Поколение Икс

Во второй раз, когда Люди Икс столкнулись с Братством в битве, они проиграли. Хотя остальные об этом и не задумывались (и, конечно, никогда не задумаются), Чарльз винил себя в том, как сложилась ситуация. Как и прежде, он прочитал мысли Тоуда и обнаружил, что Эрик организовал для своих людей кражу экспериментальной бомбы с полигона в Лавленде, штат Колорадо. В своем высокомерии Чарльз и представить себе не мог, что видел именно то, что хотел видеть Эрик, пока не стало слишком поздно. Когда Люди Икс прибыли на заброшенный склад, который предположительно служил испытательным полигоном, они обнаружили, что он так же заброшен внутри, как и снаружи. А потом они попали в засаду Братства, которому не хватало лидера, телепортатора и телепата. Чарльз не потрудился углубиться в чужой разум, не думал, что это окажется необходимым ему, такому смешно «опытному», как он о себе думал, поэтому оказался не в состоянии предупредить своих Людей Икс о новом мутанте братства, о Жале. Ее способность причинять душевные страдания была огромна, и хотя Чарльз мог защитить умы своей семьи, пожертвовав своим собственным, он не мог защитить их и прорываться сквозь толстую защиту, которую Фрост поставила вокруг умов Рейвен, Риптайда и Жабы одновременно. Собственная психическая защита Жала сильно отличалась от других, что было естественно, ведь это часть ее мутации. У Людей Икс были отличные рефлексы, отточенные ежедневной практикой, они были сильными и быстрыми, но они не могли бороться с вихрями Риптайда, которые бросали их через здание, не затрагивая Братство вообще, злым, парализующим языком Жабы, который вывел из строя и Алекса, и Шона в короткий срок, и изогнутыми мечами Жала, которые, по-видимому, были сделаны из адамантия, потому что легко отбили когти Логана, все одновременно. Чарльз удивился, несмотря на боль, когда Эрик обнаружил металл и почему никто не слышал о том, что Братство ударило по одному из сооружений Страйкера, которые были единственными местами, кроме особняка на Греймалкин-Лейн 1407, где можно было найти металл. Рейвен и Хэнк, которые были немного в стороне от основной схватки, не столько сражались друг с другом, сколько танцевали вокруг друг друга, не желая причинить никакого реального вреда своему противнику. По ухмылке, которую он увидел на лице своей младшей сестры, Чарльз мог сказать, что Рейвен искренне наслаждалась спаррингом. А потом появился Эрик, с Азазелом и Фрост на буксире, с чем-то, что должно было быть бомбой, зажатой под мышкой, и с глубоким хмурым выражением лица, когда увидел Людей Икс. При его появлении Братство, за исключением Жала, которая продолжала свои ментальные атаки, прекратило борьбу и отступило. — Я знаю, что ты смотришь в «Церебро», Чарльз, — объявил Эрик. — Почему бы тебе не присоединиться к нам? Он не мог, Чарльз едва мог поддерживать укрепление, которое он создал вокруг умов своих Людей Икс, не говоря уже о том, чтобы тратить больше своей силы, проецируя полу-телесную форму себя на полстраны. — Он не смотрит, — возразил Логан, глухо рыча. Эрик посмотрел на Эмму, которая деликатно пожала плечами.  — Я не могу сказать, так это или нет, сладкий, психическая защита Ксавьера… удивительно сильна. Хмурый взгляд Эрика стал еще более очевидным. — Ловкий трюк, — сказал Армандо, стоя на коленях рядом с Алексом, — бомба никогда не была в Лавленде, не так ли? — Никогда, — согласился Эрик, — испытательный полигон не в Лейквуде, а был примерно в пятидесяти милях к востоку отсюда. То, что Чарльз увидел в голове Жабы, было похоже на… мираж. Мой телепат тоже умеет делать трюки. Чарльз ощетинился на шутку. Он не был проклятым псом, и его дары не были трюками, предназначенными для развлечения и обмана, независимо от того, во что Эрик, казалось, верил. — Был? — спросил Армандо. — Конечно, мы его уничтожили, — ухмыльнулась Фрост. — А люди внутри? — спросил Логан. — Какое это имеет значение? Они люди, — язвительно ответил Эрик. — Почему вы настаиваете на защите обреченной расы? — У большинства из нас есть человеческие семьи, Эрик, — огрызнулся Шон, достаточно оправившись от паралича, чтобы сесть с помощью Логана, — возможно, мы не так уж близки с ними, но мы выбрали этот путь, чтобы защитить их. Ты действительно думаешь, что мы отступим и позволим тебе причинить им боль или еще хуже? Ты правда хочешь, чтобы мы стали такими, как ты, отчаянно ища мести за смерть кого-то, кого мы любили? Потому что если ты это сделаешь, ты должен знать, что мы придем за тобой и твоим Братством. — Честно говоря, Эрик, — вмешался Алекс, когда Армандо помог ему встать, — иногда из-за тебя очень трудно заметить разницу между тобой и Шоу. Эрик вздрогнул, его лицо побелело под шлемом, кровь отхлынула от него. — Докажи, — бросил вызов Хэнк, скрестив руки на груди, — ты хочешь защитить мутантов, тогда отлично, как и мы. Но убийство людей не защитит нас, оно только поставит нас в еще большую опасность, поставит детей, которые не могут защитить себя, в еще большую опасность. Теперь они в безопасности, Чарльз позаботился об этом, но даже он не сможет защищать их на всей гребаной планете двадцать четыре на семь. Вы действительно хотите быть причиной того, что тысячи детей будут преследоваться как животные? — Они не в безопасности, — горячо запротестовал Эрик, — Страйкер… — Страйкер — человек с ограниченными возможностями, — прервал его Хэнк, — и единственный из пятидесяти человек, которые помнят наши имена и лица. — Что? — заговорила Рейвен. — Чарльз стер нас из памяти почти всех, кто знал, кто мы такие, — ответил Хэнк, и его голос стал мягче, когда он обратился прямо к ней, — все файлы и записи о нас были уничтожены, даже те, что у Страйкера. Большая часть его оперативной группы стала бесполезной для него после того, как Чарльз закончил с ними. — Это сделал Чарльз? — Рейвен почти шептала, а шок окрашивал ее лицо в желтую бледность. — Он далеко не так наивен, как ты думаешь, Рейвен, — сказал Хэнк, — может, он и хочет мира, даже слишком отчаянно хочет, но он не позволит убить наших людей, чтобы добиться его. Честно говоря, ты выросла вместе с ним и должна знать, как он защищает тех, кого любит. — Я знаю, — тихо ответила Рейвен с намеком на тоску, не протестуя против использования своего старого имени, как она обычно делала, глядя на Хэнка с нежностью, которую Чарльз не видел от нее долгое время. На мгновение Чарльз почувствовал, как в его сердце зарождается надежда. В тот момент, конечно, все пошло к черту. Маленькое немагнитное лезвие внезапно, без предупреждения, пронзило скафандр Хэнка с невероятной легкостью и вонзилось в его левый бок, прямо под сердцем. Чарльз знал, что она немагнитная, потому что Эрик, который теперь выглядел мертвенно-бледным, попытался остановить ее, но не смог. Хэнк начал падать, но Логан и Армандо подхватили его прежде, чем он успел рухнуть на пол. — Хэнк! — воскликнула Рейвен, в ужасе подавшись вперед. — Держись от него подальше! — Алекс зарычал на нее, его сила поднялась вместе с горячим, мощным гневом, когда он понял, что Жало, с вытянутой рукой и самодовольным выражением лица, была тем, кто бросил клинок. — Отведите его домой! — послал Чарльз, останавливая Алекса, едва не убившего девушку. — Профессор, — запротестовал Хэнк в агонии, несмотря на отчаянные попытки Чарльза притупить боль, — бомба. — Забудь об этом, — приказал Чарльз, — возвращайтесь домой. Хэнку нужен Адам. Алекс без предупреждения послал взрыв своей плазмы вверх, и большой кусок деревянной крыши упал между Людьми Икс и Братством. Азазел мог бы легко телепортировать последних через обломки, но он этого не сделал, и Люди Икс смогли посадить Хэнка на Дрозда и через несколько минут уже улететь. Самолет, который и без того двигался с фантастической скоростью в обычный день, был почти доведен до предела, возвращая их обратно в Нью-Йорк с беспрецедентной скоростью. Чарльз вышел из «Церебро» с колотящимися от боли и страха сердцем только после того, как «Черный дрозд» пересек границу округа Уэстчестер, и был уверен, что Хэнк переживет те несколько минут, которые понадобятся Людям Икс, чтобы добраться до особняка. Чарльз и Адам ждали их в ангаре реактивного самолета, взбегая по сходням еще до того, как их полностью опустили. *** — Прости, профессор, — тихо извинился Алекс, пока они смотрели, как Хэнк отдыхает, как поднимается и опускается его грудь. — Мы подвели тебя сегодня. — Неправда, — сразу же возразил Чарльз, — это я подвел вас, я не должен был принимать то, что увидел в мыслях Жабы, за чистую монету. Я сильно недооценил Фрост, но это больше не повторится. — Ты никогда не подводил нас, профессор, — твердо возразил Шон, — никогда. — Я послал вас в ловушку, — напомнил Чарльз. — Ты бы никогда этого не сделал, если бы думал, что это что-то опасное, — спокойно ответил Армандо, — кроме того… Эрик не хотел причинять нам вреда, он был в ярости, когда Жало ранила Хэнка. — Рейвен была в ужасе, — добавил Шон, — профессор, Жало причиняла боль Хэнку только тогда, когда… ну, когда Рейвен выглядела так, будто могла бы.… — Как будто она может захотеть пойти с ним, — тихо закончил Чарльз, — я знаю, я тоже это видел. — Разве я не должен был приказать ей держаться подальше? — спросил Алекс, покусывая нижнюю губу. — Если Рейвен действительно хочет вернуться домой, она вернется, — ответил Чарльз, потому что знал, какой упрямой может быть его сестра. — Почему Эрик хотел, чтобы ты прочитал мысли Жабы? Он мог входить и выходить из испытательного полигона, и мы никогда бы об этом не узнали. — Эрик сегодня пытался доказать свою правоту. — Что конкретно? — хрипло спросил Логан. — Попытка встать у него на пути бесполезна, — объяснил Чарльз, — мы не можем помешать ему начать войну. — Тогда мы не единственные, кто тут проебались, — сказал Логан. — Братство, может, и победило нас в этой битве, — согласился Армандо, — но вряд ли убедило нас сдаться. — Когда придет время, — заверил Алекс, — мы будем готовы. *** — О чем ты, блять, думала?! — зло заорал на Жало Эрик; мышцы его челюсти слегка подрагивали от ярости. Жало вздрогнула под напором его гнева, но ответила ровным голосом: — Я защищала нас и наше дело, Магнето. Люди Икс представляют угрозу для обоих вариантов. — Нет, — голос Рейвен был хриплым от слез, — мы доказали это сегодня вечером! Ты видела… — Я видела, как тебя соблазняла ложная надежда, Мистик, — прервала ее Жало, — ты была готова прыгнуть в объятия Зверя, чтобы быть унесенной обратно к своему наивному, глупому брату. — Нет, — возразила Рейвен, но даже Эрик с трудом поверил ей. — Мистик абсолютно предана нашему делу, — отрезал Эрик, потому что, даже если он и не был уверен, что это правда, он никогда бы не признался в этом, — ты та, кто намеренно не подчинился моим приказам. Из-за тебя существует охуенно большая вероятность, что Зверь сегодня вечером умрет! В этот момент Рейвен окончательно потеряла контроль над своими эмоциями и выбежала из комнаты прежде, чем кто-либо увидел ее слезы. У Эрика не хватило духу упрекнуть ее за проявленную слабость. Если бы Чарльза зарезали… Жало была бы уже мертва. — Позволять Людям Икс продолжать стоять на нашем пути просто потому, что ты хочешь трахнуть Ксавьера — не особо разумное решение, — неразумно парировала Жало. Эрик зарычал и прижал ее к ближайшей стене, одной рукой схватив за горло. — Я объяснял вам всем, много раз, почему Ксавьер и его люди нужны нам. Мы не можем защитить детей нашего рода, он наша надежда на будущее прямо сейчас; у нас нет ни времени, ни средств, чтобы их обеспечить. Ксавьер это знает, но если он умрет, никто не сможет защитить их. Когда я буду отдавать тебе приказы, ты будешь им подчиняться, или вылетишь отсюда. Ты меня поняла? Жало сухо кивнула. — Тебе лучше молиться, чтобы Зверь выжил после ранения, которое ты ему нанесла, потому что я не стану тебе помогать, если Мистик решит вырвать тебе глотку, когда он умрет. Не вздумай ослушаться меня еще раз. «Если ты хоть вздохнешь на Чарльза, — подумал Эрик, но промолчал, — я выпотрошу тебя, как рыбу». *** — Никакого Церебро в течение недели, — проинструктировал Адам, когда закончил лечить головную боль Чарльза. — Но… — Никаких «но», — настоял Адам, — или я буду более чем счастлив сказать вашим Людям Икс, что вы скрывали от них тот факт, что вам было очень больно в течение нескольких часов, Чарльз. — Никакого Церебро, — со вздохом согласился Чарльз. Пообещав это, он вышел из медицинского центра, который когда-то был маленьким, вторым бальным залом на первом этаже восточного крыла, местом, которое было выбрано, потому что Чарльз намеревался превратить все восточное крыло в классы, и, наверное, было к лучшему, чтобы главный медицинский центр был как можно ближе к тому месту, где студенты, которых он надеялся скоро впустить сюда, проведут большую часть своего дня. На верхних этажах северного крыла разместятся общежития для мальчиков, а на верхних этажах южного крыла — общежития для девочек. Большой бальный зал и столовая на первом этаже северного крыла будут превращены в общий зал для всех студентов и кафетерий, хотя и более высококачественный, чем в других школах, соответственно. Тренажерный зал и крытый бассейн на первом этаже южного крыла будут немного расширены, чтобы разместить больше людей. Западное крыло, где жила семья Чарльза, вероятно, было единственным нетронутым любой строительной бригадой. Чарльз спустился на подземные уровни, которых тоже было три, хотя самый нижний все еще находился в стадии разработки, так как подводная лодка еще не была закончена. Бункер, который Хэнк почти закончил настраивать, и Церебро, которую Хэнк постоянно обновлял, находились на втором уровне. Стоянка с Дроздами, каркасы для двух небольших одноместных самолетов и лаборатория Хэнка находились на первом уровне, куда направлялся Чарльз. Хэнк должен был лежать в постели, отдыхая после того, как чуть не истек кровью, но он пробрался в свою лабораторию, пока Чарльз был занят с Адамом, чтобы изучить кинжал, который его ранил. — Хэнк, — неодобрительно произнес Чарльз, — что ты делаешь? — Я не мог уснуть, — признался ученый, — мне нужно было понять, как клинок Жала пробил мою броню. Я сконструировал костюмы так, чтобы они выдерживали почти все, кроме адамантия, хотя я и работаю над этим, но адамантий магнетичен, а это, — Хэнк указал на маленький кинжал, который был, по крайней мере, чист от крови, — нет. — И что ты обнаружил? — вздохнул Чарльз. — Абсолютно ничего, — отозвался Хэнк с отвращением, глядя на нож, — как будто его вообще не существует, профессор. Все сканирования, которые я сделал, не регистрируют его как присутствие вообще, и никакие химикаты не влияют на него. И он притуплен, края и острие, он никогда не должен был пробиться через броню в первую очередь. Я даже не могу разрезать им буханку хлеба. — Возможно, способность создавать ножи, подобные этому, является частью мутации Жала, — предположил Чарльз, — возможно, они работают с ней только потому, что были сформированы из ее энергии. — Это… — Хэнк моргнул, — лучшее объяснение чем все, что я смог придумать. — Я уверен, что ты в конце концов дошел бы до этой мысли, — многозначительно сказал Чарльз, — если бы не был безмерно истощен. Хэнк застенчиво улыбнулся.  — Да, хорошо, я понял намек. Мне нужно вернуться в постель. Спокойной ночи, профессор. — Спокойной ночи, Хэнк. *** — Эта бомба предназначена для уничтожения только живой материи, превращая ее в пепел, оставляя неорганическую материю нетронутой, — объяснил Риптайд. — Послы правительственных агентов, люди Страйкера, будут проезжать по этой дороге, — Эрик указал на карту, вокруг которой собралось Братство, — недалеко от Кедровой Долины, штат Канзас, завтра в два тридцать пополудни в сером грузовике. Их миссия состоит в том, чтобы похитить старшеклассницу по имени Сара Маклахлан, мутантку, после того, как она выйдет из своего школьного автобуса. Мы закопаем бомбу под дорогой и взорвем ее, когда грузовик проедет над ней. Одним махом Страйкер потеряет всех своих лучших агентов. — А мы не можем просто напасть на грузовик? — спросила Жало, заработав резкий взгляд Эрика. — Бомба была одним из любимых проектов Страйкера, — ответила Эмма, — и он уже знает, что мы те, кто забрал ее у него. Убийство его людей его собственным оружием будет довольно поэтичным, ты не согласна? Жало кивнула, не решаясь заговорить снова. Она была жива только потому, что днем раньше Азазел заметил Зверя, который ходил вокруг поместья, внося какие-то изменения в щит, который построил. — Это только первый удар, — добавил Эрик, — как только Страйкер обратит на нас внимание, мы сможем уничтожить его и все, что он построил. Я хочу, чтобы он знал, что мы идем за ним. — А как насчет девушки? Она не будет в безопасности, если останется в Кедровой Долине. — Мы найдем ее после того, как разберемся с людьми Страйкера, и настоятельно предложим присоединиться к нам или отвезти ее в Северный Салем, — ответил Эрик, — но мы не можем заставлять ее, если она не захочет, это ее решение. *** Бомбу закопали, ловушки расставили, а Братство спряталось на кукурузном поле у дороги, чтобы наблюдать за их работой. В два двадцать школьный автобус, битком набитый, должно быть, старшеклассниками, несся по дороге со смешной скоростью пятнадцать миль в час. Это был маленький автобус, и дети внутри смеялись и улыбались, блаженно не замечая мутантов, наблюдающих за ними. У одной из девушек были ярко-голубые кудри, и она была окружена множеством других, не подвергаясь остракизму, как боялся Эрик. Когда автобус проезжал мимо него и его людей, Эрик увидел, как какой-то мальчик аккуратно заправил прядь волос Сары за ухо, которое было элегантно заострено. А потом бомба взорвалась. У них не было времени среагировать. За долю секунды семнадцать счастливых детей и их водитель превратились в густой, тлеющий черный пепел. Сам автобус накренился на бок из-за силы, которую произвел взрыв, хотя и остался в основном неповрежденным, за исключением нескольких разбитых окон и небольших вмятин. — О Боже, — прошептала Рейвен, когда пыль из детей начали оседать, выглядя такой же испуганной, как и сам Эрик. Этого не должно было случиться. Они намеревались нанести удар в самое сердце Антимутантского правительства, а вместо этого взорвали невинных мальчиков и девочек, которые не представляли никакой угрозы. Von Gott, он и правда монстр Шоу. Стыд, а вместе с ним и гнев начали пульсировать в его теле, вытесняя ужас, который Эрик чувствовал раньше. С клубами красного дыма и запахом серы Братство исчезло из Канзаса и вернулось в относительную безопасность своей базы. Эрик повернулся к Риптайду:  — Как, черт возьми, это случилось? — Я не знаю, — еле слышно ответил Риптайд, практически неразборчиво из-за прорезавшегося из-за шока акцента, — я полностью откалибровал систему, я уверен в этом. Она не должна была сработать, пока таймер не достигнет нуля, чего не произошло. — Он говорит правду, сладкий, — тихо сказала Эмма, более взволнованная, чем Эрик когда-либо видел ее прежде. — Возможно, бомба была не настолько готова, как полагали Страйкер и его ученые, — предположил Азазел, — или они солгали, что она была готова, в отчетах, которые мы у него украли. — Мы убили детей, — мертвым голосом произнесла Рейвен, — мы… блять. — Большинство из них заслужили это, — заговорила Жало, сразу же вызывая гнев Рейвен, — они были людьми. — Они были детьми, ты, злобная сука, — закипела Рейвен. — Детьми, которые выросли бы такими же, как Страйкер, — пренебрежительно отозвалась Жало. Выросли бы? Эрик не был уверен. Он видел, как другие дети воспринимали совершенно отличающиеся волосы и уши Сары. Рейвен посмотрела на него, и на этот раз он не мог отрицать сомнения, которые светились в ее золотистых глазах. *** — Установлено, — объявил директор Маккоун в прямом эфире с пресс-конференции в Вашингтоне, округ Колумбия, — что смерть семнадцати старшеклассников из Кедровой Долины, штат Канзас, и водителя их автобуса была вызвана террористической организацией, известной как Братство Мутантов. В настоящее время ваше правительство просит вас, народ Америки, если у вас есть какая-либо информация об этих террористах или группе «спасителей», известной как Люди Икс, пожалуйста, сообщите. *** — Мутанты оказались неустойчивыми и жестокими, — заявил так называемый эксперт и доктор психологии Пол Нэш во время телевизионной лекции. — Они психически нестабильны, психопаты и социопаты, все они, и все они должны быть извлечены из общества для всеобщего блага. *** — Мутация — это отклонение!  Мутанты попадут в ад так же, как педики, нигеры и женщины, которые отказываются подчиняться своим мужьям и отцам, — объявил отец Джон. — В них всех сидит дьявол! *** — Мутация — это генетический дефект, который приводит к деструктивному поведению, — публично заявил Уоррен Уортингтон-старший в ответ на вопрос репортера. — Правительство должно сосредоточить свое внимание на поиске лекарства для несчастных мужчин и женщин, страдающих этой болезнью. *** — Их всех стоит линчевать… — и Чарльз с чрезмерной силой выдернул вилку из розетки телевизора, чтобы прервать очередную тираду. — Этого более чем достаточно, — твердо сказал он, — больше никаких новостей в течение нескольких недель. И не верьте ни единому слову, которое вы слышали от этих невежественных дураков, потому что, вы знаете, они говорят задницами. — Но публика, кажется, без проблем их слушает, — заметила Хлоя, крепко сжимая руки Шона и отца, и ее голос звучал не так уверенно, как хотелось бы Чарльзу. — Не всех, — возразил Чарльз, — не тех, кого мы уже защитили. Я чувствовал умы в Нью-Йорке. Большинство из них очень злы на нас. Они все еще верят в нас. Не смейте терять веру в себя. — Мы не можем проиграть Братству в следующий раз, — сказал Алекс с непоколебимой решимостью, — или война, которую они так отчаянно хотят… она начнется. *** Следующие пять с половиной месяцев были гораздо более мирными, чем можно было ожидать после нападения Братства в Канзасе. По причинам, которые никто не понимал, террористическая группа Магнето, казалось, исчезла без следа. Чарльз изо всех сил старался скрыть беспокойство, которое он чувствовал из-за этого развития событий; он боялся и за Эрика, и за Рейвен в эти дни. Бобби исполнилось шесть в январе, и самым захватывающим событием за весь этот месяц была забастовка работников общественного транспорта в Нью-Йорке. Мойра объявила, что беременна в конце февраля, а в начале июня они с Адамом узнали, что у них будет девочка. Март принес дни рождения Питера и Китти, которым исполнилось девять и шесть лет соответственно. Элли начала летать в середине апреля, и вся семья по очереди пыталась снять ее с расписного потолка в бальном зале. Десятого июня четверке исполнилось три года, и через день Рори стала первой из четверых, у кого развилась вторая мутация — телекинез. Чарльз узнал об этом новом проявлении силы, когда она вытащила его из лаборатории, где он разговаривал с Хэнком об установке камер безопасности и датчиков, которые бы обнаруживали движение вокруг границ щита, в детскую, потому что хотела, чтобы он поиграл с ней. Питер стал одержим Бэтменом и настаивал на просмотре каждого эпизода, независимо от того, сколько раз он видел тот или иной раньше. Чарльз был вынужден купить второй телевизор, так что Хлоя и Шон перестали жаловаться на пропажу, потому что Питер забивал телевизор в кабинете. Вскоре после этого Чарльзу пришлось купить третий телевизор, потому что Мойре пришлось смотреть «Дни нашей жизни» и множество других мыльных опер, чтобы ее мозг был насыщен эндорфинами. Самая большая новость пришла пятнадцатого июня, когда Алекс и Армандо обратились к Чарльзу с просьбой провести церемонию бракосочетания. Чарльз был более чем счастлив согласиться на это. Ему очень хотелось, чтобы их брак был не только духовным, чтобы они были юридически связаны как мужья, но он верил, что однажды, когда мир научится терпимости и принятию, они будут. В течение целого дня в доме Ксавьеров все было прекрасно. А потом Чарльз получил звонок, который навсегда изменил жизнь его семьи. *** — Чарльз! Тебе звонят, — донесся снизу голос Мойры, отвлекая его от последнего научного журнала о клеточной структуре, который он читал. — Это звучит важно. — Спасибо, дорогая, — ответил Чарльз, выходя из спальни. — Я возьму трубку здесь, в кабинете. — Нет проблем, Чарльз, — ответила Мойра, уже наполовину отвлеченная последним эпизодом мыльной оперы. Чарльз вошел в кабинет и снял трубку красного телефона на столе. — П… привет, Чарли, — раздался дрожащий голос, который Чарльз не ожидал услышать снова. — Кейн? — едва сумел ответить Чарльз. — Да, это… это я. Как поживаешь? — спросил Кейн. — У меня все хорошо, — автоматически проговорил он, пока его мозг все еще пытался осознать тот факт, что его сводный брат охотно говорил с ним, хотя и по телефону. — Хорошо, это… хорошо. Как Рейвен? — Она тоже в порядке, — Чарльз надеялся, что это правда, — Кейн, не хочу показаться грубым, но почему ты звонишь мне? В последний раз, когда мы разговаривали, ты сказал, что больше не хочешь иметь ничего общего со мной или моими причудами. — Это было так давно, Чарли, — запротестовал Кейн, — с тех пор я изменился. — Кейн, — вздохнул Чарльз, но его тут же прервали. — Я имею в виду, Чарли, — голос Кейна был полон настойчивости, даже отчаяния, — я… я изменился, пока был в армии, так, что… что только ты мог понять. Чарльз резко вдохнул. — Что? — Я… Я могу делать вещи, Чарли, — признался Кейн, — вещи, которые… ну, которые я не должен был бы делать. Ты все еще можешь проделывать тот трюк с разумом, который ты делал, когда мы были детьми? — Это не трюк, Кейн, — твердо возразил Чарльз, прежде чем признать, — но да. Что ты можешь делать? — Я бы предпочел не обсуждать это по телефону, — ответил Кейн, — это довольно трудно объяснить. Было бы проще показать тебе, правда. — Ты можешь зайти ко мне домой, — предложил Чарльз. — Нет! Нет… — тут же запротестовал Кейн, и в его голосе прозвучал страх, — у тебя живут другие люди, и… я не могу. Я не могу, Чарли, я не могу выходить на публику. Мутация Кейна определенно имела физический аспект. Неудивительно, что он казался таким расстроенным; Кейн всегда получал большое удовольствие от внешности. — Мы могли бы встретиться где-нибудь, — предложил Чарльз. — Где ты? — Прячусь в твоей охотничьей хижине, — печально признался Кейн, — я знаю, что должен был сначала спросить тебя, но у меня не было возможности связаться с тобой, пока я не добрался до телефона здесь. — Все в порядке, Кейн, — заверил Чарльз. — встретимся там, хорошо? — Ты придешь один? — Спросил Кейн. Чарльз колебался. Он действительно не должен соглашаться на что-либо подобное, учитывая, что все люди Страйкера где-то до сих пор прячутся. Остальные расстроятся, если он уйдет один, пусть даже ради сводного брата. — Пожалуйста, Чарли, я не хочу, чтобы кто-нибудь еще видел меня таким. Я… пожалуйста. — Хорошо, — ответил Чарльз, — хорошо, я приду один. Встретимся завтра утром, хорошо? — Хорошо, — ответила Кейн, немного оживившись, — спасибо, Чарли. — Пожалуйста, Кейн, — сказал Чарльз, — спокойной ночи. — Ночи. *** При свете дня тайком выбраться из дома оказалось гораздо труднее, чем он предполагал, когда разговаривал с Кейном прошлой ночью. Он вообще не смог бы этого сделать, если бы не был так хорошо знаком со всеми потайными ходами в особняк и из него. Он взял один из старинных мотоциклов своего отца, чтобы встретиться с Кейном, так как было намного легче управлять таким маленьким транспортным средством через извилистые лесные тропинки, которые вели ко вторым, много заброшенным воротам в собственность Ксавьеров. Он почувствовал предательское покалывание, означавшее, что он прошел через щит, и ключ-карта была надежно спрятана в кармане, а затем повернул на север к чудовищно большому охотничьему домику, который его дед купил на озере около пятидесяти лет назад. Это было излюбленное место Брайана Ксавьера и Курта Марко, и до сих пор Чарльз избегал его, как будто это было второе пришествие Черной чумы. Но вот он здесь, на пути к проклятому вигваму ради своего сводного брата, ради всех людей. Было около одиннадцати утра, когда Чарльз добрался до озера, и вид красивого, роскошного домика из черного дерева, возвышающегося над горизонтом, сделал Чарльза таким же несчастным, как и всегда, когда он был мальчиком. После того как он уладит ситуацию с Кейном, Чарльз продаст это проклятое место первому, кого сможет найти. Во всяком случае, в Брекенридже были гораздо более симпатичные домики. Чарльз не чувствовал мыслей Кейна, пока не свернул на подъездную дорожку, и только тогда понял, что они заблокированы и Чарльз не может зацепиться за них. «Возможно, это часть мутации Кейна», — подумал Чарльз, припарковывая мотоцикл как можно ближе к входной двери. Он спешился и побежал вверх по лестнице, ведущей на крыльцо; замок на дверях был сломан, скорее всего, в результате того, что Кейн ворвался внутрь. — Кейн? — крикнул Чарльз, входя в фойе. — Я здесь, Чарли, — ответил Кейн, — в гостиной. Чарльз пошел на звук голоса Кейна, двигаясь по коридору, пока не завернул за угол, который должен был привести к главной гостиной. Он остановился как вкопанный при виде своего сводного брата, гордо стоявшего посреди гостиной. Кейн действительно выглядел иначе, радикально иначе, чем в последний раз, когда Чарльз видел его, садящегося в самолет, чтобы уйти как можно дальше от Чарльза и его телепатии, планирующего присоединиться к вооруженным силам. Первой его мыслью было то, что нет ни шанса привезти Кейна в Вестчестер обратно на хлипком велосипедике, который Чарльз избрал в качестве транспорта. Кейн всегда был в хорошей форме, но сейчас он был в три раза больше, чем в восемнадцать лет, и каждый дюйм его тела был мускулистым. На нем был красный комбинезон без рукавов, сделанный из блестящего металла, идеально облегавшего его тело, и пара огромных ботинок из того же материала. Его бицепсы и предплечья были обмотаны толстыми металлическими полосами, а пальцы опоясывали тяжелые тряпки. На нем тоже был шлем, но Чарльз сразу понял, что телепатию блокирует не он, а шлем Эрика. Он также ухмылялся, выглядя самым далеким от расстройства, как только возможно. Чарльз запоздало понял, что, возможно, совершил ошибку, придя сюда без подкрепления. Его мальчики будут в ярости. — Кейн, — осторожно сказал Чарльз, собираясь с духом. Конечно же, Кейн мрачно усмехнулся. — Ты действительно пришел, ты был достаточно глуп, чтобы прийти сюда один, и все, что мне нужно было сделать, это притвориться испуганным в одном гребаном телефонном звонке. Я умолял о помощи, а ты прибежал, даже после того, как я пригрозил убить тебя, если ты еще раз приблизишься ко мне. — Чего ты хочешь, Кейн? — спокойно спросил Чарльз. Его до дрожи бесило притворяться покорным, но это всегда помогало Чарльзу, когда дело касалось Кейна. Он вряд ли станет избивать его до полусмерти, если Чарльз позволит ему думать, что он главный. И это было до того, как Кейн получил доступ к тем стероидам, которые вызвали его изменение; черный и синий были бы предпочтительнее смерти. — Месть, — прорычал Кейн, — я ждал ее много лет, Чарли, и теперь у меня наконец-то есть сила, чтобы получить ее. Видишь ли, в той дыре, которая называлась Кореей, я нашел довольно примечательный камень, и он позволил мне делать необыкновенные вещи. — Месть? Месть за что, Кейн? — мягко спросил Чарльз, медленно поднимаясь на пятках. — За то, что убил моего отца, — прорычал Кейн, — я помню, что ты с ним сделал. Ты сделал ему аневризму, а потом убедил меня и всех остальных смотреть в другую сторону. Ты заплатишь за это жизнью, Чарли. А меня зовут Джаггернаут. Чарльз немедленно сосредоточил все свои силы на прорыве ментальной защиты Кейна, даже когда тот бросился на Чарльза, но инстинктивно знал, что его усилий будет недостаточно, чтобы остановить Кейна. Он пригнулся и перекатился, едва успев увернуться от брата, который продолжал бежать и врезался прямо в окровавленную стену. Кейн с ревом развернулся и оказался в воздухе, удерживаемый не своей силой. Эрик пришел, а вместе с ним и его Братство. Кейн закричал в отчаянии, мечась в воздухе, несмотря на то, что Эрик держал его за металл. — Кейн, — попытался Чарльз, — успокойся. Мы можем поговорить о том, что произошло той ночью. Ты не понимаешь, что происходит. Кейн продолжал реветь и бороться с Эриком, и Чарльз видел, что Эрик теряет контроль над Кейном. — Выруби его! — рявкнул Эрик. — Не могу! — крикнул в ответ Чарльз. Я не могу проникнуть в его голову. Шлем слетел с Кейна, что еще больше разозлило сводного брата Чарльза. — Шлем — это не то, почему я не могу проникнуть в его голову, — сообщил Чарльз Эрику. — О, ради бога, — процедил Эрик сквозь зубы, — Жаба, парализуй его. Жаба повиновался, ударив Кейна языком по коже. Раз, другой, третий, прежде чем Кейн наконец успокоился. Эрик бросил его на пол, тяжело дыша. — Если он дернется, — приказал Эрик Жабе, подходя к Чарльзу, чтобы помочь ему встать, — ударь его еще раз. Жаба кивнул. — Ты попадаешь в самые интересные ситуации, сладкий, — протянула Эмма, подняв изящно ухоженную бровь и глядя на Чарльза. Рейвен схватила за руку Чарльза, прежде чем он смог ответить. — А теперь в кабинет твоего отца, Чарльз. — Но… Кейн, — запротестовал Чарльз. — Они оставят его без сознания, поверь мне, — пробормотала Рейвен, вытаскивая его из поврежденного холла, — нам нужно поговорить. — Рэйвен… — начал Чарльз, когда она захлопнула дверь между ними и Братством, которое выглядело одновременно удивленным и озадаченным. — Чарльз, — резко прервала его Рейвен, — о чем, черт возьми, он говорил? — Ты о чем? — Обо всем, — ответила Рейвен, скрестив руки на груди. — Я не создавал Курту аневризму, — спокойно ответил Чарльз через мгновение, — любой тип аневризмы был бы физическим состоянием, а не действием разума, которыми могу управлять я. Но Кейн не был… полностью неправ. Я… убил Курта случайно; я бы никогда не сделал этого намеренно… — Как? — спросила Рейвен, а ее голос был окрашен недоверием. — Я вошел в его сознание с намерением причинить ему боль, я был зол и напуган, и я должен был остановить его от… от причинения тебе боли. В тот момент, когда я прорвался сквозь непрочную защиту, которая окружала его разум, он узнал о моих силах, Рейвен, хотя он знал об этом годами, его кровяное давление подскочило, и аневризма, о которой никто из нас не знал, пока не стало слишком поздно, разорвалась. — Курт никогда не пытался причинить боль… — Рейвен замолчала, а затем прищурилась, осознав, — ты изменил мне память. — Да, — тихо признался Чарльз, — примерно через неделю после похорон Курта. Ты не справлялась, Рэйвен, ты… я думал, что потеряю тебя. Итак… я запер воспоминания о том, что произошло той ночью так глубоко в твоем сознании, что даже твое подсознание не смогло получить к ним доступ. Когда ты проснулась на следующее утро, к тебе вернулись уверенность и дух, которые ты потеряла после того, что пытался сделать Курт. — Верни, — без колебаний приказала Рейвен. — Рейвен… — Ну же, Чарльз, — настояла она, хватая его руки и поднося их к лицу. Чарльз нежно обхватил ее щеки, лаская их большими пальцами. — Тебе… тебе не понравится то, что ты вспомнишь, любимая. — Вообще-то, я и сама это поняла, — ответила Рейвен, — но я все равно хочу вернуть воспоминания. Чарльз прерывисто вздохнул. — Ладно. Он провел двумя пальцами по обе стороны от виска Рейвен; они оба знали, что в этом не было необходимости, но Чарльз почти отчаянно хотел физической связи. Чарльз осторожно проскользнул в сознание сестры, убедившись, что его ментальное прикосновение будет теплым и нежным. Разум Рейвен был таким же ясным, прекрасным и сильным, как и всегда, и, видит Бог, Чарльз скучал по тому, как он пел. Это было похоже на вой сирены. Рейвен внезапно вздохнула. — Рэйвен, — тут же отозвался Чарльз, — что случилось? Я делаю тебе больно? — Нет, — честно призналась Рейвен, слегка дрожа под пальцами Чарльза, — я просто… я забыла это. Открой воспоминания, Чарльз. Их было легко найти — в самой темной части в дальнем уголке души Рейвен. После короткой паузы Чарльз вытащил их из черноты в золотистый свет, который составлял большую часть ментального ландшафта его сестры, где Рейвен могла получить доступ к ним по своему выбору. Она немедленно подчинилась, и Чарльз заставил себя посмотреть на сцену, которая разыгралась с ней, не желая позволить сестре смотреть одну из худших ночей в их жизни в одиночестве. Чарльз кричал от боли, умоляя «остановиться». Рейвен, охваченная ужасом и решимостью при звуке страха брата, не задумываясь бросилась туда, откуда он исходил, решив сделать все возможное, чтобы положить конец страданиям Чарльза. Она промчалась через холл на третьем этаже восточного крыла, куда их с Чарльзом обычно не пускали, потому что это было личное пространство Курта, ворвалась в одну из свободных спален и застыла в ужасе при виде того, что ожидало ее. Курт привязал запястья ее брата к изголовью кровати и срывал с Чарльза одежду, в то время как Чарльз отчаянно боролся с гораздо более крупным мужчиной. Чарльз и Курт повернулись к двери, когда она ударилась о стену, глаза Чарльза расширились от ужаса, а лицо Курта потемнело от чего-то еще. — Рейвен, убирайся отсюда! — Чарльз умолял ее: — пожалуйста, уходи! Рейвен рванулась не назад, как просил Чарльз, а вперед; гнев подстегнул ее быть ближе к брату. Курт схватил ее за руки прежде, чем она успела подойти к Чарльзу. Чарльз отчаянно пытался удержаться на месте, когда Курт поднял Рейвен. — Привет, красотка, — пробормотал Курт — его дыхание отдавало очень дорогим бренди, которое он так любил, — присоединяйся к нам. — Нет! Нет, Курт, не прикасайся к ней! — закричал Чарльз, напуганный до смерти. — Не трогай ее! Ты можешь получить меня, но не трогай ее! Рейвен дернулась, лягнув Курта правое колено. Мужчина яростно взвыл и швырнул ее на кровать рядом с Чарльзом. Секундой позже Рейвен потеряла контроль над своей фигурой, чего никогда раньше не было, и стала ярко-синей. Налитые кровью глаза Курта расширились, а губы скривились в отвращении. — Ты такой же урод, как и твой брат. Я не могу избавиться от него, пока не доберусь до денег Ксавьеров, но я могу избавиться от тебя! Курт схватил с прикроватного столика тяжелую медную лампу и поднял ее в воздух, а Чарльз закричал. — Нет!!! Их отчим замер на месте, а затем, несколько мгновений спустя, упал навзничь, лампа ударилась о деревянный пол и разбилась вдребезги. Курт был совершенно неподвижен, и Рейвен знала, знала, не проверяя, что он мертв. Чарльз, ее милый, добродушный, пацифистский брат, убил Курта, чтобы спасти ей жизнь. Рейвен отпрянула от прикосновения Чарльза, долго смотрела на него своими золотыми глазами, полными непролитых слез, а затем бросилась в его объятия, зарывшись лицом в изгиб его шеи и всхлипывая. Чарльз держал ее так крепко, как только осмеливался, одной рукой поглаживая рыжие волосы, а другой втирая ей в спину маленькие успокаивающие круги. Так они и оставались, обнимая друг друга, пока Эрик не прервал их почти десять минут спустя. — Вы двое закончили? — спросил он с мягкостью на лице, которая скрывала резкость слов, — потому что у нас тут дело, с которым нужно разобраться. Чарльз вопросительно посмотрел на Рейвен, готовый отложить разговор с Кейном, если его младшей сестре понадобится больше времени. — Мы в порядке, — ответила Рейвен, и впервые за долгое время это было правдой. — Как вы меня нашли? — тогда Чарльз спросил. — Твой браслет, — сказал Эрик, — я сделал его — я могу отследить его. Когда я спросил, почему ты направляешься сюда, Рейвен настояла, что что-то должно быть не так. Она сказала, что ты презираешь это место. — Да, — признался Чарльз, — и я должен был догадаться, что у тебя были скрытые мотивы, чтобы сделать мне Рождественский подарок. — Если бы ты не был так безрассуден по жизни, — упрекнул Эрик, — мне не пришлось бы изобретать способы следить за тобой, Schatz. Чарльз открыл было рот, чтобы ответить, но тут в окно влетело несколько больших деревянных контейнеров. Из них через крошечные отверстия начали вырываться пурпурные пары, загрязняя воздух за считанные секунды. Чарльз начал задыхаться, когда дым ударил ему в легкие, и упал на колени, когда силы покинули его. Он смутно осознавал, что Эрик обхватил его руками, прежде чем все погрузилось во тьму.