Попытка самоконтроля

Давка в поезде была просто невыносима. Несмотря на раннее время, вагон был набит битком сонными разнорабочими, мрачно настроенными студентами, болтающими школьниками и шустрыми старушками, почему-то не сидящими с утра пораньше по домам. Меня зажала в углу группка разношёрстых студентов, активно что-то обсуждая. Рюкзак одного из них упрямо упирался мне в живот. Поезд слегка покачивало, от чего тот не сильно, но весьма раздражающе ударялся об меня. Когда это стало невыносимо, и я уже боль открыл рот чтобы возмутиться, поезд резко затормозил. Человек с рюкзаком, не удержавшись на ногах, навалился на меня, попав своей собственностью мне в солнечное сплетение. Я согнулся пополам, подавляя сильное желание выпустить наружу свой внутренний мир, включая съеденный с утра завтрак. Моя голова безвольно опустилась кому-то на плечё. - Чел ты походу кого-то раздавил, - послышались насмешливые возгласы со стороны. - А? Что? – подал голос человек, в предплечье которого я уткнулся лбом, дабы придти в себя после удара. - Опять ты свою фигню читаешь. Из-за неё ничего вокруг не видишь, - констатировал визгливый женский голосок. Я, наконец, вернул свою голову в вертикальное положение, как поезд вновь резко затормозил. Неполадки на линии у них там были что ли? В этот раз меня впечатало в боковую стенку вагона, придавив, вдобавок, огромной тушей пассажира справа. Единственное, что я успел заметить, был коротко остриженный пепельно-русый затылок, владельца которого тоже не хило так сплющило. Чему я в тот момент был несказанно рад, наплевав на собственное критическое состояние. Карма, мать вашу, свершилась! Однако с тех самых пор этот пепельный затылок стал всё чаще замечаться мной в утреннем поезде. При том, оказываясь прямо перед моим носом, неизменно утыкаясь мне в живот. В начале я откровенно не въезжал, чего этому челу от меня надобно, да, честно признаться и сейчас не до конца понимаю. Однако тот факт, что я не гнал его куда подальше, используя два своих неопровержимых аргумента, таки был оправдан. Этот чувак читал во время поездки. Держа книгу близко-близко к глазам, он хоть и еле слышно, но с подходящей интонацией произносил реплики героев. Мне достаточно было склонить голову вбок, чтобы тоже читать бумажные странички. Иного занятия для двухчасового времяпровождения у меня не было. Да и возможность достать телефон была нулевая, поскольку давка была такой, что любое шевеление руки с твоей стороны рассчитывалось как домогательство. В итоге мне приходилось довольствоваться чтением чужих книг. Не скажу, что это было плохо. Этот парень таскал самые разные книжки, от дешёвых детективов в тонкой обложке, до классической литературы. Собственно мой мозг действовал по принципу: «Я вижу текст! Я должен его прочитать!». В общем, всё было здорово. Я прекратил скучать в поезде и приператься на пары в состоянии сонной мухи, успевшей устать от длительной поездки. При том, из-за пунктуальности этого чувака (как выяснилось позже, он всегда выходил со мной на одной и той же станции, поскольку тоже посещал географический университет) я прекратил свои многочисленные опоздания. Как я и сказал, всё было прекрасно… И главное слово в этом предложении «было», потому что внезапно он исчез. Первую пару дней я пофигистично к этому относился: «Потерялся он в толпе что ли? Ну, и ладно. Зато никто на живот давить не будет» На третий день – пребывал в лёгком недовольстве: «С чего вдруг ему менять свой распорядок дня? Вроде, он не похож на такого человека…» На четвёртый день я занервничал: «Он что, подыскал себе более интересное место дислокации?» На седьмой день подступила паника: «Он же не мог сдохнуть? Может, переехал в другой город? Решил поменять вагон? Поезд? Где его, блядь, носит?!» Откровенное желание не выходить из зоны комфорта, состоящей из чтения интересных книжек под эмоциональный шёпот одного чувака с пепельными волосами, чуть не заставило меня заняться его поисками. Я уже было, надумывал подкатить к той горланистой девушке, которая иногда ездила с ним в поезде, изредка перекидываясь парой слов. На девятый день он объявился как обычно облокотившись об меня своим рюкзаком и притащив с собой «Идиота» Достоевского. В тот день за его ушами помимо дужек очков виднелись белые резиночки от медицинской маски. Я чуть не сполз по стенке на пол. «Так он что, просто болел?» - билась об черепную коробку мысль. В ту секунду я подумал, что название принесённой им книги очень мне соответствует. Но, несмотря на всё, я чувствовал себя как никогда счастливым. Тогда и начали проявляться задатки этого встревоженного, эгоистичного, но такого необходимого человеку чувства.