Поколение Икс

Пропажу Чарльза обнаружили за завтраком. Честно говоря, это заняло бы куда больше времени, не настаивай Чарльз на том, что завтраки и ужины — священное время для семьи, которое все обязаны проводить вместе. Поэтому, когда Чарльз не появился в столовой с детьми на буксире в половину девятого, Алекс и остальные сразу поняли, что что-то не так. А потом в столовую ворвалась Джин (Оливер вцепился в нее, как пиявка), и сообщила новость, которой никто из них не обрадовался: — Он покинул Вестчестер! — Что? — рявкнул Логан. — Его разум не здесь, — настаивала Джин, — его здесь нет. Даже не обсуждая, Люди Икс разделились, чтобы обыскать дом и территорию вокруг, в то время как Мойра загнала всех детей в защищённую гостиную для просмотра Питера Пэна, заверив их, что Чарльз скоро вернется и что им не нужно беспокоиться. Это говорило о том, что у них есть план на случай, если что-то подобное когда-нибудь случится. — Джин права, — сказал Логан, как только они встретились в фойе двадцать минут спустя, — он уехал на мотоцикле. Его след ведет на север. — Как профессор может не быть здесь? Я все еще чувствую его, — сказал Шон настолько спокойным голосом, насколько мог, но его беспокойство за Чарльза было очевидно в легкой дрожи его рук. — Сильный ментальный план не всегда подчиняется обычным законам физики, — заметил Хэнк. — А? — спросила Хлоя, одарив Хэнка взглядом, которым они все иногда пользовались, когда Хэнк говорил на техническом языке вместо английского. — Связи, которые он образовал с нашими разумами, не обязательно должны меняться из-за расстояния, — пояснил Хэнк, теребя очки, — часть его телепатии, которая создает и защищает эти связи, отделена от части, которая позволяет ему читать мысли. Основываясь на уровне силы Чарльза и насколько жизненно важны связи для его здоровья, я думаю, что, вероятно, он все еще чувствовал бы себя так, как будто он в соседней комнате, даже если бы был на другой стороне мира от нас, а может быть, и дальше. — Мы все еще чувствовали его во Флориде, — признал Мандо. — Потому что он был в Церебро, — возразил Шон. — Правильно? — Не все время, — призналась Хлоя, — он активировал его, только когда был уверен, что вы рядом с портом Канаверал. — Мы не можем сказать, находится ли он поблизости или нет, — сказал Хэнк. — Джин, однако, сама телепатка, и связь, которая у нее с Чарльзом, отличается от нашей в силу самого этого факта. Если она говорит, что его здесь нет, значит, его здесь нет. — Я полагаю, это означает, что мы не можем позвать его, чтобы найти, — вздохнул Алекс. Хэнк покачал головой. — Не можем, нет, мы не телепаты. — Я могу выследить его по запаху, — вмешался Логан, — так мы его найдем. — Если не будет дождя, — напомнила Хлоя. — Что заставило его уехать без подкрепления? Он знает, как это сейчас опасно для нас. Страйкер и его люди могут скрываться за каждым углом, а они хотят Чарльза больше, чем кого-либо еще. — Я могу назвать несколько человек, которые могли бы убедить его сделать именно это, — сказал Алекс. — Эрик и Рейвен, — тихо произнес Шон. — Если бы они попросили его встретиться с ними где-нибудь, его легко было бы убедить, — согласился Алекс, — и он не сказал бы нам, потому что знал, что мы попытаемся упросить его поступить иначе. Чарльз слишком любил Эрика и Рейвен, чтобы игнорировать их мольбы о помощи. — Кто еще умеет водить мотоцикл? — тогда потребовал Логан. — Я, — ответил Алекс. — Я тоже, — сказал Адам, пожав плечами, когда остальные посмотрели на него с удивлением, — я участвовал в гонках, когда был подростком. Я перестал после того, как один из моих друзей был ранен; именно так я обнаружил свою мутацию — исцеляя его. — Я тоже умею водить мотоцикл, — сказала Хлоя. Логан мотнул головой. — Да, конечно. Ты останешься здесь, дочка. Алекс, Адам, пойдете со мной. Лучше наденьте костюмы под одежду, на всякий случай. Остальные отвлеките детей. Алекс, не теряя времени, оделся, натянул джинсы и рубашку с длинным рукавом поверх костюма, радуясь, что ткань последнего не даст ему перегреться, потому что носить такой наряд летом было бы серьезным испытанием в противном случае. Высокий вырез скафандра оставался видимым, но шлем прекрасно прикрывал его, а ярко-синяя ткань, поднимавшаяся над воротником рубашки, все равно не давала повернуть голову. Мандо присоединился к нему в гараже, когда Алекс натягивал перчатки, держа в руках синий шлем Алекса. — Будь осторожен, — сказал ему он, передавая шлем. Алекс наклонился, чтобы поцеловать его, слегка ухмыльнувшись, когда Мандо провел рукой по волосам Алекса, взъерошив их. — Я буду, обещаю, малыш. И мы найдём профессора. Скотт подскочил к Алексу, очевидно, ускользнув от Хлои. — Это правда, что дядя Чарльз в беде? Джини очень расстроена. — Либо в беде, либо будет в беде, — пробормотал Алекс, а потом, заметив замешательство Скотта, добавил: — с ним все будет в порядке, малыш. Мы привезем его домой, хорошо? — Хорошо, — кивнул Скотт. Хэнк вошел в гараж с тремя маленькими серебряными капсулами на ладони.  — Вот, — сказал он, передавая их Алексу, Логану и Адаму, — это позволит вам связаться со мной в лаборатории. Нажимаете один раз, чтобы включить и ещё раз, чтобы выключить. Это всего лишь прототипы, поэтому я не уверен, насколько хорошо они будут работать, если мотоциклы сильно шумят. Я начал разрабатывать их на случай, если нам когда-нибудь придется отправиться на миссию, и профессор по какой-то причине выйдет из строя. Алекс вставил его в правое ухо, поморщившись при мысли о том, что профессор «выведен из строя», а затем натянул шлем, прежде чем забраться на кобальтовый мотоцикл; он сделал его своими собственными руками из деталей, которые Чарльз заказал для него; конструирование его стало здоровым выходом для его гнева, особенно с тех пор, как Хэнк недавно реквизировал Опасную комнату. Серо-черный байк, который выбрал Логан, имел схожее происхождение. Бордовый мот, на котором ехал Адам, когда-то принадлежал Брайану Ксавьеру; реликвия, но он все еще бегал как хорошая рабочая лошадка. — Позвони нам, как только он будет у тебя, — попросила Мойра Адама, целуя его в шлем. Шон и Хэнк распахнули двери гаража, и последний пробормотал: — Стоит сделать эти штуки автоматическими. Логан выехал из гаража, и Алекс и Адам немедленно последовали за ним. *** Это случилось в половине двенадцатого. Логан и остальные гнали на байках со скоростью, которая, наверное, привела бы к тому, что они сломали бы себе шеи, если бы потеряли контроль, но запах Чака медленно становился сильнее, признак того, что они догоняли его, где бы он ни был, когда связь, которая связывала Логана с профессором, эта теплая связь, которая приходила с уверенностью, что тебя любят и ты никогда не будешь одинок, внезапно стала холодной. Логан резко затормозил, и по тому, как Алекс и Адам сделали это одновременно с ним, Логан понял, что не он один почувствовал перемену. — О боже, — выдохнул Алекс, стягивая шлем с головы и поворачиваясь к Логану, а его глаза расширились от ужаса и страха, — о боже! Логан тут же постучал по наушнику. — Хэнк! Голос Хэнка через десять минут все же зазвучал, чем Логан был несказанно рад. — Мы почувствовали, Логан. Дети в панике. — Он все еще жив, — сказал Логан, — связь может быть холодной, но она не исчезла, это означает, что он все еще жив. — Но как… — глаза Алекса ожесточились, когда он сам понял ответ, — Страйкер. — Вернитесь, — приказал Хэнк, — нам нужно перегруппироваться… Над головой Логана прогремел гром, он обернулся и увидел, что на горизонте небо медленно темнеет. — Будет дождь, я потеряю запах профессора, если мы не поедем дальше. — Шанс, что ты догонишь Страйкера до того, как пойдет дождь, ничтожен, Логан, — парировал Хэнк. — По крайней мере, мы будем знать, в каком направлении он везёт профессора, — заспорил Логан, — это хотя бы что-то. — Будьте осторожны и прикрывайте друг другу спины, — со вздохом проинструктировал Хэнк. — Обязательно, — пообещал Логан, прежде чем снова нажать на наушник, чтобы выключить его. Только полчаса спустя, следуя по запаху Чака, они добрались до огромной охотничьей хижины на берегу большого озера, хижины, на дверях которой буквами из слоновой кости было выведено имя Ксавьер. Две секунды — вот и все, что потребовалось Логану, чтобы подтвердить худшие опасения. — Господи, — пробормотал Алекс, — а я-то думал, что некоторые части особняка с плохой энергетикой. Это место… нечто другое. Неудивительно, что профессор никогда не упоминал об этом раньше. — Профессор у Страйкера, — отрезал Логан, — и, видимо, Братство тоже. Отсюда они направились на северо-запад. В небе зловеще ударила молния, а затем небеса разверзлись. *** Чарльз проснулся от сильной головной боли, подобной которой он не испытывал уже давно. Ему потребовалось меньше десяти секунд, чтобы определить, что телепатические связи, которые он поддерживал со своей семьей, были приглушены почти до нуля. Осознания этого было более чем достаточно, чтобы вызвать панику, граничащую с ошеломлением. Чарльз резко выпрямился, открыв глаза… прямо в объятиях Эрика. Чарльз в замешательстве уставился на мастера металла, и этого замешательства оказалось достаточно, чтобы остановить надвигавшуюся истерику. А потом все нахлынуло на него. Охотничий домик. Неудачная ловушка Кейна. Секреты. Звон разбитых стекол. Пары проникают в легкие и заставляют его задыхаться. И он отключается вместе с Эриком и Рейвен. Дети Чарльза и Люди Икс живы и здоровы в Вестчестере. В опасности был Чарльз, а не они. Чарльз… и Эрик, и Рейвен, которые наблюдали за ним с более открытой заботой, чем когда-либо. Чарльз заставил себя сделать глубокий, успокаивающий вдох. — Как они нашли нас? — Мы не знаем, — ответил Эрик, крепче вцепившись в Чарльза, в его голосе отчетливо слышались разочарование и страх, — мы только что очнулись. — И мы не знаем, где остальные, — добавила Рейвен напряженным от беспокойства голосом. Вероятно, они были заперты в похожей, если не идентичной камере, учитывая все обстоятельства. Комната, хотя и не заслуживала этого слова, была по температуре близка к холодильнику, почти как шкафчик для мяса, и разве это не ужасная мысль? Рейвен закутана в нелепый плащ Эрика… — У тебя черные волосы, — заметил Чарльз, поняв, что она не голубая, — и вьются. — Очевидно, — согласилась Рейвен, не очень довольная этим. — Тебе не идет, — сказал Чарльз. — Я знаю, что ты предпочитаешь блондинку… — начала Рейвен, и в ее голосе послышался гнев. — Вообще-то я предпочитаю красные, — возразил Чарльз. Рейвен сдулась, удивленная, но довольная. — Они не дали тебе одежды, да? — спросил Чарльз, нахмурившись. — Ты такой ханжа, Чарльз. — Тебе бы понравилось, если бы я бегал голый? — требовательно парировал Чарльз. Рейвен открыла рот и снова закрыла. — Так я и думал, — многозначительно сказал Чарльз, протягивая руку и слегка касаясь ошейника, который уютно сидел на шее его младшей сестры. Это была толстая, тяжелая на вид вещь, которая давала тусклое, зеленоватое свечение, единственный свет, который был в камере. Эрик был одет точно так же, и, судя по весу на шее, Чарльз тоже.  — Ошейники — это новая разработка, — произнёс он нарочито легким тоном. — Страйкер, должно быть, в отчаянии. — Ты вообще можешь получить доступ к своим силам? — спросила Рейвен вполголоса. — Нет, — ответил Чарльз, поднимая пальцы от ошейника, который сжимал ее шею, и погладил ее по щеке, другой рукой схватив Эрика за запястье, — немного с вами, наверное, из-за физического контакта, но это довольно утомительно. — Тогда не используйте их, пока это не станет абсолютно необходимым. Нам понадобится любое преимущество, которое мы сможем получить, — проинструктировал Эрик, сжимая руку Чарльза и произнося вслух почти одновременно: «Чёрт». — Люди Икс придут за нами, — мягко сказал им Чарльз, игнорируя выкрик Эрика, — они, скорее всего, узнали, что я в беде, как только Страйкер защелкнул ошейник на моей шее. — Как… — начал Эрик. — Ты связан с ними, — прервала Эрика Рейвен, не в силах скрыть обиду и ревность, — но они не знают, где именно мы в беде. Наверное, им потребуются недели, чтобы найти нас без тебя. — Утвердительный ответ. Они мне нужны, и они не боятся моих мысленных трюков, — ответил Чарльз более холодно, чем намеревался, — перестань унижать моих Людей Икс. Рейвен вздрогнула, а Эрик напрягся при слове, которое произнес Чарльз. — Что значит — нужны? Твои люди Икс — едва обученные дети. — Контроль над силами причинял мне огромную боль. Связи защищают меня от этого, — коротко пояснил Чарльз, — по крайней мере, они не нестабильные социопаты, которые убивают президентов и детей, Эрик. — Ты говорил, что боль прекращается после полового созревания. Ты сказал, что блокирование людей больше не причиняет тебе вреда. Черт возьми, Чарльз, мы провели годы и в Гарварде, и в Оксфорде, — печально обвинила его Рейвен, прежде чем добавить: — мы не убивали президента; мы пытались спасти его. — Он был одним из нас, — сказал Эрик, — мутантом. Пуля изогнулась, потому что я пытался удержать ее от попадания в него. Секретная служба набросилась на меня прежде, чем я смог полностью остановить это. — У меня не было выбора. Ты не хотела, чтобы я был в твоей голове, Рейвен. Значит, я очень хорошо скрывал от тебя боль, — возразил Чарльз, — а дети? — Черт побери, Чарльз! Я возражала не против связи! Это ты выдергивал мысли из моей головы и решал, чего я хочу, прежде чем я действительно принимала решение. — Бомба должна была уничтожить людей Страйкера; мы пытались помешать им захватить подростка-мутанта по имени Сара. — Ты никогда не давала мне этого понять. Ты приказала мне убраться из твоей головы, и я остался один, — отозвался Чарльз, борясь с ребяческим желанием скрестить руки на груди, — и что случилось? — Я только хотела, чтобы ты перестал читать мои мысли без моего разрешения. Я никогда не хотела, чтобы связь пропала, но когда ты убрал ее… я думала, это потому, что ты злился на меня за то, что я попросила тебя остаться, — призналась Рейвен, и ее глаза странного темно-зеленого цвета наполнились слезами. — Это был несчастный случай, Чарльз. Бомба сработала раньше, мы не знаем почему. Мы никогда не хотели причинить вред ни одному из этих детей… они любили Сару, хотя она была мутантом. — О, Рейвен. Я не думаю, что смог бы так рассердиться на тебя, даже если бы попытался, а, поверь мне, я пытался, дорогая, — вздохнул Чарльз, поглаживая большим пальцем щеку Рейвен, — поэтому ты не вернулась домой после того, как Зверь был ранен? Ты хотела сделать это раньше. — Я не думала, что ты захочешь видеть меня… — и слезы полились из глаз. Чарльз притянул ее в объятия, прижав ее близко, как прижимал его к себе Эрик, и шепча ей в волосы: — Я всегда буду хотеть видеть тебя, Рейвен, ты моя младшая сестра. Ты всегда будешь ею, что бы ни случилось и что бы ты ни делала; я всегда буду любить тебя. Прости, что заставил тебя в этом сомневаться. — Ты не виноват, — сказала ему Рейвен. — Виноват, — твердо парировал Чарльз, — и мне очень жаль. — Я люблю тебя, Чарльз, — прошептала Рейвен. Эрик позволил им оставаться в объятиях друг друга дольше, чем предполагал Чарльз, прежде чем, наконец, прервал почти спокойную сцену. — Осталось недолго. — Что будет дальше? — спросила Рейвен, ее голос был спокоен, несмотря на глубокий страх, который Чарльз чувствовал каждый раз, когда его пальцы касались ее лица, пока он гладил ее волосы. — Это будет неприятно, — мягко ответил Эрик, а затем приказал: — когда они придут за нами, ты позволишь мне взять на себя основную тяжесть того, что произойдет. Держи рот на замке и не привлекай к себе внимания. — Как, черт… — Нет! Эрик отстранил от себя Чарльза и Рейвен, и повернулся к первому. — Я ценю твои чувства, но ты сделаешь, как я говорю. Я прошел через это раньше; я знаю, чего ожидать и как с этим справиться. Ни один из вас не знает. — А если они будут обращаться с тобой так же, как с Ангелом? — горячо возразил Чарльз, используя гнев, чтобы скрыть ужас, бегущий по его венам. — Тогда моя смерть даст тебе и твоей сестре больше времени, — пожал плечами Эрик, как будто это было действительно так просто. — Нет, — голос Чарльза дрогнул, — Эрик, нет… Дверь камеры распахнулась, и Страйкер вошел внутрь, выглядя удивительно довольным собой. Эрик немедленно встал, рывком притиснув Чарльза и Рейвен себе за спину, в то время как все трое увидели Жало, стоящую среди людей Страйкера и мстительно ухмыляющуюся. — Жало… — начал Эрик. — Вообще-то, — перебила женщина, — это Рамона Страйкер. — Моя племянница проделала отличную работу, обманув тебя и твое Братство, не так ли, Магнето? — Страйкер усмехнулся, очевидно, не желая большего ответа от Эрика, кроме яростного взгляда, — я очень горжусь ею. Ей даже удалось спасти жизни моих лучших людей, а ты даже не догадался. — Автобус, — прошептала Рейвен, — дети. — Прискорбные потери в величайшей войне, которую когда-либо вело человечество, — ответил Страйкер с притворной грустью. — Против мутантов? — прорычал Эрик. — Против угрозы гораздо более мощной, чем мутанты, — признался Страйкер, — я работал на правительство в течение многих лет; я видел вещи, в которые даже вы не поверите, вещи, которые правительство очень старалось скрыть. Мы не одиноки в этой Вселенной, далеко за её пределами, и однажды они придут за нами. — Ты пытаешь и убиваешь наших людей, потому что боишься маленьких зеленых человечков? — недоверчиво и яростно спросил Эрик. — Они не маленькие, они не зеленые, и они, безусловно, не люди, — заявил Страйкер с абсолютной уверенностью, которая сама по себе поражала, — выборочная военная мутация — вот ключ к спасению нашей планеты. Такой человек, как ты, с твоим владением металлом, мог бы рушить корабли пришельцев прямо в небе. — Я не собираюсь помогать тебе, если ты это имеешь в виду, — возразил Эрик. — У тебя не будет выбора, — сказал Страйкер, — когда придет время, ты будешь сражаться за нас. Желание правда не является требованием, когда дело доходит до моих солдат. — Ты убил Ангела, — прорычал Эрик, — почему не нас? — Ангел может летать и плеваться кислотой, — пожал плечами Страйкер, — у меня уже есть мутант, который может сделать последнее, и он делает это лучше, а первое действительно не стоит многого в бою. Она лучше служила нам под микроскопом, чтобы мы могли больше узнать о мутантном геноме. Мы бы также изучили ее крылья, попытались бы воссоздать их, но кто-то забрал их у нас. — Примите мои искренние извинения, — сказал Чарльз настолько неискренним тоном, на какой был способен. — Кстати, ты неправильно выразился, — сказал Страйкер Эрику. — Ты нужен мне живым, а не они. — Только коснись их, и я и пальцем для тебя не пошевелю. — Да, — сказал Страйкер, почти забавляясь. — Оборотень — это не тактическое преимущество на войне, если только ты не пытаешься получить информацию, а все, что мне нужно знать об инопланетянах — это куда в них стрелять. Телепатия, на самом деле, была бы полезна, но Ксавьер слишком силен, чтобы использовать мой специальный препарат. Кроме того, он был занозой в заднице последние несколько лет. — И для меня большая честь сделать твою жизнь настолько трудной, насколько это возможно, — фыркнул Чарльз. Рот Страйкера скривился в недовольстве, и он повернулся к своим людям. — Хватайте девчонку. При этом приказе по венам Чарльза пробежал холодок. Эрик бросился на Страйкера, но рухнул в агонии, когда Жало сосредоточила свои силы на нем. Чарльз встал между головорезами Страйкера и сестрой, но его оттолкнули в сторону. Адреналин пронзил его тело, когда мужчины схватили Рейвен за руки; даже не думая об этом, Чарльз потянулся, чтобы повернуть каблук своего левого ботинка, схватив маленький нож, хранящийся там. Прежде чем кто-либо успел заметить оружие, Чарльз бросился к Страйкеру и ударил его в бедро, вонзив крошечное лезвие в плоть так глубоко, как только мог. Страйкер вскрикнул от боли и рухнул на землю. Чарльз выдернул нож и поднял его, чтобы снова вонзить в него, но внезапно его разум атаковала жгучая боль, которая могла быть вызвана только Жалом. Следующие несколько мгновений прошли как в тумане, но затем Страйкер снова выпрямился, тяжело опираясь на одного из своих людей и приказывая: — Забудьте о ней, бросьте его Траску! Люди Страйкера схватили Чарльза за руки и вывели его из камеры, в то время как Рейвен и Эрик в ужасе выкрикивали его имя. — Я люблю вас, — Чарльз сделал невозможное и спроецировал это без контакта, несмотря на вызванное этим истощение и душевную агонию, — я люблю вас обоих так сильно. А потом мир Чарльза погрузился во тьму. *** Чарльз пришел в сознание от жжения, которое началось в руке и распространилось по всему телу. Он лежал под слишком ярким светом на жестком столе и быстро понял, что что-то холодное держит его конечности неподвижными. Металлические наручники, без сомнения, но в тот момент Чарльз был благодарен за них, потому что они давали хоть малейшее облегчение от мучительного жара, охватившего его тело. Несколько мгновений спустя в поле зрения Чарльза появился мужчина. Он был невысокого роста, в очках, лабораторном халате и резиновых перчатках. Чарльз сразу узнал в нем Боливара Траска. — Добрый день, мистер Ксавьер, — Траск жестоко улыбнулся. — Как вы себя чувствуете? — Иди к черту, — выдавил Чарльз. Траск зацокал. — Такой грубый язычок. Тебе не нравится моя сыворотка? Конечно, у нее очень научное название, но мне нравится называть ее Адским Огнём. Она предназначена как для того, чтобы сохранить тебе жизнь, так и для того, чтобы ты чувствовал боль от того, что вот-вот произойдет. Обычно я не использую ее во время операций, но Страйкер настоял. Вы действительно расстроили его, Мистер Ксавьер. — Это замечательно, — пробормотал Чарльз. — Начнем со сбора основных образцов, — улыбнулся Траск. — Волос, крови, кожи, ногтей, слюны, мочи и спермы. А потом мы продолжим собирать мозговую ткань, спинномозговую жидкость и костный мозг. Потом я соберу кусочки твоих органов. И все это время ты будешь жив, не сможешь умереть, и ты будешь чувствовать это каждую секунду. И как только я закончу, я брошу тебя обратно в камеру, чтобы ты медленно истекал кровью в объятиях своей драгоценной сестры, и ты покинешь этот мир, зная, что все, что я сделал с тобой, я сделаю и с ней. — Не прикасайся к ней, ублюдок, — яростно прорычал Чарльз, дергаясь в своих путах изо всех сил. — Давай начнем, ладненько? *** — Клянусь Богом, я вставлю GPS ему в кровь, — прорычал Хэнк, когда его оборудование снова показало отрицательные результаты. — Что именно ты делаешь? — спросил его Шон. — Пытаюсь выяснить, где профессор использует свой особый код ДНК, — быстро объяснил Хэнк, — я сканирую географические сектора, один за другим. К сожалению, к северо-востоку от Щелочного озера находится довольно большая часть географии, включая большую часть Канады. Я ищу иголку в самом большом в мире стоге сена. — Мы найдем его, — сказал Армандо, спокойный и решительный, как всегда. — Да, — вздохнул Хэнк, — но найдем ли мы его вовремя?» *** — Ты уверена в этом? — спросил Скотт. — Я телепат, — настаивала Джин, — я могу найти его. Я уверена в этом. Кроме того, ты слышал Хэнка, они не уверены, что найдут его прежде, чем он пострадает. — Хорошо, — кивнул Скотт. Джин повернулась к Питеру. — Ты уверен, что сможешь провести меня внутрь? Питер решительно кивнул: — Когда мы окажемся на другой стороне, тебе может стать нехорошо. — Сделай это, — Джин протянула руку. Питер взял ее, и они двинулись к Церебро. Питер был прав, Джин действительно тошнило, хотя это было гораздо лучше, чем после того, как она позволила Китти протащить себя через стену. У нее болела голова в течение нескольких часов после того, как они попробовали это. Джин колебалась лишь мгновение, прежде чем броситься к интерфейсу и снять шлем отца с крючка. Она надела его на голову и активировала машину без дальнейших раздумий. Это было слишком, ощущение, что столько умов соприкасаются с ее собственным. Джин с криком упала на колени, ухватившись за прибор, чтобы хотя бы частично удержаться на ногах. — Джин! — закричал Питер, хватаясь за шлем. — Нет! Я могу это сделать! — настаивала Джин. Она мысленно ухватилась за связь, которую образовала с отцом, и прошла по ней мили и мили, пока, наконец, не погрузилась в его сознание. — Джин! — ее отец был в ужасе. — Что ты наделала? Твоя телепатия еще недостаточно сильна, убирайся из Церебро, сейчас же! — Я должна была найти тебя. Я знаю, где ты сейчас, в бункере, — сказала Джин, вкладывая знания, полученные в результате поисков, в умы тетушек и дядюшек. — Люди Икс идут, папа. Мгновение спустя сила захлестнула ее. А потом все исчезло, и Хэнк оказался рядом, стянул шлем с ее головы и подхватил ее на руки. — Пойдём и спасём папочку, — приказала Джин, прежде чем упасть в глубокий обморок. *** Верный своему слову, Траск вернул Чарльза в камеру, к Эрику и Рейвен, как только закончил с ним. Человек, который нес его, без церемоний швырнул его на пол, вызвав у Чарльза хриплый стон. К этому моменту у Чарльза уже саднило в горле; Траск с удовольствием заставил его кричать. — Действие наркотика скоро закончится, — пообещал Траск, когда Эрик и Рейвен бросились поднимать его с пола. — Не думаю, что ты проживешь дольше нескольких минут после этого. Я, конечно, проведу полное вскрытие, как только ты умрешь. Наслаждайся остатком ночи. — Я разорву тебя на части, — мрачно пообещал Эрик. Траск просто рассмеялся: — Я уверен, что попытаешься. А потом он ушел, заперев трех мутантов обратно в камере. — Чарльз, идиот, — всхлипнула Рейвен, — какого черта ты это наделал? Несмотря на агонию, вызванную этим движением, Чарльз поднял руку, чтобы обхватить ее за щеку. — Нет ничего на свете, чего бы я не сделал ради тебя, дорогая. Прости, я должен был рассказать о Курте давным-давно, но я так сильно хотел забыть, что так и случилось. Извини меня. Чарльз закашлялся — резкий приступ, который вызвал прилив крови и такую сильную боль, что он на мгновение перестал дышать. — Не смей умирать у нас на глазах, Чарльз! — требовательно заорал Эрик, а его серо-зеленые глаза наполнились непролитыми слезами. — Мы найдем выход отсюда, мы поможем тебе. — Люди Икс уже в пути, — сообщил Чарльз, теряя остатки энергии. — Они знают, где мы. Зрение Чарльза на мгновение затуманилось. — Чарльз! — испуганного голоса Рейвен было достаточно, чтобы вернуть Чарльза с края пропасти, по крайней мере временно. Сыворотка Траска теряла остроту, и огонь медленно закипал в венах. — Мне следовало каждый день говорить тебе, какая ты красивая, Рейвен. В ту ночь, когда мы встретились на кухне, я подумал, что ты самый красивый человек, которого я когда-либо видел. Я был так напуган, — признался Чарльз, — с самого первого момента, когда ты стала всем моим миром, и я так боялся, что кто-то заберет тебя и причинит тебе боль; это стало моим худшим кошмаром. Поэтому я настоял, чтобы ты всегда использовала человеческую форму, и это было неправильно с моей стороны. Мне очень жаль. Мне так жаль, Рейвен. — Все в порядке, — успокоила его Рейвен дрожащим голосом. — Я понимаю, Чарльз, понимаю. Я так тебя люблю. Только, пожалуйста, пожалуйста, не оставляй меня. Ты должен оставаться в сознании, Чарльз, пожалуйста. Чарльз, конечно, попытается. У него не было желания умирать, но если ему придется уйти, то есть гораздо худшие пути, чем сделать в объятиях сестры и мужчины, которого он любит. *** — Что… что, если мы не доберемся до него вовремя? — прошептал Шон, когда Дрозд помчался к бункеру, который Джин определила как местонахождение Чарльза. — Это же профессор, — заверил Армандо, — с ним все будет в порядке. Он будет в порядке. Должен быть. — А если нет, — мрачно добавил Алекс, и его сила запузырилась под его кожей, — все на жалованье Страйкера жестоко заплатят за это. *** Он больше был не в состоянии держаться. Отрицать это было невозможно; он быстро угасал и угасало сознание. И если он собирался умереть, то Чарльз должен был, просто обязан сказать что-то Эрику. Потому что Эрик и Рейвен переживут это испытание; Чарльз был совершенно уверен, что его Люди Икс смогут вытащить их. Чарльз был также уверен, что его семья унесет правду о происхождении Квартета в могилу прежде, чем скажут об этом кому-нибудь из них. Эрик воспользуется смертью Чарльза как предлогом для ведения разрушительной войны против человечества, и, возможно, даже знание того, что он отец, ни в малейшей степени не смягчит его. В любом случае, Чарльз не мог покинуть мир, не сказав Эрику правду. Эрик заслуживал того, чтобы знать, что он не один; Чарльз обещал ему однажды, в воде, что он никогда не будет один. Это было время, чтобы сдержать это обещание. Чарльз не осмеливался произнести эти слова вслух, не тогда, когда был шанс, что Страйкер или Траск, которые, без сомнения, купались в славе медленной смерти Чарльза, услышат их. Поэтому, собрав последние остатки энергии, Чарльз вложил в головы Эрика и Рейвен ценную информацию. Он уже не увидел их реакции. *** Эрик знал, что Чарльз угасает, и в этот момент он мог только молиться Богу, в которого больше не верил, что Люди Икс скоро найдут их. Что исцеляющий мутант доберется до Чарльза вовремя, потому что если он этого не сделает… Эрик сделает своей миссией убить каждого человека, до которого сможет добраться, пока они все не будут уничтожены или он не умрёт. Когда Эрик почувствовал, что Чарльз проецирует что-то в его разум, он сначала был готов кричать на него, что он осмелился сдаться, за попытку попрощаться. Но то, что он получил от Чарльза, было так далеко от того, что он ожидал, что это потрясло его. — Я закончил тесты, профессор, — сказал Хэнк Чарльзу. — Я знаю, почему вам нездоровилось. Вы… Вы беременны. — Повтори, Хэнк, — пробормотал шокированно Чарльз. — Я проводил тесты несколько раз, профессор, — сказал Хэнк, — результаты точны. Вы беременны. — Но, — возразил Чарльз, — я же мужчина, Хэнк. Мужчины не могут рожать детей. — Нормальные люди не могут, но вы можете, — сказал Хэнк. — Насколько я могу судить, у вас вторичная мутация. Довольно примечательная вторичная мутация. *** — Простите, что спрашиваю, профессор, но это вы и Эрик?.. — Да, — прошептал Чарльз. *** Все новости пестрели подробностями гибели более трех десятков морских офицеров. Чарльз не нуждался в подтверждении Мойры, чтобы знать, что каждый из них служил на одном из американских линкоров на Кубе. Все они были убиты толстыми металлическими копьями. Чарльз принял решение, которое чуть не разорвало его душу надвое в тот вечер. Чтобы уберечь его или его детей от последствий разжигания войны их отцом, Эрик никогда не узнает о существовании их ребенка. *** Чарльз лежал в постели, читая вслух «Кота в шляпе» и потирая большой живот мягкими круговыми движениями. *** — Вы все так прекрасны, — прошептал Чарльз, — черт бы тебя побрал, Эрик. Ты должен быть здесь. Жаль, что тебя здесь нет. Чарльз пробормотал молитву, но это ничего не изменило. Эрик предпочел разжигание войны миру с человеком, который отчаянно любил его, и пока так будет продолжаться, Эрик будет представлять угрозу, пусть даже непреднамеренную, для их детей. — Он не может подарить вам имена, — дрожащим голосом сказал Чарльз своим малышам, — так что вас назову я. Добро пожаловать в мир, Оливер, Аврора, Каспер и Мелоди Ксавьер. *** Оливер, телепат. Запах детского шампуня и ощущение плюшевых игрушек. — Неженка. *** Аврора, эмпат. Цепляется за Чарльза, когда он расстроен. — Нет. *** Каспер, пирокинетик. Поджарил свое мороженое на огне. — Зайка. *** Мелоди, криокинетик. Заморозила свою кроватку. — Пап-па. Эрик был отцом, сигнализация ревела, а Чарльз был без сознания, едва дыша. Гнев, который расцвел в груди Эрика, рассеялся так же быстро, как и возник, потому что Чарльз не просыпался. — Чарльз! — закричала Рейвен. — Не смей! Проснись, Чарльз! О Боже, проснись! — Schatz, — услышал Эрик свою мольбу. — Пожалуйста, вернись! И тут дверь их камеры распахнулась. — Рейвен? — это был голос Хэнка, и он казался удивленным, но это не имело значения, потому что Чарльз умирал. — Он не просыпается! — Рейвен почти задохнулась от слез. А потом две пары сильных рук оттащили Эрика от Чарльза. Эрик отчаянно брыкался, пытаясь вырваться из их хватки. — Успокойся, Эрик! Адам собирается исцелить его, просто успокойся! — послышался слева от Эрика голос Алекса. — Что, черт возьми, он говорит? — спросил Шон, когда белый свет начал изливаться из рук исцеляющего мутанта в Чарльза. — Что-то по-немецки, — ответил Армандо справа от Эрика. В другом конце камеры Хэнк держал Рэйвен, шепча ей что-то успокаивающее, а дыхание Чарльза становилось все глубже и ровнее. Синяки на его теле начали исчезать, а раны, нанесенные ему Траском, начали затягиваться. Адам отступил от Чарльза после того, как прошло неопределенное количество времени. Алекс и Дарвин отпустили Эрика, и он немедленно подполз к Чарльзу на коленях, притянув телепата ближе. — Он будет болеть неделю или две, — продолжил Адам, — и ему определенно нужно будет остаться на постельном режиме в течение нескольких дней, но он будет в порядке. — Они разрезали его, — призналась Рейвен, слезы все еще текли по ее щекам, — они… они… — Они взяли у него образцы, — с трудом выговорил Эрик по-английски, — все, от волос до кусочка сердца. Эти образцы должны быть уничтожены, если это возможно. Один из мутантов, Росомаха, яростно зарычал, обнажая свои когти. — Это абсолютно точно возможно. Отведи Чака в Дрозда, я буду через несколько минут. Мужчина вышел из комнаты, и Дарвин заговорил: — Он может сделать гораздо больше, чем просто уничтожить образцы прямо сейчас. А потом исчез и Дарвин. Эрик встал, крепко прижимая Чарльза к себе. — Тебе нужна помощь? — спросил Шон. Эрик покачал головой. — Я держу его. — Хорошо, — Шон принял это с легкостью, которая удивила Эрика, учитывая тот факт, что они должны были быть врагами, — тогда пошли отсюда. Эрик последовал за Шоном, чувствуя, что Хэнк и Рейвен идут за ним по пятам, Алекс и целитель Адам замыкают шествие. Возвращаясь к реактивному самолету, они проходили мимо солдат, распростертых на полу бункера; они все еще дышали, и у Эрика было лишь небольшое искушение исправить ситуацию. Доставить Чарльза в безопасное место было гораздо важнее, чем удовлетворить любое желание отомстить. Мойра, явно беременная, ждала их в «Черном дрозде». Эрик ожидал от нее враждебности, но она просто увидела, как он держит Чарльза, и спросила, будет ли он в порядке. — Будет, — ответил Адам, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать ее. Что ж, это определенно было развитие событий, о котором Эрик не знал. — Где Логан и Мандо? — спросила Мойра. «Логан», — должно быть, имя мутанта с металлическими когтями. — Уничтожают биологические улики, — ответил Алекс. — Какого рода биологические улики? — Неприятный тип, — вмешался Логан грубым тоном, когда они с Дарвином вошли в самолет, — у нас есть все, но Страйкер и Траск, очевидно, исчезли. — Где-то в другом месте есть второй бункер, — сообщил Дарвин. — Там держат остальных членов Братства. Солдат, которого мы… допрашивали, не знал, где он на самом деле. Эрик вздрогнул, осознав, что ему удалось забыть об остальных своих соплеменниках. Видя, что Чарльз почти умер, он выбросил все мысли о них из головы. — Мы не можем найти их прямо сейчас, и нам нужно доставить профессора домой, — решил Алекс. — Мойра, давай поднимем Дрозда в воздух. Мойра и Адам переместились в кабину, пристегнувшись к сиденьям пилота и второго пилота соответственно. — Чарльз будет настаивать на том, чтобы попытаться найти их с помощью Церебро, — заметил Дарвин. — Если профессор попытается сделать что-нибудь подобное до того, как мы с Адамом дадим ему понять, что все в порядке, — пробормотал Хэнк, усаживаясь вместе с Рейвен на соседние места, — я демонтирую Церебро на год. — Магнето и Мистик едут с нами? — спросил Логан. Долгое время ему никто не отвечал. — Я не оставлю Чарльза, — заявил Эрик, и его тон заставил их резко возразить. Алекс принял этот вызов. — Почему бы и нет? Ты бросил его раньше. — Раньше он не умирал, — огрызнулся Эрик. И Алекс взорвался. — Ты что, издеваешься? Ты всадил ему пулю в спину, Эрик! Единственная причина, по которой он может ходить, — это быстрые действия Хэнка! Ты бросил нас на берегу, в окружении людей, которые только что пытались взорвать нас! Мы выбрались оттуда только потому, что профессор, несмотря на всю боль, которую он испытывал, сумел манипулировать умами этих людей, что привело его к коме на целую гребаную неделю, ты, хер! Ты чуть не убил его и… — Алекс! — Шон резко оборвал его: — И младенцев, которых он носил, — закончил Эрик, заставив замереть каждого из Людей Икс Чарльза. Эрик не только чуть не убил человека, которого любил, но и их детей. Стоит ли удивляться, что Чарльз решил не рассказывать ему о них? Что он боялся, что Эрик причинит им боль, случайно или нет? То, что он решил сказать Эрику сейчас, что Чарльз готов заявить, что все еще любит Эрика, было замечательно. Глубина прощения Чарльза Ксавьера была непостижима, и Эрик никогда не чувствовал себя более недостойным его. — Как… — Шон замолчал. — Чарльз сказал нам, — тихо объяснила Рейвен, не сводя глаз с брата, — когда он думал, что собирается… он сказал нам. — Если мы позволим тебе вернуться с нами в Вестчестер, — предупредил Алекс, — и ты снова разобьешь ему сердце, я убью тебя, Эрик. Эрик почему-то моментально поверил ему. — После того, как я оторву тебе яйца, — весело добавила Мойра. *** Резервный бункер был далеко не таким сложным, как основной. К сожалению, благодаря назойливым людям Икс резервного бункера должно было хватить. — Ты недооценил мутантов, — упрекнул Траск Страйкера, — я неоднократно предупреждал тебя не делать этого. — Всего лишь небольшая неудача, — возразил Страйкер, — кроме того, Ксавьер никак не мог выжить. Люди Икс будут полным ничтожеством без своего лидера. — Или станут еще опаснее, — заметил Траск, — мутанты представляют угрозу нашему образу жизни. Пора перестать фокусироваться на абстрактных опасностях и начать фокусироваться на той, которая растет с каждым днем. Эти существа плодятся с экспоненциальной скоростью, и мы должны положить этому конец. — Нет, пока Земля не будет в безопасности, — заявил Страйкер. — Если мы не уничтожим угрозу мутантов, то не сможем защитить Землю, Страйкер. — Без мутантов у нас нет ни единого шанса остановить то, что там, что надвигается на нас, — отрезал Страйкер, — мы продолжим сосредотачиваться на создании армии мутантов, и это точка, Траск. — Ладно, — вздохнул Траск, — в конце концов, ты босс. — Начни с Демона, — приказал Страйкер. — А как насчет немутанта? Сводного брата Ксавьера? — спросил Траск. — Пока держи его во льду, — решил Страйкер. — я хочу знать больше об этом храме в Корее, который раздает силы, как конфеты в дешевом магазине. *** Чарльз проснулся, что само по себе было сюрпризом, так как последнее, что он помнил, это смерть. Что было еще более удивительно, так это то, что он, казалось, был в целости и сохранности в своей спальне, и что весь его дом, казалось, спал в этой спальне. Его дети кучей лежали в кровати, рука Китти упиралась ему на грудь, что было не так уж и необычно, так как заставить их спать в их собственных кроватях было все еще испытанием в большинстве ночей, и его Люди Икс все отдыхали на матрасах на его полу, что, безусловно, было необычно. И, он клянется Богом, это была Рейвен, свернувшаяся калачиком рядом с Хэнком. Его сестра вернулась домой, она была в безопасности. — Чарльз, — мягкий голос Эрика заставил Чарльза повернуть голову направо, где сидел мужчина, которого он любил. В одном из кресел Чарльза. В комнате Чарльза. Рядом с Чарльзом. — Эрик? — Голос Чарльза был тихим и хриплым. Эрик протянул руку и нежно погладил Чарльза по лицу. — Теперь все в порядке. — Останешься? — пробормотал Чарльз, чувствуя, как его тело и разум возвращаются в сон. — Я никуда не уйду, — пообещал Эрик. — Нам нужно о многом поговорить. Но это может подождать до утра. Отдохни, Schatz, а когда проснёшься, я буду здесь.