Ньюманн

Кто-то выключил свет 17+ - Реакционер! - Позер! - Старикан! - Кто бы говорил, мы почти ровесники! – возмущенно размахивая тростью, парирует доктор Готтлиб. Свет в лаборатории угрожающе моргает и доктор Гайзлер кидается проверять генераторы по искусственному питанию опытных образцов. Еще не хватало, чтоб органы его обожаемых кайдзю были повреждены из-за перепадов в системе питания. Что - то последний месяц на базе вообще зачастили с перебоями энергии. Явлений пока не предвидится, и инженеры пытаются стабилизировать вдруг сошедшую с ума систему, и судя по участившимся отключениям не слишком удачно. - Идиоты! Сплошные идиоты! – бубнит под нос биолог, запуская резервное питание в колбах. - Это ты мне?! - А? Нет. Конечно, нет. – Мужчина расправляет кабели питания, отряхивается. - Параноик! – довольный собой, док продолжает перепалку. -Носитель нервной системы общепринятого типа! – огрызается Германн. - А вот ты как? – возмущается Гайзлер, хватая коллегу за грудки. – Это я то? - Конченный псих. – шипит математик, отталкивая друга к столу. В лаборатории помимо темноты царит полный хаос и единственная свободная поверхность, рабочий стол Готтлиба. Расклад стар, как мир, а эти двое уже знают что делать. Они уже перестали тратить время на сантименты, но желание оставить последнее слово за собой просто невыносимо. - Сноб… – шепчет Ньютон, пытается оседлать стол. Безуспешно. Биолог недовольно ерзает, пока непривычно сильные руки не подхватывают под бедра, усаживают на отполированную поверхность. От этого нехитрого действия у Ньютона бабочки в животе взлетают. Если бы не больная нога друга, биолог бы сутками вис на Германне. - Коротышка. – выдыхает Готтлиб, вклиниваясь меж разведенных ног, наспех оглаживая крепкие бедра. - Эй! Так не пойдет! Это не оскорбление! – протестует Ньют, пока с него стягивают галстук, ослабляют ремень. – Тебя это заводит. А значит, ты проиграл! Понял Германн! Про-и-грал! – тянет мужчина в очках, сияя от азарта. - Да – да… - спокойно продолжает док, избавляя друга от остатков одежды. – Без проблем. – Нервный смешок и это не защитная реакция, его действительно забавляет Гайзлер. - Ты выиграл, так держать, а теперь ложись и приподними бедра. Вот так. – сдержано выдыхает Герм, хотя от вида полуголого возбужденного Ньюта на его столе, дыхание вышибает напрочь. Стонет биолог тоже хоть уши затыкай. Громко, с чувством. Стоит скользким пальцам коснуться напряженного входа, мужчина подается вперед и нетерпеливо требует поторопиться, слегка увлекшего ласками друга. - Да вставь ты уже в меня эту чертову штуку! Черт, чувак, я бля ведущий биолог. Без двух дней доктор вне планетной медицины! Ты меня трахаешь, или от рака простаты лечишь?! - гневно тараторит Ньютон, пока математик справляется со своими штанами и выбирая подходящий угол. – Ммхх… - быстро втягивает воздух мужчина и тихонько вздрагивает от первого проникновения. - Вот это другое дело… – он старается выглядеть максимально расслабленным, но на деле Ньютон ужасно боится налажать. Гайзлер еще не совсем привык к ощущению члена в заднице. К такому ни одна из полученных им ученых степеней не готовила. Но он всё-таки самозабвенно стонет от каждого толчка, и просит еще и еще, ведь Германна Готтлиба ему всегда мало и дело тут не в физиологии. - Быстрей! - судорожно шепчет биолог, хватаясь за края стола, сминая бумаги с расчетами, роняя остро наточенные карандаши. - Тише. – язвительно замечает математик, пытаясь придержать отчаянного любовника за живот. Безрезультатно. Германна самого ведет от любого прикосновения к этому отзывчивому, мягкому телу, а биолог продолжает бешено толкаться навстречу, доставляя небольшой дискомфорт и себе и любовнику. Ньют еще не привык к глубоким проникновениям, но он так хочет сделать другу приятно! И судя по развратным звукам наполнившим лабораторию, получается весьма успешно. - Ох, Ньют… Ты невыносим... - коротко стонет док в разрисованное плечо друга. Он почти на пределе. Внутри этого непоседливого, безрассудно упертого существа туго, жарко, сладко, немного неудобно и столь же хорошо, короче крышесносительно. Гайзлер отдается легко, хоть и несколько с надрывом, толкается членом в руку, трется рвано и невпопад, поэтому Готтлибу приходится постараться, чтобы поймать оргазм друга. - Ох… Герм. Святые небеса… Ммм! – уже тише постанывает биолог, ощущая последние толчки внутри, горячую сперму и липкую испарину на спине. – Это было охренительно. Германн не отвечает, он отстраняется так же внезапно, как и приблизился несколько минут назад, в темноте. Лаборатория вновь озарена светом и Гайзлер недовольно морщится, лениво натягивая трусы. - Нет. Это просто ужасно. – переводит дыхание ученый, глядя на коллегу уже что-то увлеченно записывающего на доске. Бесполезно. Готтлиб уже не в этом мире. Ньютон спрыгивает со стола, натягивает джинсы с рубашкой и нехотя бредет к образцам. Надо сосредоточиться на работе. - Ньютон! – радостно вскрикивает математик и почти валится с лестницы. – Я нашел! Все подходит! Тройное явление! Смотри! – Германн почти за шиворот тащит биолога к доске, дабы поделиться находкой, но судя по всему преждевременно. - Что, черт возьми, сегодня происходит?! – вскрикивает ученый, когда свет вновь гаснет. – Как можно работать в подобных условиях! Господи… Это все меньше начинает походить на случайность. – нервно бормочет мужчина и Гайзлер слегка напрягается. - Да что ты, чувак. Мы в эпицентре войны. Тут что угодно случается. – тихо хихикает биолог. – Не пройдет и минуты как эти неумехи из инженерного разберутся. – Думаю им пригодится помощь. – прикидывает Германн. – 1, 4, 9, 16, 25, 36, 49, 64… Только наоборот. Элементарная закономерность во времени! Там, что ребенок развлекается? У них должно быть дрянной вирус в системе. Кто там вообще работает? Надо сообщить в командный… - математик давится окончанием, ощущая шаловливую руку коллеги в районе ширинки. - Эй… Мы могли бы отложить это… - Горячее дыхание прямо в губы и абсолютно обезумевший взгляд, как у мартовского кролика. Герман оценивающе щурится, ему не нужны долгие размышления, чтобы понять, кто тот ребенок накренивший систему питания Шаттердома. – Доктор Гайзлер, вы ничего не хотите мне сказать? - Это вышло случайно. – Биолог сразу строит невинные глазки, вытягивая рубаху из – за пояса чужих штанов. - Ньют… Прекрати, ты что будешь делать это всегда, когда выключается свет? - Я очень боюсь темноты, доктор Готтлиб. – ученый игриво улыбается и опускается на колени, хватаясь за недавно застегнутый ремень, но свет резко зажигается. - Эй, чудики, простите за перебои, на мостике… - Райли замирает на полуслове и слегка краснеет. - Это не то о чем ты подумал… - выдает с ходу Гайзлер и тут же корит себя за сказанное. – В смысле чувак, я просто ему помогал шнурки завязывать. – Слабая попытка реабилитироваться. – Ну ты знаешь… У него же нога больная… - Да. – стараясь не выдавать смущения, кивает пилот, осторожно переводит взгляд на обувь математика. - Твою мать. – тихо вздыхает Ньют глядя на любимые растоптанные лоферы Готтлиба. – Он их только что переодел! - Ага. Я так и подумал. – Райли быстро сдает в сторону двери. – К Маршалу зайдите тогда, как освободитесь. – быстро напоминает мужчина и оставляет ученых наедине. - Ньют… - многозначительно начинает Германн и свет вновь гаснет. – Я думаю, ты перестарался… - Нда...