Рассвет надежды.

      Шли мы довольно медленно, а причина нашей черепашей скорости в том, что девушеки идут очень медленно, как старушки, их торопят, а они идут ещё медленней. Поскольку у нас получается неспешная прогулка, я шла в свое удовольствие, рассматривая себе на радость удивительный мир леса. Девушки визжали по любому поводу, и это мне очень быстро надоело. Увидели змею – кричат, увидели летающую белку – пищат и у каждого лесного зверя для них есть свой душераздирающий крик. Нашим четверым «покупателям» такое не по душе, поэтому они на них очень часто повышали голос, а то и рукой могли замахнуться. Но, если честно, не только их они раздражали, меня тоже, но я более лояльно относилась ко всему, что происходит здесь. От их визгов и шумов разбежались все жители леса, из-за этого я очень сильно разочаровалась и разозлилась на этих недо-мадам. Путешествовали мы неочень долго, как хотелось бы, для меня очень много значит, что я смогла увидеть другое место, другой лес, другую флору и фауну. Я бы всю жизнь могла путешествовать. Во время путешествования так легко и свободно, но я знала, что это никогда теперь не осуществится.       Зеновий и Киллуа о чём-то спорили, но быстро потеряли весь пыл и дальше продолжили что-то обсуждать, но не так бурно, как прежде. А остальные ехали молча. Оставшееся время старалась не обращать ни на что внимание. И вела я себя, как говорится, ниже травы, тише воды. Видя моё совершенное безразличие к жучкам, паучкам и сороконожкам, Зиновий спросил меня: — Эй, малышка, а ты чего же не кричишь, как остальные? — конечно же по манере его общения я сразу же поняла, что это Зиновий. Вот он дурак или притворяется? Он прекрасно знает, что я раньше жила возле леса. И то, что была травником. Насмехается надо мной что ли? Отвечать – себя не увожать, а не отвечу – достанет меня ещё больше. Вот бы убежать подальше от них, но куда уж мне. Без вещей и знания местности далеко уйти не получится. Хм… Как же быть? Эх. — А чего же мне бояться? — с нежной улыбкой начала я говорить. — Лес приветлив, животные, пускай, дикие, но к каждому свой подход нужен. — Ты… Очень странный человек, точнее, женщина. Повернув к нему голову, я увидела серьезное выражение его лица в-первые. Так странно видеть его серьезным. Раньше у меня сложилось мнение, что он – ребёнок, но, как оказывается, моё мнение было ошибочным и слишком предвзятым по отношению к нему. Ну, как говорится, каждый ошибается. — Нет, вы не правы, я самая обыкновенная. Каждый может сделать, то что делаю я. Наш диолог был странным и не понятным, но позновательным. Не знала, что он обо мне так думает. Всё время нашего разговора мои глаза были опущены вниз, но стоило мне поднять его, как он лег на прекрасный закат, который еле виднелся впереди. Так мгновенно пролетело время. Лука дал отмашку на привал на ближайшей пустоше — это место среди леса, где по каким-то обстоятельствам не растут деревья, кустарники, лишь низкая травка.

***

      Ехали мы ещё прилично, примерно часа два. Мне было весело и легко среди леса, но женщинам позади меня я бы не позавидовала. Лука велел ускорить шаг, но им, видимо, это давалось очень нелегко, идти таким быстрым шагом, да ещё и так долго. Но им повезло и спустя минут десять, мы вышли на пустошь, тут же начались все работы. Все четверо слезли с лошадей и начали заниматься своими делами, как я ранее подметила для себя: у каждого отведённая работа. Как странно, но Лука смог построить их. Привязав лошадь, он куда-то ушёл, эти трое начали готовиться место к костру. К сожалению, это не значит, что можно было просто взять и сбежать, за нами всё равно приглядывали. Сзади меня развалились те девушки. Очень смешно наблюдать за ними со стороны, будто бы тюлени расплостались. От нечего делать, я села около дерева и разглядывала ночное, а точнее еще вечернее небо. Костер они развели быстро, по этому я сразу же подбежала к обжигающему и уютному костру. — Неужели, холода боишься? — с легкой усмешкой в голосе спросил меня Килл. Конечно же, я ответила правду. Не любила я никогда врать и выворачиваться, лучше ответить начистоту, а потом и поглядеть, что из этого выйдет. — Да, всегда не любила холод, больше предпочитаю жару. И… — кто же мне даст договорить... — Правда? Не думал. Мне казалось, ты в огонь и воду пройти готова! — шутливо сказал Зиновий. — Нет, поверьте, я не настолько сильная. Ваше мнение слишком предвзято ко мне. — А если не секрет, что ты умеешь делать помимо лечения? — спросил у меня мужчина со шрамом. — И да, раньше не довелось представиться. Я Рок. — Очень приятно. Конечно же, не секрет, я умею стирать, убирать и готовить, так же, как вы уже поняли, я неплохой лекарь. Я очень любознательная, поэтому многими часами провожу… Точнее, проводила время на природе, в лесах. — И ты все это делаешь? — в один голос спросили трое. Я недопонимала, чему здесь удивляться. Что в этом такого необыкновенного и экзотического? В ответ я лишь кивнула, они слегка успокоились, но для меня вопрос оставался открытым: « Что в этом такого?» — Прошу прощения, может, конечно, я что-нибудь недопонимаю, но что в этом такого? Все это умеют, разве нет? Даже мужчины, которые потеряли своих жен, умеют делать что-то настолько простое и обыденное. Мои слова настолько их поразили, что они не стали ничего отвечать, а лишь пожали плечами. Увидев их реакцию на моё рассуждение, мне подумалось, что у них совершенно другой строй, раз они так странно на это отреагировали. — У нас все совершенно по-другому. Если женщина чего-то не хочет делать по дому, ее никто не имеет право заставить. А ещё у нас совершенно равные права между женщинами и мужчинами. Что бы мужчина сам убирался... Такого подобного у нас не водится, — пояснил мне Киллуа. — А как же тогда… — будто бы прочитав мои мысли, Килл продолжал пояснение. — Так же мужчины нанимают более зрелых женщин как уборщиц, кухарок и прачек. Редко, кто из женского пола делает хоть два дела одновременно, а весь дом на себе никто не тащит. Мне аж поплохело, какие же там живут женщины? Раз они ничего не делают, или делают, но что-то одно. Как же это так? Что же это должны быть за женщины? Хотя, стоит мне лишь посмотреть за свою спину и понимаешь, что за женщины там живут. Только завершили мы разговор, как пришёл добытчик с красивым оленем в зубах. Этот олень пленил своей красотой и величием, несмотря на то, что он уже был без дыхания. Почему мне стало его очень жаль, не заслужил он такой участи, но моя человеческая натура требовала употребление еды и доказательство тому было сильное урчание в животе. В очередной раз я убедилась в том, что мне больше нравятся овощи, чем мясо. Привередничать я не стала, поскольку другой пищи у меня всё равно не было. Я настолько глубоко задумалась, что совершенно забыла о том, кто принёс нам добычу, об Альфе. Как только Лука ушел куда-то в сторону густых кустов, они начали сразу же делить оленя, от этого зрелищя мне очень стало нехорошо, поэтому я отвернулась в противоположную сторону. Поделив оленя, они начали надевать на деревянные, толстые, полки и начали жарить его, пахло при жарке изумительно. Я до такой степени проголодалась, что у меня от этого запаха потекли слюни. Сидели мы вокруг костра кружочком, было тепло и хорошо. Как только вернулся Лука, все стали вести себя ещё более раскованнее, чем раннее. Хотя по-моему они никогда не были ничем скованы, ни стыдом, ни совестью. Разговаривали они о лучшем пути пребывания в деревню, но, к сожалению, я ничего не поняла из того, что они обсуждали, про гору, речку и луг. Ужин я уплетала за обе щёки, он был вкусный и питательный, всё было как по обычаю стаи, первому дали вожаку, остальные уже поделили дальше. Это так странно выглядело со стороны, я чуть не приоткрыла рот от шока, вроде бы выглядят как люди, а поведение совершенно не человеческое. Всё время, что я сидела возле костра, во мне пытались просверлить дырку взглядом. На меня с такой ненавистью смотрели женщины, которые хотели возлечь с Альфой. С одной стороны мне очень неприятно, что меня считали практически за подстилку, а с другой стороны, мне разрешили погреться у костра и давали есть одной из первых, так что жаловаться я не видела причин. Да, точно, пускай себе ненавидят, переживу, не смертельно.

***

      Поужинав, Лука скомандовал собираться и все как ни в чем ни бывало начали завязывать узлы, в зарание подготовленную толстую ткань, оставшееся свежие мясо. Как только я встала со своего насиженного места, меня окликнули. Повернувшись, я увидела, кто именно меня позвал. Я так не хотела с ней хоть как-то разговаривать, но, видимо, этого мне не избежать. На лицо красива, приятное телосложение, красивые густые волосы тёмно-каричневого цвета и карие глаза, она чем-то мне напоминала цыганку, такая же свободолюбивая. — Эй, подойди сюда, — мне не хотелось к ней подходить, ни в коем случае, но не подойти я тоже не могла. Она прижала меня к шершавой поверхности дерева. Вот поэтому я не очень обрадовалась, ведь отступать мне уже было некуда. Меня такие ситуации не пугают, но очень неприятно, когда это происходит именно с тобой, невольно начинаешь задумываться, какие же всё-таки женщины бывают снаружи красивые, а внутри ничего кроме: жадности, похоти из зависти. Прекрасно видя, с какой злостью она на меня смотрит, я решила начать первой наш разговор. — Ты… — только я хотела сказать, как меня перебили. — Что ты крутишься в возле Альфы?! Отвали от него! — от сильной злости она топнула ногой. Этой своей выходкой, она мне напомнила чем-то маленького ребёнка, которому не давали того, чего он просит. — Я к нему и не подхожу. И дела мне до него нет. А вот что ты собралась с ним делать? — с ухмылкой на лице спросила я. Видимо, моя такая своевольная наглость еще больше разозлила ее, ведь от злости она даже покраснела. Я не самоуверенная, не гордая, но даже мне будет неприятно, когда ко мне так фамильярно относятся. — Не твоего ума дела, что я собираюсь делать! Он мой! И принадлежит мне! — очень громко кричала она. Опущенные до этого глаза я подняла, и в эту же секунду меня пробила дрожь по всему телу. Так страшно стало, что у меня слёзы налились. Видимо, не любит судьба меня, раз в жизни постоянно в передряги попадаю. Но и прощаться с ней сейчас совсем не хочется. Не подумайте, это не из-за ее слов или крика, а из-за ледяных глаз, что смотрели в нашу сторону. Смотрела я прямо в его глаза и в них виднелись злость, отвращение и много чего другого. Видимо, отвращение он испытывал к той, кто его словесно присвоила себе и это ему очень сильно не нравится. Она тоже обернулась и наткнулась на этот пронизывающий полный ненавистью взгляд. Он сидел на своём коне, но, видимо, услышав ее слова, поняв всё правильно. И как только он начал слазить с лошади, я в прямом смысле затаила дыхание. До такой степени мне было страшно, будто передо мной не человек, а дикий зверь. С этой угнетающей аурой, он стал подходить к нам. Ой, что будет, страшно даже представить!