Я хочу чтобы весь мир умолк

Но в конце концов я просто упал. — Это не так… — Из моих глаз полились слёзы отчаяния, а тело распласталось по тротуару. Небольшая комната с разбросанными вещами, из освещения только одинокая лампа на столе, где лежал мой личный дневник, который я когда-то вёл, но бросил. Сейчас моя рука судорожно, это можно было заметить по нескольким зачёркнутым словам и кривому почерку, записывала мои мысли, хоть как-то спасая от нервного срыва. За окном ночь, почти ничем не отличающаяся от дня, такая же тихая, пустая, только стало темнее. Свет почти нигде не горел, кроме автоматических дорожных ламп или вывесок магазинов. 3 Июля — Год не записан Что случилось… Что мать его случилось?! Я не верю сейчас ни во что, просто не могу поверить. Это невыносимо ощущать и видеть… Мысли сбиваются в кашу, не могу даже ничего нормально записать… Всё началось с обычного утра, с самого обычного утра. Я проснулся, точнее меня разбудил будильник, который почему-то потом сработал на минуту позже… Поел, умылся и почистил зубы, оделся и взяв с собой телефон с наушниками, пошёл до кофейни, там уже никого не оказалось, вышел, и увидел… Дальше я отбросил ручку и уткнувшись в свои ладони, зарыдал. Зарыдал как никогда до этого, слёзы падали на дневник размывая написанные чернилами слова. Я не знал, что делать, не знал, что предпринимать дальше, ничего не знал и не хотел уже знать… Говорят слёзы помогают успокоиться… Но в данный момент мне так не казалось, я лишь слышал и ощущал, как всё громче и громче рыдаю, как хуже мне становится. Не выдерживая всего этого, я просто отключился.

***

Сознание пробудилось, и я медленно открыл глаза. Утро, розовое небо с небольшими серыми облачками, кажется солнце только встаёт и сегодня будет дождь. Я медленно поднялся и протёр глаза. Капли слёз на дневнике уже высохли и оставили лишь небольшие серые пятна. Взяв телефон в руки, я посмотрел на время и дату. — Девять утра… Четвёртое июля… — Тихо произнёс я и положив телефон обратно на стол, встал со стула и посмотрел в окно. Ничего не поменялось. Машины как стояли, так и продолжали стоять без своих хозяев, птицы не щебетали, а о людях и говорить нечего, их всё так же не было. Стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев. Простояв десять минут я вздохнул и взяв пустой портфель, вышел на улицу. Дойдя до площади я снова осмотрел окрестности. Ничего не поменялось. Пройдя дальше, я зашёл в круглосуточный супермаркет. — Кто-нибудь есть? — Громко спросил я, но никто не ответил. — Отлично. — подумал я. — Стоп. С каких пор это отлично? Все люди пропали, я один, скоро отключится электричество и тогда придётся перестраиваться к выживанию. Это же совсем не отлично. Не мог же я уже начать привыкать к этому… Пройдя между полками, я отметил что всё стояло на своих местах. Ничего не рассыпано и не попадало. Такое ощущение, будто все люди по щелчку пальца просто исчезли, не оставив ни вещи, ни хоть какого-нибудь знака присутствия. Хотя, их знаком были одинокие машины. Я взял две банки колы опасливо озираясь по сторонам. — Забавно… Всё ещё боюсь что кто-то увидит, как я краду. — Подумал я и вяло улыбнулся. Забирая остальные понравившиеся напитки, я приметил отдел с алкоголем и прошёл к нему. Взглянув на большую длинную полку, я нервно сглотнул и снова оглянулся по сторонам. Так, на всякий случай. — Никто же точно не заметит? Красивый розовый рассвет, мир, кажется, только просыпается. Прохладный ветерок забирается под рубашку и охлаждает тело. Я сижу рядом со статуей Ленина на маленьких ступеньках, опираясь ногами на ступеньку пониже и в одной руке держу бутылку шампанского, как по таймеру делая глоток каждую минуту. Мои глаза уныло смотрят на серые здания, на такую же дорогу под ними и машины, что стоят на ней. Пейзаж никак не изменился. Сделав ещё пару глотков, я поставил бутылку и лёг на камень, холод которого чувствовался даже через одежду, но после алкоголя мне было уже всё равно. В голове заиграла какая-то знакомая мелодия, и я сразу начал её напевать. Кажется, эта мелодия была из какой-то игры, с такой же печальной концовкой. Из какой именно, вспомнить, к сожалению, я уже не мог.