***
Письмо написала Сирелла, это абсолютно точно был её почерк. Ну конечно. У кого ещё хватило бы изобретательности на такое. На нагретых над свечой листах быстро проявились бледно-алые буквы. Тайвин внимательно пробегал глазами по строкам. Киван наверняка тоже хотел прочесть письмо, но предпочёл почему-то сверлить неодобрительным взглядом именно его — Гериона. Хотя понятно, почему он это делал. Потому что Киван — зануда! — Две сотни кораблей готовы войти в Черноводный залив, чтобы присоединиться к нам, — Тайвин, не выпуская из рук листы, повернулся к братьям. — Спроси его, сколько на них воинов? Киван послушно спросил, но, кажется, до гостя не дошёл смысл вопроса или он не умел считать — посол снова проквакал что-то непонятное, так что братцу пришлось в который раз за их беседу пожать плечами: — Пять сотен или тысяч, но я сильно сомневаюсь в последнем. Говорит, много людей, но, он с ними не сражался. Тайвин нетерпеливо махнул рукой, и посланника увели, оставив троих Ланнистеров наедине. И пока Герион переваривал услышанное и пытался решить, о чём спросить первым делом, молчание снова нарушил Киван: — Откуда у лорда Лиддена и Тигетта флот? — Подарок триарха Мейгира, если верить словам нашей сестры, — Тайвин наконец-то передал послание братьям. — Ну, — протянул совершенно растерянный Герион, — по крайней мере, это не ловушка. Она прямо говорит, что сомневается в их верности и что господа велели им ни во что не вмешиваться. Зато, если они перекроют залив, город будет осаждён со всех сторон и тогда-то можно будет и поторговаться с нашим королём Эйрисом. — Даже если мы осадим город, сколько времени потребуется, чтобы взять его? — кажется, Киван не в первый раз говорил эти слова. — Младший Баратеон удерживает Штормовой Предел уже год, а ведь он находится в худшем положении. Король же никогда не отличался благоразумием. Кто знает, на что он способен? — Только не говори, что предлагаешь вступить в город как его союзники. Кстати, что сестра имела в виду, спросив «под каким флагом им войти в порт»? Киван бросил странный взгляд на притихшего Тайвина. Лорд Ланнистер заговорил не сразу: — Мы предложим Его Величеству защитить город от мятежников, как велит нам долг перед сюзереном. Удобнее всего будет сделать это изнутри, за надёжными стенами Королевской Гавани. И, разумеется, флот войдёт в порт под знаменем правящей династии. У них достаточно людей, чтобы помочь нам. Кажется, боги свели Гериона с ума, ибо то, что произнёс его лорд, было очень похоже на бред. Какого грамкина здесь происходит? — Они могут не успеть, — тихо откликнулся Киван. — Едва наши люди войдут в Львиные ворота — начнутся бои в городе, король может приказать убить Джейме. Наконец даже до младшего сына Титоса дошло, чью сторону выбрал его лорд. Тайвин Ланнистер был готов пожертвовать своим старшим сыном, которого любил и на которого возлагал большие надежды. Стоила ли месть этого? Нет. Но в ином случае их семью ждал крах. Все знали, насколько близка была дружба десницы и короля. Держать нейтралитет было опасно. А на проигравшую сторону Ланнистеры не ставят. Никогда.***
Сирелла хорошо запомнила начало битвы. Как беспрепятственно вошли её люди в Грязные ворота, как началась резня на берегу, как маленькие фигурки пиратов начали штурм замка. Она помнила, как быстро приблизились к городу северяне. Ещё лучше отпечаталось в памяти окончание всего этого. Но вот то, что случилось перед битвой… После возвращения человека Саана с лоскутом чёрной ткани с красным трёхглавым чудищем пират увёл её в сторону, вызвав у спорившего о чём-то с братом Льюиса сильный зуд в носу: так сильно он начал чесать его. Должно быть, он находил поступки супруги слишком вольными. Вообще-то, в пекло Льюиса с его глупым пунктиком насчёт подобающего поведения! — Надо избавиться от надзирателей. С этим не поспоришь, и Сирелла коротко кивнула. — Рабов бессмысленно вести в бой. Годятся только мои люди, ваши и те, которых мы смогли подкупить. Если дойдёт до штурма… — Мало, — перебила леди Лидден и облокотилась о борт корабля, разглядывая приближающийся город. Уже виднелся Красный замок, Твердыня Мейегора. Клюнет ли Безумный король на их приманку? Саатос Саан повторил её движение и тоже стал наблюдать за городом. У Таргариенов почти не было кораблей. Это было странно. Пират за их «маленькое» путешествие совсем оправился и даже пытался диктовать свои условия. Тигетт не одобрял его присутствие на совещаниях, но Сирелла скорее доверилась бы этому разбойнику, чем капитанам, которых он перекупил из людей слонов и тигров. К тому же этот Саан быстро понял, кто из вестеросцев и как к нему относится и предпочитал вести дела именно с ней. Даже если он руководствовался мыслью о том, что женщиной проще манипулировать, леди Лидден весьма льстило подобное внимание. Как к равной. — Этого слишком мало. Не будем убивать всех надсмотрщиков за рабами, только тех, кто рискнёт выступить против. Показательная казнь — инструмент проверенный. К тому же что нам делать с кучей неуправляемых рабов? Саан хмыкнул, кажется, одобрив ход её мыслей. Или он притворился, что одобрил, втайне потешаясь. — Когда всё начнётся, скажи им, что тот, кто доставит мне моего племянника живым и невредимым, получит что пожелает. Ещё одна ухмылка и снисходительный тон. Скоро Сирелла избавит его от этих привычек в общении с ней. — Госпоже стоит говорить более конкретно, мало кто из моих парней способен пожелать что-то действительно стоящее, кроме золота. — Учту. К ним приблизились Льюис, Тиг и их капитан. — Надо отдать приказ, чтобы пленить короля и всех Таргариенов, — быстро произнёс муж Сиреллы и не спеша, покачиваясь, двинулся в сторону солдат, избегая смотреть на неё и пирата. Его снова мучила морская болезнь. И ревность. — Разумно, милорд, — подтвердил капитан, угодливо поклонившись, нетерпеливо переступая с ноги на ногу рядом с Льюисом. — Скоро начнётся. «Да, скоро». Тиг на секунду сжал её вмиг похолодевшую руку и быстро ушёл вслед за ними. Сирелла иногда очень гордилась тем, что владела волантийским диалектом в совершенстве, исключая небольшой акцент, разумеется. — Тот, кто принесёт мне голову короля Эйриса Таргариена, получит титул, замок, земли и такую кучу золота, которую не потратить даже его внукам. То же самое получит тот, кто доставит мне моего племянника — Джейме Ланнистера — живым и невредимым. Кто из рабов окропит кровью драконьих людей свою сталь, получит свободу. Моё слово — слово моего брата и сюзерена, лорда Ланнистера с Утёса Кастерли, — секунда ушла на то, чтобы перевести дух. Продолжила она уже куда тише, так, чтобы слышал только Саан: — И принцесса Элия Мартелл. Живой нужна только она. Саатос Саан поклонился как настоящий рыцарь, но его улыбка была похожа на оскал зверя, почуявшего запах крови. Он отдал приказ спустить шлюпку, чтобы вернуться на свой корабль. Остальные, кто слышал речь Сиреллы, тоже засуетились, но ей было плевать на них всех. Будущее её дома решится если не сегодня, то очень и очень скоро. И начнётся этот путь сейчас. Вдали зазвучал боевой рог. Предсмертные крики первых бунтовщиков, попытавшихся оспорить решение своих капитанов, и плеск сбрасываемых в Черноводный тел ознаменовали начало битвы. Служанки, мучимые любопытством, то приходили посмотреть на разворачивающееся действо, то, ужасаясь, сбегали обратно в каюты. Тиг оставил только их и солдат, которых он привёз с собой. Из дрейфующего корабля открывался неплохой вид, но ощущение того, что всё происходящее не имеет никакого отношения к ней — Сирелле Ланнистер — не отпускало. Поэтому она просто смотрела. Стояла и смотрела.***
Джейме не спешил стереть с меча кровь, он вообще никуда уже не спешил. Трон был неудобным, но больше присесть было некуда. Не на ступени же садиться сыну великого лорда Тайвина? Валяющееся жалким комом посреди тронного зала тело Эйриса, короля Семи Королевств, ничем не отличалось от любого другого человеческого трупа. Ничего от драконов в нём не было. Под ним расплывалось кровавое пятно, и оно-то было прекрасным. На белом мраморе красный цветок смотрелся красиво. Дверь слева распахнулась, и в зал ворвались воины. Окровавленные и явно разгорячённые битвой. Не люди его отца, стало быть, северяне. Пялились они друг на друга недолго, их больше заинтересовал венценосный труп. Нет, это не были северяне: Джейме ещё не так давно пытался учить с мейстером валирийский язык, чтобы узнать это несуразное кваканье. — Джейме Ланнистер? — хоть кто-то из них говорил по-человечески. Джейме ухмыльнулся и вытянул ноги. — Это король-дракон? Акцент был терпимым, а вот манеры… Субъект по-крестьянски ткнул пальцем в сторону Безумного короля, остальные в это время заткнулись. Значит, он был главным в этой шайке, что с видом обиженных детей разглядывала мертвеца, поэтому Ланнистер милостиво ответил: — Собственной персоной, господа. Человек вздохнул и снова обратился к своим людям на валирийском, и те начали приближаться к трону и Ланнистеру на нём. Парные клинки главарь так и не убрал в ножны, но, к чести незнакомца, сам Джейме тоже этого не сделал. Мелькнула мысль о том, что глупо сидеть на неудобном стуле и рассматривать десяток людей, сильно смахивающих на разбойников, даже если они и служат его отцу. — Нам приказано доставить вас… Другая дверь распахнулась с грохотом, похожим на тот, первый, только вот теперь это были действительно северяне. Кислая рожа Эддарда Старка, весьма не отдалённо похожая на лица его брата и отца, ознаменовала их прибытие даже лучше чем мог бы стяг с лютоволком. Они тоже уставились на тело, вызвав у Джейме приступ хохота. — Ланнистер, — выплюнул благородный северный муж, сжав в руках меч. Валирийская сталь. Луч солнца ворвался сквозь витражи, и холодная вспышка, отражённая лезвием, показалась Джейме даже более прекрасной, чем кровавая роза под телом короля. — Встань с Железного трона. Почему-то рыцаря разозлило то, как легко северянин разрушил это ощущение красоты. — Седьмое пекло, Старк, если хочешь сам присесть, то так и скажи, — Джейме наконец нашёл в себе силы подняться. Рядом сразу возникли новые знакомые. Кажется, они собирались его защищать. Неплохо, учитывая, как дёрнулись северные мужи в его сторону. — Не беспокойся, я просто слишком утомился сегодня и решил немного погреть это место для нашего друга Роберта. Между нами, весьма неудобное кресло. — Цареубийца, — прошептал кто-то из северян. Эддард Старк продолжал сверлить Ланнистера взглядом. Неужели его будут судить дикари с другого конца света, впервые выбравшиеся в приличное общество? Воздух накалился так, что даже витающий в облаках Джейме понял, что сейчас произойдёт, если он не заткнётся и продолжит озвучивать всё, что думает. — Весьма утомительное занятие — убивать королей в это время года. Позвольте откланяться? Или намечается судилище? — Пойдёшь с нами, Ланнистер, — начал какой-то северный лордёныш, но, прежде чем он и один из людей Ланнистеров скрестили мечи, центральный вход отворился с грохотом, превзошедшим оба предыдущие, и вошёл его отец лично. Тайвин Ланнистер и его небольшой отряд сравняли число противников, и северяне отступили, давая ему дорогу. Неужели сегодня даже удастся поспать? Судя по выражению лица лорда Утёса Кастерли и его взгляду, обращённому на Джейме, его меч, а потом — на тело короля, надежды на это было мало.***
— Обидно, наверное, что после стольких стараний и жертв с твоей стороны, трон достанется Баратеону? — Не понимаю, о чём ты, — он старался держать лицо. Подумать только, насколько мужчинам это кажется важным. Джейме Ланнистер, даже прилагая все свои усилия, выглядел уставшим. Более того, он выглядел плохо. Хуже, чем когда-либо на её памяти. — Я о том, что ты убил короля, которого поклялся защищать. А вокруг все такие неблагодарные только и треплются о Цареубийце и предателе. Привыкай, дорогой, если я что и понимаю в силе слухов, то это твоё прозвище до конца дней. Ты предпочёл бы что-то более возвышенное, да? — Почему я должен выслушивать гадости и от тебя, Сирелла? «И кто это ещё говорил тебе гадости? — ревниво подумала леди Лидден. — Неужто северяне? Боюсь, это нельзя так оставлять. Говорить гадости Ланнистерам — прерогатива Ланнистеров». — Мои люди спасли тебя от пленения северянами. Тебя и твой длинный язык, как мне передали. Охотно верю этому. — Что ж, тогда продолжай. Я и представить не мог, что настолько соскучился по тебе, что готов терпеть и «твой длинный язык», но это правда. Семейная черта у нас такая, должно быть. «В точку, Джейме». — Скажи мне, дорогой мой родич, почему ты не приказал кому-то из моих людей взять на себя вину за смерть короля? Это было бы немного хлопотным решением, но раз ты так переживаешь о своей репутации… — наблюдать за тем, как племянник закаменел лицом, было приятно. Пекло, он заслужил это, но мучить сына Тайвина и своего друга детства было чересчур даже для Сиреллы. — Ладно, не отвечай, я знаю. И веришь ли, Джейме, я рада, что ты этого не сделал. Ты спас город и всё такое, но… думаю, убить этого безумного подонка — даже просто так — было полезно и приятно. Мне точно было бы. — Он был нашим королём, прояви уважение. Безумный подонок… — Уже давно перестал им быть, — «боги, Джейме, ну почему ты понял это только сейчас? Ты должен был немного подождать, попытаться связаться с… Какой же ты придурок, Джейме, благородный придурок». Джейме продолжал пялиться в море, свесившись с борта корабля. Люди Тайвина привели его только вчера ночью. Не пираты, не рабы, не люди Лидденов. Немного позже к ней прискакал человек Саана и пересказал битву, а также то, что произошло в тронном зале. Что ж, пираты были достойны награды, они проявили должное рвение, но ни одна из её маленьких просьб так и не была выполнена. Наверное, принцесса Дорна тоже мертва. Как жаль. Сирелла смутно помнила её, кажется, она даже испытывала к дорнийке тёплые чувства в детстве. Элия Мартелл могла бы стать ценным заложником. — Кстати, забыла спросить. Как Тайвин? Дуется или его уже отпустило? Джейме рассмеялся. — На тебя или на меня? Ты тоже убила венценосную особу? И когда только всё успеваешь? — Больше на Неда Старка, как мне кажется, но и ситуация в целом вышла весьма щекотливая. Тем не менее, у нас наиболее выигрышное положение сейчас. Это должно его утешить. Но, по слухам, мы все со дня на день ждём Баратеона. Чтобы короновать его. — Да, отец сказал, ждать осталось недолго. — Видел кого-то ещё из семьи? — Дядю Кивана. Он в порядке. Джейме всегда был слишком большим засранцем, чтобы обращать внимание на кого-то, кроме себя и своей семьи. Но, видимо, эта семья была куда меньше, чем у Сиреллы. Золотой мальчик Джейме, наследник Тайвина Ланнистера и гордость Утёса, белый плащ Эйриса Таргариена, Цареубийца. Каждый получает то, что заслужил, верно? Оставалось лишь надеяться, что этот урок пойдёт ему впрок. «Пекло, опять ждать. Это мы умеем и умеем лучше многих». Но как обидно, что даже после всего того, что она сделала для их дома и что сделал Джейме, никто до сих пор не изъявил желания с ней увидеться. Больше двух лет прошло. Два года Сирелла провела вдали от Семи Королевств, вдали от дома. К изумлению Сиреллы, Саатос Саан всё же выполнил её приказ. Элия Мартелл оказалась жива. Если можно конечно так сказать о женщине, потерявшей своих детей и разум. Тем не менее принцессу доставили на корабль. И доставили явно в обход Тайвина и северян. Главный помощник Саана сообщил о том, что помимо них в покоях уже находились люди с красными знамёнами с золотым львом, белыми со скорпионом и жёлтыми с тремя псами. И если принадлежность первого стяга вопросов не вызвала, то насчёт остальных двух пришлось напрячь память. Собаки — это Клиганы. А вот скорпион… Сир Лорх? Как его имя, пекло? Не так уж это и важно, а вот то, что эти двое приняли деятельное участие в умертвлении наследников Железного трона, было куда более существенным. Об обоих домах у леди Лидден было весьма смутное представление. Немного слухов, но без подробностей. И какая неприятность, что между её людьми и ними произошла стычка за жизнь прекрасной Элии. У той не было прав претендовать на престол, особенно, если её повторно выдадут замуж. Зато такой ценный заложник мог бы помочь восстановить добрые отношения с Дорном. Саан остался в Красном замке. Очевидно, хитрый пират не станет скрывать, от кого именно исходила инициатива спасти принцессу. — Возвращайся в замок и передай моему брату, что я хочу поговорить с ним. Ты будешь вознаграждён за помощь мне и моему лорду, но позже, когда я улажу это недоразумение. Пират оказался понятливым. Убрался быстро, даже попытался сделать поклон напоследок. Оставалось разобраться с дорнийской принцессой. Возможно, ещё можно было что-то сделать. Элия сидела в каюте, прикрыв голову руками, и медленно раскачивалась из стороны в сторону. Две служанки из Волантиса, не понимающие ни слова на всеобщем, пытались вымыть её от крови. От звука закрывающейся двери принцесса впала в состояние дикого веселья. Она звала дядю и мать, чтобы они рассказали ей сказку о драконах. Потом она попыталась спеть, но из-за того, что от смеха у принцессы не хватало воздуха в лёгких, вышло ужасно. Спустя какое-то время она вдруг резко перестала кричать и плакать от хохота и уже вновь раскачивалась, сидя на коленях и вперив взгляд в угол. — Приведите Эйгона, — тихо попросила она. — Нам нужно встретить Рейегара. Он обещал приехать сегодня. Пусть на него наденут тот красный дублет… Сирелла достала заготовленный фиал и отмерила ровно две капли в штоф с вином. — Пусть выпьет. Не оставляйте её одну и докладывайте мне лично, если что-то случится. Когда проснётся, дайте ещё этого вина. Если с её головы упадёт хоть волос или мне доложат, что вы с кем-то обсуждаете эту женщину… Слуги склонились в почтении, и леди вышла. Пират не солгал. Элия была не в себе и свихнулась она именно из-за смерти сына. Была маленькая надежда, что сон поможет ей, но иллюзий насчёт чудесного выздоровления Сирелла не питала. Если у богов есть хоть капля милосердия, они не позволят этому случиться. Жаль у Ланнистеров милосердия нет. Иначе она бы позволила Клигану перерезать несчастной глотку. Гонец приехал лишь на следующий день. Человек Лидденов. Он сообщил, что Его Величество Роберт Баратеон достиг Королевской Гавани и что леди Сирелла Лидден и сир Джейме Ланнистер в числе прочих приглашены на аудиенцию у нового короля. — Какая честь. Думаю, Джейме, у вас с Его Милостью найдутся общие темы для бесед, согласен? И велите сменить паруса на цвета нашего дома. А старые с драконом — сжечь.