше ее веса, чтобы та могла идти скорее. – Тец-чан, оставь... – Что? – Оставь меня, говорю, и беги. Ты сможешь, а я постараюсь его задержать. – Не говори ерунды, мы уйдем отсюда вместе! – Как ты не поймешь, со мной мы далеко не уйдем, а у тебя есть шанс выбраться и позвать наших. Я уверена, что они уже догадались и наверняка предупредили полицию. Значит, помощь близко. – Нет! В тот раз ты защитила меня, теперь моя очередь, – категорично отрезала Куроко, поудобнее перехватывая Казу. – Упрямая... – Такао слабо фыркнула и поднажала. – Куда это вы собрались, сучки? – мерзко протянул за спиной ненавистный голос. – От тебя подальше, – выплюнула Куроко, резко оборачиваясь. Казу, оставшись без поддержки, покачнулась и осела на пол, не в силах стоять. Тецу же прикрывала ее собой, поклявшись, что лучше умрет, чем позволит в этот раз навредить сестре, и незаметно разматывала веревку. Он бросился вперед, но Тецу увернулась, а Казу подставила здоровую ногу, и Мураки полетел на пол. Не теряя времени, Куроко кинулась следом, накидывая веревку на его шею и пытаясь придушить, но он, взрыкнув, сильно дернулся, скидывая ее со спины, и двинул кулаком. Хрустнул то ли нос, то ли челюсть, Тецуки отлетела к противоположной стене и сползла вниз, оглушенная. – Тецу! Вставай! Ну же! – Казу поднялась, балансируя на одной ноге. Куроко помотала головой, как тут же была схвачена за волосы. – Нет, отпусти! – забрыкалась она, выкручиваясь из стальной хватки. – Нет уж, в этот раз твоя очередь, – дикий оскал и масляно заблестевшие глаза ясно дали понять, что он имел в виду. Вот только он забыл о слабой, но решительной Такао. Она добралась до них и сама отчаянно вцепилась в волосы Мураки обеими руками, повиснув всем весом. Чувствуя, как с него вот-вот сдерут скальп, Мураки зарычал и попытался вытащить из-за спины девушку. Освобожденная Куроко отшатнулась и рухнула назад. – Ну же, иди! – внезапно Казу прислушалась. – Они здесь! Иди! И действительно, над головой раздавались едва слышные голоса. Ребята прибыли и искали вход. Тецу дернулась к выходу, но Мураки, бросив попытки отодрать вцепившуюся в него, как клещ, Такао, кинулся ей наперерез, размахивая кулаками. – Назад, – выдохнула Казу, практически теряя сознание – сил не оставалось. Чудом уворачивающаяся от ударов Куроко, развернувшись, помчалась по коридору вглубь подвала, проклиная свою слабость. Почему она не такая сильная, как Кагами, Аомине или Мурасакибара? Или хотя бы как Казу... Тогда спокойно могла бы противостоять этому уроду, а так он ее одним ударом уложит... Мураки рванул было за ней, но Казуми здоровой ногой уперлась в пол и что было сил дернулась назад. Они оба не устояли на ногах, завалившись и упав на пол. Казу едва успела откатиться, чтобы не зашибло его тушей. – Ах ты дрянь! Ты поплатишься за все! – он навалился сверху и дернул за ворот кофты, разрывая ее по швам и обнажая перебинтованную грудь. – Нет! – Что, сучка, испугалась? Он с сумасшедшим хохотом увернулся от метящих в глаза пальцев и захрипел, когда острое колено зарядило по яйцам. Согнулся, а Казу попыталась выползти из-под него. Перед глазами плавал туман, сил не осталось совсем, и холодно, черт, как же холодно... Ребята, скорее!.. – Ну уж нет, ты заплатишь за все! – брызгая слюной, взревел Мураки, распрямляясь, подтаскивая ее за раненную ногу. Такао закричала от боли, попыталась ударить здоровой ногой в лицо, но он увернулся и сомкнул руки на ее шее. Она дергалась, старалась разжать его пальцы, хрипела в надежде вдохнуть хоть немного воздуха, но все было бесполезно. Как же холодно... – Вот и все, – довольно улыбнулся Мураки, поднялся с обмякшего тела и рванул за второй девчонкой. Даже если снова схватят, сперва он отомстит ей... Оставив Хьюгу, Изуки и Хаяму дожидаться полицейских, остальные парни тихо спускались вниз. Все время, что добирались до этого места, они молились о том, чтобы не опоздать. В коридоре горел свет, и это однозначно говорило о том, что они на верном пути. Ребята старались не шуметь, чтобы не спугнуть маньяка, но после едва ли не десятого поворота услышали удаляющиеся быстрые шаги, а выглянув за угол, увидели... хрупкую неподвижную Такао, лежавшую на полу. Повернутое в их сторону лицо с закрытыми глазами было абсолютно белым, на шее темнели багровые пятна, а обтянутая бинтами, виднеющимися через порванную кофту, грудь... не двигалась. – Нет... Нет! Казу!!! – Маюзуми взвыл и бросился вперед, с размаху падая на бетонный пол и обдирая колени. Он вцепился в девушку, обхватил, затряс... – Очнись, приди в себя, дыши, ты же не могла умереть, не могла, Казу... Остальные парни, не в силах поверить в это, замерли, но вот и шутокувцы ринулись вперед. "Нет... нет... этого не может быть...", – Акаши расширенными глазами смотрел на неподвижную Казуми и не мог сдвинуться с места. – "Я не мог ее потерять...". – Дыши, ну же, Казу, – уткнувшись в грудь Такао, Чихиро сглатывал слезы. В голове Сейджуро что-то щелкнуло, он подлетел к ним, вырвал ее из рук Маюзуми. Уложив на пол, приподнял за подбородок, зажал нос и, сделав вдох, склонился, прижимаясь ртом к ее губам. Снова и снова... – Помогайте... – прорычал он. Мидорима оттолкнул растерявшегося Чихиро, насколько мог быстро размотал бинты, стягивающие ее грудь, и принялся делать массаж сердца. – Ну же... Еще вдох, еще... Внезапно губы под губами Акаши дрогнули, раскрылись сильнее, грудь приподнялась в уже самостоятельном вздохе, девушка дернулась, с хрипом втянула в себя воздух и закашлялась. Едва дождавшись, пока она раздышится, Сейджуро прикрыл ее обрывками кофты и прижал к себе, пряча мокрое от слез лицо в густых волосах. – Господи, как же ты нас напугала... – А...ка...ши... – Сейджуро, для тебя Сейджуро, – прошептал он ей на ухо. Ответить она не успела, все шутокувцы, Касамацу, Химуро и Чихиро сгребли их обоих в охапку, ругаясь, бормоча и тиская. Остальные парни вытирали глаза. Но тут... – Не-е-ет... Ка-а-азу... – эхом пронеслось по коридорам. Следом раздался дьявольский смех. – Тец... чан... Кагами уже рванул вперед, как и все остальные. Шутокувцы, поколебавшись, поднялись и побежали за ними, а Чихиро покачал головой. – Пригляди за ней, – приказал Акаши, отстранился, но Казу ухватилась непослушными пальцами за его кофту. – Останься... – там же полно ребят, они ведь и без Акаши справятся, верно?.. Как никогда ей хотелось, чтобы он был рядом. Именно его голос вырвал ее из темноты, в которую она погружалась все глубже и глубже. И сейчас было попросту страшно оставаться без него. Раздираемый противоречивыми чувствами – отправиться на помощь друзьям или остаться с любимой девушкой, которую едва не потерял навсегда, – Акаши уставился на Маюзуми, который уже успокоился, погладил Казу по голове и поднялся. – Я пойду, а ты останься, – и ушел. Казу прошептала: – Спасибо... что спас меня... – Я не мог тебя не спасти, – улыбнулся Сейджуро, глядя в глаза девушки, наполненные благодарностью и... нежностью? Он медленно склонился и поцеловал ее. Правда, сразу отстранился, когда она скривилась, резко шевельнувшись. – Нога... Кровь уже не шла, но только потому, что и без того вытекла в немалом количестве. Удивительно, как Казуми вообще смогла столько продержаться с такой-то потерей крови. Не иначе, на голом адреналине и страхе... – Ничего, потерпи немного, скоро будем в больнице. – Хорошо... – она уткнулась в его шею и прикрыла глаза. Куроко бежала со всех ног, пока не уперлась в тупик после очередного поворота, развернулась, но не успела добраться до ближайшей комнатушки, чтобы спрятаться. – Попалась, – Мураки дико сверкал глазами, приближаясь к оказавшейся в ловушке девушке. – Ну что, теперь твоя подружка больше никогда не сможет помочь. Тецу похолодела. – Что ты с ней сделал? – Всего лишь то, что не доделал в прошлый раз. Но теперь на одну из вас стало меньше. – Нет... Это неправда... Она не... Ты не мог... – Мог, еще как мог... Как она извивалась, пока я душил ее, – с больным наслаждением протянул он, – как задыхалась. А как приятно было, когда она перестала дышать... Каждое слово резало ножом. Нет, не может этого быть, Казу... их храбрая, сильная Казу не могла, просто не могла умереть... – Нет... Не-е-ет... Ка-а-азу... – Тецу упала на колени и вцепилась в кофту на груди, где кровоточило и болезненно сжималось сердце. Снова... Она снова оказалась слишком слаба, слишком бесполезна... А ведь клялась, что будет бороться... Мураки расхохотался. Она вскинула голову, впиваясь в него ненавидящим взглядом, сжала в кулаке веревку, чудом оставшуюся в руках, и рванула вперед. Мураки задохнулся, когда небольшой кулачок, сделав движение как при ураганном пасе, врезался в его солнечное сплетение. Моментально она оказалась за его спиной, накинула веревку на шею и затянула, полностью поглощенная диким желанием причинить ему столько же боли, сколько испытала Такао. Но даже так Мураки был сильнее, он хрипел и оттягивал веревку от шеи. А потом каким-то немыслимым движением крутанулся, выворачиваясь из петли, и обернул ее вокруг Тецу. Она билась в его руках, пыталась освободиться, но он держал крепко. – Вот и твой черед, – прошептал Мураки, упиваясь ее агонией. – Ваши дружки найдут только ваши трупы. – Те...бя... схва...тят... – И пусть... Я все равно потом сбегу и завершу начатое, пока ни одного из вас не останется, – глаза его были абсолютно сумасшедшими. – Отпусти ее! – завопил Кагами, стремительно приближаясь к ним. Мураки резко прокрутил Тецуки и передвинул руки, обхватывая ее голову. – Стоять! Иначе я сверну ее тонкую шейку! Все замерли. – Что, пришли полюбоваться на смерть второй подружки? Куроко всхлипнула. Юкио ободряюще кивнул ей, и она воспрянула духом. Неужели... – Отпусти ее, – приказал Касамацу. Кисе крепко сжимал его плечо, не давая броситься вперед и наделать глупостей. – И что вы собираетесь делать? Сдвинетесь хоть на шаг, лишитесь подружки... – Мураки дразнил их, с удовольствием наблюдая, как ребята сжимают в бессилии кулаки. Его хват был очень сильным, но, с трудом разогнав панику, Тецу заметила кое-что. И резко наклонила голову в сторону, одновременно с этим плавным движением шагая вбок. Потеряв опору под руками, Мураки растерялся на мгновение, но быстро сообразил, что к чему, ухватил ее за шкирку и в ярости отшвырнул к стене, даже не поняв, что лишился преимущества. Зарычав, Кагами рванул вперед, со всей дури вмазал ему по роже и пнул в живот. Следом налетели остальные, избивая воющего Мураки. А Химуро в это время поднимал с пола Куроко, утирающую разбитое лицо. – Хватит... Хватит! – закричала она. – Если вы убьете его – вас посадят! Остановитесь! – Действительно, хватит, – сурово согласился Цукинава, возглавлявший целый отряд полицейских, заполонивших коридор и державших Мураки на прицеле. Точнее, целясь куда-то в ту сторону и ожидая, когда парни освободят горизонт. Ребята остановились, отошли назад, к Куроко, загораживая ее. Мураки хрипло выдохнул, сплюнул обломки зубов, поднялся на подкашивающихся ногах... – Ничего, это ничего, я еще успею, убью остальных, одна уже готова... – Ошибаешься, Мураки, – Мидорима поправил очки, пряча за бликами холодный, расчетливый взгляд. – Казу жива, вот что. Мы спасли ее. – Вы!.. Вы... малолетние сволочи, мерзкие отродья, – окончательно слетев с катушек, с пеной у рта Мураки бросился к нему, вытягивая руки со скрюченными пальцами. Раздавшийся выстрел оглушил всех... Мураки покачнулся, сделал еще пару шагов по инерции и упал. По груди его стремительно расплывалось красное пятно, вздохи раздавались все реже, пока не стихли, а остекленевшие глаза с застывшей навеки ненавистью смотрели в никуда. Цукинава опустил пистолет, подошел к преступнику, удостоверился, что он мертв, и с облегчением повернулся к присутствующим. – Все? – дрожащим от напряжения голосом спросила Куроко, намертво вцепившись в Кагами. – Действительно все кончено? – Да, – кивнул Цукинава. – Вот теперь действительно все закончилось. Ямамото, унесите... – Нет! – все обернулись, а Тецу, отлипнув от своего парня, побежала к Такао, которую нес на руках Акаши. – Я должна это увидеть! – Казу... – всхлипнула Куроко, в ужасе рассматривая багровые пятна на тонкой шее сестры. – Жива... Прости, что убежала... – Конечно, жива, меня так просто не убить, – хмыкнула Такао, одной рукой притягивая ее к себе. – Слава богу, ты тоже. И хватит извиняться уже... – Так что с трупом? – спросил один из полицейских. Казу повернула лицо к парню, теперь уже своему. – Сейджуро... Тот подошел к телу, и Казу долго вглядывалась в мертвые глаза. – Вот ты и сдох, ублюдок... Теперь мы можем жить спокойно. Она отвернулась и положила голову на плечо Акаши. Остальные ребята облепили их, обнимая. Они наконец-то почувствовали себя в безопасности...