***
У кабинета Симонова я стояла через четверть часа, не решаясь постучать. Секретарши в приёмной не было, поэтому пригласить меня в кабинет было некому. Из селектора раздался голос Игоря: — Ира, сделай кофе, пожалуйста. И постарайся хоть раз его не испортить. Усмехнувшись, я заметила на столике банку кофе и чашку. Вспомнив привычки Игоря, сделала всё так, как он любил пару лет назад, я поставила чашку на поднос и подошла к кабинету. Дверь распахнулась так стремительно, что я еле успела отойти на шаг назад. — А ты что тут делаешь? — удивился он. — Ира попросила отнести тебе кофе. Она отошла на минутку. — Спасибо. Ты ко мне? — Да. Я по делу, — быстро добавила я. — Не сомневался. — Игорь сделал глоток. — А кофе кто делал? — Ира. Я вошла, она мне поднос сунула и попросила отнести в кабинет. Игорь уткнулся в монитор и улыбнулся. — Врать ты никогда не умела. В приёмной есть камера. — Симонов рассмеялся. — Такой кофе могла приготовить только ты. За 2 года я отвык от этого вкуса. — Игорь, я сюда приехала по делу, а не ворошить наше с тобой прошлое. — Жаль. Слушай, у меня через 15 минут посетитель записан, ты не могла бы подождать? Я быстро с ним поговорю, и займусь тобой. — Звучит угрожающе, — я рассмеялась. — Не знаешь, из знакомых кто-нибудь есть на рабочем месте? — У Ленки процесс закончился минут 15 назад, вряд ли она уже ушла. — Вот у неё и посижу, — я встала. — Подожди. — Симонов придержал меня за руку. — У нас отопление отключили утром, накинь китель мой, а то замёрзнешь. — Спасибо, — я решила не отказываться. — Позвони, как освободишься. — Ксюш, — он снова удержал меня, — может, сходим куда-нибудь? Не здесь же нам разговаривать. — И почему мы не можем поговорить тут? — нахмурилась я. — Во-первых, тут холодно. А во-вторых, последний раз я ел вчера днём. — Игорь улыбнулся. — Ты же не хочешь, чтобы в понедельник я умер от голода, стоя на процессе с тобой? — Мечтаю. «Процесс был отменён ввиду голодного обморока прокурора Симонова» — неплохой заголовок, как считаешь? — Возможно. — Игорь рассмеялся. — Знаешь, я уже и забыл, какой ты можешь быть. — Давай не сейчас. На моё счастье, наш разговор прервал посетитель. Махнув Игорю рукой, я вышла из кабинета и пошла к Лене. Дверь была открыта, судя по голосам, она была там с дочкой. — Какие люди! — Лена обняла меня. — То-то я сегодня у Рубена выиграла впервые за полгода. Думаю: к чему бы это? — Лен, я ж не из вредности не захожу. — Ксения Александровна, а Вы теперь тоже прокурор? — Варя подёргала меня за рукав кителя. — Ага, только что от начальства, — рассмеялась я. — Неплохо у Вас карьера начинается: уже три звезды. Мама только недавно третью получила. — Зато у меня полный комплект формы, а у Ксюшки только китель. — Лена улыбнулась. — Есть, к чему стремиться, — подхватила я. — Варюш, сходи, погуляй, нам с мамой поговорить надо. — Мам, я у дяди Андрея буду, ладно? — Иди-иди. — Лена налила чай. — Знаешь, что она мне вчера сказала? Что ей моя речь не понравилась. Говорит, не убедила ты меня, мама. — Скоро можешь её вместо себя на процессы ставить, — улыбнулась я. — Как у тебя с Володькой? — Никак. — Лена достала из ящика коробку конфет. — Вроде всё хорошо: и Варя его любит, и он меня, и я вроде как тоже — но страшно. Тут оставила их на полдня вдвоём, домой пришла — в мусорном ведре какие-то куски непонятные валяются. Спрашиваю: что это? Знаешь, что оказалось? — Что? — Пытались приготовить яичницу из ВАРЁНЫХ яиц. Покрошили весь десяток на мелкие кусочки, попробовали, не понравилось и выбросили. — Лена положила в чашку пару кубиков сахара. — Понимаешь, что это за человек? — Зато любит тебя. — Ладно, фиг с ним. Ты, как я поняла, решила вернуться к «старому доброму Симонову»? — С чего такие выводы? — А разве не его «шкурка» на тебе сейчас? — Лена тряхнула рукавом кителя. — Допустим, его. Только я к нему по делу, вообще-то. — Так всегда, Ксень: заходишь по делу, а остаёшься на всю жизнь, — философски изрекла Васильева.***
Через 20 минут мы с Игорем сидели в ресторане напротив прокуратуры. Место было мне знакомо со слов ребят, но я там никогда не была. — Уютно, — я огляделась. — Рад, что тебе нравится. Может, возобновим нашу традицию? — Какую? — Обедать вместе. Хоть иногда. — Игорь посмотрел на меня с надеждой. — Давай, — я улыбнулась. — Симонов, только не начинай, ладно? — Хорошо. Делай заказ. Рекомендую морепродукты, их тут отменно готовят. — Знаешь ты моё слабое место, — я открыла меню. — Я знаю все места, — уточнил Симонов. — Мы, кажется, договаривались. Я, вообще-то, по делу к тебе пришла говорить. — Я помню. Какое дело? — Алиса Началова. Убита год назад с особой жестокостью. — Ты б ещё про позапрошлый век спросила! Ксюш, не помню. — Окей, перефразирую. Дело называлось «Позор прокурора Симонова». Когда тебя Марина всухую сделала. — Кто проболтался? Неужели она снова начала трезвонить о своём успехе? — Не она, — успокоила его я. — Не злись, ладно? — На работу возвращаться желания нет, а потом выходные. Так что, только в понедельник. — Мне поскорее надо. Я бы за выходные с делом ознакомилась, не хочу время терять. — Ну, может быть, на домашнем компьютере что-то осталось… — Симонов заулыбался. — Вот и отлично. Перешлёшь мне? — А не проще поехать ко мне, ты сама всё посмотришь? — Игорь, я, кажется, по-русски сказала, — я скрестила руки на груди. — Слушай, а что такого-то? Я не зову тебя в отпуск на море, я не делаю странных намёков, я просто предлагаю удобный выход из ситуации. Ксюш, нам не за что обижаться друг на друга. Мы расстались 2 года назад обоюдно, никто никому не изменял. Ты полюбила другого, сказала об этом мне, я тебя отпустил. Заметь, за 2 года я ни разу не навязывался тебе. — Ладно, — выдавила я. — Надеюсь, счёт ты оплатишь. Я отойду руки вымыть. На самом деле, мне захотелось посидеть одной. Ополоснув лицо, я стала изучать своё отражение в зеркале. Нахлынувшие воспоминания заставили слёзы проступить. С Игорем всегда было удивительно легко, но сегодня чувствовался какой-то барьер. Что, чёрт возьми, происходит? Ответ на вопрос я получила, как только вышла из дамской комнаты. Симонов разговаривал по телефону. Это было так по-женски: тихо подойти и встать за его спиной. — Да, птичка клюнула. Я помню, какая у меня цель. Нет, она не сорвётся. Я получу всё необходимое и отдам её тебе. Пользуйся, так сказать, в своё удовольствие. Положив трубку, он довольно потянулся на стуле и задел меня. — Ну и сволочь же ты, Симонов! Я ведь тебе почти поверила.