***
Уже в следующем месяце дети пойдут в школу. Волнительное событие, не так ли? Будь ты первоклассником или уже почти выпускником ты прекрасно осознаешь, что без трудностей не обойдется. Тебя встретят твои одноклассники и, конечно же, учителя. Те, кто подарят тебе знания и станут верными наставниками! В преддверии первого сентября мы расскажем вам об одном необычном учителе в школе города Hello City — Бобе Хельсинге. Один из многочисленных клонов по имени «Боб», которого многие могли знать как «истребителя нечисти», исходя из данных о тематике его эксперимента. Но кто бы мог подумать, что он найдет себя в роли учителя алгебры и геометрии для учеников средних и старших классов? Многие фанаты истории о клонах тоже были шокированы и мы смогли взять у мистера Хельсинга небольшое интервью. — Как же получилось так, что вы стали учителем. — Честно говоря, для меня и самого удивительно, что я нашёл себя именно в этой стезе, — пожимая плечами, ответил нам он. — Я долго думал, что не найду себе места в мире, обладая навыками истребителя нечисти, но однажды моя лучшая подруга и — на этом моменте охотник на нечисть смущенно отвел взгляд и добавил: — возлюбленная София предложила попробовать роль учителя. Она всегда говорила, что у меня есть данные для этого, но я относился к её идее скептически. Особых вариантов у меня не было, и я изъявил желание попробовать себя в этой профессии. Мистер Томас без всяких проблем заложил в программу моего кристалла необходимую информацию и устроил на испытательный срок в одну из школ нашего городка. Как видите, я там прижился! — с теплотой вспоминал мистер Хельсинг. — А почему же именно математика? — Ох, это было решение из разряда: «Отбери предметы, которые впишутся в образ мрачного охотника на нечисть, и ткни в первый попавшийся»! — отшучивался Боб Хельсинг. — Но, на самом деле мне всегда были ближе точные науки, и даже сама София посоветовала мне попробовать именно эти предметы. Мистер Томас добавил в мою программу больше знаний о математике, и дальше дело уже было за мной. — Как ученики приняли вас? — С интересом. Благодаря шоу, которое мы снимаем исходя из документальных событий, они знали меня как охотника на нечисть и явно были потрясены новостью, что я теперь буду вести у них математику. Да что там, я сам был потрясен этим, — вновь отшучивался мистер Хельсинг. — Какое-то время было очень сложно. Меня мало кто воспринимал в серьёз. Остальные учителя думали, что моё присутствие — это просто причуда очередного клона, ищущего своё место в мире, и не считали меня за равного. Ученики в свою очередь не относились к предметам, которые я преподаю, с должным вниманием. Они явно считали, что охотник на нечисть не может преподавать математику. Пускай я старался изо всех сил, я уже и сам переставал верить в эту затею. Хотелось всё бросить и приняться за что-нибудь другое, но однажды промелькнул лучик надежды. Мне дали руководство над классом, который и помог мне привыкнуть ко всему и найти свой подход к преподаванию. Одной из интересных вещей было то, что в том классе училась дочь нашего «Исходного Боба» — Эмма Смит. Она считала своим долгом помочь «дяде»! Эта девочка рассказала мне много интересных тонкостей работы с учениками и постоянно бралась организовывать дисциплину своих одноклассников, но самое главное, что она сделала — это сказала мне найти свой подход к преподаванию. Раньше я следовал определённым нормам, которые прописывают в любых книгах из разряда: «Основы преподавания для чайников», но Эмма сказала мне фразу, которую я не забуду никогда: «Но ты ведь не чайник, а охотник на нечисть! Вот и преподавай как охотник на нечисть! Так получится интересно для всех!». Я прислушался к её совету и тогда-то дело пошло в гору! Я начал получать удовольствие от своей профессии, и самим детям было интересно. Они стали воспринимать меня лучше. На уроках мы могли посмеяться о чем-нибудь и в целом, каким-то совершенно непонятным для самого себя образом, у меня получилось заинтересовать в математике даже тех, кто ненавидел её всю свою жизнь! — Случались ли с вами какие-нибудь забавные ситуации во время осваивания в профессии? — Конечно! Бывали случаи, когда я забывался и вместо геометрических чертежей мог начертить какой-нибудь символ для изгнания вурдалака. Иногда со злости я начинал говорить на латыни и даже не знаю, что в этот момент чувствовали ученики. Страх? Удивление? Восхищение моими знаниями латыни? Всё вместе, наверное! — опять отшучивался охотник на нечисть. Было много таких ситуаций, но мои ученики относились ко всему с пониманием и терпением, за что я им очень благодарен. — А расскажите больше о своём классе! — Ох, они — нечто невероятное! — тепло улыбался нам в ответ на этот вопрос мистер Хельсинг. — Когда ты проводишь урок для обычного класса, то это совершенно одно, но вот когда наступает время урока с твоим собственным — начинается представление. Разбирательство по поводу жалоб учителей и жалоб учеников друг на друга, в общем, всё, что только можно. Порой это сильно злит и я часто говорю им, что они хуже любой нечисти, но, знаете, если хоть кто-нибудь из моих коллег поступает с ними несправедливо или моих учеников начинают обижать другие, я готов стоять за них до последнего, держа в руках крест и, читая заклинания на латыни, — в этот момент клон рассмеялся, но позже добавил: — и про «заклинания на латыни» я даже не шучу. Многие коллеги странно посматривают на меня из-за этого, но зато моих детей никто не обижает. Так же не могу не рассказать про то, что мои ученики назвали кактус, стоящий в классе «Ваней». Когда я спросил, почему же они выбрали это имя, они ответили: «Ну, мистер Хельсинг. Ваше полное имя ведь «Боб Ван Хельсинг» так? «Ван» — преобразуется в «Ваня»!». Я долго смеялся в тот день. Эти ребята не перестают меня удивлять. — Посоветуете что-нибудь ученикам? — Относитесь к своим учителям если не с уважением, то, хотя бы, с пониманием, — тяжело вздыхая, попросил передать читателям мистер Хельсинг. — Им и вправду тяжело приходится. Что же, надеемся, что вы узнали для себя что-нибудь интересное из этого интервью! Хорошо проведите оставшиеся дни каникул и удачи в новом учебном году!
***
Флеш снова и снова перечитывал эту маленькую статейку с прикрепленной фотографией Хельсинга и его учеников. Ему просто не верилось в то, что он прочитал! Он не один раз ущипнул себя похолодевшими от страха пальцами, но это был не сон. Нет, он не провалился в дрёму от скуки. Всё это было взаправду. «- Н-но как? Как такое может быть?! Мне же пришлось…» — Мальчики, просыпайтесь, мы приехали! — прервал размышления шустрика Роберт. Малый даже вздрогнул от этого и принялся быстро сворачивать газету, пряча её в карман, пока его братья с неохотой протирали глаза и просыпались. — Оу, Флеш, ты читал новости? — поинтересовался Том, помогая одиннадцатому отстегнуть ремень безопасности на сидении. — Расскажешь нам, что происходит в мире? Мальчика слегка передернуло от неприятной ассоциации с теми рапортами, которые он ежедневно сдавал ученому в прошлом. К тому же, похоже, что ему опять придется соврать — Ничего интересного. Скидки, юбилеи каких-то неизвестных мне людей и прочая скукотища, — натянуто улыбаясь, доложил Флеш. — М-м-м, понятно, — улыбнулся ему Диктор. — Ладно, давай, вылезай из машины. Вы все сонные, поэтому вас нужно скорее накормить ужином и уложить спать, — заявил Том, в то время как Роберт звонит режиссеру и оператору, докладывая, что их фургончик благополучно приехал и продукты нужно кому-то разгрузить. — Здравая мысль, — зевнул Шрам, так же вылезая из машины. — Да, а то спать и вправду как-то хочется, — усмехнулся Флеш, для вида потирая глаза. На самом деле больше всего Флешу хотелось опять оказаться в тишине и поразмыслить об информации, что он недавно узнал. Нужно лишь немного потерпеть и вновь побыть тем вечно жизнерадостным шустриком, хотя бы на время ужина…***
В итоге ужин прошел быстро, спокойно и без всяких проблем. Мальчики были слишком уставшими, чтобы хулиганить, поэтому быстро съели всю предложенную еду и, переодевшись в новую пижаму, расползлись по кроватям в своей комнате, даже не попросив сказку на ночь. Ученые были рады, что этот поход в торговый центр так помог с дальнейшим укладыванием этих маленьких клонов спать. Роберту нужно было ехать домой, поэтому прямо сейчас они с Томом находились на парковке и блондин помогал другу перетащить пакеты с продуктами в багажник. — Ты прости, что я так тебя оставляю. Просто Эмма очень сильно ждала этот концерт, и я не могу нарушить обещание! К тому же, лето скоро закончится, — неловко усмехнулся шатен, захлопнув багажник. — Не беспокойся, Роб, я всё понимаю, — похлопал его по плечу Том. — Ты и так сегодня помог мне, так что повеселись завтра с дочерью на концерте и приезжай в гости, если сможешь. Завтра начнётся первый съемочный день, и я уже представляю, как мальчики будут взбудоражены, — усмехнулся бывший диктор. — Хорошо, обязательно загляну, если смогу, — кивнул Роберт, садясь в машину. — Ты, если что, звони мне, помогу советом как отец отцу! После этих слов блондина передернуло, и он даже закашлялся от шока. — Подожди-подожди! В смысле «отец отцу»? Ты с ума сошел? Я отец для клонов? Бред! После того, что я сделал, я не имею права так себя называть! Да и вообще, что заставило тебя даже подумать об этом?! — размахивая руками, недоумевал Томас. Роберт лишь с улыбкой глядел на реакцию друга, вспоминая все сегодняшние заслуги Тома. Искреннее волнение за благополучие и состояние мальчиков; желание осчастливить их какими-нибудь маленькими подарками и просто мелочами вроде мороженого; готовность перегрызть горло любому, кто обидит маленьких клонов; да и та самая фраза: «Мои дети — самые лучшие дети на свете!» в противовес: «Я не имею права называть себя их отцом!» невероятно умиляли учёного, давая ему кучу аргументов для ответа на вопрос друга, но спорить с ним Смиту вовсе не хотелось. — Да, пожалуй, я и вправду погорячился, — усмехнулся Роберт. — Но ты всё равно звони или пиши! Я без проблем дам совет, если потребуется, — шатен подмигнул и повернул ключ зажигания в машине. Томас лишь тяжело вздохнул и кивнул. После этого он отошел от машины на безопасное расстояние и крикнул: — До встречи друг. Спасибо, что помог сегодня! — До встречи, — крикнул в ответ Роберт, выезжая с парковки. Блондин глубоко вздохнул ночной, прохладный воздух и направился обратно в студию. Практически в каждом уголке здания было темно. Лишь в жилом комплексе, в окошке комнаты Тома, все еще горел свет. Ученый знал, что сегодня опять будет ворочаться в кровати до часу ночи, и решил потратить это время с пользой, изучая результаты анализов, которые еще вчера привез ему друг, до тех пор, пока его мозг не перестанет работать. Но прежде, чем Томас пошел в свою комнату он тихонько заглянул к маленьким революционерам и с довольной улыбкой удостоверился, что все они спят, и никто не полуночничает. Том аккуратно закрыл дверь и направился к себе, будучи полностью уверенным, что все мальчики спокойно спят. Но так ли это? Все ли маленькие клоны спали спокойно?***
Флеш бежал по длинному коридору BOBSOC. Монотонные серые металлические стены лаборатории раньше создавали для шустрика ощущение дома, но сейчас при их виде одиннадцатый чувствовал лишь тревогу и желание поскорее вернуться на базу. Диктор в срочном порядке попросил сверскоростного явиться в свой кабинет. Но в этот самый момент команда революционеров должна была помешать проведению эксперимента над клоном под номером двадцать девять, который должен был примерить на себя роль истребителя нечисти. Как же этот вызов был не вовремя! До этого куклы патрульные уже схватили Эль Бобо и Флеш вызвался попробовать освободить собрата, в то время как Шрам, Джеймс и Перец отправились на спасение Боба Хельсинга. В итоге, ещё на середине пути по преследованию роботов-похитителей, Флеш был вынужден развернуться и быстро бежать к кабинету босса, а не то последствия могли бы быть катастрофическими. Одиннадцатому было страшно. Не только за себя, а в первую очередь за успех миссии и жизнь захваченного в плен брата. Клон приложил ладонь к специальной панели и металлическая дверь в кабинет владельца BOBSOC отворилась. — Вы вызывали меня, босс? — стараясь звучать как можно более увереннее, спросил сверхскоростной, встав по стойке смирно. Учёный не понимал речь клонов, но зато хорошо ориентировался по их эмоциям, и сейчас сохранять спокойствие для Флеша было первостепенной задачей, пускай и очень трудноисполнимой. — Да, — спокойно ответил ему Диктор, даже не разворачивая своё кресло и непрерывно наблюдая за экспериментом. — Подойди-ка сюда, одиннадцатый. Шустрик тихонько сглотнул и подошел к креслу босса, смотря на экран, где выводилось изображение с камер, снимающих эксперимент. На экране показывались сцены мастерского сражения Боба Хельсинга против вампиров. Диктор всячески комментировал каждое действие охотника и объяснял, какие методы борьбы будут наиболее эффективны. Вдруг на экране появилась девушка, внешность которой одиннадцатому была знакома. Неужели это та самая практикантка, которая пребыла в это место неделю назад? Та самая немного неуклюжая энтузиастка София? — Надо же, Боб, похоже, ты не только разобрался с упырями, но еще и спас их заложницу! Вот это настрой! Девушка приветливо помахала своему спасителю, но через секунду у нее появились волчьи ушки и хвост. Тогда-то Флеш и понял, что это всего лишь очередная проекция, созданная по образу той девушки. — Упс, кажется, ты освободил оборотня! — пожал плечами Диктор. — И тебе стоит только надеяться, что её укусил чихуахуа, а не волк или медведь! Во время этих слов девушка корчилась от боли, протягивая руку в сторону Хельсинга и прося этим жестом помощи. Вскоре её тело полностью преобразилось и от того милого образа не осталось уже ничего. На экране теперь красовалось устрашающее чудовище, которое может присниться лишь в кошмарах. Это самое чудовище набросилось на бедного клона, и одиннадцатый с замиранием сердца сжал кулаки, мысленно болея за собрата. К его счастью, у Хельсинга всё было схвачено, и одна потайная пушка в костюме охотника прострелила эту проекцию насквозь, растворив в воздухе. — Браво, Боб! Тебе сегодня нипочём любая нечисть! — похвалил клона Диктор. Одиннадцатый тоже мысленно ликовал. У его собрата были все шансы на выживание! Вдруг вся симуляция обрушилась, и вокруг клона осталось лишь белое пространство. Шустрик еле сдерживал себя от радостного визга! У его братьев получилось! Они спасут Хельсинга, который сейчас в недоумением всматривается в три силуэта на горизонте. — М-м-м, не обращай внимания Боб. Это всего лишь доппельгангеры, а, говоря проще, твои злые двойники, — попытался выкрутиться Диктор, на удивление, всё еще сохраняя спокойствие. — Одолеть ты их можешь всего лишь одним простым выстрелом в собственную голову! Флеша передернуло, когда Хельсинг поднялся на ноги и взял в руки пистолет. Ему так и хотелось крикнуть прямо в микрофон Диктора о том, чтобы клон не верил этому спокойному загадочному голосу, но было нельзя! Он бы выдал себя и подставил команду. Оставалось только надеяться на то, что у его собратьев получится спасти истребителя нечисти! — Тогда погибнут все трое, Боб! — продолжал Диктор. В это время Перец поднял руки вверх и сделал шаг вперед, всем своим видом заявляя: «Мы тебе не враги, братец, не слушай этот голос! Пожалуйста, брось пистолет!». «- Молодец, Перч, » — гордо подумал Флеш, смотря на действия брата. «– Диктор всегда ошибался по поводу твоей агрессивности!» — Конечно, включая тебя, зато твоя смерть будет героической! — вновь принялся подначивать клона загадочный голос. Хельсинга этот жест со стороны острого совсем не поразил! Наоборот, охотник на нечисть лишь приставил пистолет к виску дрожащей рукой. Внутри у номера одиннадцать всё сжалось. Революционеры ринулись на помощь к собрату, чтобы выбить пистолет у него из рук, и шустрик с замиранием сердца глядел на эту картину. Вдруг одиннадцатого схватили за запястье и приложили его ладонь к какой-то панели. Стоило только сверхскоростному дотронуться до нее, как происходящее на экране замедлилось в несколько раз. Точно. Способность сверхскоростного как раз таки была связана с замедлением времени, позволяющим преодолевать расстояния быстрее скорости звука! Именно сейчас Диктор использовал суперсилу номера одиннадцать в личных целях, чтобы замедлить течение времени в данной комнате симуляций. — Одиннадцатый, я вызвал тебя не просто так, — спокойно начал учёный, продолжая прижимать ладонь клона к панели. — Ты уже несколько месяцев находишься в рядах группировки бунтовщиков, но с каждым днём я начинаю замечать разного рода странности. К примеру, с камер видеонаблюдения то и дело пропадают целые куски видеоматериала, файлы в архивах путаются, а вместо того, чтобы эти «революционеры» проваливались во время спасения клонов, они продолжают преуспевать в этом деле. Странно, не так ли? Неужели в моих рядах появились предатели? — с наигранным удивлением спросил Диктор. Внутри у сверхскоростного была настоящая паника. Он изо всех сил старался этого не показывать, лишь с надеждой глядел на своих братьев, бегущих, словно в замедленной съемке, и молился всем силам, которые знает, чтобы у них получилось спасти клона. — Но не волнуйся, одиннадцатый, я не собираюсь сразу обвинять именно тебя. Тебе предоставляется справедливый шанс доказать свою верность. С этими словами он нажал какую-то кнопку на панели управления и включилась еще одна камера, показывающая пушку, что была нацелена прямо в лоб истребителя нечисти. — Я знаю, что ты очень сблизился с этими клонами. Знаю, что их жизни стали тебе небезразличны. Поэтому, если ты хочешь, чтобы они не пострадали то тебе нужно нажать вот сюда, — учёный указал на красную кнопку со знаком черепа, которая заставила бы пушку выстрелить. Флеш вздрогнул, а сердце вновь словно пронзило стрелой. Ему предлагают собственноручно убить своего брата?! — Иначе погибнут все, — с этими словами Диктор нажал на другую кнопку панели управления, и включилось еще три камеры, показывающие точно такие же пушки, но уже нацеленные в головы Шрама, Перца и Джеймса. Флеш почувствовал, как на глаза наворачиваются горячие слезы и одна за другой катятся по щекам. — Ох, ну же, Флеш, не плачь, — вновь наигрывая эмоции, протянул учёный, вытирая клону слёзы. — Такую кличку ведь тебе выдали братья? Не беспокойся, если ты нажмёшь на кнопку, то спасёшь не только первого, двадцать пятого и двадцать седьмого. Как вознаграждение за твою верность я дарую вам возможность спасти из плена двадцать второго! Услышав эти слова, сверхскоростной в надежде повернул голову к боссу. — Как же я там называл его? Хм-м-м, — задумался Диктор, приложив палец к подбородку. — Эль! — сквозь слёзы пролепетал шустрик. — Эль Бобо! — как-никак это имя было заимствовано уже из человеческой речи и Ди вполне мог понять то, что говорит Флеш. — Да, точно, — ухмыльнулся он. — Я позволю вам спасти Эль Бобо, если ты подчинишься. Но если ты откажешься повиноваться, то все погибнут и будут кристаллизированы. Потом я изучу кристаллы и без проблем узнаю, где же находится ваша база, чтобы разобраться с остальными повстанцами, — учёный не срывался на крик и продолжал говорить всё тем же спокойным, размеренным голосом, но от него так и веяло угрозой, которую нельзя было недооценивать. — Решать тебе, одиннадцатый. Флеш вновь перевел взгляд на экраны и увидел, как, за время разговора с Диктором, его братья преодолели лишь половину пути до охотника на нечисть, который, зажмурившись, держал пистолет у виска дрожащей рукой. Сверскоростному еще никогда не было так сложно выбрать! Повесить на себя грех братоубийства или обречь всех своих собратьев на верную смерть. Шустрик глядел на Хельсинга и представлял, как могла бы развиваться его жизнь на базе. Как бы Хельс с удивлением вникал в историю про то, что все они клоны. Как ребята проводили бы новенькому экскурсию по базе. Представлял, какая реакция была бы у истребителя нечисти на Радиоактивного, недавно погруженного в капсулу для лечения. Думал о том, каким бы был его собрат в общении. Новый клон будет интровертом или экстравертом? Размышлял о том, какие скрытые таланты и увлечения могли быть у двадцать девятого. Может быть, это способности к медицине, как у Бойца? Писательство, как у Пустынного? Умение готовить, как у Эль Бобо? Понимание кодов компьютера, как у Джея? Пение, как у Перца? Рисование, как у Шизо? Механика, как у Шрама? Или же охотник на нечисть удивит их чем-нибудь особенным? — Быстрее, Боб, они окружают тебя! — вновь активировав микрофон, сказал Диктор, предупреждая этим не только Хельсинга, но и Флеша заодно, ведь после этой фразы учёный угрожающе занёс руку над своей кнопкой. Видимо, Флеш и его команда никогда не узнают ответы на эти вопросы… Как бы горько сейчас не было сверхскоростному, как бы из его глаз не катились слёзы, капая на панель управления, он не мог позволить своим братьям умереть. Даже если ему придётся взять грех на душу. Шустрик зажмурился и со всей силы ударил по указанной кнопке. Раздалось два одновременных выстрела. В висок и в лоб.***
Флеш подскочил на кровати, плотно закрывая рот ладонями и сдерживая крик ужаса. Сверхскоростной уже привык просыпаться и сдерживать крики от ночных кошмаров. Вот и сейчас у него это мастерски получилось. По его щекам бежали слезинки, а сердце бешено колотилось. Клон вновь посмотрел на свои руки и удостоверился, что они всё ещё детские. Он всё ещё ребёнок. Всё так же находится в этой студии, а его братья продолжают спокойно спать. Флеш очень радовался, что никого не разбудил. Ему приснился сон, напоминающий о грехе прошлого. В тот день он окончательно проникся ненавистью к Диктору, ведь учёный заставил его собственноручно убить своего собрата. Флеш делал глубокие вдохи и выдохи, думая лишь об одном: «- Как может быть такое, что Хельсинг оказался жив? Это ведь всё неправда! Диктор просто вновь искусно воссоздал вокруг нас эту продуманную симуляцию, втираясь в наше доверие!» Шустрик зажмурился и вновь ущипнул себя. Может это все-таки страшный затянувшийся сон и сейчас он откроет глаза, проснувшись в своей комнате на базе? Перец опять шутливо стащит с брата одеяло, оповещая, что сейчас сверхскоростной проспит весь завтрак, который Эль Бобо старательно и с любовью приготовил для ребят. После этого Флеш устало протрёт глаза, с улыбкой напялит свою спортивную маску и направится на завтрак, где соберётся вся команда, и будет весело переговариваться обо всём подряд! Но нет, чуда не произошло… Открыв глаза, паренёк увидел всё ту же комнату, а сам всё так же оставался маленьким. На глаза одиннадцатого вновь стали наворачиваться слёзы. Слёзы боли и отчаяния… Его братья могут быть в опасности! Может ли Флеш хоть что-нибудь с этим сделать? Единственным вариантом сейчас был поход в комнату Диктора с искренней мольбой о том, чтобы всё это прекратилось, и шустрик не собирался сидеть, сложа руки! Если он может сделать хоть что-нибудь, то он не собирается упускать этот шанс. Флеш сосредоточился и замедлил время в комнате. После этого он бесшумно слез со второго этажа двухъярусной кровати и аккуратно вытащил из кармана своей толстовки, лежащей на стуле в углу, ту самую заветную газету и быстро шмыгнул в коридор, прекратив действие своей способности. Революционеры крепко спали, поэтому даже ухом не повели от небольших шорохов, которые создавал их сверхскоростной брат. Маленький клон быстро шагал своими босыми ножками по холодному полу и крепко прижимал к себе газету. Паренёк невольно ловил себя на неприятных ассоциациях, минуя коридор. Пускай стены были приятных теплых оттенков, в сравнение не идущих с теми холодными цветами BOBSOC, шустрику всё равно было не по себе. Ему вспоминался тот день и мучительный выбор… Наконец мальчик завернул за угол и остановился около приоткрытой двери. Клон невольно трясся от страха, думая о предстоящей беседе с Диктором, но, в конце концов, собрал всю волю в кулак и тихонько прошмыгнул в комнату учёного. Опять же, комната, встретившая шустрика, была и близко не похожа на кабинет Диктора, который встретил одиннадцатого в тот роковой день. Помещение было погружено в полумрак, в этот раз, освещаемый тёплым светом маленькой настольной лампы, а не холодным и пугающим светом огромных экранов. Вместо гигантской, длинной панели управления с кучей разнообразных кнопок, стоял небольшой письменный стол. Так же и большое кресло напрочь отсутствовало, а вместо него стоял самый обыкновенный стул, на котором сейчас сидел Диктор. Сам ученый тоже был совершенно другим. Вместо вечно спокойного диктора, который медленно пролистывал файлы с данными о каждом клоне на большом экране, мальчик видел перед собой блондина, который задумчиво бормотал что-то себе под нос, перебирая какие-то бумаги и делая на них заметки. Всё было совершенно другим, но паренька это совсем не успокаивало. — Б-босс? — тихонько пролепетал Флеш, стараясь привлечь к себе внимание, сосредоточенного на работе, учёного. Том вздрогнул от столь неожиданного звука детского голоса и обернулся к двери, где увидел, испуганно трясущегося, шустрика. — Флеш? Уже поздно, почему ты не спишь? — взволнованно спросил бывший диктор. Блондин развернулся в сторону полуночника и вновь задал вопрос: — Тебе приснился кошмар? — Я п-пришел попросить в-вас кое о чём, б-босс, — продолжая дрожать от страха, лепетал сверхскоростной. — О чём? — поднял бровь Том, пытаясь понять, почему же Флеш вновь начал обращаться к нему как к боссу. — Отключите эту симуляцию, пожалуйста! — выкрикнул маленький клон, и после этого, всхлипывая, упал на колени, выронив из рук газету. Внутри у Тома всё подпрыгнуло. Он быстро подскочил со стула, бросившись к номеру одиннадцать и взяв его на руки. — Подожди-подожди, какую симуляцию? О чем ты? — недоумевал Том, глядя на рыдающего клона. Внятного ответа не последовало, лишь неконтролируемый детский плач. — Ох, ну же, Флеш, не плачь, — взволновано и мягко просил Том, вытирая мальчику слёзы и качая его на руках. Но слова учёного вновь вызвали у сверхскоростного неприятную ассоциацию с тем роковым разговором в кабинете. Только на этот раз в речи Диктора не было и капли наигранности или издёвки. Лишь искреннее переживание и сочувствие. Этот диссонанс заставлял запутанного малыша плакать еще сильнее. — Что тебя так напугало? — попытался вновь спросить Томас. Шустрик всё ещё не мог внятно говорить, поэтому лишь дрожащей рукой указал на газету с той самой статьёй. Бывший диктор с интересом посмотрел на указанный предмет и осторожно поднял его с пола. После этого он присел обратно на стул и аккуратно развернул газету, одной рукой гладя по голове паренька, который был настолько испуган, что даже не прижимался к Тому с объятиями. Учёный принялся искать то, что так испугало малыша, и параллельно с этим мычал какую-то импровизированную успокаивающую мелодию, покачиваясь вправо-влево. Поиски оказались недолгими. Стоило только блондину увидеть заголовок: «Охотник на нечисть, преподающий математику!», он сразу всё понял. — К-как Х-хельсинг мог в-выжить? — сквозь слёзы, спросил Флеш. — В-вы же сказали м-мне у-убить его… В этот момент грехи прошлого стали грызть уже и Томаса. Он даже не знал, что ответить мальчику. С чего начать. Как посвятить его во все события, произошедшие за пять лет проживания клонов на свободе? — Это в-ведь очередной ваш г-гениальный план, ч-чтобы остановить революцию Ш-шрама? — вновь всхлипнул сверхскоростной. — В-вы даже д-дали нам сп-пособность г-говорить, чтобы з-заполучить наше д-доверие… Это очень умно… К-как и в-всегда, б-босс! Н-но, прош-шу, не мучайте н-нас! Том не мог поверить в то, что мальчик смог напридумывать исходя из воспоминаний прошлого дореволюционного времени и своих страхов по поводу состояния двойного агента. — Флеши, это вовсе не симуляция, — отложив газету на стол и мягко приобняв мальчика, начал объяснять учёный. — Это всё самая настоящая реальность. Уже прошло почти пять лет с тех событий, которые ты помнишь, и каждый клон оказался воскрешен, а в программу их кристаллов были заложены способности человеческой речи. В твоём кристалле и кристалле твоих братьев она тоже есть. — А Х-хельсинг? — продолжал всхлипывать маленький клон. — И Хельсинг тоже был воскрешен. Я ведь не зря превращал всех клонов в кристаллы, — продолжал объяснять бывший диктор, успокаивающе гладя паренька по голове. — Я не только сканировал их на наличие схемы того самого прибора. В кристалле клон мог восстановить все свои повреждения, а после вновь возродиться. Мне очень жаль, что я тогда повел себя как последняя скотина, заставив тебя выстрелить в собственного брата… После этих слов Флеш не выдержал и крепко обвил учёного руками, уткнувшись в его серый свитер и навзрыд крича от чувства вины. Том лишь крепче обнял маленького испуганного и отчаянного клона, продолжая покачиваться из стороны в сторону. Жить с мыслью о том, что ты убил кого-то — испокон веков не было просто. Бывший диктор понимал это чувство. За его спиной была не одна сотня проведенных экспериментов. Но в случае с Флешем всё было еще сложнее, ведь клон, которого пришлось прикончить сверхскоростному, был его собратом… Если Томасу порой хотелось умереть, лишь бы только не нести на себе все эти грехи, то он боялся даже представить, как себя сейчас чувствует Флеш. — Я знаю, что я полнейшая сволочь, — практически шептал учёный из-за образовавшегося кома в горле. — Я заслуживаю того, чтобы меня убили на революции, но я и вправду изо всех сил каждый день пытаюсь стать лучше. Смыть эти грехи. Не думаю, что у меня получится сделать это полностью, но я не смогу успокоиться, пока каждый клон, который когда-то появился из-за одной роковой ошибки, не станет счастливым. Многие уже нашли своё место в мире. К примеру, ты, наверное, помнишь ту практикантку Софию? Она взяла на себя ответственность помочь Хельсингу адаптироваться к окружающему миру, и, как я понимаю, у них сейчас всё замечательно, — ученый даже смог полуулыбнуться, глядя на газету с заветной статьёй. — Многое поменялось, Флеш, похоже, что сейчас Хельсинг и София вместе и живут счастливо. Флеш уже больше не мог кричать и даже не мог плакать. Все слезы уже давно выкатились из глаз, поэтому маленький клон сейчас лишь тихонько всхлипывал, ловя каждое слово ученого. И он замечал то, что многое и вправду поменялось. Не только атмосфера их разговора. Сам учёный стал другим! Ему было с чем сравнивать, ведь, так или иначе, он знал Диктора лучше всех в своей команде. Раньше ему было наплевать на состояние клонов — одним больше — одним меньше, всё равно всех нужно будет кристаллизировать, но сейчас даже в газете говорилось о том, что Том без всяких проблем помогает Бобам обустраиваться и искать своё место в мире. Даже само поведение учёного изменилось. Вместо вечно спокойного, жестокого Диктора, больше напоминающего робота, лишенного всяких чувств, теперь он видел человека. Живого, не лишенного чувств человека. Да даже то, как сейчас Томас успокаивает одиннадцатого, пять лет назад могло показаться фантастическим бредом! «- Неужели даже Дикторы могут измениться?» — пронеслось в голове у Флеша. — Я не хочу добиться этим какого-то прощения или сострадания, нет, я не заслуживаю их после того, что сделал… — тяжело вздохнул блондин. — Прошу, просто дайте мне шанс, я постараюсь помочь вам! Поверьте мне… Шустрик притих на секунду. После чего его хватка ослабла, и он поднял своё заплаканное личико, пронзительно глядя своими голубыми глазами на учёного. — Я верю, — надломанным голосом прошептал Флеш. После этого он вновь крепко сжал Тома в объятиях, а ученый лишь удивлённо смотрел на мальчика. Неужели он и вправду верит? После всего того, что произошло? Кажется, что на глаза учёному навернулись слезы от радости, и он ответно обнял Флеша. Они сидели так на протяжении нескольких минут. Одиннадцатый уже начинал успокаиваться, но всё равно не выпускал Тома из объятий. — Диктор? — нарушил тишину шустрик. — М-м? — Получается, что теперь даже мы были свободны? — Вы и сейчас свободны, — улыбнулся блондин. — Просто вы волшебным образом уменьшились, и мы ищем способ это исправить. — Значит, теперь революция для борьбы за свободу нам не требуется? — Получается, что так. — Не думаю, что Шрам поймет всё правильно, если я расскажу ему, — грустно пролепетал Флеш. — Он назовёт меня предателем, а тебе он не поверит… — Ничего страшного, я готов потерпеть все угрозы номера один, да и что мешает вам развлекаться, планируя революцию? — усмехнулся Том. — То, что теперь я не хочу участвовать в восстании… — тяжело вздохнул паренёк. — Ты изменился… Эти слова заставили бывшего диктора вздрогнуть. Он и не знал, что ответить… — Но тебе не стоит разрушать свои отношения с братьями. Продолжай оставаться участником «Freedom», но сам можешь поступать так, как велит сердце, — учёный постарался дать хоть какой-нибудь совет. В ответ на это шустрик улыбнулся и вновь стиснул учёного в объятиях. — Хорошо, босс. — Флеш, пожалуйста, не зови меня так больше, — нервно усмехнулся Том. — Тогда, просто «Ди»? — предложил одиннадцатый. — Да, так гораздо лучше, — улыбнулся бывший диктор, погладив мальчика по голове. В комнате вновь повисла тишина. Раньше в присутствии Диктора номеру одиннадцать было очень тревожно и хотелось выбежать из его кабинета даже быстрее скорости звука, а сейчас ему было так… спокойно. Настолько спокойно, что Флеш сам не заметил, как уснул. Том увидел это, но вставать со стула не стал, поскольку ему очень не хотелось будить шустрика, поэтому он постарался принять максимально удобное положение на стуле и закрыл глаза, совсем забыв о тех бумагах с результатами, в которых копался до этого. Его не волновало, что на утро всё тело будет болеть. Сейчас важно было лишь то, чтобы маленький клон выспался, после того кошмара, который ему приснился, ведь сейчас он спокойно спит у него в объятиях. Спокойно спит, потому что доверяет Томасу.