За что ты так со мной?

      — Жень, всё нормально?       — Да, Лёш, спасибо. — Женя сидел на диване в студии и пристально смотрел на своё клеймо, находящееся на левой руке. Гитара на тыльной стороне руки — заходящий на средний палец гриф и длинный провод, обвивающий руку аж до плеча — не светилась уже месяц. Ровно месяц с тех пор, как он расстался с Дианой. Но метка Дианы — пухлые губы — загоралась только один раз на их первом концерте, когда он делал ей предложение. Тогда он скрестил их руки и их метки вспыхнули почти одновременно. Но разными цветами — у Жени метка была голубого цвета, а у Дианы она была ярко-красная. Бочкарёв тогда даже прослезился. Фанаты, стоявшие у сцены, очень удивились, ведь метки должны быть одинакового цвета, но Мильковский преподнёс это как любовь, в которой даже метки ничего не решают. Слушатели очень обрадовались. Но через целый год отношений и романтики Диана ушла от парня, прокомментировав это тем, что нашла человека с тем же цветом знака что и у неё. И Женя остался один на один со ставшей чёрной меткой и мыслями о том, кем же была эта девушка с ярко-голубым цветом рисунка, ведь она точно была на концерте. Как и нынешний парень Дианы.       — Жень, ну я же вижу, что что-то не так? — допытывал Лёша.       — Всё хорошо, Лёша, — процедил солист, — Всё просто охуенно.       — Что-то с меткой?       — Я же сказал, что всё хорошо, отстань!       — Но...       — Слушай, Бочарик! — вскочив с дивана, Женя накинулся на сидящего в кресле Лёшу, — Ты уже заебал меня со своей заботой! Мне не 5 лет, чтобы постоянно беспокоиться обо мне! Я могу сам за себя постоять!       — Н-но.. — вжался в кресло Лёша, — Т-твоя метка..       — Я сам как-нибудь с этим разберусь! — Женя уже кричал, — И я очень надеюсь, что в скором времени найду ту самую девушку с ярко-голубой меткой! А ты лучше за своим клеймом следи, умник! Оно-то у тебя вообще не загоралось!       — Э-э, парни! — воскликнул Рома, — Не ссорьтесь!       — Скажи этому педику, чтоб не приёбывался ко мне!       — Лёша, — многозначительно повернулся к барабанщику Булахов, — Не приёбывайся к Жене.?       — Но Ж-женя..       — Отъебись от меня! Отьебитесь от меня все! Хоть раз в жизни можно обойтись без ваших, а особенно твоих. — он указал на Бочкарёва, -.советов, а?! Хоть раз в жизни?! — Мильковский выскочил на улицу и, громко хлопнув дверью, быстро пошёл ко входу в метро. Гитара на руке ярко сверкнула. Это означало только одно — его вторая половинка как и он сейчас находится в возбуждённом состоянии. «Тоже наверно накричала на ебанутого человека, который её доставал. Ну и правильно! Меньше лезть будет.»       — Хорошо, Жень, — Лёша посмотрел на дверь, — Не буду тебе мешать. — он посмотрел на Рому, а потом перевёл взгляд на свою метку — две изящные перекрещивающиеся барабанные палочки на запястье, — Со временем он поймёт, да, Ром?       — Да, Лёш, — вздохнул Рома, — Он обязательно поймёт. Кстати, давно ты.. э.. узнал об этом?       — Не особо. Знаешь, для меня это была большая неожиданность. Тем более у меня нет чувств. Может, метки ошибаются?       — Нет, Лёш, метки никогда не ошибаются. Ведь они запрограммированы в тебе ещё до рождения. Поэтому и не могут ошибиться. Пример: мы с Мариной. У меня до неё было очень много девушек, да и у неё с парнями так же. Но в итоге мы сошлись — и уже третий год вместе. И наши знаки тоже горят в унисон — как и наши сердца. Но сначала мы тоже очень много расставались и думали, что клеймо ошибается. Поэтому и у вас всё образуется.       — Надеюсь.       — Всё будет хорошо, Лёш! — Рома потрепал барабанщика по плечу, — Пойдём лучше в мак сходим? Как раз проветришься. На сытый желудок, я слышал, лучше думается.       — Ладно, пойдём что ли..

***

      Через полчаса после ухода парней в студию ворвался растрёпаный и взволнованный Женя.       — Короче, поцаны, простите меня! У нас такое событие! Нас приглашают в кругосветное путешествие на круизном лайнере, — раздеваясь, говорил Мильковский, не замечая, что в студии никого, кроме него нет, — Нам надо лишь играть пару своих песен два раза в неделю — и всё! Остальное время просто отдыхаем! Круто, правда? Ну как, подписываем соглашение? — он обернулся, чтобы увидеть Рому и Лёшу, но в студии никого не было.       — Ах так вы?! Съебались значит?! Хорошо! Хорошо! — Женя был в ярости, — Я подписываю отказ и никуда мы не едем! Молодцы, блять! Довели человека! — и он снова выскочил на улицу, громко захлопнув и закрыв на замок дверь, оставляя за спиной ни в чём не повинную одинокую студию.