***
Элизабет наблюдала за такими незнакомыми и в тоже время приятными ей двумя парнями. За недолгие сутки они проявили себя, как опора для неё. Может быть, ей только предстоит их узнать. И почему ей показалось, что у нее двоится в глазах в первое их знакомство. Да, братья похожи, но за эти сутки она заметила в них разницу. Слоупхед всегда тихий и сосредоточенный, он блондин и у него есть родинка у рта над губой, его взгляд всегда отдает льдом и холодом. Скованный в движениях, он как будто не позволяет показать присутствующим свои эмоции.Я же вижу, ты не такой на самом деле! Джагхед же, наоборот, всегда кажется весельчаком, его глаза искрятся теплом и светом. Его лицо украшает созвездие из родинок на щеке, которое девушка уже несколько раз мысленно соединила в своей голове. Брюнет был более худощав и более открыт в движениях и поступках. Рост обоих, кажется, был одинаков, но все же Джаг на пару сантиметров опережал Слоппи. Кто же из вас старше? Видеть их взаимодействие между друг другом, как они договариваются, не произнося половины фраз, между ними явно была та самая особенность двойняшек понимать друг друга без слов. Они словно жили в своей оболочке, никого не пуская внутрь. Наблюдая, девушка почувствовала себя слишком лишней в этой братской компании. Двойняшки или близнецы? Надо будет как-то спросить? Понятия не имею, как это со стороны генетики. Она сделала несколько шагов на кухню и присела за стол, её взгляд устремился в большое окно, за которым уже стемнело, а мелкие звезды предвещали ночь. Звезды… она всегда любила смотреть на них, когда проводила одинокие вечера на крыше дома. В детстве мать злилась, когда не находила её в комнате спящей. Бетти часто сбегала на крышу, чтобы мама очередной раз разгневанно кричала на нее, но при этом гладила по голове и обнимала. Это происходило лет с шести до одиннадцати, после родители все чаще стали не появляться дома. Это ранило тонкую детскую психику, заставляло испытывать панику отсутствия родительской опеки. И я их больше не увижу… Элизабет росла в своём особенном коконе, не подпуская в свою жизнь чужих людей. Она жила в своём идеальном мире, где никто не мог ей навредить, кроме неё самой. Никто не знает, но её бедро украшает несколько шрамов от лезвия. Она и сама уже не помнит, почему делала это с собой. Её дни были заполнены учебой, книгами, мерзкими и напыщенными одноклассниками, вечерами в собственном спортзале на втором этаже её дома. Иногда отец разрешал поработать в редакции, ей нравилось это время. Изредка появляющимися родителями в её жизни, воспоминания о которых камнем ложились на сердце. Она была близка с матерью, какую-то родительскую любовь со стороны отца она никогда не знала. Он был для неё папочка, просто по факту. Она никогда не была стеснена карманными деньгами, но должна была держать марку, вести себя идеально, учиться улыбаться на всех публичных фотографиях, потому что так нужно! Её собственный мир его не интересовал, кукле позволено наряжаться и улыбаться. Элис Купер редко бывала дома, но когда была, она предпочитала провести это время с дочерью, рассказывая ей своеобразную сказку о городе, в котором жила в детстве. Но сказка заканчивается не всегда хорошо. Руки девушки лежали на столе, она смотрела в окно, а подступивший страх сковал тело, волна паники медленно окутывала все тело. Дыхание словно пропускало все чаще вдох и выдох, мелкая дрожь началась с пальцев на ладонях. Девушка попыталась сжать кулаки, но не смогла, ладони дрожали, пробирая тиком до самых плеч. Элизабет Купер накрывала самая настоящая паническая атака, захлестывая все клеточки тела. Окутывая душу, заставляя испытывать физическую и душевную боль. Она бы, возможно, закричала, если бы паника не перекрывала дыхание, но она не могла, горло сковывало прерывистое дыхание, не давая вырваться ни слову. Я сирота. У меня больше нет родителей! Мой идеальный мир пошатнулся и рухнул в один момент. Я больше не идеальная дочь. Я больше ничья дочь. Мне больше не обнять маму. Боль заполнила грудную клетку, а в разрезе глаз выступили первые слабые болезненные слезинки, стекая по щеке соленой дорожкой. Слезы душили, заставляли испытывать весь спектр переживаний, которые захлестнули девушку. Ожидая пиццу и колу, братья о чем-то спорили и договаривались, ловя половину мыслей друг друга. И за всей милой беседой заметили, сколь тихо в перерыве их споров, они забыли, что не одни. Словно невидимка, юная девушка растворилась в пространстве, не мешая их братскому общению. — На кухню! — одновременно проговорили они, ведь именно там виднелась её фигура. Делая шаги к девушке, Джагхед заметил, что она дрожит. Может, замёрзла? Замечая нешуточное разбитое и паническое состояние Элизабет, молодые люди на минуту застывают в раздумьях, что делать в такой ситуации. Им обоим приходит на ум лишь единственное решение: они заключают её с двух сторон в свои теплые объятья, окутывая теплом замершее от неправильного сокращения мышц тело. По плечам и рукам кожа отдает мурашками, напоминая участки гусиной кожи. Брюнет поглаживает волосы девушки и шепчет на ухо: «Все хорошо! Ты не одна! Здесь мы, ты не одна! Все будет хорошо! Тише, тише!». А блондин отдает роль утешителя полностью в руки старшего, он лучше знает, как поступать в таких ситуациях. Кивает брату, отдавая в его руки все пространство плеч и рук девушки. Старший обхватывает ладонями лицо девушки, всматриваясь в голубые небесные глаза, такие глубокие и наполненные болью. И продолжает шептать слова утешения, заставляя Бетс взглянуть в его глаза, чтобы она поняла, что не одна. Тем временем младший ставит чайник на плиту, чтобы согреть воду и напоить девушку сладким чаем. Они знают, что делать, читая мысли друг друга. Слоупхед не силен в утешениях, ему не хватает присущего Джагхеду тепла. Старший же, наоборот, не раз успокаивал за последний год свою подругу Тони после очередных выходок её отчима, когда тот напивался и в порыве эмоций и кутежа делал больно всем, кто попадал под горячую руку, так тот справлялся с своими проблемами. Джаг уже не раз набивал морду этому уроду за лучшую подругу, ведь он прочувствовал каждый её небольшой синяк. Они даже пытались построить отношения на этом фоне, но после месяца поняли, что они просто лучшие друзья, и каких-то очень уж глубоких чувств любви не испытывают.***
Блондин положил чайный пакетик в любимую чашку Купер, заметив её очень собственнический взгляд, когда он использовал чашку, как свою в последний раз. Парень залил чай кипятком и достав сахарницу с рафинадом, на секунду замешкавшись и прикидывая пропорции, вкинул к кипятку три кубика сахара. Проделав эти нехитрые действия, обратил внимание на сидящую девушку и всматривающегося в её глаза собственного брата. Слоупхеду порой было завидно, что брат вот так просто и бесцеремонно может найти общий язык почти со всеми, как вот сейчас без зазора успокаивал малышку Бетти, не упуская момента прижать её к себе и гладить её волосы. Что скрывать, ему тоже понравилась девушка, так же, как и брату. Но не до того сейчас, чтобы звать кого-то на свидание или же предпринимать другие действия, он всегда абстрагировался от таких чувств, как симпатия или мимолетное влечение. Когда они перешли в старшую школу, ему действительно очень понравилась одна из девушек — рыжая бестия Шерил Блоссом, и он приглашал её на свидание, но она отшила все его попытки. Это был первый и последний на данный момент эпизод отношений Слоупхеда, единственный осознанный порыв, которому он поддался, который раздавил его и побудил истинное желание отстраниться от всех, что он в итоге и реализовал, получив в школе прозвище «мрачный принц». Девушка всхлипывала в руках Джагхеда, всматриваясь в его глаза. Они рядом, он и его брат, они носятся с ней и заботятся о ней, как никто и никогда в этой жизни. Мистер Джонс смог воспитать таких хороших сыновей. Когда их руки обнимали её вдвоем, окутывая теплом, Бетти возвращалась мыслями в момент на кладбище, она никогда никого не подпускала к себе так близко, как их. Она еще многого о них не знает, но почему-то уже доверяет им во всем. Перед девушкой ставится её любимая чашка, окутывая вокруг ароматом ромашки. Элизабет поднимает благодарный взгляд заплаканных глаз на творца чайного аромата, Слоупхед кладет свои ладони на её руки и подтягивает их к чашке с горячим ромашковым чаем, теплота которого разливается и немного неприятно щиплет кончики пальцев, а его взгляд направляется в её глаза. Перестань быть такой ранимой, малышка! Просто доверься нам!— проносится в голове блондина, но он не озвучивает это. — Элизабет, выпей чай. Это же твоя любимая чашка? — отвлекает он её, и девушке становится спокойнее, дрожь в теле уменьшается, что отмечает и старший брат. То ли тепло чая подействовало на нее, то ли это необычно теплый взгляд младшего заставил вернутся в реальность. — Да, моя любимая чашка! Спасибо! — она по-хозяйски обхватывает чашку с жидкостью и отпивает несколько горячих сладких глотков, которые наполняют её тело теплом, согревая замершие внутренности. Джагхед отстраняется, его руки покидают ее плечи, забирая с собой что-то еще невидимое, тревогу или боль, пока непонятно. — Вот и славно! Не нужно плакать, сейчас принесут пиццу и ты поешь. Все будет хорошо! — протягивает бумажную салфетку блондин, чем смущает девушку. Он переводит тему в отвлеченное русло, а их животы одновременно издают протяжный тихий звук голода «бр-р-р-р-р», напоминая владельцам, что пора бы и заполнить образовавшуюся пустоту внутри желудка. День был длинный и все трое, оказывается, не уделили внимание обеду, пропустили завтрак и уже совсем не надеялись на ужин. Как по волшебству тишину нарушает звонок в дверь, оповещая о долгожданной пицце. Джаг берет на себя роль хозяина и отправляется к доставщику у двери. В то время Бетти и Слоупхед остаются друг с другом, её еще периодически пробивает мелкая дрожь, парень упирается в кухонный стол и устремляет свой взгляд на удивление теплых сейчас глаз в глубокие голубые глаза вздрагивающей девушки. Она кажется такой беззащитной и нежной. Их взгляды встречаются, правая рука блондина стирает последнюю слезу с щеки Элизабет. В этом жесте столько нежности и тепла, которое не присуще ему. Эф Пи вырастил хороших сыновей. Я им никто, а они носятся со мной, как будто я для них — родной человек. Они заботятся обо мне, это так необычно. Никто никогда не заботился так обо мне. Девушка не замечает своих действий, у неё прикрываются глаза от приятного тепла ладони на её щеке. И блондин, который раньше казался льдиной, оказывается не такой уж и холодный, а наоборот, очень теплый. Создавшуюся тишину нарушает Джагхед, вернувшись с тремя пиццами, расплывшись в улыбке до ушей, как будто он выиграл джекпот. Слоупхед мгновенно убирает руку от лица девушки и отворачивается в другую сторону, не желая показывать брату, что он может быть теплым и милым не только с ним. Эта девушка вызывает в нем непонятные чувства, её хочется защитить, обнять и не позволять всему миру наносить непоправимый урон её психике. Несмотря на заплаканный вид, она выглядела очень красиво, удлиненные волосы цвета пшеницы, собранные в хвост, достигали уровня плеча, аккуратное лицо с вздернутым носиком, по которому рассыпаны веснушки и притягательные голубые глаза, в которые так приятно было смотреть.***
Разобравшись с доставщиком, я получил в свои руки три большие пиццы и мне понравился аромат, который исходил от запечатанных коробок. Я направился на кухню обрадовать брата и Бетс. Я увидел, как, замечая меня, Слоупхед убирает руку с лица девушки и отворачивается. Я не стану сейчас с ним об этом говорить и портить еле сложившееся стабильное состояние девушки. Мы обязательно обсудим это позже, братик! — Бетс, где у тебя стаканы или рюмки? — обращаюсь я к девушке. — Я сейчас достану! — отзывается она и направляется к шкафчику с посудой справа.***
Обитатели дома собрались на диване у телевизора. Джагхед нашел какую-то комедию и утверждал, что «Это самое смешное кино!» Бетти кивала, Слоупхед вынужден был согласиться. Они ели пиццу и и мешали колу с виски, Джаг периодически вставлял неуместные шуточные тосты, которые вызывали улыбку на лице Бетс и немой укор со стороны Слоппи. Сюжет фильма был банален: девушка и парень познакомились на вечеринке и влюбились. Они учились танцевать, и брюнет заставил танцевать и девушку. Она пару раз наступила ему на ногу, что вызвало смех со стороны блондина. Их вечер был таким уютным. Еще мало знакомые, трое людей, которые переживали утрату. Два брата, грустящие по матери которую забрали небеса десять лет тому назад. И сирота, которая потеряла всех, кого любила всю свою сознательную жизнь. Они почти не говорили, так, обменялись парой фраз, но больше шутили и смотрели кино, смывая полностью различия между ними. Стакан за стаканом и кусочек за кусочком, стол перед диваном превратился в пристанище пиццы, пустых стаканов и полупустых бутылок. Все трое уже ощущали легкость в своих телах. Бетти захмелела больше всех, но сейчас это было для неё необходимо отпустить чувства боли, дать им провалиться глубоко, она с этим справится, как только уедет из этого дома. Вечер был длинным, периодически границы между ними смывались и парни позволяли себе приобнять её, а местами и поцеловать в щеку. Она тоже не боялась обнять одного из них, в какой-то момент улыбаясь и двинуть в плечо маленьким кулаком брюнета, усмиряя юмор последнего. Когда их совсем разморило и клонило в сон, первым уснувшим был младший брат. После него в какой-то момент засопела и Бетти, голова которой безмятежно прильнула к плечу ранее уснувшего. Джагхед опрокинул в себя остатки виски в своём стакане, присев возле девушки, рассматривая её лицо. Безмятежность — вот, что отражалось на её лице, и так должно быть. Сейчас она напоминала ему кого-то давно позабывшегося в памяти. На экране появилась снова милая пара влюбленных. Он взглянул на спящего брата, понимая, что тот никогда не признает симпатию к кому-либо. Он вытащил телефон из кармана и сделал фото спящего брата и Бетс, это выглядело очень мило и трепетно. Уже пятое фото с участием Бетти Купер заполняла память в его телефоне. И симпатия, которую вызывала девушка, пугала его. Это неправильно, это ошибочно, ему просто жаль её из-за её утраты. Он накрыл её пледом, чтобы она вдруг не замерзла ночью. Им по семнадцать лет, в них ключом бьют гормоны и тестостерон, а она просто более симпатичная девушка, чем все барышни в их банде и школе. Она просто необычная для них, это пройдет. Он оставляет невесомый поцелуй у виска девушки, стараясь не разбудить её своими действиями. Она поедет с ними и будет жить в соседней комнате, ему надо привыкнуть считать её сестренкой, ведь фактически его отец, считай, удочеряет её. Это тревожило, но сейчас пьяное состояние не давало возможности хорошо и четко обдумать все это. Да, я буду считать её своей младшей сестренкой, так будет правильно! Он вернулся на место рядом с спящей девушкой и в какой-то момент его голова скользнула по бортику верха дивана и опустилась на плече девушки. Возможно, это был слишком длинный день, чтобы возвращаться в свои кровати. А может, просто каждому из них не хотелось ощущать одиночество. Их унисон сопения изредка нарушал звук телевизора, впрочем, он не мешал им видеть довольно сказочные сны. Просто вместе сейчас, деля один диван на троих, каждый из них нуждался в поддержке.