Нормальный

Боруто никогда бы не подумал, что подобное может произойти с его семьей, ведь мама так любит папу, а папа, хоть Боруто этого и не признавал, такой крутой, невероятно сильный и вообще самый уважаемый ниндзя в мире. Мама и папа — Боруто даже не задумывался, что в их отношениях может быть что-то не так, но… — Предатель, извращенец… Педик! — кричит Боруто вслед отцу. Наруто оборачивается, слегка сгорбленный, грустно улыбается сыну, касаясь пальцами ручки входной двери. — Боруто… — Как ты мог?! — у Боруто глаза наполнены слезами и бессильной яростью, в сорванном голосе злость, руки сжаты в кулаки. — Как ты можешь так поступать с мамой?! Как ты можешь так поступать с нами?! Хината не кричит и не плачет, она лишь прижимает Химавари покрепче, глядя вслед уходящему мужу. Она ведь всегда знала, что так может случится. Она ведь не дура и все понимала, только вот… Только все равно любила. Надеялась. Верила. Только вот ей не в чем его упрекнуть. — Прости меня, — шепчет ее муж, разворачиваясь к двери. — Боруто, может быть, ты когда-нибудь поймешь меня. — Никогда! Я никогда не пойму предателя и извращенца! — надрывно орет Боруто, но входная дверь захлопывается перед его носом. — Мама, — оборачивается он к Хинате, — как он мог, мама… Хината протягивает к нему руки. — Все в порядке, сынок. Ничего. Боруто всхлипывает, Химавари заливается слезами, Хината прижимает детей к груди. — Не обижайтесь на него, — льется тихим голосом самой лучшей мамы на свете, — он все равно вас любит. Он же ваш папа. После, Боруто не спит всю ночь: плачет, рвет со злости подушку, ходит по комнате, ломая голову, как бы насолить отцу, чего бы сделать такого, чтобы этот ублюдок осознал, как мерзко он поступил, представляет себе в красках, как отец возвращается домой и просит впустить его, но Боруто выталкивает его из дверного проема. Примерно к утру он решает не делать ничего, по крайней мере слишком подлого — не хочется расстраивать маму. В Академию он приходит с опозданием и с синяками под глазами. — Ты в порядке? — спрашивают одноклассники один за одним. Боруто просто отмахивается от дурацкого вопроса. Дурацкий вопрос не задает только Мицуки, за что Боруто ему очень благодарен: хоть кто-то же не должен его раздражать в этот и без того поганый день. По телику крутят трансляции каких-то политических программ с участием его папаши, люди говорят, что Узумаки Наруто — самый лучший Каге, люди говорят, что он отличный политик, что он настоящий герой и великий шиноби. Люди любят его, а Боруто — ненавидит. Боруто видит теперь его только по телику, и как только его показывают, Боруто сразу переключает канал. У его отца теперь нет синяков под глазами от недосыпа, он выглядит в эфирах радостным и счастливым, серьезным и спокойным, но никогда — уставшим. Таким живым Боруто никогда раньше его ни видел — ни в жизни, ни по телику, и за это Боруто ненавидит его еще больше. — Не понимаю, — по дороге домой из Академии говорит Боруто Мицуки, единственному человеку, с которым почему-то хочется поделиться своими мыслями и переживаниями, — неужели с нами ему было настолько плохо, что он ушел от нас к этому… фу, — отплевывается Боруто на тротуар, — даже говорить противно. Мицуки щурит глаза, улыбается. У него всегда выражение лица такое, сначала Боруто это немного раздражало, а потом даже стало нравится. — Может, ему и не с вами плохо было. Думаю, ему просто было плохо без Саске. Боруто удивленно оборачивается на друга, пожимает плечами. — А разница? Чем мы хуже Саске? Мицуки вздыхает сквозь улыбку: — Большая. Возможно, ты это когда-нибудь поймешь. — Фу, — кривится Боруто, — этого я точно никогда не пойму. Долгое время они к этой теме больше не возвращаются. Боруто вообще старается не думать об отце, хоть тот и пытается иногда наладить отношения, приходит в гости, проводит время с Химавари. Саске тоже неплохо общается с Сарадой, и для Боруто остается огромной загадкой, почему все ведут себя, будто все нормально. Будто в порядке вещей бросать свои семьи и ни с того ни с сего менять ориентацию. Боруто ломает над этим голову и в итоге высказывает все, что накипело, Мицуки. Им уже по четырнадцать, они уже шиноби, работающие в одной команде, и Мицуки как никто другой понимает Боруто. Солнце над тренировочной площадкой уже сползло к горизонту, и Мицуки, размышляя над ответом, как и обычно щурится, глядя куда-то в даль. — А с чего ты взял, что они поменяли ориентацию ни с того ни с сего? Думаю, они всегда любили друг друга. Боруто фыркает. — Не говори это слово. — Какое? — Любили. Это даже звучит мерзко. — И что же ты мерзкого видишь в любви? Разве любовь может быть мерзкой? Боруто разозлился бы, если бы это сказал кто-то другой, но злиться на Мицуки как-то не получалось. — Между двумя мужиками — да. И вообще, они оба были женаты, у обоих есть дети, если, как ты говоришь, они всегда были… ну, того, то нахрена вообще женились, нахрена детей заводили? — Не знаю. Может, пытались отрицать свои чувства. Может, боялись. — А может просто придурки! — Может и так, — улыбается глазами Мицуки, глядя на друга. Боруто практически все свое время проводит с Мицуки: на миссиях, на тренировках и просто так. Он — крутой, сильный и умный. Всегда выручает и приходит на помощь, он всегда на стороне Боруто, даже если он не прав, даже если все от него отворачиваются. Мицуки всегда с ним. Им по шестнадцать, они уже чунины, Боруто все так же игнорирует отца, а Мицуки все так же его лучший друг, пока не происходит это… то, о чем Боруто даже подумать никогда не мог. Они были одни на тренировочной площадке, когда в процессе тренировки Мицуки повалил Боруто на землю, обездвиживая его. В попытке выкрутиться, Боруто опрокинул Мицуки на себя так, что тот оказался сверху, а его лицо было в миллиметре от лица Боруто. Стало горячо и тесно в штанах, сдавило в груди, в голове вдруг исчезли все мысли, а тело будто перестало слушаться. Хотелось просто лежать вот так с Мицуки, зарыться пальцами в его волосах, коснуться губами губ и… Боруто вскочил, резко сбросив с себя друга и, крикнув на прощание, что устал, ломанулся домой. Мицуки остался сидеть на земле, улыбаясь скрывающемуся на западе солнцу. Боруто бежал домой, а сознание рисовало какие-то пошлые картинки с участием Мицуки. Было противно. Он старался убедить себя, что не такой, что это просто спермотоксикоз, и пора бы уже завести себе девчонку и начать жить половой жизнью, чтобы такой херни больше в голову не лезло. Заперевшись в комнате, Боруто стащил с себя штаны и трусы, устроился поудобнее на кровати и стал представлять обнаженную Сумире, трогая себя, но Сумире в его сознании почему-то не выглядела такой уж соблазнительной. Тогда он попытался представить себе Сараду, но и тут потерпел неудачу — Сарада вообще не походила на девушку, на которую можно передернуть перед сном. В голову лез только Мицуки: задумчиво улыбаясь, его друг лежал, раздвинув ноги на тренировочной площадке, и манил пальчиком к себе. Боруто всхлипнул от отвращения и провел рукой по внезапно вставшему члену. Да, его возбуждал лучший друг. Между ног сводило от желания, и Боруто продолжил представлять: Мицуки ерзает, манит, засовывает в себя пальцы, и Боруто поддается, закидывает его ноги себе на плечи, проникает в него, двигается в нем. Липко и тепло становится в ладони, тело бросает в сладкую дрожь, Боруто откидывается на простыни и беззвучно плачет. Он — такой же как отец. Он — извращенец, он — пидор, он себя ненавидит. На следующий день Боруто выпрашивает миссию, в которой не будет участвовать Мицуки. Миссию отец ему дает, и Боруто, наспех заскочив домой, уходит провожать в другую деревню какого-то важного то ли политика, то ли бизнесмена. После удачного завершения, он берет еще несколько миссий в разных деревнях, стараясь не задерживаться в Конохе больше, чем на сутки. Изнуряет себя тренировками, на удивление ответственно подходит к каждому заданию, только чтобы в голову не лезли непрошенные мысли, но они все равно лезут, и иногда Боруто срывается: думает о Мицуки, задерживаясь в душе, и невольно считает месяцы с последней встречи с ним. Когда Боруто получает совместную миссию с Сумире, он всячески оказывает ей знаки внимания, убеждая себя, что с такой хорошенькой девчонкой он точно забудет про Мицуки, и даже в какой-то момент начинает в это верить и сам. Сумире отвечает взаимностью на его внимание, и Боруто даже не понимает, в какой момент они стали парой. Ему даже кажется, что он счастлив. Спустя пол года, он, наконец, перестает сбегать из деревни при каждом удобном случае. Сумире любит и поддерживает его, выслушивает, помогает, и Боруто чувствует накатывающие приливы нежности и обожания по отношению к ней. Боруто говорит друзьям, что счастлив с этой удивительной девушкой. Спустя еще пол года Боруто говорит, что по уши влюблен. Боруто семнадцать, с Мицуки он видится крайне редко, и Мицуки даже не пытается узнать, почему лучший друг прекратил с ним общение. При встрече он так же, как и раньше, приветлив, так же улыбается и не задает вопросов. Вскоре, Боруто узнает, что Мицуки отбывает в родную деревню. — Насовсем? — переспрашивает Боруто у Сумире. Они сидят в фаст-фуд кафе, и Сумире рассказывает только что прибывшему с миссии парню последние новости. — Насовсем, — кивает она, а у Боруто вдруг темнеет в глазах. Потом Сумире рассказывает что-то еще, но Боруто думает только об одной новости. В голове пульсирует «насовсем, насовсем», и он, внезапно и не помня себя, вскакивает с места и мчится к дому друга. А пока бежал, все думал, что ему сказать, как просить, как умолять остаться. Готов был плакать, валяться у него в ногах, только пусть не уходит. Только пусть снова станет ему другом. Готов был даже признаться, почему отдалился, желая только одного: снова увидеть его улыбку, услышать его голос. Добежав до квартиры, поднявшись на заветный этаж, Боруто стал ломиться в дверь, кричал, что не уйдет, пока ему не откроют, грозился выломать двери. И ему открыли. В дверном проеме стоял удивленный парнишка лет пятнадцати и совершенно не понимал, кто такой Мицуки, и почему сын хокаге грозится умереть прямо возле этой двери. Потом парнишка сказал, что предыдущий жилец съехал еще сегодня утром. Боруто опоздал. Первая мысль — догнать его, и Боруто, не раздумывая, побежал. Он бежал, не замечая ничего вокруг себя, спотыкаясь, врезался в кого-то и не извинился, а потом вдруг остановился. Через десять минут он снова сидел с Сумире, положив ей голову на плечо. Она гладила его по волосам и что-то нежно нашептывала. Боруто не слышал, что именно. Боруто было двадцать, когда они с Сумире назначили дату свадьбы. Нельзя сказать, что он был несчастлив, но и счастливым он тоже не был. Он просто решил плыть по течению, решив, что так будет правильно. — Привет, — растерянно говорит Боруто своей поздней гостье. Сарада стоит на крыльце, решительно глядя ему в глаза. — Пойдем. Я с тобой поговорить хочу. Боруто наспех одевается и выходит. Сумире уже спит, а Сарада тащит его куда-то за собой. Они оказываются на тренировочном поле их бывшей команды. Сердце почему-то начинает с приятной грустью щимить от воспоминаний. — Ты правда хочешь жениться? — Почему ты спрашиваешь? Сарада садится под дерево, жестом приглашает Боруто сесть рядом. Под этим деревом они любили сидеть втроем после миссий поедая бургеры, говоря о том, в чем не разбирались, шутили, смеялись до полусмерти, сплетничали, соперничали. Дружили. — Ты хочешь стать таким же несчастным, какими были наши отцы? Сколько жизней ты можешь сломать из-за своего упрямства? — Не понимаю… — Все ты понимаешь! — Сарада смотрит укоризненно на друга, а Боруто даже глаза на нее не поднимает. Смотрит куда-то вдаль, вспоминает свои долгие разговоры о чем-то и ни о чем с Мицуки, вспоминает снисходительную улыбку в его взгляде, и кажется, начинает понимать, какую загадку таила эта улыбка. Боль. Мицуки ведь все всегда схватывал на лету и соображал быстрей Боруто. — Мы были в одной команде, помнишь? Я видела, что было между вами. Что могло бы быть, не будь ты упрямым идиотом. Меня ты не обманешь, Боруто. А еще я видела, как ты в слезах бежал, когда он уходил. Чем ты лучше наших отцов, которых ты так презираешь? Боруто молчал. Сарада встала, собираясь уходить, но обернулась. — Тебе решать, сделать то, чего от тебя ждут, или стать счастливым. — Сарада, — ответил он, — отвали. Боруто двадцать один, и он женат. Сумире говорит, что хочет поскорей забеременеть и родить первенца. Боруто молится всем богам, чтобы этого не произошло. Он торчит месяцами на далеких миссиях, и приходя в деревню, с завистью смотрит на своего счастливого отца. Его отец счастлив уже почти десять лет, и теперь Боруто, кажется, понимает почему.