Плохая ученица

~ От лица Агреста ~ А я нес её, пробираясь сквозь обломки больницы и могущественные деревья и думал: «Неужели всё так легко?». Не может быть так, что деньги всё решают. Во мне поселилась ледяная иголочка, которая больно колола в сердце, предвещая что-то страшное. Я посмотрел на беззащитное тельце, которое находилось у меня на руках. Бледное лицо, выразительные глаза закрыты, волосы густыми локонами спадают вниз, демонстрируя светлые волосы(ну тип они на солнечном луче поэтому и светлые,вот ), такие же, как она. Светлая и добрая Маринетт... я увижу её еще раз? Мое предчувствие меня не подвело, уже отойдя от проклятой больницы, я почувствовал чью-то оживлённость сзади. Мои зрачки сразу же увеличились, а голова развернулась в сторону шума. Как только я кинулся бежать — что мне не характерно — тут же врезался в чью-то сильную грудь. Поднимаю свой взгляд, в котором красовался лишь холод и возможный испуг, и вижу перед собой высокого, сильного мужчину, который ехидно улыбается и подходит ко мне. Я инстинктивно прижимаю Маринетт к себе, чтобы защитить, но ему хватает секунды, чтобы выхватить ее у меня из рук и неаккуратно «кинуть» на холодную, осеннюю землю. Он подходит ко мне, попутно разминая шею и прочие части тела. — Ну что же, Адриан Агрест, вспомним былое. Отхожу назад, но противник не отстаёт, так же разминаю шею и бегу на него сломя голову. Тот, не успев отбить мой удар в пах, корчится, предоставляя мне возможность добить его сзади. Но я был не прав. Он разгибает свою спину и замахивается за меня, но я ловко уворачиваюсь от него, при этом приседая. Сильный и большой противник не понимает, что перед ним стоит агент полиции, ловкий и быстрый на первый взгляд, но хитрый и смелый — на второй. Я беру его руку и умело выворачиваю, как будто делаю это каждый день и ударяю коленом в спинной мозг, что затуманивает его. Но как только с ним я покончил, из-под кустов выходит ещё пара, но не идут на меня, ждут кого-то. Но ничего, я не буду ждать, я буду действовать. Повторив бешеный бег, они хотели взять меня под руки, но я умело проскользнул по песку под ними так, что они ещё долго оценивали происходящее. Это мне и надо было. Быстро подбежав к одному, я с размаху зарядил ему по шейному позвонку, но не заметив атаки сзади, пропустил удар под рёбра. В глазах мутнеет, но не на долго, мгновенно прихожу в себя и задним ходом, головой встречаюсь с его лицом. Слышали бы вы его больные стоны, которые несомненно раздражали меня всё больше и больше. Я незаметно подошел к нему сзади и, схватив за шею, профессионально вывихнул её. Остался один подонок, который, не выдержав моего прежнего удара, упал на землю и пытался ухватить меня за ногу. «Нет, друг мой. С раздробленными шейными позвонками жить ты не будешь», — мысленно произнёс я и повторил то самое действие, что сделал с его напарником. Во мне проснулся зверь, я хотел большего, хотел увидеть то как люди страдают. Жажда крови и криков заставила меня задуматься и озвереть, но я не заметил, как сзади меня был нанесен удар в спину, что больно навредил мне. Рома. Это он. Легко было догадаться, кто организовал этот бой. Мои зубы крепко сомкнуты, я терплю адский бой и замечаю, как он с высоты замахивается на меня рукой, но, вовремя сообразив, я останавливаю, его преградив путь. Хладнокровно смотрю ему в глаза и мигом поднимаюсь с земли. Наношу удар под рёбра, в печень, мщу ему за всё, что причинил мне и моему единственному лучику света. Но Рома ещё тот хитрец — вместо того, чтобы идти на меня, идёт назад и ведёт к огромной яме. — Только попробуй, — я хватаюсь за его воротник, валю его на землю садясь на него и начинаю своё кровавое дело. Удар — его нос разбит. Удар — бровь в крови. Удар — это тебе за Маринетт, и ещё, и ещё, и ещё... — Ты ответишь за всё, что сделал, скотина, — бью его ещё раз, смотрю на очередную картину, в глазах загорается огонь. «Агрест, ты зверь», — говорю я себе, вставая с него. Он ещё долго не сможет откашляться, а я уже иду к Маринетт. Интересно, почему её никто не тронул или даже не попытался? Мысли прерывает толчок в спину — миг, и я на земле — лежу под Ромой. Мгновенно реагирую и притормаживаю его огненно несущуюся на меня руку. Крепко держу её, сомкнув зубы, но последует удар в мой нос, отчего в глазах начинает темнеть, а силы на исходе. Следом за ним следует второй удар в скулу, что заставляет мою голову повернуться налево. Глазами заметив сучок, мирно лежащий на земле, я что-то смутно придумываю. «Я смогу, я смогу», — проговариваю я себе, одной рукой держась и прикрываясь от ударов Ромы, а второй дотягиваясь до лежащей ветки. Почувствовав в моей руке что-то крепкое, не размышляя бью его по голове, отчего мышцы расслабляются, и обессиленный Рома падает на землю. Чёрт, деревья, я благодарен вам... Обессилено кладу голову на сырую землю и вытираю пот со лба, но вспоминаю о Маринетт, и кровь, которая находилась на всем моем лице отходит на второй план, я встаю и бегу к ней. Черт, она вся холодная, и при этом в одной футболке... (Что очень обаятельно выделяло ее фигуру.) Но эти мысли уходят на второй план, я скидывааю с себя пиджак и, поднимая её, сразу же накидываю его на её холодное тело. — Всё будет хорошо, Маринетт, верь мне, — шепчу я и медленно, ели перебирая ноги, иду к своему дому, что находился совсем рядом, но так далеко сейчас. — Агрест, ты подонок, — слышу родной голос, и её голова падает мне на плечо. Ох, как же я согласен с ней... *** ~ От лица Маринетт ~ Понимаю, что прихожу в сознание, но не открываю глаза. Не понимаю, почему жива и где нахожусь. Чувствую тепло, мягкость и тишину и, набравшись сил, приоткрываю свои очи. Оглядываюсь и вижу перед собой знакомый интерьер: комната, выполненная в чёрно-красных тонах; занавески мрачного оттенка; знакомое кресло и до боли родной человек, сидящий на нём. Приподнимаюсь и смотрю на Адриана, взгляд которого направлен в пол. Не зная, как привлечь к себе его внимание, покашливаю и он тут же устремляет свой взор на меня. Вижу те же любимые черты лица: растрёпанные волосы, светлый цвет которых переливается при солнечном свете; выразительные глаза, стеклянные как алмазы; скулы идеальной формы и ямочки на щеках, придающие ему милость. — Маринетт... — произносит он, и я, лишь услышав его голос, начинаю гореть непонятными чувствами. — Ты очнулась, Господи... Всё хорошо? Он приподнимается с кресла и подходит ко мне, присаживаясь на краешек кровати. Он совсем близко. Я чувствую аромат его одеколона, ровное дыхание и слышу биение его сердца. Во мне просыпаются многие чувства, и я понимаю, что одно из них — гнев. Я не знаю, как оказалась здесь; я не знаю, кто спас меня; вероятно, это был Адриан; но чувство обиды брошенной девушки было сильнее любви. Он дотронулся своей тёплой ладонью до моего плеча, ожидая то, когда пройдёт моё оцепенение, но я отталкиваю его, дав понять, что хочу объяснений. — Всё хорошо?.. — ласково и взволнованно говорит он так, что его голос кажется мне противным. — Ты... — запинаюсь на первом же слове своей пламенной речи, — как ты смеешь прикасаться ко мне? — его лицо, выражающее полное непонимание происходящего ещё больше выводит меня из себя. — Что случилось? — испуганно шепчет он. — Ты кинул меня как ненужную, использованную вещь, а теперь спрашиваешь, что случилось? — повысив он, чуть ли не прокричала я. — Я... — опустив голову в пол, начал оправдываться он. — И не смей мне врать! — прикрикнула я, что мои лёгкие не выдержали, и голос сорвался. — Где ты был? Не дав ему ничего сказать, я перебила его, зная, что не получу ответа на поставленный вопрос: — Зачем? Я не понимаю, зачем ты водил меня за нос всё это время? Зачем ты давал мне ложные надежды? — немного успокоившись, начала говорить я. — Испугался, что в тебя влюбилась шестнадцатилетняя девчонка? Да? — Маринетт, послушай... — его голос стал твёрже, и он вытянулся во весь рост. — Я уехал для твоего же блага. Тебе грозила опасность. — Твои глупые отговорки мне ни к чему! — начав выходить из себя, крикнула я, дав понять, что не прощу ему это. — Зачем ты приехал? Снова играть на моих чувствах? Поднимаюсь с кровати и на ватных ногах подхожу к нему вплотную. Его злобный взгляд прожигает меня, я чувствую его горячее, сбившееся дыхание. Он высок, но, не побоявшись, я приподнимаюсь на носочках и даю ему пощёчину, реакция Адриана на которую проявляется сразу же. — Знаешь, что!? — он больно хватает меня за руку и говорит: — Я уехал ради твоей безопасности, ради твоего счастья и возможности жить, а ты не даёшь мне сказать и слова. Слышу эти слова в миллионный раз и на пике нахлынувших чувств говорю: — Я думала, что ты не такой как все. Я думала, что ты способен любить. Но ты поиграл на моих чувствах и бросил! — сквозь пелену слёз произношу я и падаю на кровать, закрывая лицо руками. В его жилах закипает кровь, он злится, его глаза приобретают неестественный красный оттенок и он произносит: — Я секретный агент и то, что было между нами, проверка для тебя....