Научи меня любви

      Меня резко вытягивает из сна от боли в левой части тела, и я вскрикиваю. В эту же секунду я открываю глаза и понимаю, что лежу на полу. Подняв взгляд выше, на кровать, я вижу виновника всего произошедшего — Стилински лежит на самом краю, голова его свисает вниз, а рот чуть приоткрыт. Возможно, я бы назвала его милым в любой другой день, но не после того, что парень заставил меня пережить этой ночью. Сам Стайлз все еще сладко спит, а я чувствую, как по всему телу растекается боль.       Я ощущаю себя ужасно помятой после такой бурной ночи — пришлось отбиваться от Стайлза, который то клал на меня свои ноги, то сотрясал мою голову своей, когда очередной раз переворачивался на бок, или просто тихо ворчал о чем-то во сне. Интересно, он всегда так беспокойно спит или только когда выпьет? Мне действительно становится интересно, как много девушек провели с ним ночь? После полуночи Стилински превращается в самое настоящее чудовище, не каждый такое вытерпит, надо отдать им должное.       Я сажусь и почесываю свою рыжую макушку, стараясь прийти в себя. В голову лезут воспоминания о случившемся вчера. Не могу поверить, что все это произошло с нами. Этот день был самым странным в моей жизни и уж точно был самым ярким днем, который я провела со Стилински. Даже тот случай, когда нам было по девять лет и мы нашли лягушку, которую позже целовали по очереди (на что мы надеялись?), уже не занимает лидирующее место в списке странных вещей, которые со мной приключались.       — Стайлз? — зову я, тыкая его в плечо. — Стайлз, вставай.       В ответ юноша бубнит что-то невнятное, но глаз не открывает. Я шарю руками в карманах и по полу возле себя в надежде найти телефон, чтобы узнать, сколько времени, но безрезультатно. Если мне не изменяет память, сегодня нужно идти в школу, а свет, исходящий из окна, говорит о том, что сейчас самое время позаботиться о том, чтобы в нее не опоздать.       — Сынок, — слышится настойчивый стук в дверь. Это Шериф. — Ты собираешься в школу?       Я начинаю паниковать: отец моего друга не подозревает, что я ночевала здесь. Каково же будет его удивление, если он узнает об этом? Замечает ли мужчина, что его сын приводит все новых и новых девчонок, и сможет ли он поверить в то, что я — очередное развлечение? Мы знакомы слишком давно со Стайлзом, и у нас совсем другие отношения для того, чтобы кто-то вообще думал о нас как о паре. Наверно, поэтому тогда в столовой, после слов Стилински о том, что я его старый друг, Малия успокоилась. Похоже, буквально все вокруг, кто знает о нас, думают, что это скорее отношения брата и сестры.       Я хватаюсь за голову. Черт, моя мама же тоже не в курсе, где я ночевала! Ну, Стилински…       Я треплю юношу за плечо, но он все еще не просыпается, а тем временем его отец за дверью очень настойчиво бьёт кулаком в дверь. Кажется, еще пара ударов — и мужчине надоест этот детский сад и он просто вынесет дверь. Я оперативно стаскиваю подушку с кровати и начинаю несильно бить юношу по лицу. После нескольких ударов он мгновенно открывает глаза и пытается сесть, но руки его не находят опоры из-за того, что парень до этого лежал на краю, и вместо кровати он ощупывает воздух, после чего падает на меня сверху, потеряв равновесие. Я подавляю в себе желание вскрикнуть, боясь, что шериф меня услышит.       Стайлз смотрит на меня сверху вниз, устроившись на моих коленях. Его ноги подняты вверх. Я на секунду чувствую, словно на меня устремляет свой взгляд маленький ребенок.       Я никогда не видела, чтобы он дурачился с другими девчонками, выглядел нелепо при них или что-то подобное. Так какой же он на самом деле? Мне очевиден ответ, ведь я знаю его слишком давно. Я даже помню, из-за чего он вдруг стал таким сдержанным — тяжело стать популярным парнем, если ты неуклюжий и смешной, таких любят не все. Интересно, что сам Стилински думает на этот счет? Как может нравиться жизнь, в которой ты живешь под чужой маской и все любят тебя только тогда, когда ты надеваешь чье-то другое лицо?       Стайлз пару раз моргает, наверно, стараясь переварить всю свалившуюся на него информацию за вчерашний день. Как же я его понимаю. Тем временем Стилински-старший резко открывает дверь и застывает в проходе. Мы с юношей, как по команде, виновато поднимаем взгляд на мужчину.       — Привет, пап. Я все объясню.       Ноа шмыгает носом и морщится, явно уловив запах алкоголя. Конечно, ведь окна никто не открывал, чтобы проветрить помещение.       — И что мне с вами делать, паршивцы? — устало произносит Шериф. — Лидия, от тебя я ничего подобного не ожидал.       Хоть я и не сделала ничего плохого, но мне становится стыдно. Я уже хочу возразить, но прежде, чем я успеваю открыть рот, за меня вступается Стайлз. Он поднимается на ноги и оказывается напротив отца:       — Папа, ты же знаешь Лидию. Она просто жертва обстоятельств.       — Которые создал ты?       Стайлз открывает рот, но, не найдя, чем парировать такой вопрос, закрывает его обратно. Я замечаю, что юноша начинает теребить край своей мятой рубашки.       — Ладно, позже об этом, — произносит мужчина. — А сейчас дуйте в школу.       Ноа хватает сына за ухо и тащит на первый этаж.       — Лидия, не беспокойся, я его задержу! — это последнее, что я слышу от своего друга, помимо «ай-ай».       Стайлзу всегда все сходит с рук, наверно, потому что матери у него нет, а Ноа слишком любит своего сына и слишком одинок, чтобы лишний раз ссориться. Думаю, этот случай тоже не станет исключением. Не очень хороший метод воспитания. Но Стилински-младший со своей головой на плечах, и такое простое отношение отца к нему не мешает юноше понять, что быть избалованным — плохо. Хотя иногда, как мне кажется, он все же не может противиться этой силе и ведет себя как капризный ребенок.       Я нахожу взглядом телефон на том месте, где еще несколько минут назад лежал Стайлз. Я беру в руки своего железного друга и смотрю на экран, ожидая увидеть там сотню гневных сообщений от мамы, но там пусто. Я набираю ее номер.       — Алло, — после нескольких гудков отвечает Натали.       — Привет, мам. Извини, что так получилось, мне очень стыдно.       — О чем ты?       Я чуть хмурюсь, понимая, что она понятия об этом не имеет. Как после этого можно критиковать методы воспитания Ноа Стилински, если моя собственная мать даже не интересуется жизнью дочери? Я была не права.       — О том, что меня не было сегодня ночью дома.       — Ого, правда? Что ж, ты уже девочка взрослая. Кто этот счастливчик, разделивший с тобой первую ночь?       Я чувствую себя жутко неловко и кладу трубку без лишних слов. Думаю, Натали будет несильно обеспокоена этим фактом, да и мне будет все равно, даже если это ее как-то обидит. Только одно сейчас имеет значение — мама отчасти была права. Это была моя первая ночь, которую я провела с парнем, если мы говорим об осознанном возрасте. Конечно, не в том смысле, в котором предположила она, но все же… Я всегда представляла, что это случится в объятьях, как минимум, моей первой любви, а не друга, который напился вечером перед этим.       Сейчас в тишине у меня есть время подумать, и я вспоминаю о вчерашнем вечере. Как Стайлз смотрел на меня, белки его глаз покраснели, и выглядел он немного пугающе за счет этого, но все же взгляд его был таким нежным… А эти его прикосновения и слова за пару секунд до того, как он отключился. Почему-то у меня мурашки бегут по спине от этих воспоминаний. Интересно, сам Стилински помнит о случившемся, или это был всего лишь пьяный бред? Я на секунду задумываюсь, приходилось ли ему лишать кого-то девственности. Он так же смотрел на этих девушек и прикасался к ним? Но я тут же выкидываю эти думы из головы — меня это не должно волновать.

***

      Мы прибываем в школу ко второму уроку. Всю дорогу пришлось выслушивать причитания Стайлза по поводу того, что мы оставили его машину на парковке торгового центра. Все мои слова о том, что парень был слишком пьян для того, чтобы садиться за руль, отрицались, и снова следовали недовольства. Живой пример его избалованности, о которой я говорила раньше.       Мы только перешагиваем порог школы, и тут же на горизонте появляется Малия. Мы встречаемся с ней взглядами, и она тут же подбегает к нам, преграждая дорогу:       — Привет, ребята! — девушка улыбается, но явно обеспокоена. — Стайлз, я тебя совсем потеряла.       Юноша мнется. Сегодня утром он принял душ и почистил зубы, а молодой организм, как известно, восстанавливается очень быстро, так что на Стилински нет и следа вчерашнего вечера. Но, похоже, он еще не успел обдумать, что будет говорить людям, с которыми резко прервал контакт.       — Мы занимались с ним литературой допоздна, — говорю я, пожимая плечами.       С одной стороны, я хочу защитить своего друга от дополнительных проблем, но чувствую, что это не единственная причина. Мне не нравится, что Малия предъявляет права на Стайлза. Остальные девчонки просто пару раз ходили с ним на свидание, а потом все как-то затихало, и даже если они сходились снова, то ненадолго. Но Тейт настойчива, это раздражает. Видно, что она настроена серьезно. Ей это не светит, стоит уяснить сразу, что только я могу отнимать время Стилински на постоянной основе.       Стайлз тут же подхватывает эту идею и кивает головой, вторя моим словам:       — Да-да, именно так.       Девушка смотрит на меня, хмурясь. Не знаю, что у нее в голове сейчас, но она явно не рада таким новостям.       — Ладно, — после недолгой паузы заявляет она. — Неважно. Я просто хотела тебе кое-что показать.       Тейт в мгновение начинает сиять, словно ребенок, который получил заветную погремушку. Она протягивает конверт Стайлзу:       — Вот. Это приглашение на вечеринку Джексона Уиттмора. Он новенький, но уже довольно популярный.       — И решил стать еще популярнее, — предполагаю я.       Мы со Стайлзом переглядываемся, после чего он берет конверт, разворачивает содержимое и вдумчиво читает пару незамысловатых строчек.       — Это именное приглашение, — удивляется юноша.       Малия еще шире улыбается и выхватывает листок:       — Именно. Джексон сказал, что можно привести с собой… как же он выразился… Еще одно тело! Можно привести еще одно тело. Так что жду тебя сегодня вечером у входа, адрес ты видел. А сейчас мне пора!       Малия напоследок легко целует Стайлза в губы. Он накрывает бедра девушки руками и тянет их ближе, таким образом прижимая к своим. Прощание затягивается.       Я все еще стою рядом и вдруг отчетливо чувствую себя третьей лишней. Приходится сильно сжать губы, чтобы придержать весь поток слов, который просится из меня наружу. Новости о вечеринке у Уиттмора просто добивают меня: как же мне попасть внутрь? Да еще и эта сладкая парочка рядом празднует.       — Ладно, ребятки, — начинаю я, кладя одну руку на плечо Стайлза, а вторую руку на плечо его подруги. — Позже наболтаетесь, нам пора.       Малия хихикает и, кивнув, удаляется. А вот Стилински подобный жест без внимания не оставляет. По его выражению лица я понимаю, что он удивлен:       — Лидия, ты чего?       Что я должна ему ответить? Что мне неприятно видеть, что он действительно серьезно кем-то увлечен? Подумает еще, что я втрескалась! Есть же куча причин, почему я могу себя так чувствовать, помимо этой, так ведь? Но, к счастью, звенит спасительный звонок на урок, так что я не отвечаю. Но Стилински не желает отступать. Удивление на его лице сменяется интересом. Он делает маленький шаг в мою сторону. И до этого мы стояли довольно близко, но сейчас юноша подходит ко мне вплотную. Похоже, его не волнует, что мы стоим в центре коридора и мешаем быстро перемещающимся школьникам попасть в свои классы.       Стайлз заглядывает мне в глаза в ожидании ответа. Я чувствую, что начинаю тонуть так глубоко, что перестаю видеть вокруг все, кроме медно-карей радужки его глаз. Мне вдруг вспоминается, как пару минут назад мой друг прижимал к себе бедра Малии, и почему-то я хочу ощутить, каково это. И я только сейчас понимаю, что же это за теплое тягучее чувство внизу живота наступает каждый раз, когда Стайлз приближается ближе — это желание. Самое настоящее желание плоти. Я не знаю, что делать с этим сигналом, исходящим от моего тела.       — Лидия, — он усмехается и проводит рукой по моей шее. — Я знаю этот взгляд.       Стайлз становится серьезным и властным в одно мгновение. Даже если бы сейчас он впился губами мне в шею, думаю, я бы не смогла ему отказать. Я чувствую, что он играет со мной и ему доставляет это огромное удовольствие. Я хочу ударить его за это по щеке — как он может так со мной поступать? Ведь я не очередная игрушка в его руках.       Юноша тем временем очень медленно преодолевает расстояние между нами, и вот я уже ощущаю теплые порывы воздуха на своих губах. Я вдыхаю его, и вдруг тепло перемешивается с запахом чего-то сладкого. Я отрываюсь от глаз парня и опускаю взгляд вниз: его губы слегка смазаны блеском, который, очевидно, оставила после себя Малия.       Я тут же возвращаюсь в реальную жизнь, вспоминая о гордости, которая не позволяет мне встречаться с такими парнями, как Стайлз: вольными, не признающими обязательств.       — И что же это за взгляд? — переспрашиваю я, делая шаг назад.       Я скрещиваю руки на груди в надежде защититься от него, хотя все тело молит меня вернуться обратно. Я вдруг четко осознаю, что не хочу ломать то, что есть между нами со Стайлзом. И как бы это ни звучит, но он не может получить от меня то, что получает от других девушек, потому что я не такая. У меня есть голова на плечах, которая не позволит мне отдать свою первую ночь ловеласу.       Раньше я не чувствовала желания сблизиться с кем-то настолько, но это было лишь потому, догадываюсь я, что никто не подбирался ко мне так близко. Даже Стайлз, который всегда рядом, никогда не вторгался в мое личное пространство. Только после нашего договора об уроках флирта я позволила касаться себя. Но это не должно кружить мне голову, и я постараюсь напоминать себе об этом.       — Мы договорились об уроках флирта, только и всего, — я стараюсь говорить спокойно, но меня переполняют эмоции. — Не забывай, как все есть на самом деле. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы ты притворялся при мне так же, как и с другими, — я выдерживаю паузу, смотря собеседнику прямо в глаза. — Идем, звонок уже давно прозвенел. Ты же не хочешь опоздать на еще один урок?       Я двигаюсь в противоположную сторону от Стилински, не удосуживаясь дождаться его ответа. Мне все равно на то, что он скажет — по крайней мере я убеждаю себя в этом. Единственное, что я понимаю: мне нужно как можно скорее найти, в кого влюбиться, пока этим человеком не стал Стайлз. Мне просто необходимо попасть на вечеринку к Джексону!