Save me

[ Bts (방탄소년단) - Sea (바다) ] 바다 갖고 싶어 널 온통 들이켰어 // Мне так хочется иметь свое море, чтобы топить в нем все 근데 그 전보다 더 목이 말라 // Но в итоге забываю об этой мысли 우린 절망해야해 그 모든 시련을 위해 // Мы не должны терять надежду после всех испытаний 우린 절망해야해 그 모든 시련을 위해 // Мы действительно не должны

Pov Чонгук Сайпан/Марианские острова. 2017 год. День сменялся ночью, а тепло сменялось легкой прохладой. Один только океан оставался всегда прежним. Несмотря на то, что вблизи он казался мне светлым, прозрачным, обнаженным и манящим, хотя глубоко внутри он хранил секреты и темные глубины. Каждый вечер, я выходил на берег любоваться закатом, что замечал из окон моего небольшого дома. К сожалению, люди так мало внимания уделяют этому периоду времени. Поэтому я всегда отдаю всего себя, чтобы данное искусство не существовало понапрасну. Ведь это так прекрасно наблюдать как закат плавно, но неумолимо меняется. Вот еще только что вид был тем же, что и полчаса назад. А уже секунду спустя он становится совершенно другим. Внутри все начинает переворачиваться, когда к тебе приходит осознание того, что внешний мир все время находится в движении, а ты в нем просто еле ощутимая частица. Частица, от которой скоро совсем ничего не останется. Частица, которая хватается за что-нибудь из-за всех сил, только чтобы найти причину жить. И мое «что-нибудь» на данный момент были природа, тишина и покой. Конечно, я был очень слаб, и так трудно было заставить себя поверить, что эти вещи как-то смогут мне дать пережить все, что произошло. В частых случаях я просто-напросто проявлял свою слабость и тянул бледные руки к наркотическим веществам. В очень частых. Каждый день я корил себя за совершенные поступки, но иной способ еще не нашел. Влажный воздух в комнате не давал мне спокойно дышать. Нервно перебирая баночки на столике, я все-таки наткнулся на нужную и слишком резко открыл ее. Содержимое с грохотом разлетелось по ванной комнате, и в полном бреду я упал на колени. – Нужно все собрать, нужно собрать все до единой, – нашептывал я и облизывал пересохшие, потрескавшиеся губы. Положив последнюю таблетку на вспотевшую от волнения ладонь, я тяжело выдохнул, но так с колен и не поднялся. Оставшись сидеть на холодном кафеле, я положил несколько из них на язык и устало прикрыл глаза. В голове стали снова мелькать моменты из прошлого, так что я стал сжимать кулаки, больно впиваясь пальцами в ладони. Меня всегда не покидала надежда, что физическая боль может каким-то образом перекрыть моральную. Но это никогда не срабатывало. Никогда. Наверное, поэтому я сейчас и находился здесь. Несколько месяцев назад я решил покончить со своим прошлым и улететь на Марианские острова, чтобы наконец-таки найти себя. Моя прошлая жизнь не давала мне покоя, и у меня просто не было сил с ней справляться. Покажите мне хотя бы одного человека, который начал улыбаться после того, как из его жизни ушли самые близкие ему люди. И ладно бы всех их забрала смерть, этот процесс необратим. Но после того, как те близкие люди отказываются от тебя по собственному желанию…это разбивает твое сердце на тысячу частей. Вернее не разбивает, а жадно разрывает и раскидывает, чтобы ты никогда не смог собрать все воедино. С моего рождения прошло девятнадцать лет. И как мне казалось, все эти года я просыпался и засыпал со слезами на глазах от предательства. Предательства родителей и предательства близкого человека. Родиться в обеспеченной семье – было моим проклятием. Быть единственным сыном довольно-таки известного владельца биржевых акций – значило, что на моей жизни можно было поставить крест, еще находясь в утробе матери. Мне никогда не давалась свобода действий или свобода выбора. Все до самой последней мелочи решалось только моим отцом. Иногда мне казалось, что Чона Чонгука просто не существовало. По улицам ходила только оболочка, но внутри к определенному возрасту не осталось ничего живого. Наверное, это и послужило тому, что моя чаша переполнилась, эмоции стали выливаться через край и мой голос все-таки был услышан во всем мире. Так громко я кричал о помощи. Как только я стал официальным юридически заверенным будущим наследником акций отца, мои пути к свободе были полностью перекрыты. Мне не оставалось ничего, кроме того как следовать наставлениям и становиться все хладнокровнее и безразличнее к жизни. Только вот в мои планы не входило состариться в офисе с громким статусом. Каждый день я засыпал и думал о том, как буду дарить миру свое творчество, привносить в него часть себя и получать огромную отдачу. Втайне от родителей я арендовал студию неподалеку от дома и тренировался в ней до потери сознания. По ночам, спрятавшись под одеяло, я исписывал блокнот своими стихами и, выходя на улицу, зачастую начинал напевать мотивы, которые звучали в моей голове. В тайне ото всех я жил, я чувствовал, я переживал многое. Мне было, что рассказать миру. В один из вечеров я направлялся по привычке в свою студию, чтобы усердно поработать над новой хореографией. Но не успел я пересечь порог, как один из телохранителей отца резко схватил меня за кисть руки и насильно потащил в машину. Дома, как оказалось, меня ждал несравнимый ни с чем скандал, который стал последней каплей в наших с отцом «хороших» отношениях. Он вспыльчиво выкрикивал, что всем сердцем ненавидит меня и жалеет, что я родился на свет. Ведь от меня не было никакой пользы. Ведь я желал дать свой отказ в продолжение дела семьи. Ведь я жил мечтой и просто-напросто хотел быть настоящим. Разве мы не живем на свете, чтобы быть счастливыми? Начиная с того вечера, я стал думать иначе. Мой крохотный мир окончательно уничтожили. Люди за свою жизнь много раз задаются вопросом, что может причинить самую сильную боль? Но ответы зачастую оказываются неверными. Самую сильную боль причиняют слова близких. Слова, которые вылетают из уст необдуманно и ранят в самое сердце. От этого хочется свернуться на полу, бить руками до крови об холодный кафель и реветь навзрыд. С тех пор как меня, в прямом смысле, закрыли дома и лишили всех радостей жизни, отца для меня больше не существовало. Утешение я находил только в своей матери. Но ее слово в нашей семье абсолютно ничего не значило. Точно так же как и мое. Вечерами я сидел у ее ног и рассказывал, как сильно хотел бы донести до всех людей на свете свои мысли. Я мечтал быть услышанным. Но моей мечте не было суждено сбыться. Несколько месяцев спустя акции моего отца резко поднялись, и ему необходимо было улететь в Китай для срочных деловых переговоров. Глубоко в душе я проклинал то, что его дело до сих пор процветало. Такие холодные люди как он не заслуживали ничего, абсолютно ничего. Я умолял маму не лететь вместе с отцом, т.к. очень сильно хотел провести с ней это время наедине. Она была единственным человеком, которая являлась причиной моей редкой улыбки. Но, к сожалению, она покорно последовала за ним. Так родители оставили меня одного в нашем доме на несколько недель. Несколько недель полной свободы и умиротворения. Но как я и думал, за все в этом мире нужно платить. И я поплатился самым дорогим мне на свете. Потеряв родителей в авиакатастрофе, я потерял самого близкого мне человека и самого чужого. Не проронив ни одной слезы, я просто умер внутри. От меня ничего не осталось. Моя душа изменилась до неузнаваемости, а может быть ее уже больше и не существовало… Став полноценным единственным наследником семьи Чон, я стал медленно утопать в бумагах, проблемах и деньгах. С последним по итогу я справился довольно плохо. Ежедневно просиживая свое время в затхлых барах Сеула, я отдал свое предпочтение алкоголю. Несколько выпитых бутылок соджу и голова начинала медленно плыть, убирая на второй план все воспоминания о прошлом. Как бы это ужасно не звучало, но то, что убивало меня, помогало мне существовать. Бармены уже давно знали меня в лицо, поэтому под закрытие заказывали такси, которое довозило меня до дома в целости и сохранности. Так продолжалось несколько месяцев до того момента, пока за барную стойку ко мне не подсел молодой парень, который был совсем немного старше, но при этом выглядел превосходно. Его темные волосы были аккуратно подстрижены и уложены. Его карие глаза казались такими большими и, с другой стороны, такими крохотными, как только он хотел кого-нибудь одарить улыбкой. Самой очаровательной улыбкой, что я видел на свете. Он уверенно протянул мне свою аккуратную руку и коротко произнес: «Чимин». Тогда я плохо расслышал его имя, т.к. мое внимание было обращено на то, что он вложил мне в ладонь. С того вечера у меня появилась еще одна зависимость. Наркотики. И причиной этому послужил никто другой как Пак Чимин. За считанные дни он стал для меня глотком свежего воздуха, который я начал жадно глотать. Я увидел в этом человеке поддержку, но скорее всего, увидел в нем единомышленника. На мгновение мне послышалось, как внутри что-то пробуждалось, и я стал думать, что может быть Чимин станет для меня тем, кто вытащит мое тело из полного мрака. Мы зависали в барах практически каждый вечер. За очередной бутылкой традиционного корейского алкогольного напитка мы не могли замолкнуть. Мы говорили о наших проблемах, о погоде, о том, что творится в мире. Часто Чимин приходил туда после шоппинга, так что в красках описывал мне свои покупки, изредка доставая их из пакета и хвастаясь с лучезарной улыбкой на лице. Все до единой мелочи в этом молодом человеке казалось забавным. Каждую ночь он провожал меня до дома, по пути давая затянуться марихуаной, как он говорил самой лучшей в Сеуле. Держа недолго дым в легких, я выдыхал его прямо в лицо парня и всегда смеялся. Я любил чувствовать учащение своего сердцебиения, а также «мечтательное» чувство нереальности окружения. Мне было тяжело поверить, что я мог так легко жить: зависать в барах с другом, ходить по нелюдным ночным улицам города и курить траву. Так просто не бывает. К сожалению, этот человек появился в моей жизни так же быстро, как и исчез, разбив и так покалеченное сердце. Возможно, он разбил то, что почти не уже билось. Потому в тот момент мне казалось, что я уже и не жил. Я спал, питался, передвигался буквально инстинктивно. Мои глаза были пусты, а мой разум был затуманен. Не было никакой причины, не было слов, просто его резко не стало в моей жизни. А я до сих пор ждал объяснений… Поморщившись от болезненных воспоминаний, я медленно открыл глаза и оглянулся вокруг. Я также сидел на холодном кафеле в ванной комнате и пытался уничтожить то последнее, что жило во мне. Аккуратно поднимаясь и хватаясь за голову, которая очень сильно кружилась, я побрел в спальню. Ночь сменилась утром, и за окном уже можно было заметить рассвет. Тошнота подходила ко рту, голова раскалывалась от боли, а глаза застилались белой пеленой. Быстро схватив первую попавшуюся футболку, я натянул ее на обнаженное тело и вылетел из дома. Мне срочно нужен был свежий воздух. Тело колотило от холода, а капельки пота стекали по моему лбу. Периодами меня бросало то в жар, то в холод. Я хотел найти умиротворение, утонуть в этом океане, раствориться в этом воздухе, я хотел исчезнуть. Спустя несколько минут мое состояние стало улучшаться, и страх передозировки резко ушел на задний план. Бродя по побережью тихого океана, я всматривался в горизонт и хотел найти ответы на все вопросы, что были в моей голове: «Почему я родился в обеспеченной семье? Почему погибли мои родители? Почему я стал обладателем акций? Почему от меня ушли, не успев прийти? Почему я не достиг своей цели? Почему я отдал предпочтение слабости и стал зависимым? Почему я потерял самого себя?» Я приехал на Марианские острова, чтобы изменить свою жизнь, так дай мне знак. Я подошел к кромке воды, закрыл глаза и закричал что есть мочи. – Дай мне знак! Но в ответ я услышал тишину. Я уже привык ее слышать. Только она со мной разговаривала. Отряхнув ноги от воды, я пошел дальше по песку, только и делая, что оборачиваясь и любуясь рассветом. Вдруг мое внимание привлек силуэт человека, который стоял за несколько десятков метров от меня. Медленным шагами я стал направляться к нему и как только дошел, то замер на месте. Я буквально был очарован эстетичностью этого молодого человека. Он неподвижно стоял по щиколотку в воде, немного нагнувшись набок. Одет он был в шелковую аккуратно выглаженную дорогую пижаму. Его белоснежные длинные волосы были аккуратно уложены, но ветер не переставал играть с ними и перебирать словно пальцами. Кажется, он снимал рассвет на видеокамеру, ведь в его руках находилось что-то небольшое и черное. Я еле слышно прокашлялся, дабы заполучить хоть какое-то внимание, на что он вздрогнул и повернулся на меня всем телом. Его руки также держали камеру на уровне лица. Он не прекращал снимать. Мои щеки залились краской, а взгляд резко упал на землю. Такие действия очень сильно смутили меня, так что я за несколько шагов сократил расстояние между нами и положил руки на камеру, медленно опуская ее вниз. – Почему ты снимаешь меня? – спросил я и впервые взглянул на его лицо. Этот парень был словно фарфоровая кукла. Его кожа казалась такой бледной и идеально ровной. Глаза были большими, темными и такими глубокими, что хотелось в них утонуть с головой. Губы подрагивали от холода, ведь он до сих пор стоял в воде. Мой взгляд упал на несколько маленьких родимых пятен на его идеальном лице, и это показалось мне довольно милым. Он был волшебным, и на миг я забыл, зачем здесь находился. – А почему я не могу делать этого? – спросил незнакомец низким хриплым взрослым голосом. Он был старше. Он был красив. Он был чертовски совершенен. Мы до сих пор стояли слишком близко друг к другу. Я до сих пор держал камеру и его руки в своих. А мое быстрое сердцебиение, наверное, перекрывало шум морского бриза. – Обычно одни незнакомые люди не снимают других незнакомых людей, – мой голос предательски дрожал. – Разве незнакомые люди нарушают личное пространство так же сильно, как это делаем мы? Мои глаза округлились и его слова дошли до меня. Резко опустив руки, я сделал несколько шагов назад и не знал, куда деть свой взгляд. Рядом с ним я медленно начинал терять рассудок. – В общем, я закончил снимать рассвет, так что можем немного пройтись. Вероятно, ты тоже арендуешь здесь дом? – он показал рукой на ряд небольших домов, один из которых принадлежал мне. Я молча кивнул и старался идти с ним вровень. – Не расскажешь, почему молодой очаровательный парень бродит по побережью тихого океана в полном одиночестве? – спросил незнакомец, не отрывая от меня глаз. Я не имел ни единого понятия говорить ему правду или лгать. Я готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не чувствовать его пристальный и любопытный взгляд на себе. – Я прогуливаюсь здесь каждый вечер и каждое утро, чтобы посмотреть на то, как заходит и восходит солнце. По собственному желанию или потому что мне становится нехорошо. В любом случае я все равно нахожусь здесь. На данный момент мое самочувствие резко ухудшилось, и я предпочел компанию океана, а не серой и одинокой комнаты. Парень автоматически кивнул головой на услышанное и остановился. – Я здесь живу, – он махнул на небольшой пустующий дом, – могу я напоследок узнать твое имя? В глубине души я не желал заводить новых знакомств, не хотел никого подпускать к себе близко. Я еле как собирал себя по маленьким кусочкам, и мне было тяжело как никому другому. Я тот человек, кто потерял родителей, потерял того, кого полюбил, потерял возможность заниматься тем, чем хотелось. Я тот человек, кто нашел утешение в алкоголе и наркотиках. Я ненавидел себя за все и не мог больше допустить, чтобы кто-нибудь причинил мне боль. Видимо ни остров, ни надежда «найти себя», ничего не даст мне уверенности и веры в хорошее. Веры в людей. Изо всех сил глубоко внутри я боролся с самим собой и умолял поверить хотя бы судьбу. Так я и решил поступить в тот момент. Я никогда никуда не торопился жить, так что спокойно шел по своему пути. И если определено судьбой, что человек должен появиться в твоей жизни, он обязательно в ней появится. Так что недолго думая, я дал ему свой ответ. – Если жизнь нас сведет снова, то я обязательно тебе скажу свое имя, – я подарил ему самую искреннюю улыбку, какую только мог выдавить из себя тогда. Я хотел в это верить. – Я буду ждать нашей встречи. Спокойной ночи, незнакомец, – он сделал несколько шагов вперед и прикоснулся своей аккуратной ладонью к моей щеке, – меня зовут Тэхен. До того момента, пока он не исчез за дверью своего дома, мои мысли были окутаны его прекрасным видом. До того момента, пока в воздухе не выветрился его запах парфюма, я даже не вспомнил, что в ванной комнате меня ждали наркотики. Из головы не выходил один волнующий вопрос: «Что на самом деле сейчас опаснее для меня? Открыться Тэхену или принять еще одну таблетку экстази?»