***
Сонливость оставила всех на корабле в тот же миг, как прозвучало первое «пираты». Гребцы заняли свои места. Капитан лично встал править кораблём, успевая при этом отдавать команды экипажу. Следующим, кого увидела Сирелла, был Льюис и их небольшая свита — остальные были на других кораблях, а может, и вовсе кормили рыб, не пережив морской бури. Они вышли наверх, привлечённые криками и шумом. Пока они не боялись. Но скоро начнут. Что же делать? Дать бой в море? Невозможно. Попытаться оторваться? Похоже, их капитан надеется на это, но леди Лидден понимала, что это отчаянная мера. Шторм ослабил их: команда устала и дезориентирована, несколько гвардейцев смыло в море ещё вчера и, что хуже всего, галея была повреждена. — Сбросить в море весь груз! — крикнула Сирелла в сторону слуг и гвардии. Лучше занять их, пока они не начали боятся и отвлекать остальных. К тому же это поможет развить скорость гребцам. Можно также сделать ставку на жадность пиратов — они увидят, что брать у них больше нечего. Часть людей подчинилась приказу сразу же. Но одна служанка и несколько стражников, лихорадочно сжимавших эфесы своих клинков, глупо уставились на неё, словно она сошла с ума. Слава богам, Льюис пришёл в себя. Чётким отрывистым голосом он повторил её слова, угрожающе нависая над слугами. Отмерев, они бегом бросились вниз. Тем временем повеяло лёгким ветерком и их паруса зашелестели. «Боги на нашей стороне!..» — решилась на надежду Сирелла и посмотрела на капитана. Тот тоже ненадолго задержал внимание на поднимающемся бризе. Почти сразу он приказал поднять паруса и одновременно выкрутил колесо руля на себя. Палубу накренило и пришлось вцепиться в трос, чтобы не упасть. «Он сменил курс, и сейчас мы ляжем по ветру, — поняла леди. — Раньше мы плыли на запад, потому что буря отбросила нас дальше. Куда мы плывём теперь?» Бочки вина, тяжёлые сундуки, набитые едой, одеждой и пряностями, и ещё куча непонятных вещей с громким плеском падали в морскую пучину. И кто-то громко начал горевать по этому поводу. Пиратская галея приближалась, но спустя некоторое время расстояние немного увеличилось. Ненадолго, впрочем. Одна из служанок завыла и с криками убежала вниз. — Миледи, — муж, оказывается, стоял всё это время рядом. Она и не заметила, — вам лучше вернуться в свою каюту. «Просто смешно». — Нет. Пока я никому не мешаю, я не уйду. Он сжал её локоть и непривычно жёстко искривил губы в недовольстве. А в глазах его был страх. Не только страх перед неизбежной битвой. Нет. За неё — беззащитную женщину, которую если и захотят обменять на выкуп, то только после того, как хорошенько ею воспользуются. Надо было сказать ему что-то ободряющее. Сирелла накрыла его руку своей, но ничего придумать не успела. — Земля! — прокричал кто-то сверху. — Земля прямо по курсу! Земля!.. Лорд Лидден запрокинул голову, а его леди-жена не стала тратить на это время. За столько плаваний по различным морям, Сирелла Ланнистер научилась признавать, что простолюдин-моряк куда как более зорок, чем она или даже люди из её гвардии. Единственный человек, который имел значение в подобных случаях — это капитан.Только действия этого человека помогут понять реальную обстановку А капитан «Пламени», услышав весть, сначала вглядывался в начинающий краснеть горизонт, но почти сразу отвернулся. «Не успеем», — сказали его глаза. Слева медленно садилось солнце, но нужно было думать, и думать быстрее. Спустя какое-то время они со Льюисом всё же заметили, как очень-очень далеко зачернела тонкая линия. А пираты были меньше чем в половине лиги от них. — Подожжём шлюп, чтобы его было видно с земли! — подорвавшись в сторону капитана, крикнула золотая леди. Рядом оказались мастер над гребцами и её супруг. Они, казалось, не расслышали. — Подадим сигнал тем, кто на суше! Рядом может быть порт. — Выполнять! — прогрохотал капитан. Теперь никто не медлил, но сам он безнадёжно опустил руки на штурвал. — Если и есть там корабли, то достигнуть нас они не успеют. — Дадим бой и будем ждать помощь! — решил Льюис. Ему уже помогали облачиться в доспехи. Их гвардия тоже спешила надеть сталь. Лицо мастера над гребцами скривилось так же, как у моряков. Он хотел что-то сказать. Что-то про бессмысленность этого жеста. Но передумал и отдал приказ вооружать людей. Пираты видели, что все ценности они выбросили за борт. Отнять у них что-то, кроме свободы и жизней, было нельзя. За лорда и леди Лидден можно было бы, конечно, получить хороший выкуп. «Милость пирата — это не то, на что стоит надеяться,» — решила Сирелла, окончательно отринув мысль о спасении этим путём. Леди обдало холодом, но не только из-за медленно опускающихся сумерек. Это было лучше, чем ясный день. Огонь будет виден дальше, но дым… дым будет виден недолго. И слова капитана о том, что даже если там на суше и есть порт, город или корабли, то они не смогут так быстро доплыть до сцепившихся в смертельной схватке с пиратами людей Лидденов… Их к тому времени перебьют, а морские разбойники после поспешат скрыться в море. — Надо бросить якорь справа, — неожиданно для самой себя произнесла маленькая леди, завороженно глядя, как шлюп с разгорающимся шёлком и остатками винных бочек удаляется по течению. Его подхватило волнами, и он заскользил на северо-запад. Доблестные мужи, приготовившиеся к честной схватке, замерли и посмотрели на неё. Надо было говорить быстрее, пока они не решили, что женщина от страха лишилась рассудка. — Они прижмутся слева, зацепившись за наш борт. Держу пари, они уже приготовили крючья, чтобы взять нас на абордаж. Пираты считают, что мы в ловушке. Но если мы бросим якорь по правому борту, то протараним их корабль и воспользуемся преимуществом неожиданности. Больше шансов выжить и продержаться до подмоги. Ну, а если она не придёт, — криво улыбнулась леди Лидден, — то и им не уйти безнаказанными. Они пойдут ко дну вместе с нами. — Умалишённая баба, — сплюнул кто-то из команды, но, вопреки её сомнениям, в следующее мгновение тот же голос прокричал: — Затопим сучьих выродков вместе с их посудиной! — Да! — раздалось отовсюду. — А после попируем в чертогах царя морей! — прогрохотал капитан и отдал команду вооружаться, не сбрасывать скорость и приготовиться бросить якорь. — Подпустим их поближе… — Иди в каюту и запрись там, — Льюис обхватил её плечо закованной в железо рукой. В этот раз она подчинилась. От безысходности и растеряв в миг весь свой пыл. Только что она была почти воительницей, как Висенья Таргариен или Нимерия со своей тысячей кораблей. Но сейчас она вновь маленькая и беззащитная леди, только и умеющая, что играть в кайвассу и плести интриги. В бою это всё значит не больше, чем умение вышивать. Следующие часы своей жизни Сирелла запомнила лучше всего. Сначала ожидание начала схватки скрашивало завывание Тиллы и двух других напуганных и заплаканных куриц. Когда же судно накренилось от рывка, вызванного зацепившимся якорем, она и её служанки упали на пол. Леди, до этого вцепившаяся в бортик своей кровати, отделалась лёгким ушибом колена, а вот Тилла, проигнорировавшая её предупреждение, потеряла сознание от удара головой об пол. Приводить её в чувства не имело смысла. Всё равно она только мешала. Да и если пираты прорвутся сюда, то пережить насилие, не приходя в сознание, — лучшее из возможных для дурной служанки блюд. Даже сквозь дубовую дверь доносились крики и звон ударов металла о металл. Это длилось и длилось, как будто время прекратило существовать. Просто нескончаемый звон и непонятно чьи голоса. И в каждом отчаянном вопле Сирелла находила схожесть с голосом своего лорда-мужа. Внезапно за дверью раздались шаги, быстрый бег и в тот же миг хнычущие служанки замолкли. Чьё-то тело всем своим весом навалилось на дверь, но та не поддалась, слава богам. Следом раздался ещё один глухой грохот сапог по деревянному полу и звуки схватки, но теперь совсем близко, как на турнирах. «Они сражаются прямо за моей дверью…» Не успев завершить эту мысль каким-то связным заключением, что же теперь делать, леди Лидден услышала сначала глухой стук тела об пол, а после — предсмертный хрип и удаляющиеся шаги. Напряжение, сковавшее ноги, спало раньше, чем она поняла, что чужак мёртв. Леди упала на пол, рядом с телом служанки и упёрлась плечом в дверь. Звуки на миг исчезли, но после вернулись, и Сирелла решила, что лучше уж пусть эти куры квохчут, плачут или молятся, чем это гробовое молчание. Она начала первой. Быть может, впервые в жизни молитва была искренней. Боги никогда не слышали маленькую леди, сколько она себя помнила. Поэтому она старалась не просить их помощи. Но не сейчас. Сначала она молила Семерых, а потом, вспомнив, что где-то неподалёку был Север, Сирелла стала просить помощи у Старых богов. Это их край, они должны услышать. Служанки поспешили присоединиться, но это скорее раздражало. Нет, пусть снова заткнутся, лучше она сама будет просить богов о милосердии. — Бог один, девочка, — вспомнились слова мейеги. Старая карга давно уже кормит червей, но и теперь пришла к ней. Ученица из Сиреллы вышла плохая. Она хотела убить суку за то, что та лишила её возможности иметь детей, а потому старалась пропускать мимо ушей весь бред о магии, о которой с таким благоговением говорила ведьма. Да, старуха спасла Сирелле жизнь, но не тело. Она могла бы родить Льюису ещё детей, как и требовалось от благородной леди, если бы не фанатичная вера мейеги, что иначе её паршивый бог лишит Сиреллу своего благословения. Старуха в своё время учила принимать роды и заклинать кровь, но леди этого тоже не запоминала. Однако злость не помешала ей получить знания, которые были действительно нужны. Такие, как умение варить отвары и зашивать раны. Но в эту самую минуту Сирелла Ланнистер вспомнила не их. Заклинание тени, ищущей человеческую душу, жертвоприношения, заклинание приманивающее птиц и зверей… «Какая чушь», — мелькнуло в голове, но губы произносили уже не молитвы. На плечо прыгнул маленький валириец, которого Льюис посчитал похожим на Гериона, и они вместе решили подразнить его, подарив зверька. Его клетка, должно быть, сломалась. Заклинание призыва животных. Сирелла истерично расхохоталась. «Старуха верила во всякую чушь, а я повторяю за ней. Что же до жертвоприношений, то крови сегодня прольётся достаточно для нужд любого бога». Зверь на плече перебрался на колени. Леди Лидден переместила руку, пытаясь устроить его удобнее и почувствовала на полу что-то мокрое. Кровь. Чья кровь? Тиллы или того, кого убили за дверью? — Он увидит подношение, — скрежетал голос Мэгги-Лягушки, — и решит, стоишь ли ты его милости. Но нужны знаки. Слова мертвого языка теней, я знаю их… Пальцы чертили символы, которые с таким благоговением рисовала ведьма кровью козла, убитого ею в глухом закоулке Староместа. Зачем? Зачем Сирелла надеется на них? От безысходности. Снова и снова, она повторяла эти странные бесполезные знаки. — Корабль! — крик сверху, подхваченный прочими. Она тогда не различила слово. Но запомнила.***
— Тише, милая, тише… — Льюис. Это был он. Он разбудил её. Наверное, Сирелла кричала во сне. Обхватив его шею руками, она позволила себе заплакать. — Я думала, что ты погиб… Не смей погибать!.. Оставлять меня… Он шептал, что не оставит, не погибнет. Когда-то ей дали такое же обещание Тигетт и Герион. Почему-то при воспоминании об этом сердце заколотилось с такой силой, что на секунду показалось, что сейчас оно разорвёт ей грудь. Что за глупости? Всё уже кончено. Бояться больше нечего. Их спас случайно проплывавший рядом патруль из Белой Гавани. А пиратский корабль был поврежден даже сильнее, чем «Пламя», поэтому от возмездия не ушёл никто из разбойников. Им тогда повезло, что пираты, заметив боевую галею из Белой Гавани, не стали драться ещё более отчаянно, лишь бы просто перебить как можно больше людей. Они просто испугались. И в страхе попытались бежать на шлюпе, как Сирелле и остальным рассказывал Льюис позже. Счастливое и волшебное спасение, ниспосланное, несомненно, свыше. Именно тогда маленькая леди и решила, что постарается вспомнить все заклинания, которым её учила мейега. Отчаянные времена, возможно, вернутся. А меча у неё нет. Поэтому стоит довольствоваться помощью богов, кем бы они ни были. Через три дня сопровождаемая горсткой своих людей и домашней гвардией Мандерли чета Лидденов отправилась в Близнецы, выказав при этом явное намеренье вернуться к «доброму другу» Виману погостить. Достигнув же двух башен, Сирелла получила новости из Утёса. — Марбранд сообщает, что Тиг болен, — Дженна заглядывала ей в глаза с каким-то странным выражением. — Что с ним? — горло и губы пересохли, но сестра услышала. — Оспа. Вот так просто. Она сказала это так легко, так прямо и без обиняков, как и всегда делала. Дженна могла бы смягчить удар, но не пожелала. Тиг был для Сиреллы незыблемой скалой, столь же сильной и могучей, как Утёс Кастерли. Это невозможно, чтобы какая-то оспа смогла свалить скалу. — Он не… — продолжить не получалось: — Он же не… «Нет. Нет. Нет», — звенело в голове. — Нет, — повторила эхом Дженна, — но мы выезжаем сегодня, Эммон хочет… — Мне плевать, что он хочет! — слушать её не было сил. Хотелось домой, к Тигу. «Он не умрёт? Только не от оспы. Нет…» Сирелла сжала кулаки. Мейега учила её врачеванию. Она сможет его спасти. Только бы не было слишком поздно.***
Тирион знал, что дядя Тигетт умирает. Он умирал давно, сражаясь с оспой так, как, должно быть, не сражался никто. Но и этого оказалось мало. Мейстер сказал, что до завтра он не доживёт. Тирион хотел попрощаться с дядей, ведь тот был к нему добр. Но в те комнаты никого не впускали по настоянию мейстера. Чтобы не заразиться остальным — это Тирион знал и сам, но отдать дань уважения, наверное, стоило. Дядина жена — леди Дарлесса — плакала. Она была на последних месяцах беременности, но, казалось, что смерть мужа не столь сильно огорчила её, как она хотела показать остальным. О будущем она особо не волновалась, и это было понятно: после смерти мужа его старший брат — лорд Тайвин Ланнистер — позаботится и о ней, и о ребёнке. Леди Дарлесса долго тянула с письмом тёте Дженне в Близнецы, чтобы сообщить о приближающемся горе. Но в конце концов отправила его, и, как оказалось, именно это письмо помогло им найти тётю Сиреллу и её мужа, потерявшихся после шторма. Отец, вполне искренне — как отметил Тирион — переживавший о младшей сестре, рассылал письма во все концы Семи Королевств и даже приказал нескольким кораблям отправиться на поиски в районе Долины Аррен, прежде чем прилетели два ворона: один — из Белой Гавани, а другой — из Близнецов. Хорошая весть о том, что и тётушка Сирелла, и лорд Лидден живы и направляются сюда, казалось, слегка оживила обстановку в Утёсе Кастерли, но ненамного. Тирион Ланнистер умел считать и понимал, что успеть раньше, чем через два дня, процессии из Речных земель не удастся. И это очень расстроит тётю. Она любила своих братьев, все знали об этом. Но младшие дети дедушки Титоса, как заметил уже давно карлик, всегда были более близки друг с другом. Смерть дяди Тига разобьёт им сердце. Дядя Гери все эти дни напоминал тень прошлого себя — весёлого и смешливого, всегда готового развеселить и затеять какую-нибудь шалость. Внезапно Тирион услышал топот копыт в ночи. Кто-то очень спешил, поэтому преодолевал путь от входа в Чертог и до самой винтовой лестницы верхом. За этим звуком раздались новые. Топот копыт, крики слуг и приказы домашней гвардии отца. Тирион поспешил зажечь свечу, чтобы спуститься вниз и рассмотреть получше, но не успел. Мимо его двери пронеслись тени, задув ему свет, в одной из которых он узнал мейстера Крейлена. — И разбудить сира Кивана, — наставлял он кого-то, уже скрываясь за очередным поворотом. На коротких и кривых ногах поспеть за ними не представлялось возможным. Пока же Тирион зажигал огонь вновь, звуки стихли и переместились вглубь замка. Стоило поискать кого-то из дядь или из стражников, но ноги сами собой понесли его в сторону покоев больного. И не зря. Как оказалось, именно в той части замка и столпились люди. Люди и красивая породистая кобыла в серых и чёрных яблоках. Каким чудом она вообще смогла преодолеть все эти лестницы и коридоры? Это же Утёс Кастерли — здесь не каждый-то человек пройдёт, не то что конь! Её взял под уздцы незнакомый человек с эмблемой, изображающей барсука. — Леди Лидден в замке? — предположил карлик, разглядывая незнакомцев, смешавшихся со слугами. Башни Фреев, золотой лев и много барсуков. — Милорд Лидден не велел отставать, но миледи опередила нас… — наконец заговорил один из них. — Где леди Сирелла? «А вот и дядя Киван, — узнал его голос карлик, отходя чуть в сторону. Света стало гораздо больше, и заспанные лица морщились от него, как от боли. — Значит, и отец скоро прибудет. Феерическое прибытие, тётушка». — Миледи направилась к сиру Тигетту, — откашливаясь, прохрипел мейстер, предчувствуя гнев своих господ. Тёте всегда было плевать на правила. Про себя Тирион решил, что и ему, возможно, стоит попытаться сделать нечто подобное и поспешил к двери. Разумеется, он на своих коротких и кривых ногах не успел. В комнатах было темно. Одинокая свеча лежала на полу, другая стояла у окна. Но разглядеть происходившее было можно без особого труда. Сирелла Ланнистер с растрепавшимися с дороги волосами, в запылившейся одежде сидела на коленях перед кроватью больного брата и плакала. Постель Тигетта была занавешена несколькими слоями прозрачного шёлка, чтобы мейстер и слуги могли ухаживать за ним. Очертание руки угадывалось за ними, но Тирион не сразу заметил его. Рука тётушки сминала ткань как раз в том месте, где темнел след другой руки. Младший сын лорда Тайвина никогда не видел свою любимую тётю в слезах. «Все женщины плачут, но не тётя, — думал он. — Она сильная и всегда спокойная». Но, как оказалось, не всегда. Возможно, они с дядей о чём-то говорили, но Тирион так и не узнал об этом. Когда Сирелла Лидден попыталась отодвинуть занавеску, сир Киван приказал увести её из комнаты таким испуганным голосом, какого у него и заподозрить было нельзя. Это же всегда тихий и уравновешенный, мудрый и даже занудный дядя Киван. У него не может быть такого голоса. — Нет, — сквозь слёзы проговорила тётушка, скидывая руки слуг. — Он обещал, что не бросит меня. Обещал защищать… Нет! Сиреллу оттащили в коридор, хоть она и рвалась обратно, а брат поспешил обнять её, пытаясь утешить в горе. Но маленькая леди продолжала вырываться. Мейстер Крейлен, поспешивший к больному, наклонился над постелью и с внезапной резвостью принялся что-то делать. Кто-то схватил Тириона за плечо, когда он попытался приблизиться. — Сир Тигетт умер, — негромко, но отчётливо произнёс Крейлен и встал с постели, направляясь к кувшину с водой, чтобы омыть руки. Сирелла застыла, повиснув в объятиях дяди Кивана. Именно в этот миг пришёл лорд Тайвин Ланнистер. К несчастью, вместе с ним пришла и леди Дарлесса, которая тут же принялась громко причитать и молиться за упокой души своего мужа. К несчастью, потому что тётя Сирелла, заметив её, быстрым движением оттолкнула брата и направилась к ней. В глазах, которые были почти точной копией глаз отца Тириона, вспыхнула такая злоба, что отшатнулась не только Дарлесса, но и некоторые из мужей. Не лорд Тайвин, разумеется. Добраться до вдовы ей помешал сир Киван, вновь перехвативший её, но заглушить её крики он не мог: — Ты! Ты должна была написать раньше, пока ещё был шанс! Я сама тебя отправлю в!.. — Тихо, — встряхнул сестру Киван, но она замолкла лишь на миг. — Мерзкая су… — Отведите леди Сиреллу в её покои и помогите ей уснуть, — отдал приказ лорд Тайвин, не обратив внимания на упавшую к его ногам леди Дарлессу. Он развернулся и отправился обратно в свои покои, пока его брат пытался привести несчастную Сиреллу в чувство. Только после того, как её увели, кто-то помог встать вдове. В покои умершего зашли три молчаливые сестры, закрыв за собой дверь. — Иди спать, Тирион, — положил ему на плечо ладонь дядя Гери, печально глядя вперёд. — Завтра будет новый день.