***
— Таким образом, мы будем гранить ваши изумруды и продавать по самому выгодному для вас курсу, господин, — подвёл итог счетовод Моредо Стегона, улыбаясь слегка напряжённо, но уверенно. — Огранка — дело мастеров Ланниспорта, — поправил его Льюис и отпил из кубка прекрасного терпкого вина. — Не так-то легко доверить свои камни чужим рукам, — подтвердила Сирелла, отразив на своём лице точную копию улыбки собеседника. — Мы хотим быть уверены в качестве: ведь это наше имя будет связано с камнями. Возможно, когда мы лучше узнаем ваших талантливых волантийских мастеров, решение моего мужа изменится. — Миледи мудра, как правительницы древности, — учтиво произнёс счетовод, но в глазах его отразилась досада. — Но если бы вы позволили нам заняться этим, вы стали бы получать прибыль скорее. — Я никуда не спешу, — хмыкнул Льюис и махнул рукой в сторону волантийца. — Ну, довольно о делах. Я всё решил, твой господин всё решил, к чему нам спорить с начала? — Мой дорогой гость прав, Марек. Ты свободен, — отпустил его Моредо Стегон и, пока его слуга кланялся в дверях, собственноручно наполнил их кубки. — За наш союз, и да продлится он вечно! — Да продлится он вечно! — повторила Сирелла в один голос с мужем, не отрывая взгляда от рук Химеры. Он наверняка не раз смотрел на неё за время переговоров, но она опасалась глядеть ему в глаза. С момента их последней встречи произошло слишком многое. — Примите ещё раз наши соболезнования. Жена Моредо мягко склонила голову и произнесла положенные любезности. Но Льюис решил, что пришло самое время поквитаться за нападение в доме Мейгиров. — Да, ужасное происшествие. Ваш отец был великим человеком — мудрым и добросердечным к людям. И ваш брат, да покоится он с миром, господин Моредо, человек редкого ума и добродетели. Мы были глубоко опечалены, узнав об их кончине. Надеюсь, болезнь вашего уважаемого отца не заразила и вашего брата? — Нет, милорд Лидден, к счастью, болезнь моего отца была не заразна. Белико погиб в уличной стычке с разбойниками. Мы до сих пор разыскиваем их, но зная вспыльчивый характер моего брата, можно с уверенностью сказать, что он сам бросил вызов смерти. Химера задумчиво вертел в руках бокал, глядя на Льюиса, явно ожидавшего другой реакции. — Что ж, — наконец протянул Льюис, — зато эти скорбные события помогли достойному человеку занять должное положение. — Голосование назначено на третий день нового года. Меня ещё не избрали триархом и, быть может, не изберут. На всё воля граждан нашего славного Волантиса. — Но мы верим, что совет не допустит, чтобы тигры втянули нас в очередную войну. Мой отец считает, что сражения повредят торговле, — неожиданно подала голос госпожа Стегон и тут же замолчала, как будто опасаясь, что сказала что-то не то. Моредо ободряюще покивал и продолжил за неё: — Дорогая моя госпожа, наши гости тоже хотят этого и верят в наши силы. Иначе они не стали бы вкладывать средства в наш банк. В этот раз Сирелла не успела отвести взгляд и посмотрела прямо в эти пурпурные, сверкающие отблеском свечей глаза. Стремясь разорвать этот контакт, она сделала большой глоток вина. — Верно, — улыбнулся между тем Льюис. — Войны и в наших краях — дело нечастое и крайне затратное. Я хочу многое перенять от вас, волантийцев, в вопросах торговли. Поэтому надеюсь на победу вашей партии. — Полагаю, — решилась вмешаться Сирелла, поняв, что сейчас светская беседа только запутает дело, — вас смущает наш брачный союз с домом Мейгир? — Это так, — переняв её манеру, ответил Химера. Она смотрела на его жену, которая одновременно с ответом мужа напряжённо кивнула. — Это не помешает нашим делам, — твёрдо произнёс лорд Лидден. — В прошлый наш визит в Волантис я говорил от лица своего сюзерена — лорда Утёса Кастерли Тайвина Ланнистера. Теперь же я говорю с вами о делах моего дома. — Помнится, вы убеждали моего отца в том же в нашу прошлую встречу, — быстрым рывком вперёд Моредо наклонился к ним и не мигая посмотрел Льюису прямо в глаза. Повисшее молчание пришлось снова нарушить маленькой леди Ланнистер: — Наша семья велика и многочисленна. Так уж вышло, что моему лорду-мужу приходится вести переговоры и от имени моего брата, и от своего. Волею богов и людей, мы называем их семейными. Кто же сможет различить степень близости родственных уз? Как бы не дошло до того, что ему придётся решать и дела королевства от имени мужа моей племянницы — королевы Серсеи из дома Ланнистер. Все вежливо рассмеялись на эту не слишком-то изящную шутку, и, слава богам, пришло время разойтись. Двойники были идеей Сиреллы, но воплощать её в жизнь довелось Стегону. Поэтому лёгкая неуверенность за успех интриги оставалась. Обратный путь не занял много времени, а поменяться местами снова оказалось проще, чем в первый раз. Неловкое столкновение паланкина и кареты, две чуть замешкавшиеся на повороте процессии, и можно было отправляться в поместье пригласившего их на празднество триарха. В который раз за день Сирелле Ланнистер повезло. В этом гостеприимном доме были развлечения на любой вкус, в том числе и кайвасса. Статная пожилая леди как раз подыскивала себе противника, когда её лорд-муж наконец предоставил ей возможность веселиться так, как ей будет угодно, и направился к знакомой компании молодых господ. Она почти дошла до затемнённого уголка, где уже расставляла фигурки её соперница, когда прямо из ниоткуда возникли руки, зажали ей рот и утянули в одну из потайных дверей для слуг. Последним, что Сирелла увидела, прежде чем дверь закрылась, была женщина, одетая точь-в-точь как она, садящаяся напротив старой госпожи. Пекло, как же волантийцы любят эти чёртовы потайные двери!***
Герион быстро пробежал глазами письмо сестры и прочёл вслух особо заинтересовавшие его места: — «… и приобрёл поместье с прекрасным видом на лес». Зачем Лиддену дом в Волантисе? — Очевидно, что он собирается вести дела в Волантисе, — Киван, казалось, не видел в этом ничего странного. — Но разве не лучше вести их через управителя? — Сирелла так пожелала, — не поднимая головы от бумаг произнёс лорд Тайвин Ланнистер. — Они с мужем планируют часто посещать Волантис, чтобы упрочить своё положение как их надёжного и заинтересованного союзника. Ситуация слегка выбила Гериона из колеи, ведь именно ему сестра чаще всего рассказывала о своих планах и мыслях. Осведомлённость же старшего брата наводила на мысль, что они оба что-то затеяли. И это что-то Тайвин считал скорее безобидной блажью, которая если выгорит, то хорошо, а если и нет, то особо возиться не придётся. А вот Сирелла наоборот явно замыслила что-то запутанное и долгоиграющее. И, кажется, раскрыла далеко не весь свой план брату. Что ж, Гериону оставалось лишь надеяться, что, когда Тайвин узнает истинное положение вещей, его сообразительная сестрёнка будет в состоянии выкрутиться. Впрочем, после Королевской Гавани, пиратов и того допроса, который ей устроил Тайвин по поводу покушения, сомневаться в изворотливости Сиреллы было глупо. — «Отплываем завтра и надеемся поспеть к свадьбе Лионеля Фрея в Близнецы». Джейме пишет о том же. Дженна уговорила и его приехать, когда он будет возвращаться вместе с королём Робертом из Долины. Как бы Фрей не помер от гордости: столько Ланнистеров у него ещё в замке не было. Киван усмехнулся уголками губ, а Тиг передёрнул плечами, как от холода, и хмуро заметил: — Я больше в их Башни не поеду, что бы там Дженна не говорила о святости семейных уз. Трястись по дороге, чтобы увидеть, как её сын и эта девица Кракехолл произнесут обеты, а всё остальное время терпеть Уолдера Фрея — нет, уж как-нибудь обойдутся без меня. Я пропустил две его свадьбы и не хочу, чтобы он весь вечер упрекал меня в этом. Удивляюсь, как только лорд Лидден решился на подобное. — Сирелла ещё в Близнецах не была и с лордом Фреем светских бесед не вела. Стоит ли лишать её столь приятного общества? — невинно поинтересовался у него Герион, а Киван лишь возвёл глаза к потолку. Тем не менее и он не высказал желания посетить эту свадьбу. Видимо, чувство долга не распространялось на старикашку Фрея даже у его терпеливого и занудного братца. — Это «приятное» общество может посоперничать со Старками из Винтерфелла в приятности беседы, — отозвался Тигетт. Оба младших Ланнистера отметили, как скользившее по пергаменту перо Тайвина при упоминании северян чуть замедлило свой ход. Значило ли это, что можно узнать что-то о его планах на счёт молодого Старка? — Последнее время северяне мало похожи на победителей в этой войне, — наугад протянул Герион. Повисло молчание, которое поспешил прервать Киван: — Не вернуться ли вам к своим обязанностям, господа? Зануда. Тигетт медленно поднялся и поплёлся к двери, заставив Гериона в который раз отметить его измождённый вид. По прибытии из Ланниспорта он выглядел весьма неважно, но теперь списать всё на усталость от поездки не получалось. — Тебе бы к мейстеру, — начал было младший Ланнистер, но тут из-за угла показался Тирион, уже успевший с утра пораньше уткнуться в какую-то книгу размером с него самого. Не разыграть своего самого маленького племянника было выше его сил, поэтому Герион тихо подкрался к нему со спины, приготовившись сначала напугать, а после прочесть небольшую лекцию голосом Кивана о том, как важно смотреть под ноги, когда ходишь. Но тут сзади раздался такой ужасающе громкий и правдоподобный рык, что Герион и сам чуть не взвизгнул от ужаса и подпрыгнул вместе с мальчишкой, выронившим свою книгу прямо на ногу дядюшке. На этот раз он всё-таки вскрикнул от боли и отшвырнул проклятый том с пострадавшей конечности. Тиг, довольный собой, скрестил руки на груди и ухмылялся во весь рот.***
Буря закончилась на утро. Льюис, измученный качкой и страхом смерти в бушующем море, чудом заснул спустя несколько часов. Но Сирелла, как ни старалась, не смогла лечь рядом с ним. Кровь, кипевшая во время шторма в её жилах, не желала утихать, поэтому она решила освежить мысли на палубе. Мокрые доски воняли водорослями и рыбой, а капитан, едва ворочавший языком, уже распустил команду на отдых. Леди Лидден осталась одна, не считая часового, моментально заснувшего на своём месте, и матроса у штурвала, ещё героически сопротивлявшегося сну. Почему-то вспомнился тот разговор с Моредо, когда он похитил её во время карнавала в доме триарха, воспользовавшись уже проверенным способом с двойниками. Сирелла сразу догадалась, у кого хватило бы средств к осуществлению такого плана и банальной наглости, чтобы воспользоваться против неё её же оружием. — Моя вестеросская леди простит мне мою дерзость, что я посмел украсть вас на пару мгновений? — ухмыльнулся Химера, едва они остались одни. Очень захотелось тогда впервые за день дать ему пощёчину, но вино, выпитое за весь вечер, наконец-то коварно заиграло в крови. И она побоялась промахнуться и показаться смешной. — Это было вовсе ни к чему, ведь вы могли бы сказать мне всё что хотели в нашу первую встречу. — При вашем муже? У миледи острый язычок, но мне лишние проблемы не нужны. Что произошло с тем пиратом — Саатосом Сааном? Теперь пришла её очередь смеяться ему в лицо: — А что с ним? — Не играйте со мной, — Химера приблизился вплотную, так, что она почувствовала себя в клетке. «Ну уж нет. Правила здесь устанавливаю я и эту игру больше продолжать не желаю». — Так я ваша доносчица? Ваша служанка, которая приносит вам сплетни и слухи о том, что видит и слышит? — Нет, вы не служанка, — он глубоко вдохнул запах её кожи и провёл пальцами по шее, задевая тонкую золотую цепь. — Вы интриганка, которая решила поводить за нос и слона, и тигра. Но мне нравится, как вы пытаетесь притвориться маленькой невинной девочкой. Однако глаза, моя дорогая, вас выдают. Такие хитрые и коварные глаза… — Мне жаль вашего отца и брата, — прошептала Сирелла, поняв, что проигрывает. Это сработало, и он резко отстранился. — О, да, — отпустил короткий и злой смешок Химера, встав к ней спиной и наполняя вином две чаши, — мой любимый отец, предпочитавший не раскрывать своих планов даже перед сыном, и возлюбленный старший брат, мечтавший, что Тайвин Ланнистер отдаст ему свою дочь в жёны. Официальная версия гласит, что в первом случае имела место болезнь живота, а в другом — неудачное ограбление. Но половина города треплется о другом. Что одного отравили, а другого зарезали. И все поздравляют меня с возможностью занять место триарха. — Кто это сделал? — шёпотом спросила Сирелла, расширив глаза в изумлении и ужасе, но он не смотрел на неё, только вложил в руку наполненный до краёв кубок. — Ты, моя милая, — он снова оказался рядом, внимательно изучая малейшую её реакцию. — А может тигры? Или даже я сам? Последние две версии необычайно популярны сейчас в Вольных городах. Я даже удивлён, что слухи не достигли ушей из Вестероса. — «Смотри, кому выгодно», — произнесла Сирелла фразу из старой книги, не шевелясь под его проницательным взглядом. Наконец он снова отошёл от неё, чтобы заново наполнить вином свою чашу. Осмелев, она повторила: — Так кому выгодно? — Мне и Малакво Мейгиру, — хохотнул Моредо. — Но моя золотая леди забывает о том, что есть кое-что, что не было предано огласке. Например, что незадолго до своей гибели мой брат упоминал о плане отца убить некую вестеросскую госпожу, о плане отца отправить меня в ссылку в Тирош, якобы за то, что я был подвержен твоему влиянию. Могла ли моя золотая госпожа узнать об этом и ударить первой? Зачем в таком случае был тот разговор про силу и власть в доме моего отца и при вашем отплытии? Кончики пальцев начали неметь и стеклянный кубок выскользнул из них на мирийский ковёр, разливая вино, когда мужчина медленно пошёл на неё. — Если бы я это и сделала, то считала бы, что поступила правильно, защищая свою жизнь. — Верно, — промурлыкал он в ответ, перехватив её руки, выставленные щитом перед собой. — Так да или нет? Пальцы, тёплые и сильные, легли на её шею, чуть сжимая её, когда он прошептал ей на ухо свой вопрос. Она могла дышать, но если Химера хоть чуть-чуть усилит хватку… — А может, это был ты? Пурпур в его глазах полыхнул гневом, и он всё же сжал на мгновение её шею, но тут же отпустил. И Сирелла поняла, что не ошиблась. С чего бы его братцу-идиоту посвящать симпатизировавшего ей Моредо в планы по её убийству? — Да или нет? Он ударил стену в полудюйме от её головы. — Что ж, светская беседа у нас удалась, теперь можно и продолжить? — совершенно спокойным голосом, как будто ничего не произошло, спросил Химера, но оказалось, что это не вопрос. Потому что её губы тут же обжёг его поцелуй. Сирелла попыталась вырвать руки, не зная, чего хочет больше: ударить его наконец по самодовольному лицу или зарыться ими в его волосы. Но Моредо, казалось, этого даже не заметил. Через какое-то время они разорвали поцелуй, пытаясь отдышаться, и она снова рванулась и в этот раз удачно. Дотронувшись кончиками пальцев до его губ, направила их чуть в бок по подбородку, шее и остановилась на груди в районе сердца. Он был пьян. Поймав её запястья снова и прижав их над головой к стене, Моредо вновь поцеловал её губы, спускаясь ниже и снова касаясь тонкой цепочки. И чем только золотая безделушка его так заинтересовала? Сирелла не могла ответить на этот вопрос. Он потянул за неё и увидел два кольца. Одно принадлежало ему, а вот другое выглядело на женской груди более чем странно. — Это подарок, — любезно пояснила ему Сирелла, не сдерживая ни улыбки, ни яда. — Чей? — так же любезно поинтересовался Химера, обнажая зубы. — Будь я вашей служанкой, вы бы имели право на подобный вопрос. Но боюсь… Новый поцелуй оборвал очередную колкость. Кажется, коварное вино подействовало на неё по второму кругу. Частью сознания она ощутила, как под ногами звякнул кубок, какие мягкие у него волосы и как стена за спиной куда-то уплыла. Потом спиной она почувствовала угол стола, кажется, для кайвассы. Это мигом её отрезвило, и Сирелла Ланнистер резко оттолкнула от себя мужчину. Глаза напротив непонимающе посмотрели на неё. Обиженно. — Нет, — выдохнула маленькая леди. На красивом лице Химеры вновь появилась ухмылка, и он повторил за ней: — Нет… Значит, нет? — его голос стал тише, но и злости в нём прибавилось. — И почему, интересно? — Ты пьян, а я не буду изменять мужу, — честность плохо подействовала на них обоих, потому что у неё заслезились глаза, а Стегон, кажется, нашёл это забавным. — Не мне разрушать счастливый брак лорда и леди Лидден, верно? — отсмеявшись спросил он. — Ты находишь смешным то, что я люблю своего мужа? А ты любишь жену, Моредо? — О, моя золотая леди снова выпустила коготки. Это ни к чему, моя дорогая, я не собираюсь вас принуждать. Что же до любви, то да, я нахожу смешным то, как ваш лорд-муж любит шлюх и младших дочек безденежных господ, надеющихся, что он променяет вас на одну из них. И да, я люблю свою жену не меньше, чем вы своего мужа. Сравнивать его слова с пощёчиной, которую она отвесила ему, было глупо, тем более, что облегчения она не принесла. Зато позволила ему прижать её к себе и помешать любой попытке вырваться из медвежьих объятий. Какой смысл быть львом, если вечно на пути встречаются эти косолапые твари? Злость кипела внутри них с такой силой, что вернуть хладнокровие им удалось не сразу. Удивительно, что у обоих при этом была репутация людей невспыльчивых. Всему виной проклятое вино, не так ли? Сирелле, чтобы вернуть самообладание, требовалось что-то разбить. Желательно об эту наглую и самовлюблённую голову. Сладкую мечту прервало не менее сладкое прикосновение желанных губ. Такое непохожее на то, что испытывала она с мужем. Нежное, мягкое, извиняющееся. Сомнительно, что Химера сожалел о сказанном, но какая, в пекло, разница? — Моя золотая госпожа простит мне мою дерзость? — Нет… Он проводил её до самого выхода из дома, где её уже ждал мальчик-раб, чтобы доставить обратно. Напоследок Сирелла прикоснулась к его волосам. — Вы выглядите ужасно. Не показывайтесь перед женой в таком виде, господин Моредо. Химера не ответил, лишь насмешливо посмотрел ей вслед. Леди Лидден очнулась от своих мыслей так же внезапно, как и ушла в них. Почему-то она водила пальцами по своим губам, чего делать не следовало — это раз. И почему она вообще отвлеклась от своих размышлений — это два? На палубе так никто и не появился. Человек у штурвала всё же заснул. Но что-то было не так, как прежде. Море. Они были где-то в районе Долины Аррен, намереваясь примкнуть сначала к свите короля Роберта, а после направиться на свадьбу племянника — сына Дженны. Но капитан, чудом спасший корабль в шторм, давно потерял из виду остальные две галеи из их флота. И теперь они были совершенно одни. Ни берега, ни других суден видно не было. До сих пор. — Корабли! — крикнула она рулевому и тому, уснувшему на посту. — Что это за корабли? Они не похожи на наши. Какие у них флаги? На её крик прибежали ещё люди, и одним из них был мастер над гребцами. Сложив руки домиком и вглядевшись в горизонт, он произнёс то, чего все, выходившие в море, боятся услышать больше всего на свете: — Пираты.