***
Тиг старался не задерживать взгляд на полураздетых танцовщицах, которые развлекали хозяев и их гостей. Льюис же, напротив, напоминал натянутую струну. Стегоны принимали их как и положено радушным хозяевам: Старый Слон во главе, его два сына, его жена и сноха. Молодая госпожа была женой Моредо, как ни странно. Почему триарх женил младшего сына первее старшего? Интересно. Обе женщины были образцом волантийской красоты и воспитания, а значит — скучны и малообразованны. Они будут изредка щебетать красивые слова, комплименты, но ни одно их слово, ни один жест не станут противоречить планам главы семьи. Что же до цели их визита… Сейчас мало что решится. Настоящее дело будет позднее, когда мужчины уйдут «поговорить наедине». Пекло, она бы многое отдала за то, чтобы узнать, о чём они будут говорить. Старый Слон изображал перед Тигеттом доброго старца, ратующего за мир и процветание. У него неплохо получалось: — Наша партия представляет собой союз консерваторов. Мы — люди тихие и мирные. Предпочитаем торговлю и спокойное управление своими владениями, в отличие от тигров с их неуёмными амбициями. Поэтому для нас важнее честная торговля, хорошие отношения между семьями — чтобы удобнее было заключать денежные соглашения, — поддержка банкиров и крепкие городские стены. У вас на родине, как мы слышали, мирная жизнь — редкость. Даже сейчас — очередное восстание! Подумать только… — он сокрушённо покачал головой и собственноручно наполнил кубки гостям. — Лукавите, господин Стегон, — заключил Тигетт. Льюис вчера рассказал ему о своих планах и, конечно, старший брат не устоял перед приманкой. Показать себя, доказать всем, что он достойный представитель своего дома, стать во главе флота… Заманчиво для обоих родичей великого лорда Тайвина. — Я не верю, что великий триарх Волантиса не думал о большем. — Мы о своих гражданах думаем. Нам и здесь хорошо, — улыбнулся брату молчавший до этого Моредо, приподняв кубок вина в честь гостей. Химера иногда бросал на Сиреллу взгляды, которые ревнивый муж вполне мог бы счесть для себя оскорбительными. Вот только Льюис ревнивым не был, да и на жену он внимания за ужином не обращал. — А я бы поучился у вестеросцев их военному искусству, — вдруг произнёс старший сын и наследник — Белико. Он сегодня был сама любезность. Его глупость могла сыграть им на пользу. Мальчик хотел показать себя на поле битвы, доказать отцу, что он не хуже своего талантливого младшего брата. Тиг поймал взгляд сестры, и послал ей улыбку, перед тем как ответить этому дикарю: — Если господин триарх отпустит молодого господина в Вестерос, — (Льюис одобрительно кивнул на этих словах). — Мы с удовольствием обучим его всему, что сами знаем. Лорды Запада — великие полководцы. Старый Слон предостерегающе посмотрел на младшего сына, заставив того поёжиться. — Да я бы и рад, только вот я — наследник своего отца. Он во всём полагается на меня, а я учусь у него науке управления, чтобы в будущем стать достойным главой семьи. Тиг не скрываясь усмехнулся, заставив Белико вспыхнуть. — В таком случае, — медленно произнесла Сирелла, насмешливо глядя на этого мерзавца, который не так давно смел сравнить её с рабыней, — ваш мудрый отец — счастливейший из людей. У него двое прекрасных сыновей: один относится к старшим с почтением и вниманием, а другой — умён и талантлив в политике. Мы так много слышали о вас, и наши ожидания не были обмануты. Примите же наше восхищение вами. — Последнее было сказано в адрес Старого Слона. — За сыновью почтительность — долг каждого человека перед родителем, — быстро произнёс тост Льюис, встав с места. Он хотел отвлечь внимание от её дерзости, но вышло наоборот. Старый Слон решил, что лорд поддерживает жену. Старший брат, не прекращая улыбаться, повторил за Льюисом: он редко отказывал сестре в чём-то и если ей не нравится этот Белико, то он продолжит насмехаться над ним. Главе Стегонов ничего иного не оставалось, и он растянул губы в улыбке, благосклонно кивнув Сирелле. Её намёк понят. Бездарный старший сын слона не будет вести переговоры между их семьями. Пурпурные глаза Белико полыхнули злобой, а сам он побледнел так, что цвет его лица слился с серебристыми прядями волос. Моредо же в лице не изменился, он всё так же смотрел на Сиреллу. После ужина старшая госпожа — красивая пожилая женщина, подарившая обоим своим сыновьям цвет глаз древней Валирии, — показывала Сирелле зимний сад, а господа ушли в солярий обсуждать будущее, а не эти паршивые цветы.***
Когда за его младшим братом закрылась дверь, Белико быстро налил себе вина и обратился к отцу: — И ты согласишься? Послушаешь его — и согласишься? Эта вестеросская шлюха что-то нашептала Моредо, околдовала его… Он же ещё тогда её хотел, у Мейгира! — Белико закашлялся и отставил кубок. — Отец, она же оскорбила меня. Меня — твоего сына! Если об этом начнут говорить в городе… — Тебя больше волнует то, что будут говорить о тебе или что мы пойдём на поводу у Ланниспорта? — Старый Слон был спокоен, в отличие от сына. — Молчи, знаю, о чём печёшься. Тогда слушай: наши люди болтать не станут, а чужестранцы уберутся из города со дня на день. И довольно об этом! Что же до моего решения… Ты не понимаешь. Ты ещё молод. Я хочу, чтобы и через сто, и через триста лет люди восхваляли наше имя. Не только моё или твоё, а всего нашего рода. И не только в Волантисе и Эссосе, но и в Вестеросе тоже. — Вестерос? Понимаю. Мы поддержим Ланнистеров, а они помогут нам победить тут? Старый Слон поморщился: — А говоришь, что понимаешь. Если львиное племя победит — с нашей помощью, разумеется, — то мы распространим наше влияние и на Вестерос. Эти Ланнистеры своим Западом удовольствоваться не станут. Тайвин хочет многого, а ещё у него есть два сына, дочь и племянники. Мы можем объединить наши дома, а мудрый глава продолжит моё дело и после смерти Тайвина приберёт к рукам общих наследников. Плохо, что условия сделки с Мейгирами нам не известны. Пока. Но наш договор будет выгоднее, ведь сила и власть у нас, а не у тигров. — Понял. Дочь? Хочешь сказать, что я мог бы… — Мог бы. Но кое в чём ты был прав, когда говорил об этой золотой шлюхе. Она может испортить игру: слишком уж вы наследили во время погрома у Малакво Мейгира. Да и брат твой заигрался с ней. Надо кончать с этой девкой. Понял? — Ты будешь доволен мною, отец. Я всё понял. Белико Стегон не умел скрывать своих чувств. Он хотел расправиться с этой женщиной. Она видела его, когда он потерял контроль, и могла рассказать об этом многим, испортив его репутацию. Более того, девка унизила его перед отцом! Он с удовольствием распорядится о том, чтобы она замолчала навсегда. Не здесь, конечно. Там, у них, в Вестеросе. Чтобы никто не подумал на отца или его самого. Слоны — люди мирные.***
Дочь Малакво Мейгира родилась на исходе дня. Пока брат и муж обсуждали с господином Малакво возможность вывода его флота в вестеросские воды, чтобы поддержать лорда Тайвина, его жена родила главе тигров долгожданного ребёнка — девочку, к сожалению. Но это было на руку Ланнистерам. — Талисса, — нарёк дочку Малакво. — Полагаю, это хороший знак, — решилась Сирелла. А потом тихо-тихо — мужу: — Мы могли бы породнить наши дома в доказательство крепкой дружбы. Если господин Мейгир того пожелает. — Мы были бы рады укрепить нашу дружбу родственными узами, — быстро заговорил Льюис. — Сир Тигетт? — И верно! Наш дом велик и богат, мы были бы счастливы укрепить наш союз с уважаемым триархом, — подтвердил старший брат. Малакво был польщён. Он довольно улыбнулся Сирелле, заметив, откуда ветер веет. — Породниться с Ланнистерами? Моей девочке повезло. Но кто же жених? — У моего брата, лорда Тайвина Ланнистера, есть младший сын, — начала перечислять леди Лидден, — у моей сестры их много, и у моих кузенов есть дети. Господин Мейгир может выбрать любого. Услышав имя Тайвина, тигр постарался не выдать охватившей его жадности. Предложение было щедрым, особенно учитывая, что волантийцы явно не были в курсе внешности мальчика. Интересно, сможет ли этот молодой триарх справится с желанием схватить кусок побольше или купит львёнка в мешке? — А у прекрасной госпожи есть сыновья? Ну надо же. Расчёт победил жадность. Этот триарх будет хорошим союзником. — Есть, — улыбнулась она, — Джейсону исполнился год. Так решено? А вот это было самым удобным вариантом. Если Малакво в будущем станет колебаться, то можно будет ему помочь. По-родственному. — Решено! — весело заключил Мейгир, обмениваясь поцелуями в щеку с будущими родственниками. — Какой же подарок сделает господин триарх моему сыну к свадьбе? — спросила Сирелла после очередного тоста. — Двести кораблей в качестве эскорта для вторых отца и матери Талиссы Мейгир — наследницы триарха Волантиса от партии тигров. — Щедрость господина триарха не знает границ! — произнёс Льюис растерянно, ещё не до конца осознав, что партия за ними. А Сирелла размышляла над тем, что они будут делать, когда тигры, получив поддержку Вестероса, победят слонов. Этот Мейгир своего не упустит. А уж после смерти Старого Слона, вне всяких сомнений, начнёт избавляться от врагов.***
— Мой старый друг Лисандро Вотаро — владелец этого прекрасного салона для кайвассы. Заметь, брат, это лучший салон во всём Волантисе, здесь самое приятное общество. — Очень рад, наслышан, — Тиг вежливо, но незаинтересованно осматривал заведение и самого хозяина — почтенного человека, тут же рассыпавшегося в цветистых комплиментах. Ему явно хотелось завести знакомство с компанией в углу — молодые господа из города за Стеной были людьми шумными и весёлыми. Старик хозяин по сравнению с ними был скучен и излишне подобострастен. Первое впечатление обманчиво, но ни к чему об этом напоминать брату. Они вскоре покинут город. — Позвольте пригласить молодую госпожу сыграть партию. — Благодарю… Нет-нет, Тигетт, не надо меня сопровождать. Какие могут быть формальности со старыми друзьями. — Хорошо, — он отошёл, шепнув перед этим, чтобы не терялась из виду. Вотаро усадил её за отдельный столик за тонкой ширмой. Отсюда был виден весь зал, а вот их увидеть было сложно. — Ваш брат — образец рыцарства Вестероса, как я счастлив… — Да-да, хватит об этом. Мы завтра покинем город. Ночью. Слышал об этом? — Весь город слышал о помолвке сына из дома Ланнистеров и дочери господина триарха Мейгира. И о почётном сопровождении вас домой. Двести военных кораблей… Моё восхищение, золотая госпожа! — Рано восхищаться. Старый Слон приставил к нам надсмотрщиков на каждый корабль и назначил своих капитанов. Они не будут сражаться за нас и не дадут людям Мейгира, — Сирелла раздосадовано переставляла фигурки. Самым обидным было то, что об этой «мелочи» уважаемый муж сообщил ей лишь сегодня утром! Льюис иногда был таким идиотом. Старик Стегон отомстил им за помолвку со своими политическими противниками. А ещё за то, что они решили привести волантийский флот в Вестерос под видом почётной охраны, а не как официальную военную помощь. Подобные вещи на совет триархов не выносят: это семейные дела. А забрать своё разрешение назад слону не дала гордость, но и просто так отпустить их он не захотел. — Мой мудрый друг, — тихо прошептала Сирелла, глядя в глаза притихшего Вотаро, — ты человек со множеством связей, и у тебя много добрых друзей. Помоги мне. Лисандро долго молчал, разглядывая свои руки. И ответил вполне ожидаемо: — Чем же? Хочешь, чтобы я вызвал гнев самого сильного триарха? Нет, госпожа, у меня дети и внуки. Сирелла предчувствовала этот ответ. И приготовила нужные слова: — Нет, мой добрый друг. Мы не будем противоречить приказам триарха. Помоги мне встретиться с жрецом из храма Рглора. Его зовут Бенерро. — Мудрая госпожа хочет получить благословение от самого Рглора устами этого фанатика? Ах, моя золотая госпожа так умна, — к Лисандро вернулась его привычная улыбка, и весь он сразу повеселел. — Это можно. Буду рад… — И мне нужен капитан. — Маленькая госпожа сказала «капитан»? Разве щедрый триарх Стегон по твоим словам не предоставил вам своих? — Мне нужен другой. Волантис — прекрасный город, но и здесь есть люди, которые за достойную награду будут сражаться за меня. А твой салон очень популярен. — Нет, моя драгоценная госпожа. Никто не пойдёт к вам. Никто, — прошептал Вотаро резко. — Даже ради горы золота, коей располагает твой досточтимый брат. Все знают о том, что Старый Слон зол на вас, вестеросцев. Флот вам дали временно, и им придётся вернуться прямо в лапы мстительного слона, а ты будешь далеко. Ни одно богатство мира не спасёт их от гнева Стегона! Он был прав. Можно было бы обещать им землю и титулы. Рабам — свободу. Но поверят ли? Да и старик Вотаро хоть и друг, но умирать за неё не станет. Пекло! — Ну, а пираты? — решилась наконец Сирелла. — Те, кого приговорили к казни и кого не выкупили? Если я дам им жизнь, они пойдут за мной? Лисандро остолбенел. Его глаза расширились и стали похожи размером на золотых драконов. — Сумасшедшая золотая госпожа, — выдохнул он. — Ты похожа на королеву Нимерию, не зря хладнокровная химера Моредо потерял покой из-за тебя. — Довольно, Лисандро. Ответь мне. Старик задумчиво наклонил голову. — Будь я как и ты сумасшедшим, то ответил бы тебе так: в темницах сейчас много сброда, но на рассвете казнят лишь самого отпетого из них. Пират он лихой и даже слишком, а поймали его благодаря некоему другу из Пентоса. Саатос Саан когда-то был послан с флотом Вольных городов, чтобы разгромить на островах Василиска пиратов, но он предал своих господ и сам стал пиратом. Называл себя королём. Это очень не понравилось другу из Пентоса. А, когда Саана схватили, совет мудрейших триархов решил, что цена предательству — смерть, публичная казнь в назидание другим, кто захочет предать. Сирелла всё поняла. Триархи жаждут устроить представление перед отплытием «дорогих гостей». А этот Саатос именно тот, кто нужен ей сейчас. Если он был королём пиратов, то знает как сладить с кучей кораблей. И Королевская Гавань ему должна понравиться. — Я бы хотела взглянуть. — И не проси, госпожа, — Вотаро дал знак подойти служанке и сыну. — Не проси меня в этом участвовать. Я старый человек, трусливый и больной. Давай лучше продолжим игру. «Не только трусливый и больной, но и болтливый, — промелькнуло у Сиреллы в голове. — Но, к счастью, если всё раскроется, то и ты, друг мой, пойдёшь ко дну». Леди Лидден быстро предала яркий шёлковый платок служанке, которая тут же накинула его на голову и опустила её низко-низко. Полло, выслушав отца, молча указал ей на стену. Очередная потайная дверь. Волантис был городом-тайной. Можно ли не влюбиться в это место, где даже самый скрытый тайник таит в себе секрет?***
До тюрьмы добирались долго, незнакомой дорогой. Полло был тих и явно смущался её, даже когда она переоделась в мужскую одежду. Наследника старика Вотаро все знали и лишних вопросов не задавали. Владелец салона был человеком, связывающим два мира: верхний и нижний. С такими лучше дружить. Тюремщик принял золото с безучастным выражением лица и пропустил их внутрь. Сирелла настояла на том, чтобы взять двух своих людей. Один из них приехал с Тигом, а второй… Второй был предателем, сбежавшим тогда, когда на них напали в поместье Мейгира. Леди Лидден уговорила мужа не наказывать бедного стража, ведь его, несомненно, вынудили покинуть своих лорда и леди. Больше такого не повторится. Сегодня она даже оказала ему любезность и угостила чашей вина, прежде чем они покинули салон Вотаро. Камера, в которой держали пирата, была в отдалении от других осуждённых. В Волантисе случалось так, что некоторых преступников прощали после того, как их друзья выплачивали пострадавшей стороне выкуп. Но этому Саатосу Саану надеяться было не на что. — Здравствуй. Тень в углу зашевелилась, приближаясь к решётке. На свету его лицо казалось не таким ужасным, как она себе представляла. Темноволосый и темноглазый человек лет тридцати — сорока. Шрам рассекал левую бровь. И всё. Ничего ужасного или особенного. Просто избитый узник. — Ты женщина? — сорванный голос. Ничего, и это пройдёт. — А может, я симпатичный мальчик? — Нет. Ты — женщина. Я чувствую. Кто послал? — Я сама пришла. Хочешь жить? Человек засмеялся в ответ. Коротко и зло. — Хочешь, — заключила она. — Я прибыла из Вестероса, и скоро мы покинем славный Волантис с двумя сотнями кораблей конвоя, что гарантируют нам безопасность в дороге. А тебя завтра казнят в назидание моему мужу, и чтобы все знали, что за предательство в Вольных городах карают строго. — Наука пойдёт впрок? — прохрипел узник, обхватывая грязными пальцами прутья. Сирелла улыбнулась. — Наш с тобой добрый знакомый — триарх Стегон — приставил к кораблям своих людей, чтобы повторяли рабам и морякам каждый день эту науку, — леди сделала шаг ближе. Её стража дёрнулась, а Полло нервно вскрикнул. — Тихо. — Старый Слон не любит дерзких баб, — он был выше её, но Сирелле это было привычно. Ещё шаг — и она окажется к нему вплотную. — Его младший сын любит. А главное — меня любит мой старший брат — лорд Утёса Кастерли. Слышал о таком? Он идёт к Королевской Гавани. О нём много лет назад сложили красивую песню. «Рейны из Кастамере». А ты слышал песню о короле-пирате, захватившем столицу Вестероса? — Складно говоришь, — он медлил. «Не доверяет или не верит, что мне по силам провернуть его побег». — Сколько портов ты брал? — Женщина, я могу тебе назвать любую цифру, чтобы выжить. — Не можешь. Я пришла сюда не затем, чтобы слушать байки. Итак, сколько? — Пять. — Сколько людей, что любят золото и кровь, можешь привести? — Мои корабли ушли к островам Василиска. — Значит нам по пути. — Глупая женщина поверит мне на слово? Пирату и предателю? Сирелла не ответила. Сзади упал один из гвардейцев Лидденов. Он был мёртв. Полло отшатнулся от него, но второй стражник зажал ему рот. — Мейега, — прошептал пират, оскалившись. — Я согласен, женщина. Леди Лидден сделала последний шаг к решётке, и они оказались совсем близко. — Я очень богата. И не стану жалеть своё золото, когда захочу расправиться с предателем, запомни это, Саатос Саан. — Я запомню. Выпускай!***
Весть о побеге опасного пирата распространилась быстро. Патрули из гвардейцев прочёсывали город и днём и ночью. Но… никаких следов. Какая жалость. — Мой отец желает господам Лидден и Ланнистер счастливого пути и велит передать лорду Ланнистеру своё почтение. — Мы передадим, — Сирелла решила, что простит его. Моредо Стегон не был похож на её мужа. Хуже того. Он ей нравился. Поэтому следовало держаться от него подальше. — Я не нравлюсь вашему отцу. Последние вещи уходили на борт, Льюис был уже на корабле, а Тиг неподалёку говорил с каким-то портовым чиновником. Ночь была безлунной, и вопиющее нарушение правил, когда замужняя женщина говорит с женатым господином, было надёжно скрыто в этой тьме. Бенерро почти закончил свои молитвы. В обмен за свои труды он получил заверения в почтении и благоговении перед Рглором. Молодой жрец также удовольствовался намёком на возможное сотрудничество в будущем. — Мой отец — человек строгих правил. Ваше поведение несколько отличается от того, что принято считать добропорядочным у нас, в Волантисе. — И снова вы мне говорите дерзости. А почему он и вас не любит? — этот вопрос мучил её давно. Его старший брат был мерзким глупцом, недальновидным и грубым. Тем не менее триарх явно покровительствовал ему. Моредо помедлив, ответил: — Мать говорит, я напоминаю ему самого себя. — Мудрая женщина. У нас в Вестеросе редкие семьи сохранили кровь древней Валирии. — У нас тоже. Она из Лисса. Их род угас, хотя не так давно Таргариен взял в жёны представительницу их семьи. «Визерис Таргариен женился на Ларре Рогар, происходившей из благородной семьи Рогаре…» — Ваша мать из рода Рогаре? — Вы очень умны и очень красивы. — Не стоит. Говорят, у них был валирийский клинок. Моредо молча извлёк из ножен свой меч. Тигетт, конечно же, обернулся на этот звук, как и их стража. Пекло. Пекло! «Это Волантис так действует на меня. И Льюис. Я злюсь на измены мужа и хочу ему отомстить. Не надо позволять себе делать глупости». Химера, наверное, улыбалась. Этот человек позволял себе слишком много, надо… — Его имя «Истина». Сирелла аккуратно провела рукой по тыльной стороне клинка, пока пальцы не упёрлись в рукоятку. В темноте узор не разглядеть, кажется, валирийские руны или… Она ощутила теплую кожу, с трудом удержавшись от того, чтобы одёрнуть руку. Истина, значит. — Но вы ошибаетесь. Мой отец благородный человек и любит всех своих детей. Сдержаться не удалось. Сирелла хмыкнула на эти его слова. — Мы — Ланнистеры — ценим в людях силу. Потому что хорошо знаем ей цену. Если кто-то посмеет причинить боль мне или моим близким, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы покарать этого человека. А ещё я никогда не допущу соглашения с трусами и предателями. Запомните это. Он наклонился и она почувствовала его дыхание на своей коже. — Я тоже. — И вы верите в благородство своего брата? Что, если выбор станет между вами и властью. Думаете, он выберет вас? Не будьте глупцом, — Сирелла хотела развернуться и подняться на корабль, но Моредо удержал её. — Вот когда выберет, тогда и поговорим. Мы ещё увидимся? — Может быть. — Я подожду. Уже в своей каюте она рассмотрела кольцо, что он дал ей. Маленькая змейка из белого золота с желто-зелёными опалами вместо глаз. Неужели похожа?