FAR FROM HOME

Mission 03: THE EDGE OF PARADISE

Soothing but yet so violent

In this world within the other world.

Moonlight…in visions…heaven sent

I see demon eyes and wings unfurled…

© Kamelot

      Они плыли несколько часов, так что за это время закат успел догореть на западе, и небосвод потемнел. Ещё чернее, чем глубины неба сверху, где искрились хотя бы звёзды, казалась плещущаяся за бортом вода. Когда впереди появилась полоса суши, Неро, затаив дыхание, залюбовался огнями большого города. Свет их казался таинственным и прекрасным, одним своим видом вздымал волны трепета на глади его души. Неро вышел на палубу, и, стоя с левого борта, подставлял лицо морскому ветру, вдыхал ночной воздух и думал, что жизнь только начинается       Фернан по радио связался с пограничной службой, запрашивая разрешение на заход в местный порт. «Розабелла», неторопливо рассекая своими белыми бортами черную воду, в которой купались отражения портовых огней, подошла к длинному причалу. Фернан приветственно посигналил кому-то и помахал рукой, высунувшись из рубки. Пришвартовались.       Здесь, в порту, значилась таможенная зона. Для жителей Фортуны существовал упрощённый режим въезда: не нужно было заранее делать визу. Пограничный контроль осуществлялся лишь формально и сопровождался беглым досмотром, да штампом в загранпаспорте о пересечении границы.       На борт поднялись какие-то люди в форме. Неро решил, что это пограничная полиция и таможенники.       — А как же моё оружие? — спохватился Неро, и ему едва хватило ума сказать это шепотом.       — Эх, молодо – зелено! А каким чудесным образом ты собирался пронести их через таможенный контроль? — Фернан поглядел на юношу, как на деревенского дурачка.       — Что же в этом может быть сложного? — искренне удивился тот.       — Если у тебя нет лицензии охотника на демонов, а ее, надо полагать ж, – нет, то с таким-то арсеналом тебя быстро завернут обратно в Фортуну. И хорошо, если завернут. А то ведь могут и в тюрьму посадить. Месяцев эдак на шесть. В таком случае твоя подружка может тебя и не дождаться. Потом депортируют, но без права повторного въезда. И будешь сидеть на родном острове до тех пор, пока борода до пояса не вырастет. Так-то! — разъяснил Фернан.       — Но мне нужен мой арсенал!       — За него не волнуйся, — проговорил старик, по привычке жуя и сплевывая табак. — Тебе доставят твои игрушки по адресу. Конечно, если мне удастся подмазать кое-кого из местных.       — Подмазать кого-то из местных? Они что тут все взяточники? — Неро округлил глаза. Он-то был лучшего мнения о службах на большой земле.       — Не все. Но некоторые не брезгают брать деньги или просить о взаимной услуге, — Фернан поправил фуражку.       — А если не получится подмазать? — Неро искоса поглядывал на людей в форме, осматривавших яхту. Похоже, про тайник они ничего не знали, а если и знали, но не подавали вида по каким-то своим соображениям.       — Тогда справляйся, как знаешь, — пожал плечами старый перевозчик. — Думаю, такой находчивый парень, как ты, что-нибудь да сообразит. Ну или приятель твой.       Неро разочарованно вздохнул. Ему не хотелось оставлять оружие в тайнике «Розабеллы», хотя Фернану он до странного доверял и понимал: ничего не пропадёт. Кажется, старый прохвост в прежние времена не одну партию контрабанды провёз на своей белобокой красавице.       Перспектива остаться без оружия Неро несколько озадачила, но в конце концов он решил, что это не так уж плохо. Можно проверить себя в экстремальной ситуации. Он не единожды сражался тем, что подворачивалось под руку в процессе боя. А его правую конечность и спрятанный в ней Ямато, вообще никто досматривать не собирался.       Получив вожделенный штамп, юный наследник Спарды простился с добрым перевозчиком и сошёл на землю. Он хотел заплатить Фернану, но тот снова почему-то не взял денег. Неро чувствовал неловкость, но и сильно настаивать не стал. Денег-то у него и так водилось не много, и все надежды были только на предстоящую работу.       Этот круизный порт не был похож на тот, что располагался в заливе у берегов Фортуны. В поздний час он был оживлён, наводя на мысли о благополучии и процветании. Возле пристаней и причалов на воде покачивались легкие одномачтовые парусники, роскошные быстроходные катера и моторные яхты. Чуть подальше возвышались огромные многоэтажные лайнеры, каких Неро не видел даже издали, потому что они не заходили в акваторию острова. Не то что захудалый порт Фортуны, больше похожий на корабельное кладбище, где остовы ржавых сейнеров и траулеров дополняли и без того мрачную картину всеобщего упадка и запустения.       Большой город распахнул Неро свои объятья, ошеломил непривычного к такому гвалту юношу яркими разноцветными огнями улиц, вскружил ему голову, точно ярмарочная карусель. Сердце Неро то замирало в груди от волнения и обрушившихся на него новых впечатлений, то начинало колотиться сильнее, как будто в предчувствии битвы. Это был первый и единственный мегаполис, который Неро видел не по старому телевизору с пузатой линзой экрана, а воочию. Он разительно отличался от Фортуны, маленького, зеленого, уютного с виду, как многие крошечные живописные городки, но прогнившего до основания и застрявшего в какой-то гнусной временной петле.       Неро, открыв рот от удивления, таращился по сторонам, не в силах определиться, куда же ему деваться в нескончаемом потоке людей и машин. С наступлением темноты в Фортуне никогда не было столько народу, жизнь перемещалась за стены домов, в залитые светом помещения, а улицы пустели, и даже центр города становился каким-то безлюдным, словно кем-то был объявлен комендантский час. Здесь всё выглядело иначе. Было уже за полночь, но город не спал, а жизнь в нём ещё более красочная, чем днём, таинственная, веселая, где-то опасная и даже преступная, бурлила, и многоголосием толпы, музыкой, вырывавшейся из диско-баров и видео салонов, шумом автомобильного потока звала, завлекала, точно публичная женщина – одинокого клиента.       Этот человеческий рай и человеческое же чистилище, где судьбы людей застревают в паутине улиц, где разбитые мечты смешиваются с грязью городских притонов или рассыпаются цветными осколками в квартале красных фонарей, в котором легко купить любовь и продать душу дьяволу, раскинул свою великолепную ловушку, заставляющую забывать о том, что изнанка жизни одинакова везде. Всё в непривычном для Неро новом мире казалось красочным, броским, точно неоновые огни, мелькающие по сторонам, и реальность уходила у него из-под ног. Огромный, суетливый город, где так легко найти себя и тут же потерять, точно бриллиант, обронённый в сточную канаву.       В потрепанной записной книжечке Неро значился адрес, но ловить машину не пришлось, хотя многочисленные таксисты предлагали свои услуги пассажирам, только что сошедшим на землю. Юного охотника встречал его приятель. Он припарковался на площади у выхода из порта и покуривал в нетерпеливом ожидании.       Приятель звался Дарио, и пару лет назад он оставил родной остров, чтобы попытать счастье на материке.       Прежде Дарио, как и юный наследник Спарды, был Святым Рыцарем, но со скандалом покинул ряды орденской стражи. Он какое-то время зарабатывал на жизнь тем, что возил в Фортуну всякого рода контрабанду, а потом уехал на совсем. Это благодаря ему Неро обзавёлся своей Голубой Розой, которую собственноручно модифицировал, превратив в грозное оружие. И Дарио же снабжал юношу патронами. На острове в определенных кругах бывший рыцарь был известен как человек, который может достать всё, что угодно. Неро он тоже изрядно доставал своими шуточками.       — Ты бы рот закрыл, а то вдруг какой-нибудь демон залетит, — Дарио не смог сдержать улыбку, глядя на Неро, удивлённого, ошарашенного, похожего на взъерошенного желторотого птенца, который только что выпал из родительского гнезда и был в шоке от масштабов окружающего мира.       — Таких маленьких демонов не бывает. По крайней мере, я никогда не видел, — возразил юноша.       — Если ты не видел, это вовсе не означает, что их нет, — парировал Дарио. Неро тоже не сдержал лёгкой, едва заметной улыбки, завидев приятеля живым, здоровым, сильно изменившимся в лице, стиле одежды и манере держаться. Время, проведённое вдали от родного острова, явно пошло бывшему рыцарю Ордена Меча на пользу. Они поздоровались по-приятельски, обменялись крепким мужским рукопожатием и сели в изрядно помятый тарантас, который Дарио гордо именовал автомобилем.       — Как дела в старой доброй Фортуне? — интересовался он, следя за дорогой и выруливая на оживленные городские улицы. В Фортуне никогда не было такого бурного дорожного трафика.       — Ты знаешь, отвратительно, — проворчал Неро. — Фортуна старая, но не добрая. Так бы и снес её до основания. Хотя там и без моей помощи скоро всё развалится. Как по мне – даже к лучшему. Надеюсь, сам остров смоет в океан вместе с большинством его обитателей.       — О, я тебя понимаю, приятель! Как удрал с проклятого острова, так ни разу не подумал возвратиться. Когда распробуешь жизнь здесь, никакая иная тебя уже удовлетворить не сможет.       — Тут хорошо? Я смотрю, ты раздобрел, — подметил Неро.       — Зато ты осунулся, как будто на каторге.       — Почти. Вкалывал то на строительстве, то в шахтах. Теперь вот в котельную воспитательного дома устроился.       — С твоими-то талантами – в кочегарку?!! Ты с ума сошёл, Неро? — их автомобиль так резко перестроился, что какой-то особо нервный водитель гневно засигналил. — Сам смотри куда прёшь, кретин! — заорал Дарио в открытое окно и немедля показал кому-то средний палец.       — А знаешь, в кочегарке мне неплохо. По крайней мере, никто не донимает, кроме аллергии на угольную пыль. Но ничего, можно и потерпеть. Деньги-то нужны.       — У вас в Фортуне военный корпус разместился. Ты не пробовал к ним устроиться? Это всяко интереснее.       — Они бы меня в свои ряды не приняли. Да и не такой я человек. Знаешь, Дарио, вся эта субординация, военная дисциплина, следование приказам — не для меня. Наелся я подобного в Ордене. С одной стороны, это упрощает выполнение боевых задач: тебе не нужно думать «что», «зачем» и «почему». Просто следуй приказам командующего и всё. Но я осознал, что мне нравится думать, самостоятельно принимать решения и ни от кого не зависеть. Одно дело, когда Кредо был моим командиром… Он ведь прощал мне столько вольностей. Лишь теперь я это понимаю. Слишком уж брат меня баловал, — Неро вздохнул. — В плане дисциплины и муштры.       Юноша скучал по Верховному Главнокомандующему Ордена Меча. Кредо научил его всему, что умел сам. Не привыкший проявлять чувства, он всегда производил впечатление эдакого сухаря в кителе, но на самом деле обладал добрым и верным сердцем, которое в итоге и подсказало ему сделать правильный выбор.       Но слишком поздно Кредо прозрел и осознал, что его использовал человек без чести, недостойный такого безграничного доверия, какое Санктусу оказывал командир Святых Рыцарей. Это промедление, а может быть, чувство вины, снедающее изнутри, и привело Кредо к гибели.       Неро многое понимал и не винил старшего брата за случившееся на острове. Он не был уверен в собственной безупречности и в том, что сам не оступился бы на месте Кредо, потому не брался никого осуждать. Никто не без греха.       Юному наследнику Спарды было жаль, что брат пожил так мало. Что за горькая утрата! Что за напрасная жертва! Кредо мог достичь многого, а служил мечтам о выдуманном мире, которые ему даже не принадлежали. Он чересчур сильно был предан Ордену и не смог отличить правду от искусно сплетенной лжи, не смог разглядеть злого умысла за внешне благородным фасадом.       Неро пришел к мысли, что Санктус, скорее всего, полностью не посвящал Кредо в свой гнусный план. Вряд ли брат согласился бы на такой кровавый спектакль, который разыграл сумасшедший старик. Возможно, участь Кредо была предрешена заранее. Даже если бы Санктус не посягнул на свободу и жизнь Кирие, командир рыцарей не стал бы спокойно взирать на то, как умирают жители острова.       Бедному Кредо не хватило критического мышления, какое было у Неро, по природе своей недоверчивого, подвергающего многие вещи сомнению и проверке на прочность. Тогда, может быть, всё бы обошлось.       Неро уважал Кредо не только как старшего брата, но и как справедливого, смелого командира. Строгий и требовательный, он никогда не был слишком суров к маленькому белокурому приёмышу. Никогда наказания, которые Неро за свое своевольное поведение получал довольно часто, не превышали вину.       Когда Кредо и Кирие, а вместе с ними и Неро, осиротели, на плечи молодого, тогда ещё простого рыцаря, даже не орденского офицера, легла огромная ответственность, которую юный наследник Спарды с трудом мог себе вообразить. Кредо не было и двадцати, а его карьера стремительно взлетела вверх. Он знал, что на самом деле произошло с родителями, и не обмолвился об этом ни единым словом, унес тайну с собой. Если бы не дневник, что Кредо вёл в тайне от всех, Неро никогда бы не узнал истинного положения вещей.       Отец Кредо и Кирие был офицером: достойным и храбрым, а главное, уважаемым среди орденской братии и паствы. Он принадлежал к орденской верхушке, так называемому Совету. Но этот круг постепенно сужался на протяжении многих лет. Санктус, вероятно, убирал неугодных или просто избавлялся от потенциальных конкурентов.       В то время Главнокомандующим Святых Рыцарей значился немолодой уже мужчина за шестьдесят, недалекий и грубый, имевший некоторые дурные склонности, выражавшиеся, как поговаривали, в интересе к красивым мальчикам. К тому же он страдал подагрой, что часто мешало ему выполнять свои командирские обязанности. Был он в общем-то непопулярен в Ордене, в особенности среди молодых бойцов. Те чурались его и брезгливо морщились от одного вида. Потому, когда внезапно командующий погиб при загадочных обстоятельствах, многие облегченно вздохнули.       Приемного родителя Неро, а вернее было бы сказать, опекуна, прочили на эту высокую должность. Но он внезапно не пережил церемонию собственного Вознесения и, обратившийся в демона, был убит своими же братьями по оружию. Вместе с ним погибла и супруга. Как это произошло, не ведал даже Кредо. В тот день он исполнял личный приказ Санктуса и отсутствовал в Фортуне, потому не стал свидетелем трагедии, разыгравшейся в орденском Штабе.       Санктус вызвал Кредо к себе и с участием мудрого наставника поведал ему об ужасной судьбе родителей. С того самого дня Его Святейшество взял молодого рыцаря под свое крыло, и благодаря этой протекции будущий Кредо Анджело взлетел так высоко.       Но Кредо никогда не был преемником главы Ордена Меча. Вне всяких сомнений, Санктус не намеревался назначать оного, потому что у Бога не может быть ни приемников, ни заместителей, а только благоговейные последователи, поклоняющиеся слепо и смиренно. Старик никогда не нравился юному Неро, чувствовавшему нечто злое, фальшивое, словно просачивавшееся сквозь маску мудрости и степенности. А после знакомства с записями в дневнике Неро так и вовсе испытывал к нему глубокую неприязнь.       Толстый ежедневник в коричневом кожаном переплете Неро умыкнул из вещей Кредо после его трагической, бессмысленной смерти. Он не хотел, чтобы Кирие случайно увидела записи старшего брата, не хотел, чтобы узнала всю ужасную правду о родителях.       — Кредо тебя определённо баловал, — продолжал разговор Дарио. — Других рыцарей, знаешь, как бесило твоё поведение!       — А тебя?       — Меня – нет. Сам такой. Я птица вольная. Ненавижу следовать чьим-либо указаниям. Я бы долго в Ордене не продержался. Правильно, что они меня выставили.       В Ордене Меча из всех Святых Рыцарей Неро стал самым юным за всю историю, в силу своих выдающихся способностей или происхождения, о котором Санктус мог догадываться. Следуя блистательному примеру Кредо, Неро присоединился к Ордену два года назад. Юноша считал, что это могло возвысить его в глазах Кирие, которая уже тогда начинала ему нравиться, и чувства эти, пробуждавшиеся в сердце, казались не совсем братскими.       Неро исполнилось только пятнадцать, а его сразу сделали рыцарем, минуя стадию послушника. Для этого был издан специальный приказ, подписанный самим Санктусом. Глава Ордена несколько раз приходил на тренировки юного наследника Спарды. Старик шевелил губами, бормотал что-то себе под нос и щурился. Затем беседовал с Кредо, а тот слушал всегда сосредоточенно, внимательно, время от времени кивал. О чём они говорили, Неро так и не узнал.       Другие рыцари недолюбливали Неро, считали его выскочкой. И даже то, что он в столь юные годы превосходил старших соратников и в силе, и в ловкости, и в умении обращаться с мечом, не помогало изменить их отношение в лучшую сторону.       Зависть. Простое человеческое чувство, чёрное, как подземелья Фортуны. Некоторые полагали, что продвижение Неро в Ордене шло исключительно по протекции Верховного Главнокомандующего. Но никто не осмеливался высказаться вслух.       — Вот мы и приехали, — сообщил Дарио бодрым тоном. — В этих каменных джунглях я и живу.       — В каменных джунглях? — переспросил юноша. — Мне кажется, район вполне себе приличный. Выглядит здорово. По крайней мере, на первый взгляд. Всяко лучше трущоб, в которых мне и Кирие приходится сейчас обитать.       — Этот район не самый респектабельный и красивый. Да, здесь довольно оживлённо, хорошо развита инфраструктура, но я мечтаю о вилле или хотя бы коттедже на побережье! Увы, на такую роскошь я пока что не заработал.       — Слишком честный или не слишком удачливый? — Неро подколол приятеля.       — Но-но! — Дарио погрозил пальцем. — Моя удача при мне! Просто деньги куда-то не туда уходят, как вода сквозь пальцы.       — А мне и здесь неплохо было бы. Не нужно никаких вилл на побережье, — Неро вздохнул, вспомнив отказ Кирие оставить злополучный остров.       — Сдается мне, если бы я жил в помойке, тебе бы и она показалась землёй обетованной в сравнении с Фортуной! — Дарио пошутил, припарковываясь на свободном месте.       Неро вышел из машины и огляделся по сторонам: всюду трёх и пятиэтажные дома, которые жались друг к другу. На первых этажах, как правило, располагались магазинчики, забегаловки, какие-то конторы и даже картинные галереи. Но в этом районе были и ночные клубы, и бары, вывески которых мигали, переливались, зазывая посетителей, автомобильные парковки, заставленные такими машинами, каких Неро никогда и не видел на родном острове, торговые центры с кинотеатрами, небольшие скверы, где гуляли парочки и собирались компании молодёжи.       Неро определенно нравилось в шумном городе. Дышать было проще, свободнее, никто не бросал на него косых взглядов. Юноша даже расправил плечи и гордо поднял голову, в то время как в Фортуне он ходил ссутулившийся и понурый.       Квартира Дарио находилась над мастерской, которая также служила ему гаражом. Как бывший рыцарь пояснил, мастерская была хорошим прикрытием для разного рода сделок, не всегда легальных в глазах местных властей. Но основным его занятием была реставрация старинных автомобилей. Дело, в котором Дарио преуспел.       Поднимаясь по лестнице на второй этаж, они встретили кого-то из соседей, и Дарио приветливо поздоровался. Неро отвел взгляд и прижался к стене, по привычке пряча руку за спиной.       — Здесь каждый настолько озабочен собой, что никому нет до тебя никакого дела, — Дарио, успокоил юношу, заметив, как тот поправил перчатку на правой руке. — Так что не дёргайся. Веди себя как все и не выбивайся из общего ритма. Но своей конечностью лучше не свети, а не то можешь заинтересовать собой службы, с которыми, уж поверь мне, ты бы знакомиться не хотел.       — Какие службы? — Неро удивленно уставился на приятеля. — Вроде тех, чьё присутствие в Фортуне мне сложно игнорировать?       — Ну да. Правительственные организации, международная разведка и полиция, службы безопасности, научные институты, проводящие исследования в области демонологии и оккультизма и финансируемые из государственных бюджетов, между прочим. А также крупные корпорации, занимающиеся разработкой и созданием оружия для борьбы с нашими недобрыми соседями из Преисподней. Да вон хотя бы тот же «Уроборос»! — Дарио открыл дверь и пропустил Неро в квартиру.       — «Уроборос»? «Уроборос», — пробормотал Неро. — Что-то знакомое. Не могу только вспомнить, где я про них слышал.       — Специализируются на сверхсовременном оружии, — пояснил Дарио, зайдя следом и включив в прихожей свет. — Какие-то секретные разработки. У них по всему миру множество закрытых объектов: лабораторий, полигонов. В связи с историей в Фортуне такая массовая истерия была! Некоторые страны даже выступили за то, чтобы запретить всё, связанное с демонами и научными экспериментами в этой области. Вплоть до того, что людей, имеющих какие-то демонические способности, отлавливать, сажать под замок, а то и вовсе аннигилировать. Ну, или хотя бы вести какой-тот учёт. Правда, от этих инициатив быстро отказались, как от трудновыполнимых и нарушающих какие-то там законы в области международного права по делам человека. Всем ясно, что обычное оружие малоэффективно против адских тварей. Но простым людям-то как защищаться? В критической ситуации не сидеть же по подвалам, молясь Спарде, чтобы он успел вовремя притащить свой демонический зад и спасти! «Уроборос» предложили делать демоническое оружие не только для военных, а вообще для всех. И не такое, как было у нас, рыцарей Ордена. Обращение с мечом требует и определенной физической подготовки, и мастерства. А тем же пистолетом, заряженным какой-нибудь дьявольской энергией, сможет пользоваться даже домохозяйка, которая кроме фена, пылесоса или вибратора ничего в руках не держала. С одной стороны, это хорошо для людей, их защиты, с другой – только демонического оружия нам сейчас не хватает!       — Для военных «Уроборос» тоже делают специальное оружие? — поинтересовался юноша. Ему было бы интересно взглянуть на такое.       — Думаю, да.       — Вот чёрт! Дарио, ты только представь себе какой-нибудь адский танк или истребитель, наделенный волей и сознанием демона, — предложил Неро. — Сукин сын Ангус делал нечто подобное, но с мечами и доспехами, в которые помещали демоническую сущность.       — Не хочу представлять! — помотал головой Дарио. — Особенно не хочу представлять последствия подобных экспериментов. Если одна из этих штуковин, наделенных, как ты говоришь, демонической волей, и, упаси нас всех Спарда, разумом, вдруг выйдет из-под контроля? Человеческих жертв будет не избежать, а у охотников на демонов прибавится работы.       — Кстати, о работе, — напомнил Неро. — Разве ты сам не можешь выполнить ту работенку, ради которой пригласил меня?       — В этом деле мне нужен будет надёжный напарник. Последнее время демоны и я – вещи не слишком-то совместимые. Я давненько не держал в руках калибурн, потому что отошел от дел. На последнем задании я едва не погиб и получил травму сухожилия, после которой так не восстановился полностью. Вот и решил, что пора завязать. А о своей орденской карьере вообще не вспоминаю. Пойми меня правильно, я не трус, но сейчас стараюсь не лезть туда, где меня могут здорово покалечить или раскромсать. Вояка из меня всегда был тот ещё. Не то, что ты! Сражения – это твоя стихия! — Точно, — вздохнул Неро. — Жаль, Кирие этого не       понимает.       — А что она говорит?       — Мечтает, чтобы я всё бросил, убрал меч подальше в чулан, а то вдруг ещё порежусь или порежу кого-нибудь, взял в руки лопату и стал крестьянином.       — Ты? Крестьянином? Ха! — усмехнулся Дарио. — Прости, но эта девочка совсем тебя не понимает. Совсем!       — Ну, лопату-то я в руки взял. Теперь уголь в топку закидываю. За это хотя бы деньги платят, и не приходится ни с кем делить смену.       — И тебе это нравится?!! — с сомнением спросил Дарио. — Тебе надо заниматься охотой на демонов, Неро, а не тратить свой талант почём зря!       — В Фортуне мне работать нельзя, — юноша снова вздохнул и грустно потупил взор. — Там военные с континента контролируют каждый угол. Международная безопасность разместила свой контингент. Они мне сразу отворот-поворот дали. Могли бы арестовать, между прочим, как других рыцарей. Но сдается, меня кто-то прикрыл. Вопрос, кто и почему сделал это.       — Много рыцарей-то уцелело?       — Нет. Почти все они погибли. Кто во время церемонии, кто в сражениях с демонами на улицах Фортуны. Но около дюжины точно остались живы. Их не было в соборе, когда всё началось. Ты бы видел, как Данте там всех раскидывал! Точно это были тряпичные куклы, а не обученные воины! — рассказывал Неро так, будто Дарио мог знать, кто такой этот Данте.       — А ты что же?       — Стоял и смотрел. Я разве похож на ненормального на рожон лезть?       — И даже никого не пожалел из своих собратьев по Ордену? — притворно ужаснулся Дарио. — Нет у тебя сердца!       — Они меня никогда не жалели и не жаловали хорошим отношением. Почему я должен? — Неро изогнул бровь. На лице его возникло высокомерно-презрительное выражение.       — А если бы среди них был я?       — Я надеюсь, тебе хватило бы мозгов бежать в сторону выхода. А то вся эта кавалерия, напрочь лишённая инстинкта самосохранения и способности думать, скопом на него полезла, на Данте. Ну и полегла сразу же. Он их всех порубил! Представляешь? Тогда-то я и узнал, что почти весь офицерский состав Ордена, те, кто присутствовал в храме на церемонии Вознесения, оказались обращенными в демонов. Кстати, а ты часом не проходил через обряд перерождения?       — Ты в своем уме? Нет, конечно! — Дарио всплеснул руками. — В противном случае, они бы меня живым не выпустили с острова. Об этих делишках Ордена я ни сном, ни духом не ведал.       — А если я проверю? — ухмыльнулся Неро.       — Что, проткнёшь меня чем-нибудь грубым и острым? Кстати, где твой дюрандаль?       — Старый Фернан обещал доставить, если у него получится дать кому-то там взятку.       — Если что, я тебе одолжу свой запасной калибурн. Он хуже Красной Королевы, но как оружие – сойдет. Он уже от безделья затупился.       — Главное, чтобы ты сам не затупился, — подтрунил приятеля Неро.       — Остряк! Проходи уже в гостиную. Прямо по курсу. Нечего в прихожей толкаться. Устраивайся там, я пока что-нибудь поесть нам организую. Ты, должно быть, проголодался с дороги?       Неро только сейчас сообразил, что они болтали, стоя всё это время в довольно просторной и уютной прихожей. Неро снял фиолетовый тренчкот и повесил его на вешалку, стащив с себя сапоги, поставил их в обувницу. От предложенных хозяином тапочек с очаровательными меховыми помпонами юноша отказался, оставшись в чёрных штопаных носках.       — Так голоден, что сейчас и Баэла бы съел.       — Кого? — не понял Дарио.       — Огромную, мерзкую, вонючую говорящую жабу, — ответил Неро.       — Вот это деликатес! — хохотнул Дарио. — Боюсь, такого даже в моем холодильнике не завалялось. Ну или по крайней мере, ещё не завелось. — А твоя ненаглядная Кирие таким привыкла тебя кормить? Какой кошмар! Давай я закажу что-нибудь попроще. Пиццу, например? Или лапшу с мясом и овощами?       — Заказывай, что хочешь, я не привередлив, — дал добро юный охотник на демонов. — И без того я тебе крайне благодарен за гостеприимство и возможность выбраться из Фортуны. Кстати, в багажнике твоей машины осталась моя сумка с вещами.       — Не беспокойся, я принесу. Мне ещё надо тачку в гараж загнать. Не хватало, чтобы мою детку разобрала на сувениры местная шпана.       — А такое часто бывает? Местные воришки настолько отчаявшиеся, что покушаются даже на такие развалюхи? — спросил Неро.       — Это не развалюха, Неро, — упрекнул юношу Дарио. — Это раритет!       — Ну, иди, спасай свой раритет, пока его не расхитили бедные любители антиквариата, — хмыкнул Неро и принялся разглядывать комнату.       Это была обычная просторная гостиная с кожаным диваном, расположенным вдоль длинной глухой стены, двумя удобными креслами, между которыми стоял журнальный столик из темного закаленного стекла. На его поверхности лежали какие-то глянцевые издания, стояла белая пепельница, наполненная скрюченными, исковерканными трупами окурков. Дарио курил прямо в квартире, не беспокоясь о том, что у него не было хорошей вентиляции или кондиционера. Неро недовольно поморщился, ему совсем не нравился запах курева, но замечаний хозяину он делать конечно же не стал.       Больше всего внимание Неро привлёк телевизор с диагональю в целых 27 дюймов, цветной, да ещё и с пультом управления! Такой диковинки в Фортуне не было ни у кого. В их с Кирие съемной квартире не было даже черно-белого.       Стенка из тёмного дерева и такие же открытые стеллажи оказались заполнены фантастикой, детективами, книгами по автомеханике, физике, оружейному делу, всякими сувенирными диковинками из других стран, но главным сокровищем была обширная коллекция винила. Неро никогда прежде не видел столько записей. Пластиночный проигрыватель и радио тюнер с магнитолой стояли отдельно на тумбе, а рядом – софа, на которой можно было расслабиться, наслаждаясь музыкой.       У Неро в Фортуне не было даже кассетного магнитофона. Старый радиоприёмник, ловивший всего две-три частоты, давно вышел из строя, да и слушать на нём можно было разве что малопонятные, сбивчивые переговоры местных служителей закона и единственную радиостанцию, вещавшую на весь остров. Любимый плеер Неро, разлетелся на куски, когда юный рыцарь схлестнулся с ассасином в ализариновом плаще.       — Патетика! — самому себе под нос сказал Неро, невольно испытывая это невесть откуда взявшееся чувство детского восторга. Хоть и не подавал виду, но он был поражён тем, как Красный Дьявол, пройдя сквозь творившийся вокруг ад, умудрялся оставаться таким невозмутимым.       Неро мысленно возвратился к образу Данте: светлые, словно седые волосы, почти прозрачные голубые глаза, яркий плащ, в котором мужчина самоуверенно щеголял, несмотря на прореху на спине, что осталась после того, как юный рыцарь очень грубо обошелся со своим противником. Да, в чувстве стиля Данте не откажешь! Хорош Дьявол! В глубине души Неро восхищался им и надеялся, что когда-нибудь станет таким же. Немного пафоса ещё никому не вредило.       Юноша подошёл к широкому окну, ступая по мягкому бежевому ковру, поглощавшему звук шагов. Раздвинув пальцами белые металлические жалюзи, он глянул в образовавшуюся щель. Ночное небо здесь было таким же глубоким и тёмным, как над Фортуной, и даже звёзды были те же самые. Но жизнь вокруг казалась другой, настоящей.       Окно выходило на оживленную улицу с перекрестком, по которой то и дело проезжали автомобили и люди ходили толпами. Жёлтые такси сворачивали из переулка в переулок, а в баре напротив, у стойки сидели какие-то люди, их хорошо было видно сквозь огромную витрину.       Неро с радостью бы прогулялся в ночь, чтобы продлить это приятное и волнительное знакомство с новым непознанным миром, но чувствовал, как усталость одолевает его, а сон обнимает за плечи, настойчиво требуя в свое царство. И только испытываемый голод не позволил юноше закрыть глаза, устроившись на кожаном диване в гостиной. Неро дождался гостеприимного хозяина, и они вместе поужинали купленной в местной круглосуточной забегаловке едой, поскольку в холодильнике Дарио обитал демон пустоты.       Ещё немного поболтав с приятелем, Неро отправился на боковую, потому что после двух банок пива ему было трудно держать тело в вертикальной позиции и изображать на лице своем осмысленное выражение.       Он устроился в гостевой спальне: скромно обставленной комнате, большую часть которой занимала широкая удобная кровать. Приняв душ, Неро наспех вытер волосы полотенцем. Так и не дав им окончательно просохнуть он залез под тонкое летнее одеяло.       Окна спальни выходили на ту же улицу, что и в гостиной, но Неро забыл опустить жалюзи, потому свет фар от проезжающих внизу автомобилей то и дело рассекал темноту яркими вспышками, достигавшими второго этажа. Но это не помешало юноше смежить глаза и сгинуть в пропасти сна.       Дарио, хоть это и могло показаться довольно бестактным с его стороны, решил разбудить своего гостя, когда было уже давно за полдень. Солнце забралось высоко в ярко-голубом небе и через окно бесстыже жарило Неро, вытянувшегося лицом вниз на белых простынях, и все ещё пребывающего в сладком мире сновидений, не слишком целомудренном, как и всякая созревающая юность. Дарио сперва звал юношу по имени, но не дождавшись никакой реакции, осторожно потряс его за плечо.       — Данте… — томно пробормотал Неро, во сне комкая подушку. — Данте…       — Эй, просыпайся, лежебока! — Дарио принялся живее расталкивать заспавшегося гостя. — Всё на свете проспишь!       — Данте? — Неро с трудом открыл глаза, словно был спьяну. — Что?       — Дался тебе этот Данте. Влюбился ты в него, что ли? — насмешливый голос Дарио немилосердной реальностью обрушился сверху.       — Где я? — Неро медленно сел в кровати и протер слипшиеся веки.       — Где ты? Хороший вопрос! — всё тем же тоном продолжал Дарио. — А куда ты приехал, парень? Вроде бы вчера ты выпил всего две банки пива. Это совсем немного…       — Да, точно. Извини, Дарио. Я ведь нигде не ночевал прежде, кроме как дома. Забыл.       — И как? Хорошо ли спалось на новом месте? Я смотрю, ты в полном порядке, — хмыкнул бывший рыцарь. — Правильно, так и должно быть!       — Который час? — сипло спросил Неро.       — Твои часы показывают полвторого, — бодро сообщил Дарио. — Примерно так и есть.       — Что? — недоумение Неро тут же сменилось смущением, и он, съежившись, натянул сползшее одеяло чуть ли не до самого подбородка. Лицо юноши в тот момент приобрело пунцовый оттенок.       — Ладно, оставлю тебя наедине с… — сию секунду в голову Дарио полетела подушка, но он с легкостью отбился: годы орденских тренировок не прошли даром. — Наедине с твоим… Данте!       Вторая подушка, превращённая в метательный снаряд, взметнулась в воздух, но была остановлена дверью, захлопнувшейся за спиной хозяина квартиры. Неро бессильно повалился на спину. Только утреннего позора ему не хватало!       Любые попытки вспомнить сновидение, вызвавшее такой бурный приток крови к паху, и роль в этом Данте, провалились. Успокаивая себя мыслью, что одно с другим не связано, что это лишь признак расшалившегося молодого организма, преисполненного здоровья и сил, Неро встал, оправил нижнее бельё и побрёл в ванную. Освежающий душ – это то, что ему сейчас нужно.       Дарио обретался на кухне и разговаривал с кем-то по телефону, держа сам аппарат в руке, а трубку прижимая к уху плечом.       — Неро, ты есть будешь? — на мгновение оторвавшись от телефонного разговора, спросил приятель и, не дожидаясь ответа, сунул юноше в руки коробочку, оставшуюся с ночной трапезы. Затем он достал из холодильника банку пива, которую вручил, словно ценную награду за доблесть, и жестом указал на угловой диванчик. — Да, хорошо. Я понял вас, мы будем к назначенному времени. До встречи.       Неро хмуро посмотрел на Дарио и поджал по-детски чувственные губы. Он недовольно сопел, демонстрируя , что все ещё сердится на товарища по Ордену за его дурацкие шутки да длинный язык. Но такой уж был Дарио. Он даже из Ордена не смог уйти без шума, вызвав там всеобщее возмущение своей хулиганской выходкой, воспоминание о которой тут же стерло с мальчишеского красивого лица Неро любую тень прежнего недовольства. Он криво заулыбался.       — Ты чего ухмыляешься, а? Придумал ответную пакость? — Дарио повесил трубку и поставил телефон на специальный круглый столик.       — Да так, вспомнил тот скандал с неприличными фотографиями, и как тебя вышвырнули из Ордена.       — Меня не вышвырнули, я сам ушел, — возразил Дарио, усаживаясь за стол напротив юноши.       — Ну конечно! — бросил Неро, безуспешно сражаясь с палочками для еды и проигрывая: у него никак не получалось приноровиться к этому странному, раздражающему предмету. — Дай уже нормальный столовый прибор, не издевайся, изверг!       — Ты неправильно их держишь. Надо вот так, — попытался объяснить Дарио, но встретившись с грозным взглядом Неро, сдался. — Ладно, в твоём случае лучше использовать что-то более привычное. Например, вилку.       — Так-то и правда, лучше, — заполучив вожделенный столовый прибор, Неро набросился на вчерашнюю лапшу с говядиной и овощами, подогретую радушным хозяином в микроволновке и не успевшую остыть.       — А знаешь, с Орденом вышло забавно, — глядя куда-то в пространство, сказал Дарио. — Что ни делается – то к лучшему, так ведь говорят.       — Послушай… — Неро замялся, прикусив губу. — Я не хотел...       — Неро, я правда не злюсь на тебя за то, что меня именно по твоей милости вышибли из Ордена. Как там звучало: «За неподобающее поведение и хранение запрещённых материалов», — Дарио рассмеялся. — Я даже тебе благодарен, потому что, с наибольшей вероятностью был бы сейчас мертв, как другие рыцари. А так я живу и наслаждаюсь свободой здесь, вдали от Фортуны.       — Я не хотел тебя подставлять. Случайно вышло. Ты не закрыл дверь шкафчика… Право, глупо получилось…       — Ага, а ты оказался очень любопытным малым, — снова рассмеялся Дарио. — Да ещё падким на глянцевых красоток! Хоть бы домой журналы утащил! А то принялся рассматривать прямо в Штабе. Я представляю лицо Кредо, когда он увидел, что ты так увлечённо рассматриваешь!       — Ты тоже хорош! Это надо было додуматься, подобную похабщину притащить в Штаб Ордена Меча, да ещё спрятать у себя в шкафчике! Дежурные офицеры ведь содержимое то и дело инспектировали!       — Похабщину? Я думал, тебе понравилось, — подколол Дарио юного охотника. — Ну ты и простофиля! Неужто не догадался? Я ведь не для себя те журналы принёс!       — О чём? — Неро похлопал светлыми ресницами. Он даже не рассердился за то, что Дарио его обозвал.       — Ох, святая простота, — вздохнул Дарио, покачав головой. Настал момент открыть этому наивному ребенку страшную тайну. — Я продавал порнографию другим рыцарям. В основном этим интересовалась молодежь: послушники и молодые рыцари. Но и несколько офицеров было, которые товаром весьма интересовались.       — Что? — воскликнул Неро. — Ты хочешь сказать, рыцари нарушали собственные же орденские правила?       — Неужто ты считаешь, все вокруг такие святоши были, как твой брат и думали лишь о служении высоким целям? Конечно же, нет! Кредо, бедолага, если бы только он узнал, что за его спиной иногда творилось, умер бы на месте.       — Не такие уж они высокие были, эти цели, — мрачно заметил Неро. — Жаль, Кредо слишком поздно осознал свою ошибку и опомнился. Может быть, остался бы жив.       — Эх, теперь-то уж смысла нет ворошить прошлое, — вздохнул Дарио. — Ничего уже не исправить. Остается только помнить о случившемся, чтобы не допустить повторения подобных трагедий.       — Согласен, — Неро печально покивал. — Но скажи, как ты привозил это всё на остров?       — Сговорился со старым Фернаном. Он привозил, я продавал. Деньги делили. Тогда ещё выгодно ему было плавать на континент. Туристов было много. Не то, что сейчас.       — Ну и ушлый же ты тип! — восхищённо покачал головой юноша.       — Ещё бы! Вот тебе совет. Очень простой. Хочешь жить – умей вертеться!       — Тебе легко говорить, — с нотками зависти в голосе произнёс Неро. — Ты вырвался из этого плена, пусть даже пришлось пережить небольшой позор. Ну подумаешь! Хуже то жить тебе от этого не стало.       — Да, пара неприглядных пятен на моей репутации ничего не изменила. Здесь никому нет дела до моего прошлого в Фортуне. Я стал тем, кем хочу быть. И ты сможешь, приятель. Нужно только решиться сделать шаг.       Два года назад в Ордене Меча случился порнографический скандал. Накануне Неро прошёл торжественное посвящение в рыцари, и это была его первая неделя службы в Ордене. Самому младшему рыцарю выдали оружие – плохонький калибурн, который ко всем своим недостаткам ещё и выкован был не по руке. Но Неро не придавал этому особого значения, ведь теперь у него появился первый настоящий клинок. Обычно рыцари хранили оружие в именных шкафчиках в раздевальне орденского Штаба. Ходить по городу с мечом в мирное время не разрешалось, это право имели только офицеры и Главнокомандующий.       Неро, закончивший тренировку, поместил меч в свой шкафчик и уже намеревался идти домой, как взгляд его зацепился за глянцевый бумажный уголок, торчащий из-под дверцы соседней ячейки. Этот оружейный шкаф принадлежал некому Дарио, другому рыцарю, с которым Неро был знаком лишь мельком. По какой-то причине рыцарь то ли не запер дверцу, то ли замок оказался неисправен, но когда Неро с силой потянул за выступающий из щели край, дверца распахнулась, и в руки юному рыцарю попал журнал неприличного содержания, напечатанный явно за пределами Фортуны.       Любопытство, как известно, сгубило кошку. Потеряв счёт времени и совершенно позабыв о том, где находится, Неро переворачивал страницу за страницей. Это было точно откровение. Неро первый раз в жизни увидел женское тело во всей красе, неприкрытой, вызывающей. В томительном волнении скользя взглядом по голым прелестям, он был взбудоражен и увлечён настолько, что не заметил появление старшего брата. Кредо зашёл забрать Неро домой, и обнаружившего этого скромного, невинного мальчика за таким непристойным, неподобающим святому рыцарю занятием.       А после были сведённые к переносице соболиные брови Кредо, стыдливо опущенный взгляд Неро, его пылающие щеки, сбивчивые речи в попытке объяснить ситуацию, строгий выговор и трудовой наряд в качестве наказания за провинность. Верховный Главнокомандующий тотчас же изъял с три десятка журналов и вызвал Дарио на ковёр. Может быть, Кредо и замял бы дело, если бы к неприличному глянцу не прибавились ещё видеофильмы. Это было уже слишком.       Разбирательство оказалось неприятным, и Неро ощущал себя виноватым в той опале, что обрушилась на Дарио, который оказался отличным парнем. Во время процесса он держался независимо, постоянно иронизировал, острил, в общем, всем своим поведением вызывал к себе неприязнь почтенной орденской комиссии во главе с Его Святейшеством и симпатию со стороны Неро, которому пришлось выступать в качестве главного свидетеля.       Порнография была в Ордене под строжайшим запретом. На острове достать её было почти невозможно. Материалы откровенного содержания были привозными, с материка. Иногда они попадали на книжные развалы, но в основном продавались из-под полы и следовало знать, у кого можно приобрести такую литературу или фильмы. Самым возмутительным было то, что журналы обнаружились не у какого-то постороннего, а у Святого Рыцаря, что бросало тень на весь Орден и выставляло воинский состав в неприглядном свете.       На проходившем в храме собрании Ордена Меча, куда согнали всех послушников, рыцарей и офицеров, а также некоторых высокопоставленных городских чиновников, проступок Дарио подвергся всеобщему порицанию. Санктус, стоя за кафедрой, долго читал мораль о том, каким должен быть настоящий Святой Рыцарь, и каковы его поступки. Неро чуть не уснул стоя, пока слушал напыщенные речи старого лицемера.       Когда Дарио вызвали, чтобы он повинился перед всем Орденом Меча, рыцарь взошёл на сцену и лишь высмеял всеобщий морализм, обозвав происходящее ханжеским цирком. Он отдал Кредо свой калибурн и, сорвав с головы капюшон, бросил его под ноги. Покидая зал, Дарио показал Санктусу средний палец. Неро тогда не знал значение этого жеста, но догадался о неприличном подтексте, потому как по залу прокатилась волна негодующих возгласов. Поравнявшись с Неро, Дарио почему-то лукаво ему подмигнул.        Позже Дарио всё же арестовали и заключили под стражу, но через полгода освободили, заменив тюремное заключение общественными работами, от которых этот прохвост умудрялся отлынивать. Орденской верхушке, впрочем, не было до него дела, пока он держал язык за зубами и не позорил своих бывших братьев по оружию. Дарио и сам не стал искушать судьбу, ждать, когда Санктус отдаст приказ избавиться от смутьяна. Бывший рыцарь довольно скоро покинул остров, а скандал со временем забылся, затерявшись в массе иных проблем. И Санктус, а вместе с ним и Кредо, вероятно, вздохнули с облегчением.       — Кстати, я показал средний палец однажды, — похвастался Неро. Эта хулиганская выходка показалась ему удачной, даже остроумной.       — Санктусу, надеюсь?       — Нет, Данте. Но он совсем не впечатлился, не то что старый пердун. Какое лицо было у Санктуса, когда он увидел этот жест в твоем исполнении! Оба теперь уже бывших рыцаря рассмеялась.       — Согласен, с моей стороны это была запредельная наглость. Удивляюсь, как они ещё меня со свету не сжили после такого, — Дарио прекратил смеяться и достал из холодильника ещё две банки пива. Жестянки издали характерный шипящий звук, когда он открыл их одну за другой.       — Потому-то ты долго и не задержался в Фортуне? — поинтересовался Неро, отставив опустевшую коробку из-под лапши.       — Да. После того, как меня выпустили из-под стражи, я решил не задерживаться и быстренько свалить, чтобы не мозолить Санктусу глаза. И правильно сделал. Здесь хорошо. Я чувствую, тут мое место.       — Везёт тебе, — Неро издал печальный вздох и приложился к прохладной жестяной банке, чтобы сделать большой глоток пива. Рецепторы тут же послали в мозг нервные импульсы – информацию, превратившуюся в чистое наслаждение приятной пряной горчинкой, ощущением тягучего густого послевкусия и того, как крошечные пузырьки лопаются на языке.       В Фортуне Неро лишь несколько раз позволил себе пить пенный напиток, и то в тайне от всех. Не то чтобы на острове не умели варить пиво, просто Кирие не нравился резкий запах солода да и алкоголя в целом. Она не одобряла, чтобы Неро даже смотрел в сторону спиртных напитков, после того, как он однажды напился до потери памяти: кто-то из моряков в порту угостил юношу стаканом рома. Это было слишком для пятнадцатилетнего мальчишки, прежде пробовавшего вино лишь во время церемоний в храме. В тот раз Неро не знал, каким чудом добрался домой, вроде бы его даже кто-то привел, но отчетливо помнил, как Кирие плакала, стаскивая с него сапоги, и укладывала на кровать. Кредо не было в особняке в тот день, он так и не узнал о проступке младшего брата, потому что добрая Кирие не рассказала ничего, чтобы юный рыцарь не получил наказания.       После того случая Неро не притрагивался к алкоголю, если Кирие была рядом, чтобы не уронить себя в глазах той, что была для него важнее всех, и не расстроить её недостойным поведением. Но для себя юный наследник Спарды отметил, что после пробуждения Дьявола в его крови возлияния уже не действуют столь пагубно, как раньше. Наверное, в силу вступил демонический метаболизм.       И всё же крепкий алкоголь Неро предпочитал обходить вниманием, потому что в Фортуне под этим обычно подразумевался дешевый ром, неприятное на вкус, отдающее спиртом креплёное вино или сомнительное мутное пойло, получаемое методом перегонки картофельной браги.       В качестве аперитива Неро был не против пригубить традиционного красного или розового вина, изготавливаемого в Фортуне. До погрома на острове были прекрасные виноградники, в которых выращивали сорта для производства десертных вин, подаваемых обычно к столу Главы Ордена. Святые Рыцари во время таинства причащения, всегда делали глоток красного, символизировавшего кровь Спарды.       — Хорошо, — выдохнул Дарио, потягивая пиво и наслаждаясь моментом.       — Да, — Неро улыбнулся, что само по себе было редким явлением. Но здесь, вдали от берегов Фортуны юному охотнику было проще, так что он позволил себе расслабиться в приятном обществе.       — Слушай, — продолжал разговор Дарио. — А этот Данте, которого ты упомянул в связи с инцидентом на церемонии Вознесения, и который так будоражит твои мысли, он, собственно, кто? Наемник? Как он связан с погромом в Фортуне?       — Он… — Неро задумался, подыскивая подходящее слово. — Друг. Данте спас меня. Он тоже охотник на демонов. Очень крутой парень. Самый крутой из всех. Неужели ты со своей хвалёной информированностью никогда о нём не слышал?       — Нет, — Дарио помотал головой. — Не слышал ни о ком с именем Данте. Этот молодчик живёт где-то здесь?       — Судя по имеющемуся у меня телефонному номеру, Данте вообще не из этих краёв. Но я точно не знаю, где он живет, — ответил Неро, с легкостью сминая пустые банки из-под пива правой рукой, будто жестянки были в чём-то виноваты. Юноша испытывал досаду оттого, что красный так стремительно исчез из его жизни. — Я у Данте как-то не удосужился спросить его дислокацию. Но на меня он, можно сказать, свалился с неба.       — Ой, ты сейчас так вздыхаешь, как влюбленная школьница! — фыркнул Дарио и подперев ладонью подбородок, уставился на юного охотника. — Неужто этот парень произвел на тебя неизгладимое впечатление? Он настолько крут?       — Крут – не то слово, — признался Неро и прильнул к банке с пивом, словно она одна могла утешить его. — Он настоящий воин. Я никогда прежде не видел, чтобы кто-то был так силен. Представь себе, что легенда о Спарде вдруг ожила, получив своё материальное воплощение в лице Данте.       Неро не стал вслух излагать мысли о происхождении мужчины в ализариновом плаще, вдруг тот не любит, когда мусолят его родословную, которая, к тому же, Дарио совершенно не касалась.       — Дела, — приятель присвистнул и потер ладонью высокий лоб, на который все время спадали темные волнистые локоны. — Я слышал, есть один тип. Просто легенда среди охотников на демонов. Про него такие сказки ходят, будто бы он сам Дьявол.       — Как зовут? — тут же заинтересовался Ниро.       — Его фамилия Редгрейв. Но я никогда его не встречал. Просто до меня доходили разговоры других наёмников. Когда только перебрался с острова на большую землю, обтирался в их среде, раздумывая, куда бы податься. Но очень скоро понял, что среди наёмников я, мягко говоря, ни рыба ни мясо, потому занялся ремонтом автомобилей. Это я умею гораздо лучше, чем размахивать мечом в попытках прикончить какую-нибудь адскую гадину.       — Редгрейв? Я о нём слышал от следователя в Фортуне, — поделился Неро. — Похоже, этот парень у них в Международной Безопасности на особом счёту. Интересно было бы узнать про него побольше.       — Ну, хорошо, попробую выяснить, но не гарантирую. Наёмники, они народ не особо болтливый. Ты же понимаешь, такое ремесло не любит трёпа. У многих даже досье засекречено, особенно у тех, кто связан с правительствами разных стран, — пояснил Дарио. — Есть некоторые правительственные инициативы, предполагающие привлечение, так сказать, фрилансеров. Не всем это нравится, поскольку наёмники такого плана нередко действуют вне закона и не всегда пользуются чистыми методами. Но когда речь идет о демонической угрозе – любые средства хороши. Потому парни вроде тебя, никогда без работы не останутся.       — Понимаю, — кивнул Неро.       — Раз уж ты подкрепился, пойдём в мастерскую, — предложил Дарио, поднимаясь из-за стола. — А то у меня работа стоит, пока я тут с тобой лясы точу.       — Пойдём. Я тебя не сильно отвлекать буду своим присутствием?       — Не будешь, — Дарио хлопнул юношу по плечу.       По железной винтовой лестнице они спустились из квартиры прямо в мастерскую бывшего Святого Рыцаря, а ныне простого механика с золотыми руками. Неро видел такие гаражи и в Фортуне, в основном на окраинах, где доминировала типовая застройка, а не в центре, внешний облик которого отличался сложной и величественной архитектурой.       В автомастерской Дарио не было ничего необычного. Неро разглядывал обстановку, пока Дарио натягивал свой рабочий комбинезон из плотной серой ткани и стаскивал брезентовый тент с одного из трех размещавшихся здесь автомобилей. Небольшой цветной телевизор бубнил в углу, показывая новости, но Неро не обращал на сменявшиеся кадры ровным счетом никакого внимания.       Просторное помещение было заставлено ящиками с инструментами, частями от автомобилей, колесными дисками, резиновыми покрышками. Имелись здесь и ванна для хромирования, и токарный станок, и сварочный аппарат. В самом дальнем углу стояли два высоких баллона с пропаном. Вдоль витринного окна, выходившего на ту самую оживленную улицу, что и окна квартиры, располагался потертый, но удобный кожаный диван, на низеньком круглом столике лежали журналы про автомобили, неподалеку стояла кофе-машина и холодильник с напитками.       В мастерской витал специфический автомобильный запах: смесь резины, бензина, синтетических масел, старого салонного винила и кожи, сюда же вкрадывался легкий неназойливый аромат кофейных зерен. И от того Неро очень захотелось угоститься эспрессо с густой золотисто-бежевой кремой, но юноша не стал просить хозяина, лишь облизнул губы и сглотнул слюну.       — Дарио, ты сказал, дело есть, — прохаживаясь по мастерской, задал вопрос Неро, разглядывая всё, что находилось вокруг. Делал он это без интереса к самим предметам, а чтобы просто хоть чем-то себя занять.       — Да, дело, — заговорил Дарио, который уже сунулся под капот автомобиля, вероятно чужого, поскольку тарантас бывшего рыцаря мирно дремал по соседству. — У меня совершенно случайным образом появился клиент. Ему как раз нужен кто-то, хорошо разбирающийся в демонах, точнее, владеющий тысяча и одним способом их уничтожения. Послезавтра утром он нас будет ждать на своей вилле. Он живет в пригороде, на побережье, в респектабельном районе, не таком унылом, как этот клоповник.       — Нет, ну столько способов я не знаю! — возразил юноша. — И кстати, вовсе это не клоповник! Гораздо лучше Фортуны. Мне непривычно, правда, видеть такое количество людей на улицах. У нас даже по праздникам в центре столько не бывает. А твой знакомый… Этот клиент, — Неро вернулся к теме разговора, — ему что-то конкретное нужно? Расскажи о задании.       — Нужно будет обеспечить охрану одному человеку и попутно порубить какого-то демона ко всем чертям! Отправить обратно в преисподнюю. Это ты сможешь устроить?       — Порубить? Запросто! И с превеликим удовольствием, — на лице Неро возникло хищное выражение. — А что за демон?       — Понятия не имею. В подробности пока не вдавался. Думаю, Милтон, так клиента зовут, сам всё расскажет. Он весьма толковый мужик. Платить, кстати, обещал наличными, что я особенно люблю, потому как не приходится вносить в налоговую декларацию эту часть дохода. Если заварушки не будет, деньги поделим пополам. А если тебе придётся сражаться с какой-нибудь тварью, я согласен на сорок процентов и на то, чтобы просто покурить, стоя в сторонке. Договорились?       — По рукам, — легко согласился Неро. Перспектива подраться привлекала его, как всегда, больше возможной наживы. — Откуда ты этого Милтона знаешь? Он надёжный клиент?       — Мне он кажется вполне надёжным. По крайней мере, меня Милтон никогда не обманывал. Я знаю его несколько лет. Познакомился ещё во времена орденской службы, когда мотался с острова на материк. Позже, покинув Орден и перебравшись сюда насовсем, я несколько раз работал на него. Задания были довольно пустяковые – обеспечивать охрану одному из его многочисленных агентов. Но последний раз вышел не слишком удачный. Хотя я сам виноват: надо было вести себя осмотрительнее. А ещё Милтон реставрировал тачку в моей мастерской. Этот человек интересуется старыми автомобилями. Коллекционирует. Здесь городе все знают, если хочешь достать редкие детали или подлатать свой четырехколесный антиквариат – отправляйся к Дарио.       — То-то я гляжу, ты на такой развалюхе передвигаешься! Тоже антиквариат?       — Эй, парень, ты не смотри на то, как эта детка сейчас выглядит. Я с ней ещё не закончил. Когда до ума доведу – будет конфетка. Вот тогда я тебя с твоей ненаглядной Кирие в гости позову и прокачу с ветерком. Кстати, можно будет использовать для вашего свадебного кортежа. Он ведь планируется?       — Дарио, иди к чёрту! — Неро запустил в приятеля подвернувшейся под руку пустой жестянкой из-под пива, и тот без усилий отбил этот снаряд.       — Вообще-то, — продолжал Дарио, совершенно не обижаясь на грубость гостя, — богатеи вроде Милтона не шибко-то любят обращаться в маленькие частные компании. Им сервис подавай на уровне и громкое имя. Таким людям, известное дело, нужно поддерживать свой статус, потому вечно приходится переплачивать за товары, за услуги, в общем, за всё. Ну, знаешь, Неро, у богатых свои причуды. Но Милтон чихать хотел на эти статусы и прочее дерьмо, потому обратился ко мне. И мы разговорились.       — И что же? Выяснилось вдруг, что он ещё и демонов коллекционирует?       — Почти в точку попал. Милтон коллекционирует демонические артефакты! Дай-ка мне ключ на тринадцать.       — Ещё бы его найти в таком беспорядке, — проворчал Неро, роясь в ящике с инструментами. — Держи. Дальше-то что было?       — Недавно мне позвонил Милтон и сказал, что у него имеется работа. Я сначала решил, что дело в одной из его четырехколесных игрушек. Милтон ведь знает, что я отошёл от дел. Но оказалось – нет. Он ко мне в мастерскую приехал поговорить, обсудить дело, а я ковырялся я тогда в серебристо-голубом корвете тридцатилетней давности. Отличная тачка, но проблемы с трансмиссией. Такая извини, я опять не о том! — Дарио хлопнул себя по лбу. — Поскольку я был занят, попросил Милтона немного подождать, если он никуда не торопится. Он ответил, что почитает пока, чтобы убить время и присел вон там на диване. Я возился с коробкой передач в корвете, он сидел, листал журнальчики, поглядывал в телевизор. Тогда передача какая-то шла про события, приключившиеся в Фортуне. Показывали какие-то хроники, но я особенно не вникал. Но Милтон этим всем весьма заинтересовался, буквально прилип к экрану, словно ему там намазано было. В той передаче и ты, между прочим, засветился. На тебя Милтон обратил особенно пристальное внимание и поинтересовался, знаком ли я с неким юным рыцарем Ордена Меча, принимавшим самое активное участие в произошедшей на острове кровавой демонической вакханалии. Я осторожно заметил, что знаком, но подробности твоей биографии излагать не стал, упомянув лишь, что ты, возможно, лучший мечник за всю многовековую историю Ордена. Тогда Милтон сообщил, что у него наклевывается нечто крупное, и ему бы пригодились услуги такого способного человека, раз уж я отошёл от дел. Я пообещал подсобить, когда у него возникнет необходимость. И вот наконец он мне позвонил, попросил об услуге. Я сразу же послал тебе весточку через Фернана. Не не волнуйся, приятель, деньги свои ты за работу получишь непременно. Милтон всегда в этих вопросах принципиален и честен. Другое дело, он немножечко прижимист, но сговориться о разумной цене с ним всегда возможно.       После того, как Санктус был отправлен в Ад, а Данте в обществе двух каких-то женщин, которых Неро видел лишь мельком, слинял так быстро, что юноша даже подумал, не был ли сын Спарды его назойливой галлюцинацией, слишком яркой и правдоподобной, в Фортуну прибыли войска: разбираться с накрывшими остров беспорядками. В тот день Неро и Кирие стали героями новостей.       Своего новостного канала в Фортуне не было, всё телевидение вещало с материковой части. За сенсацией в Фортуну приплыли и журналисты, они стремились на запах несчастья, точно акулы на кровь. Неро был в ужасе от фото и видеокамер. Но он толком ничего не успел рассказать крупнейшим новостным каналам, потому что военные слишком быстро выдворили обозревателей с острова. Те корреспонденты, которым дозволено было остаться, вынуждены были мириться с жёсткой цензурой и запретами.       Но Неро вздохнул с облегчением. Ему было безразлично, узнают ли где-то ещё правду о том, как низко пал Орден Меча. Или она окажется скрытой за семью печатями, подобно таинственным подземельям под замком и зданием Главного Штаба, в которых и сейчас тайн больше, чем винтиков в автомобиле, что ремонтировал Дарио.       — Я совсем не волнуюсь. Просто никогда прежде не работал с заказами от частных лиц. — Ай, — махнул рукой Дарио, — это то же самое, что порубить на куски какого-нибудь демона во имя Ордена. Тьфу, катись оно всё к Спарде на рога! Неро, будь другом, принеси мне, пожалуйста, свечи зажигания. Я их вроде бы видел на столе.       — Минуту, у тебя такой хаос тут…       На большом рабочем столе, примыкавшем одной стороной к глухой кирпичной стене, в беспорядке лежали чертежи, карандашные наброски с концептами мотоциклов и автомобилей, в пластиковых поддонах — россыпи болтов и гаек, какие-то мелкие детали, о назначении которых Неро даже не догадывался. В привинченных к столу больших тисках была закреплена какая-то выточенная из металла форма. Неро, пробежав взглядом по рисункам, решил, что это, вероятнее всего, часть крыла мотоцикла. Над столом вся стена была в фотографиях и газетных вырезках.       — А кто эта блондинка в красном купальнике? — полюбопытствовал Неро, наклонившись ближе к стене и пристально разглядывая заинтересовавшее его фото. — У неё просто необъятный бюст! Никогда подобного не видел.       Он никакого не видел, кроме тех, что были в журнале, который отобрал Кредо.       — А много ты бюстов в своей жизни видел? — шутливо спросил Дарио. — Это Памела, мисс февраль. А вот на другой фотографии моя подружка Грейс. Она тоже фотомодель. Правда, не из эротического журнала.       Неро рассмотрел вторую, не менее обольстительную девушку: брюнетку в темном кружевном бюстгальтере и накинутой на плечи шёлковой мужской рубашке. Эта Грейс позировала весьма фривольно. Фотография была черно-белая, но, определённо, студийная. Юный охотник на демонов быстро отвёл взгляд, чтобы грязные мысли не рождались в его голове. Всё же это как-то предательски бесчестно, потому что Дарио единственный, если не друг, то по крайней мере добрый приятель Неро.       — Красивая. И совсем не такая, как… — Неро хотел сравнить подругу Дарио с Кирие, единственной девушкой, с которой был близко знаком, но сравнение это показалось ему неуместным, — как девушки из Фортуны.       — Какая же она по-твоему? — поинтересовался Дарио, с силой заворачивая какую-то гайку в двигателе.       — Нескромная.       — Ты хочешь сказать, не закомплексованная? — уточнил Дарио и нетерпеливо добавил: — Неро, где свечи?       — Неправедная, что ли, — неуверенно попытался объяснить Неро, не зная в точности какое слово подобрать, чтобы выразить свою мысль. Он подал механику требуемый предмет.       — Это разве плохо? — удивился Дарио, и оторвавшись от своего занятия, уставился на юношу так, словно тот был инопланетным гостем.       — Наверное неплохо, — пожал плечами Неро. — Но мне лично нравятся те, кто поскромнее.       — Это потому, что у тебя не было опыта и возможности сравнивать. Раскованность всяко лучше, чем напускная праведность наших девок из Фортуны. О, тебе несказанно повезло, что ты не узнал, каковы некоторые из них на самом деле. Только с виду они скромны и набожны. Поверь мне, многие из тех благопристойных кралей, что теребили свои накрахмаленные белые капюшоны во время проповедей и стыдливо отводили глаза, стоило кому-нибудь из орденских солдат взглянуть в их сторону, оказывались теми ещё распутницами. И это, не считая скрываемых за напускным целомудрием и очаровательным внешним видом глупого чванства, лицемерия, ханжества, зависти, а так же недостатка мозгов. Снаружи одно лишь притворство! А на уме…       — Кирие не такая! — возмутился Неро, сжимая левую руку в кулак.       — Допустим, — Дарио пожал плечами и вернулся к двигателю. — Но ты ведь не знаешь, какая она, когда её никто не видит.       — Какая глупость! — отрезал Неро. — Конечно знаю! Мы были вместе с самого детства. Мне прекрасно известно, какая Кирие! Она настоящая, как есть – настоящая. Она никем не прикидывается, и нет в ней ничего напускного или фальшивого. Никакого притворства! Она скромная, невинная, беззащитная… За то я её и полюбил.       — Тебе это нравится? То есть, тебя всё устраивает? Ой, — резко выпрямившись, Дарио ударился макушкой о поднятую крышку капота.       — Ну да, — не слишком уверенно ответил приятелю Неро. — Наверное.       — Да? — в голосе Дарио тоже звучало сомнение. — Ну ладно, это твоё личное дело, не буду совать свой любопытный нос. Просто мне всегда казалось, что ты парень темпераментный, и тебе недостаточно будет лишь прогуливаться, взявшись за руки.       — К чему ты клонишь? — глухо спросил Неро таким тоном, словно догадывался, но хотел, чтобы это оказалось неправдой. Его стремлением было защищать Кирие. Естественная потребность, сродни даже какой-то одержимости, что жила в юном наследнике Спарды вместе с жаждой сражений. Находясь рядом с девушкой, о других вещах он даже не помышлял. В этом выражалась её ценность. Для него Кирие была идеальной: уязвимая, слабая, неспособная за себя постоять, дать отпор грубости и насилию со стороны внешнего мира. Потому Неро готов был пожертвовать чем угодно, лишь бы оградить её от террора.       — То есть, ты ещё не пытался с ней переспать? — Дарио вытер руки тряпкой, на которой отчетливо виднелись следы машинного масла.       — Что? — Неро задохнулся от возмущения. — Да как у тебя вообще язык повернулся такое ляпнуть?!! Кирие – самый дорогой мне человек на этой грешной земле! Дарио, как ты мог вообразить такую гнусность?       — Гнусность? О чём ты, приятель? Нет ничего грязного, постыдного в том, чтобы желать интимной близости с любимой! — возразил Дарио, рассеянно глядя на юношу. — Конечно, для некоторых девушек это серьезный шаг, который совершить не столь легко, хотя бы из-за клубка всевозможных страхов: боли, позора, боязни быть отвергнутой и преданной. У парней несколько проще. В физическом плане уж точно.       — Это же Кирие! Как я могу опорочить её, посягая на самое святое? Тем более, для неё очень важно, чтобы всё было правильно. Ну, по закону. Я не настолько распущенный, как ты, — рассердился Неро. Ему не понравились слова Дарио и слишком вольные домыслы бывшего рыцаря относительно Кирие. Юный наследник Спарды не воспринимал её иначе, как свою святыню. Целомудренность этой любви Неро готов был выстаивать любой ценой. Он считал: никто не имеет права посягать на душевную чистоту Кирие, усомниться в её безгрешности, потому что сам хотел безоговорочно верить в то и видеть перед собой образ безупречного ангела. От её непорочности собственные чувства виделись ему гораздо более высокими и благородными.       — И это говорит парень, которого поймали за просмотром порнографических журналов в раздевальне Ордена, — напомнил Дарио, прыснув со смеху. — Так что не стой из себя святошу, тебе это не идет. Хотя я вовсе не намеревался тебя оскорбить. Прости, — приятель поспешил извиниться, потому что у Неро был вид человека, с одной стороны, готового затеять кулачную драку, с другой – закатить безобразную истерику с пощечинами и битьем посуды. — Я не хотел задеть твоих чувств. Знал бы, как всё беспросветно и удручающе, не стал затевать разговор. У меня, должно быть, мозги расплавились от этой жары, пойду холодного пива глотну. И тебе советую. Оно здорово снимает умственное и физическое напряжение!       Он направился к холодильному шкафу, пробурчав себе под нос что-то про хронических девственников и оскорбленную невинность, в чем Неро уловил неприкрытую иронию. Юноша осерчал ещё больше и, неспособный бороться с приступом гнева, и схватил первое что подвернулось под руку – гаечный ключ. Он с силой швырнул инструмент под ноги. Железка жалобно звякнула о бетонный пол и отскочила куда-то под машину.       — Спасибо, что не запустил им мне в голову! — отшутился Дарио.       Неро в ответ показал приятелю средний палец правой руки. Но Дарио совсем не обиделся и расплылся в широкой улыбке. Ему нравилось выводить юного наследника Спарды из себя.       С досадой обнаружив, что в холодильнике лишь газировка и вода, хозяин мастерской, даже не удосужившись снять рабочую одежду, выскользнул на улицу, чтобы купить пива в ближайшем магазине. Вернулся он минут через десять с упаковкой пива, пачками каких-то закусок, выглядящими не вполне съедобными, чипсами и прекрасным настроением.       Вообще-то Неро никогда не видел приятеля грустным или озабоченным. Бывший рыцарь был бодр приветлив и словоохотлив вне всякой меры. Он всегда много шутил, чем изрядно доставал Неро. Но в его обществе, здесь, вдали от Фортуны, юноша чувствовал себя гораздо свободнее. Даже манера держаться и разговаривать у Неро изменялась по сравнению с тем, как он привык вести себя на родине.       С Дарио всё было просто. Неро не приходилось вымучено сплетать слова, думать о том, что сказать в следующую минуту, соблюдать этикет, изображать вежливость, когда не хочется, как это приходилось делать в обществе Кирие.       — Что, остыл, парень? — Дарио примирительно заулыбался, жестом приглашая юношу присесть на диван.       — Вполне, — Неро забрал у него пиво и тут же распорол упаковку с закусками своей когтистой лапой, которую не видел необходимости сейчас скрывать. Дарио был свой.       — Ну и Дьявол же ты! — покачал головой приятель с некоторым восхищением рассматривая и ощупывая покрытую твердой чешуей конечность.       Дарио был третьим человеком после Данте и Кирие, кому Неро добровольно открыл свой секрет. Это случилось через несколько дней после известных событий. Дарио приплыл в Фортуну, чтобы проведать уцелевших родственников и знакомых. Неро с трудом выловил бывшего рыцаря в толчее на пристани. В те дни в потрясённой Фортуне творился ужасный переполох и обычно тихий, захудалый порт Каэрула охватило столпотворение. Юноша притащил приятеля в свое логово, устроенное в трюме старого, но ещё не в конец проржавевшего и потому державшегося на плаву траулера, и поведал о случившимся во всех подробностях.       Дарио выслушал спокойно, прерывая рассказчика лишь для того, чтобы уточнить детали. Не удивила его и роль Ордена в заварушке. Не испугала дьявольская длань. Дарио отреагировал довольно спокойно сказав только: «Вот дерьмо!» и «А не заразно ли это?» Бывший рыцарь даже пошутил насчет того, что юному охотнику на демонов повезло уродиться амбидекстром, поскольку такой клешней можно нанести непоправимый урон своему мужскому хозяйству. Неро понял, что может доверять Дарио, но всё-таки решил тогда не распространяться о Данте, упомянув лишь, что весьма обязан человеку в красном за его помощь.       — Каков есть. Хотя признаю, у меня некоторые проблемы с контролем гнева, — вздохнул юноша, усаживаясь на диван.       — Тебе нужно пустить эту бурливую реку в другое русло, — деловито посоветовал Дарио, похрустывая чипсами.       — Это в какое же, позволь спросить? — Неро подцепил ребристую крышку пивной бутылки демоническим когтем. Хоть когда-то его невероятная детка бывала полезна в быту. — Раньше я тренировался с Кредо или убивал демонов, а теперь просто целыми днями протираю диван в гостиной нашей с Кирие конуры.       — Ты ведь сказал, работаешь в котельной, — припомнил Дарио. — А до этого ещё кое-где батрачил.       — В кочегарке я только недавно заступил. А когда не моя смена, то сижу дома.       — Зачем же? — не понял Дарио. — Шёл бы себе гулять или тренироваться.       — Охраняю Кирие.       — Думаешь, она от тебя сбежит? А ты, однако, ревнивец, каких свет не видывал! — насмешливо сказал приятель.       — Не будь идиотом, Дарио! — вспылил юноша. — Я охраняю её от орденских фанатиков.       — И тем не менее уехал. Ты ведь сейчас здесь, а она – там, на острове. Осталась наедине с этими гипотетическими орденскими фанатиками. Как-то нелогично получается, парень.       — Деньги были нужны, вот и пришлось уехать, — юный охотник на демонов утер нос привычным движением.       — Эх, Неро, не умеешь ты врать! Бестолочь! — Дарио легко хлопнул юношу по затылку, и в этот раз Неро на него не обиделся. Дело действительно обстояло не только в деньгах...       Было около четырех, когда Дарио отправился по делам. Старик Фернан позвонил и сказал, что он всё устроил наилучшим образом, и можно забрать оружие, принадлежащее Неро. Дарио обещал принести юному охотнику на демонов его орудия разрушения.       Неро тоже не хотелось сидеть в четырёх стенах, подобно затворнику, потому он решил совершить пешую прогулку по городу. Его заманивала эта суета, хоть и заставляла чувствовать себя немного не в своей тарелке. Было все ещё непривычно видеть вокруг такое скопление людей и суматоху, словно здесь тоже произошло вторжение демонов.       В этот час в городе было даже оживлённее, чем ночью, когда Неро впервые ступил на большую землю. На всякий случай юноша решил прикупить в газетном киоске карту, чтобы не заблудиться в переплетении улиц, все ещё казавшихся ему невероятным и крайне запутанным лабиринтом.       Расплатившись, Неро встал подле прилавка, бесцельно блуждая взглядом по глянцевым обложкам периодических изданий. Внимание юноши привлек журнал для взрослых.       — Новый номер, — пояснил продавец, проследив взгляд Неро, таращащегося на голую женскую грудь. — Восемнадцать уже есть? Хотите познакомится с мисс август поближе?       — Да… Э, нет… — Неро покраснел от смущения. — Спасибо, не нужно.       Он натянул на голову капюшон тренчкота и поспешил убраться подальше от услужливого торговца прессой и обнаженной искусительницы. Волнующе прекрасная она какое-то время маячила на границе сознания юного охотника, подстегивая его физические инстинкты. Тело юноши ничуть не возражало против того, чтобы познакомиться с мисс август поближе. Неро пришлось сесть на скамейку, немного переждать, чтобы кровь, прилившая к паху, отхлынула обратно. Проклятый организм словно измывался над ним сегодня.       Поначалу Неро чувствовал себя неловко, ему всюду мерещились то косые взгляды, заставляющие теребить правый рукав и поправлять перчатку, то перешептывание прохожих за спиной, но всё это было лишь в его голове, отголосками страхов, прежних тревог, вскормленных природной подозрительностью и усиленных неблагополучными жизненными условиями. Он ощущал себя незащищенным в непривычной сутолоке, творящейся вокруг, точно весь мир был собором Спарды, охваченным паникой.       Неро не думал прежде, насколько же он мнителен. Но стоило вспомнить слова Дарио о том, что здесь каждый озабочен только собой, юноше перестало казаться, будто посторонние обращают на него внимание. Неро немного расслабился, стараясь уловить ритм шумного города, чтобы двигаться и дышать вместе с ним.       Люди шли нескончаемым потоком по тротуарам, спускались в подземные переходы, набивались в автобусы, подобно анчоусам в банке. Машины ехали по проезжей части, повинуясь перемигивающимся светофорам. Неро с беззастенчивостью зеваки глазел на шикарные автомобили, останавливавшиеся возле дорогих отелей, где красные ковровые дорожки тянулись от входа, пересекая тротуар, а услужливые швейцары в униформе открывали гостям двери. В Фортуне не было роскоши, сравнимой с этой.       Неро никогда не видел такого разнообразия красок и архитектурных форм. Старинные здания, возведенные пару сотен лет назад, перемежались с современными, устремлявшимися ввысь на множество этажей постройками из бетона и стекла. Здесь не было стилистического единства, как в Фортуне. Кварталы в классическом стиле, где в строгой идеальной симметрии и геометрических объемах торжествовал визуальный рационализм, изысканность, подчеркнутая индивидуальность, сменялись безликостью более современных функциональных построек, полностью лишенных всякой претенциозности и внешнего декора. Облицованные камнем фасады перемежались со стеклянными павильонами, напряженные ломанные линии – с изяществом и плавностью, а среди всего этого многообразия рукотворных форм вкрапления зелени выглядели точно спасительные оазисы. Типичный урбанистический пейзаж!       Неро просто гулял, не думая ни о направлении, ни о цели. Он то шёл вдоль широких проспектов, то сворачивал на тихие, спокойные улицы, пересекал площади, милые обустроенные скверы, где на площадках шумно играли дети, проходил под сенью аллей и парков, радовавших глаз своей сочной зеленью, и даже пару раз прокатился на трамвае. Над городом плыло голубое небо, как бесконечное море без берегов, пересечь которое невозможно, как невозможно было бы постичь дьявольскую душу, не опустившись в глубины ада.       Так он оказался в каком-то угрюмом, неприятном районе, куда приезжим лучше не совать носа. Вечерело. И в лиловых тонах, окрасивших мир, серые коробки домов казались даже не такими скучными, однообразными и отталкивающими. Солнце рисовало на них косые розово-оранжевые блики, выплескивало золото на оконные стекла, витрины, припаркованные в узких коридорах улиц автомобили.       Неро, обычно бодрый и выносливый, немного утомился. Чтобы завязать непослушный шнурок на правой кеде, юноша присел прямо на край тротуара, точно был пьян. Его не беспокоило, что вокруг всё заплевано, валяются окурки и прилипшая к асфальту жвачка. За спиной оказался вход в двухэтажный байкерский бар, возле которого стояло десятка два мотоциклов, поблескивавших хромированными конструкциями в лучах склонявшегося к земле солнца. Из заведения доносилась тяжелая музыка, посетители выходили и входили, кто-то блевал у дверей, держась за стену.       Рядом с Неро у фонарного столба обтирался какой-то небрежно одетый тощий парень с татуировками на руках и шее. Он смачно харкнул под ноги и прикурил. Неро, не обращая на него внимания, достал карту и принялся её изучать, чтобы определить в каком направлении ему следует выбираться из этой дыры.       — Эй, приятель, может тебе надобно чего? Чтобы развлечься… Ты такой смурной, — сказал татуированный тип. — У меня есть. Недорого.       — Что? — Неро поднял голову, посмотрел на него с удивлением.       — Дурь купить хочешь?       — Дурь? — не понял юноша, почесав темечко. — Нет, не хочу!       — Зря, белоголовый. Штука отменная. Уж вставит так, вставит! Небольшая доза и ты уже будто в раю, а вокруг ангелочки порхают… Машут своими маленькими крылышками и поют тебе .Всего пол сотни за грамм.       — Денег нет, — сказал Неро, решив, что это лучший способ осадить неприятного типа.       Тот казался невменяемым, дерганным, глаза его были какими-то стеклянными со странным отблеском безумия, и он все время будто норовил вывалить из штанов свою штуковину. Неро запоздало догадался, в чём дело. Тип был под кайфом. Не то чтобы Неро мог быть шокирован видом мужского органа, у него и свой имелся, но эстетического наслаждения от созерцания чужих причиндалов юноша точно не получил бы.       — Ну, приходи, когда будут, чувак, — сказал подозрительный тип и, сильно затянувшись, закашлялся. — У парней из нашей банды товар всегда самый лучший.       — Я учту, чувак… — тихо произнес Неро и поднялся, намереваясь улизнуть.       Татуированный всё же выпустил своего змея и стал мочиться прямо на проезжую часть, задевая струёй колесо припаркованной рядом машины. Он сопровождал процесс смехом. Неро отвернулся, поморщившись от омерзения. Что именно было ему более отвратительно: жлобское поведение наркомана или мысль об адском зелье, он не решил.       О наркотиках юный охотник знал только из газет и телевизионных новостей. Если что-то подобное в Фортуне и было, то Неро с таким не сталкивался. К наркотикам он относился скверно, считая, что только слабые люди подсаживаются на эту смертоносную иглу, которой ни в коем случае нельзя доверять, какие бы упоительно-лживые сказки она не рассказывала, превращая людей не просто в идиотов, а в рабов, лишенных разума и воли. Это тлетворное, разрушительное влияние Неро ни за что не хотел бы испытать на себе.       Он привык контролировать своё тело и осознавать происходящее как можно более ясно. Сомнительные удовольствия, которые обещал обманчивый мир наркотиков, не прельщали юношу. Ему достаточно было того, что он испытывал в обычном своем состоянии. У Неро никогда не возникало безумного желания расширить сознание с помощью введения в организм каких-то стимулирующих веществ. В погоне за острыми ощущениями люди чем только не готовы травить себя. Этих самых острых ощущений Неро и так было достаточно.       Неро решил уносить отсюда ноги, пока неприятности внезапно не свалились ему на голову, подобно солнечному удару. Юноша нарочно не выискивал проблемы, они всегда сами находили его.       Определив по карте свое местонахождение, Неро двинулся в сторону железнодорожного моста, видневшегося неподалёку. Он надеялся на станции сесть в поезд и проехаться до центрального вокзала, а оттуда уже добраться домой к Дарио.       Проходя под мостом, Неро обратил внимание на нескольких обитавших здесь бездомных. Грязные, угрюмые, заросшие, неопределенно возраста. Одни спали на сооружённых из картонных коробок и груды тряпок лежаках, другие, скорчившись сидели под бетонными опорами моста. Какой-то старик поклянчил у Неро мелочи, но юноша в ответ лишь зло сверкнул глазами и ускорил шаг. Будь рядом Кирие, она всенепременно заставила бы Неро подать нищему, даже если у них самих в карманах оказывалось не густо. Юноше не жалко было мелочи, просто эти люди вызывали в нём чувство какого-то брезгливого отвращения: не столько своим внешним видом, сколько бессмысленностью существования. Паразиты общества – так он считал. Мысль, что по-настоящему хорошие люди обычно не опускаются до такого дна жизни не позволяла ему испытывать сочувствие.       Всю дорогу Неро дремал. Он хотел смотреть в окно, но прижавшись лбом к холодному стеклу сам не заметил, как уснул, убаюканный ритмичным грохотанием колёс. Ему снилась разная незначительная ерунда, какую тут же забываешь, стоит лишь открыть глаза. Юношу осторожно потрясла за плечо какая-то дама средних лет, сказав, что уже прибыли, и это конечная остановка.       Главный железнодорожный вокзал города был огромен настолько, что Неро, несмотря на указатели, потерялся в поисках нужного выхода. Его поразил величественный навес из стекла и железных конструкций, высотой в добрую тысячу футов. Внутри здание больше напоминало грандиозный дворец. Стены просторных залов были декорированы эпическими мозаичными полотнами, колоннами и барельефами. Длинные галереи сверху перекрывались цилиндрическими сводами со стеклянными просветами, сквозь которые виднелось вечернее небо. Всюду пестрела и гудела толпа. Люди шли вверх и вниз по широким лестницам из полированного серого камня, собирались в очереди возле билетных касс, толкались у выхода на платформы, пользовались эскалаторами, уходящими под землю. Там, на нижнем уровне здания, располагались вход в метро, торговый комплекс и ресторанный дворик, где можно найти кухню на любой вкус. Проходя мимо кафе с зеленой вывеской, Неро ощутил настырное чувство голода, но не захотел здесь задерживаться, а наконец-то вышел на улицу.       Снаружи двухсотметровое серо-бежевое здание вокзала показалось Неро мрачной крепостью. Весь архитектурный замысел фасада служил данью эклектике с наибольшим влиянием арт-деко. Это был строгий и величественный памятник минувшей исторической эпохи, явно созданный как напоминание о чём-то очень важном и пафосном.       Неро бросил прощальный взгляд на центральный вокзал и, развернувшись, пошёл прочь, через огромную площадь. От располагавшихся на ней фонтанов веяло приятной прохладой. Юноша почувствовал водяную пыль на лице и одежде, слишком мелкую, чтобы пропитать ткань насквозь, но вполне способную подарить коже мгновения блаженства после сухого городского ветра и яркого солнца, способного раскалять камни. Неро был не слишком подходяще одет для такой жары. Он мог бы не брать тренч, но во внутреннем кармане лежали документы и деньги. К тому же, его чёртова рука требовала маскировки помимо перчатки.       С наступлением сумерек летняя жара немного пошла на убыль, хотя раскалённый асфальт, по-прежнему мог соперничать с адским пеклом. Юноша предвкушал, когда воздух совсем очистится от зноя и наполнится неповторимым ароматом надвигающейся южной ночи. Неро любил это витающее в атмосфере ощущение, отдающиеся и внутри него томительным волнением.       На западе ещё догорал кармин, когда на пути Неро попались несколько фургончиков – закусочные на колесах. Юный наследник Спарды уже испытывал зверский голод, потому купил себе большую лепешку из кукурузной муки. Свернутая пополам, она была наполнена овощами и мясом, приправленными очень острым соусом. Это лакомство показалось необычайно вкусным. А возможно, дело было в том, что Неро давно не ел. Он подумал, что неплохо было бы раздобыть рецепт такого блюда, чтобы Кирие могла готовить их время от времени, ведь разнообразие не помешает. Единственный недостаток: после такого не станешь целоваться.       Да он с Кирие и не целовался по-настоящему. Вот так сладко и самозабвенно, как парочка за столиком на летней террасе ресторана. Неро с завистью засмотрелся на них так, что сам едва не поцеловался с фонарным столбом.       Затем в автомате он купил себе газировки. Это не домашний лимонад, сделанный с помощью старого пузатого сифона, но тоже вкусно и обжигающе. Пузырьки лопались во рту, на языке, выстреливали в нос. Неро даже зажмурился, от того, что сделал слишком большой глоток.       Такие простые земные радости: наслаждаться вкусом еды и напитков, испытывать возбуждение от глубоких чувственных поцелуев, дразнящееся в паху легкой щекоткой, ходить с девушкой в кино, выбираться с друзьями на пикник в парке. И ещё – кататься на аттракционах. То с замиранием сердца лихо взмывать вверх, то стремительно падать вниз, или раскручиваться в центрифуге, пока вестибулярный аппарат не запросит пощады.       Неро увидел за высоким решётчатым забором мир веселья и радости всех детишек – парк аттракционов. Входной билет стоил полсотни. Неро поскупился, решив, что пока не может позволить себе такое развлечение. Когда-нибудь он всё же покатается на чертовом колесе и на дьявольской железной дороге.       Он никогда не посещал парк аттракционов. В Фортуне такого не было. К ним на остров никогда не приезжала бродячая ярмарка со зверинцем, кегельбаном, каруселью, автодромом, комнатой ужаса, а также зеркальным лабиринтом и тиром.       Говорят, эта ярмарочная жизнь очень весёлая, но Неро не знал, что такое настоящее веселье, беззаботное, простое. Всё, что знал он, всё, чему был обучен с детства – уничтожать демонов, сражаться во имя простых людей, неспособных защитить себя, и во славу Ордена. Дитя не всегда видимой, но вечной войны. Эту ущербность Неро испытывал вместе с чувством истинного превосходства – тяжёлым наследием демонической крови, которое всегда присутствовало в его душе.       Он даже с какой-то горечью подумал, что веселье и радость существуют не только в битвах и победах, а в простых моментах человеческого бытия. Что настоящая жизнь – это не только война и сражения, и она предлагает великое множество возможностей для радости, счастья, беззаботности.        Жизнь была рядом с юным наследником Спарды повсюду. Неро никогда не отказывался от неё, у него просто никогда её не было.       Неро смотрел, как по ту сторону ограды люди проводят время в парке развлечений, гуляют, стоят в очередях за сладкой ватой, воздушной кукурузой или фруктовым льдом. Дети с родителями, шумные компании подростков, влюбленные парочки. Он видел улыбки на лицах и невольно испытал чувство зависти и сожаления. Если бы только можно было высвободиться из цепей, сковавших его и навсегда забыть остров, где глаза девочки в белом постоянно напоминают о долге, о тех обещаниях, которые невозможно нарушить.       Неро почувствовал, что его сердце начинает биться сильнее, а душа наполняется необычными эмоциями, прежде незнакомыми. Юноша ощутил ностальгию по тому, чего никогда не имел – свободе быть счастливым без извечной борьбы и страданий. И вдруг понял, что за всей своей силой и умением сражаться, он теряет нечто важное – умение просто быть собой и наслаждаться своим существованием в настоящем моменте, здесь и сейчас.       Юноша вздохнул, досадливо смял опустевшую банку газировки и выбросил жестянку в мусорный бак. Приёмная мать научила его не мусорить. Неро быстро пошёл прочь от того простого человеческого мира, в котором он лишь несуразный чужак.       Юноша возвращался на квартиру к Дарио. В нескольких кварталах от дома он немного заплутал. Поздно сообразив, что надо было срезать путь по другой улице, Неро наоборот сделал крюк и оказался в длинном тупике, где единственной достопримечательностью была помойка да несколько мусорных баков. В основном здесь громоздились старые кирпичные пятиэтажки с железными пожарными лестницами и обветшалыми подъездами. В округе никого не было видно, квартал казался вымершим. Лишь двое бездомных, чье существование уже давно потеряло всякий смысл и зиждилось лишь на инстинкте выживания, шарили в мусорных баках и закидывали найденные сокровища в свои тележки.       Уличные лампы сияли холодным бело-голубоватым светом, а окна квартир золотились. И в этих залитых темперным теплым сиянием прямоугольниках можно было, как на телеэкране, наблюдать бесконечный многосерийный фильм, режиссируемый самой жизнью. Люди обретались в своих квартирах, смотрели телепрограммы, слушали радиотрансляции спортивных состязаний или музыку, готовили ужин или занимались любовью, кто знает.       Неро ощутил неладное. Он сразу же стащил с себя перчатку, потому что нутром почуял, как в дьявольской руке пульсирует свет. Юный охотник огляделся, но не заметил нигде источник демонической энергии. Сердце юноши забилось сильнее в предвкушении драки, разгоняя по телу кровь.       Неро прибавил шагу, а потом вовсе сорвался на бег, как гончая, взявшая след. Чей-то сдавленный крик спугнул голубей: сизая стая поднялась в воздух, глухо хлопая крыльями. Юный охотник ускорился, рванул вперед и влево, нечеловечески быстрый и грозный. Свернув в узкий закоулок между двумя домами Неро увидел её.       Дьяволица склонилась над осевшим у стены телом мужчины и в брезгливом изумлении тыкала в него пальцем. На лице мертвеца застыла маска ужаса, но крови вокруг видно не было.       — Эй, ты! — окликнул её Неро, с усилием закатывая правый рукав.       Приносящая Дьявола светилась, завораживала. Голубоватое сияние пульсировало ровно и медленно. Это зрелище всегда пленяло юношу, и он невольно залюбовался, словно то была не его собственная конечность, а произведение неизвестного великого мастера.       Дьяволица смерила Неро оценивающим взглядом, таким, словно выбирала себе любовника на ночь. Она была похожа на обычную женщину: привлекательная, смуглая и рыжеволосая, с яркими желтыми глазами. Но когтистые руки и ступни, небольшие закрученные бараньи рожки и длинный хвост, а также кожистые, как у летучей мыши крылья, портили всё впечатление.       Самой ужасной вещью была её абсолютная нагота. Это здорово смутило юного охотника. Глядя то на красивую женскую грудь с шоколадными сосками, то на треугольник рыжих волос внизу живота, он чувствовал, что рассыпается на части, будто пазл, у которого нету крепкой основы. Крепким было нечто иное, и в узких джинсах это стало особенно заметно.       Дьяволица определённо знала, какой эффект произвела, потому что на губах её сияла победоносная улыбка. Неро же ощущал себя так неловко от её наготы и своего физического состояния, что растерялся. Это странное чувство смущения и вожделения одновременно не позволяло ему собраться с мыслями и действовать. Дьяволица всё также мерила юношу взглядом, вполне осмысленным, даже плутоватым, будто пыталась предугадать его реакцию.       — Соображает, — сказал себе под нос Неро. Двигаясь очень медленно, осторожно, как будто перед ним был дикий зверь, которого не следует провоцировать, он попытался сократить дистанцию. Манёвр не удался.       Она внезапно расправила крылья и вознеслась на крышу одного из зданий, присела там на краю, бесстыже демонстрируя свою наготу и сумеречному небу и юному охотнику. Неро поднялся за ней с помощью своей руки, цепляясь за металлические пожарные лестницы, которые грохотали, когда он приземлялся. Юноша почти достал рыжую, даже ухватил за лодыжку, но Дьяволица, хлестнув его по глазам хвостом, дала стрекача. Было больно. Неро потёр глаза левой рукой.       — Вот ведь стерва! — зло бросил юноша. — Но погоди, я до тебя доберусь!       Он заметил её сидящей на козырьке над входом в крышную котельную. Через несколько секунд Неро был уже там, а она — на карнизе соседнего дома. Неро сделал рывок и достиг цели – точки захвата, но чуть не сорвался вниз, так и повис, зацепившись Приносящей Дьявола за край карниза. Ногами он пытался нащупать какой-нибудь выступ – тщетно. Жёлтые глаза с маленькими чёрными зрачками излучали скорее любопытство, чем враждебность, изучая юношу. Дьяволица сидела на корточках на самом краю, прямо над висящим Неро.       Худшее заключалось в том, что с его позиции открывались виды куда более откровенные, чем глубокое декольте Глории. Юноша нервно сглотнул и зажмурился. Мысли в голове у перепутались, и он напрочь забыл, что умеет подтягиваться. Почувствовав, как дьяволица схватила его за правое запястье, Неро все же разомкнул веки, но стыдливо отвёл взгляд. Она дёрнула с невероятной силой, и неудачливый охотник взмыл в воздух, перевернувшись вверх тормашками, словно был пугалом, из тех, что сам лихо разбрасывал по сторонам, спеша попасть на выступление Кирие, открывавшее проклятую церемонию Вознесения.       Неро показалось, что небо с землёй поменялись местами. Он с размаху шлёпнулся на крышу здания и больно приложился затылком, но разлеживаться и жалеть себя было некогда. Юноша перекатился на живот, вскочил готовый к бою. А Дьяволица уже махала ему рукой с крыши соседней пятиэтажки. Неро гневно зарычал, точно звереныш, и кинулся за ней.       Он гнался за этой желтоглазой рыжей стервой по крышам и никак не мог настичь. Она держалась от ровно на том расстоянии, чтобы он не мог воспользоваться Приносящей Дьявола. Неро никак не мог схватить крылатую бестию – просто не хватало длины руки.       Дьяволица игралась с ним, дразнила, заманивала. Так они и бегали кругами по крышам домов одного и того же квартала. Неро заметил это, когда в четвертый раз сломя голову пронёсся мимо отмеченного козырьком входа в котельную.       — Какая же гадина! Поймаю – убью, — бросил он в сердцах. — Стой!       Она действительно остановилась поодаль и, склонив голову к плечу, стала наблюдать, а Неро наконец-то смог перевести дыхание.       — Почему бы нам не поговорить немного, а? — охотник стал очень медленно переступать, двигаться вправо по дуге, надеясь, что желтоглазая стерва не заметит его манёвра. — Мое имя – Неро. А тебя как зовут? Не бойся, детка, я лишь хочу с тобой познакомиться. Говорить-то ты, надеюсь, можешь, или язык проглотила?       За всё время их беготни она не проронила ни слова, и Неро невзначай вспомнил, как с ним в молчанку играл Данте, когда они громили главную залу собора, включая многострадальную статую Спарды, лишившуюся меча, рук и прекрасного благородного лица. Вот ведь было веселье! Реставраторы так и не смогли вернуть каменному гиганту его прежний облик!       — Скажи, зачем ты убила того человека? Знаешь, смерть – это ведь нехорошо, — Неро подумал, что смолол глупость. Смерть не может быть хорошей или плохой. Смерть всегда — смерть, и это означает лишь одно: финал, каков бы он ни был. Когда занавес падает, и по одну его сторону гаснет свет, а с другой остается ошеломлённая публика. — Убивать людей очень, очень плохо! Ты очень скверная адская девчонка! Потому мне придётся тебя наказать!       Что-то громыхнуло внизу. Ужасный металлический лязг заставил Неро обернуться и глянуть с крыши, что это могло быть. Всего лишь старый мусоровоз вытряхивал в свой отвратительно смердящий кузов не менее противное содержимое помойного контейнера, наполненного отходами людской жизнедеятельности.       Неро рассеянно осмотрелся по сторонам: Дьяволицы уже и след простыл. Она будто растаяла в воздухе. В сердцах юноша поколотил демоническим кулаком железную дверь, ведущую с крыши на чердак, и пришёл в себя, только когда заметил глубокие вмятины. Он хотел порыскать по округе, но звук сирен, донёсшихся откуда-то снизу заставил его передумать. Наверное кто-то уже обнаружил тело и позвонил, куда следует. Неро решил, что мертвому бедолаге он все равно уже ничем не поможет, а совать голову в петлю было глупо. Прыгая по крышам с помощью своей адской длани он быстро покинул место чужого преступления.       Когда Неро вернулся в квартиру, Дарио все ещё не было, хотя за окнами уже вовсю хозяйничала темнота, наводя в городе свои порядки. Неро не знал, чем себя занять в ожидании приятеля. Он хотел пойти в мастерскую, покопаться там, но подумал, что подобное самовольное поведение может не понравиться даже такому радушному хозяину, как Дарио.       Юный охотник на демонов был раздосадован, зол сам на себя. Он опростоволосился, и теперь опасный демон разгуливал на свободе. Неизвестно, кто станет следующей жертвой крылатого исчадия. Хотелось зарядить себе затрещину за дурость и неспособность держать под контролем собственное тело, будь оно неладно!       Первый раз он не знал, что делать с собой. И раньше юношу смущали женщины, и раньше он желал их в своих снах, в фантазиях, когда вспоминал те глянцевые журналы. Но провалить миссию из-за пары сисек казалось Неро не просто недостойным, это было унизительно. Неужели алчное ненасытное тело теперь будет доставлять ему одни проблемы?       С такими мыслями он маялся от безделья в гостиной, шарил по полкам, где стоял винил, искал, что бы послушать в утешение. Но выбор оказался слишком велик, и Неро просто не смог определиться, да и названия групп в основном были юноше не знакомы. Там же обнаружилась стопка музыкальных журналов с броским названием. Их то Неро и взял и, разместившись на кожаном диване, принялся читать обзоры вышедших альбомов. Неро нравилась тяжелая музыка, популярная у молодежи пару десятков лет. Ему была благозвучна агрессия и пробивная сила, мощь музыкальных рифов, порой ревущих, точно мотор чоппера, порой режущих, как опасная бритва. А переплетение гитарных соло, пронзительных, раздирающих душу, подобно демоническим когтям – плоть, вовсе вводили в эйфорию.       В Фортуне такую музыку не любили, и разжиться альбомами популярных групп было для Неро настоящей проблемой. Дарио умудрялся привозить винил и кассеты с материка. Его музыкальные вкусы глубоко осуждались в Ордене Меча, зато Неро сразу понравилась такая громкая неистовая музыка. Это был бунт: в каждой ноте, в каждом слове, воспевающем независимость, свободу, секс – всё то, на что Орден пытался нацепить сбрую, намордник и пояс целомудрия.       Неро подумал, что Кирие совсем не нравился тяжёлый рок. Она не понимала жёсткую мелодику, находя в ней лишь шум. Неро же не любил классическую музыку, особенно церковную, бесплотную, заунывную, что навевала на него мысли о проповедях, скучных и утомительных, точно старческое брюзжание. Неро нравилось, как поет Кирие, ему было приятно нежное звучание её голоса, но эти церковные песенки, которые девушка постоянно исполняла, вызывали только раздражение.       На диване нашёлся пульт от телевизора. Неро с усмешкой решил, что Дарио, купил себе такой большой крутой ящик лишь бы компенсировать отсутствие оного в прошлом. Люди нередко стремятся иметь, чего были лишены когда-то. В бытность рыцарем у Дарио, как и у Неро, почти не оставалось свободного времени на то, чтобы часами протирать штаны, сидя на диване и пялясь в ящик для дураков. Сейчас у юноши появилась возможность наверстать упущенное.       Неро надавил на красную кнопку на пульте. Экран постепенно светлел, и наконец появилось изображение. Юноша переключал каналы, но без особого интереса, просто чтобы найти какую-нибудь передачу для фона. Пока он не увидел нечто, заставившее его забыть и про журналы, и про всё на свете.       Симпатичный светловолосый парень лет двадцати с небольшим на вид, распяленный на каком-то приспособлении вроде креста, глухо постанывал. Кожаные чёрные кандалы обхватывали его запястья и щиколотки, глаза закрыты черной повязкой, а рот был заткнут резиновым мячиком с ремешками. Неро не видел ничего подобного прежде и не знал, как называется этот предмет. Из одежды на подтянутом, крепком теле красовалась лишь сбруя из цепочек и ремней.       Вторым лицом разворачивающейся на экране эротической мистерии была женщина средних лет: роскошная брюнетка с острыми чертами лица, подчеркнутыми вызывающим макияжем, облаченная в обтягивающее черное корсетное платье, блестящие латексные перчатках выше локтя, чулки в сеточку и зашнурованные полусапожки на платформе и с таким высоким каблуком, что Неро поразился, как она вообще способна ходить. Обладательница гладких чёрных локонов то похлопывала своего пленника по ляжкам, оставляя на них продолговатые розовые отметины, то медленно, почти с нежностью очерчивала на коже круги лоскутком черной кожи, который венчал это орудие для понукания лошадей. Сжимая в кулаке упругий стек, она показывала себя истинной госпожой.       Неро никогда не встречал таких властных женщин, даже выражение её лица соответствовало. Юноша испытал какую-то неведомую прежде робость, не имеющую ничего общего с обычной его застенчивостью. Может быть, просто испугался? Было в её жестах столько власти и какого-то невыплеснутого ещё сладострастия, тёмной чувственности, опасной, но возбуждающей, что Неро прошиб пот.       Было похоже, что действо началось не так давно, и привязанный парень не успел распалиться. Женщина, которую Неро мысленно окрестил «Хозяйкой», надела блестящее металлическое кольцо на мужскую гордость своего сексуального раба. Неро сам будто бы почувствовал холод хирургической стали на своей коже. Затем она достала из коробочки продолговатую штуковину с округлыми утолщениями и… На этом моменте Неро зажмурился, потому что представил невыносимое ощущение того, как в тело вторгается инородный предмет. «Хозяйка» с повелительным видом ходила возле икс- образного креста, иногда кидая какие-то фразу, в которые Неро не вслушивался. Под ее откровенными уверенными ласками, перемежающимися с ударами стеком молодой парень в кандалах иногда начинал ёрзать, изгибаться, метаться так, что Неро не понимал, ему больно или приятно в процессе этой жестокой игры.       Разгорячённое воображение юного наследника Спарды вдруг вытащило из подсознания будоражащую фантазию, в которой на месте женщины со стеклом оказался Данте, а он, Неро был вот так распялен на чёрном кресте, чувствительный и беззащитный. Вокруг ярилось адское пламя и пахло демонической кровью, словно они находились в раскаленном сердце Ада. Интересно, как бы выглядел Данте со стеклом в руках и сопровождении двух доберманов, облаченный лишь в узкие белые брюки для верховой езды и высокие жокейские сапоги? Должно быть, у Красного Дьявола очень красивое натренированное тело, мускулистое и выносливое тело. Он, наверное, искусный и неутомимый любовник. Насколько он пылок?        Неро задохнулся, от переполнивших его чувств и мыслей и ударил себя по щеке. Кожу обожгло болью, и это сработало: юноша немного пришёл в себя. Как он вообще может грезить о подобных вещах?       Спустя какое-то время в силу вступила магия киномонтажа, и картинка сильно изменилась. Теперь взору Неро предстали другое помещение и другой ракурс. Всё тот же парень был прикован к скамейке и его святая святых яростными поступательными движениями пронзала какая-то машина, длинный шест которой был увенчан черным блестящим предметом, так напоминающим большой возбуждённый фаллос. Чёрт, это и был самый настоящий член, выполненный из какого-то материала, может быть, резины или силикона. Неро не знал. Сегодня он впервые увидел непристойные игрушки для плотских утех и не понимал, куда теперь ему девать это страшное знание.       Происходящее больше напоминало пытку, сексуальное насилие, судя по громким крикам и грязной ругани, доносившимся из телевизора. Но Неро не отводил взгляда. В его широко распахнутых глазах застыло изумление, смятение, смущение и множество других эмоций, образовавших один запутанный клубок, разобраться в котором не просто.       Неро ещё ни разу не видел половой акт во всём животном натурализме, неприкрытом бесстыдстве. Лишь два раза в своей жизни юноша стал случайным свидетелем того, как люди занимались любовью. Он почти ничего не разглядел, но слышал шепот любовников, вздохи, тихие стоны и влажный звук соития двух тел. Неро знал, подсматривать не хорошо, но не удержался. Один раз он даже смог ублажить себя рукой.       Оба случая произошли в старой заброшенной часовне в лесу Митис, что была излюбленным местом для тайных встреч, пока её не облюбовал Кредо, лично вылавливавший предававшихся блуду послушников и рыцарей, которые упрямо нарушали правила и таскали сюда своих пассий. В борьбе за моральный облик Святых Рыцарей Главнокомандующий иногда перегибал палку. Когда он выставил у часовни дежурных, любовники нашли себе другие места, о которых Неро не знал.       Развернувшееся на экране шоу ничего общего не имело с поцелуями и объятьями в заброшенной часовне. Неро сглотнул и отвел взгляд, пребывая под гнетом стыдливых чувств, как в ту минуту, когда он увидел слишком открытое декольте Глории – чуть ли не самое развратное зрелище в его жизни. Казалось, ещё немного, и он упал бы в обморок, начни она раздеваться. Потому, стоя на мосту, юноша поворачивался к ней то боком, то спиной, лишь бы скрыть смущение. В тот день у него была другая проблема – высокий мужчина в ализариновом плаще и стаи демонов повсюду. Неро не хотел, чтобы ещё и тело подвело его в самый героический момент жизни.       Стыд – то, чему Неро научили в Ордене. Жгучий, мучительный стыд, абсолютно бесполезный и сейчас опалял его щеки румянцем. Но Неро не хотел жить с этим чувством, потому заставил себя смотреть на экран. Зрелище так ужасно, так непристойно, что Неро больше не позволил себе отвести взгляда. Он жадно впитывал каждый кадр, широко распахнув глаза и открыв влажный рот, готовый впиться поцелуем в белокурую распутницу-рабыню или в её злую хозяйку, затянутую в черный латекс, Неро желал нырнуть в ту реальность, оказаться наедине с двумя бестиями.       Юноша готов был умолять, целовать им ноги и руки, унижаться, даже оказаться прикованным к этому чёртовому кресту, беспомощным, с завязанными глазами и заклеенным ртом, лишь бы своими прикосновениями или пытками женщины довели его до исступления. О, да, такое унижение ему бы, пожалуй, понравилось.       Фильм полностью завладел его вниманием, словно это был иностранный динамический боевик со спецэффектами, погонями и стрельбой, какие иногда показывали в старом кинотеатре в Фортуне. На киносеансах Неро бывал не часто: служба в Ордене отнимала много времени, а ещё тренировки, его бесконечные тренировки. Но он прекрасно знал, что все фильмы, идущие в прокате на острове, подлежали строжайшей цензуре. Особенно часто вырезались постельные сцены и откровенные моменты, в которых показывали обнаженное женское тело, почему-то это считалось аморальным.       Эротическое кино в Фортуну привозили всего раз. Неро не видел фильм, но запомнил этот факт, потому что Кредо вернулся домой со службы раздражённый и возмущённый до глубины души. Старший брат, которого накрутил Санктус, был недоволен действиями директора кинотеатра, разрешившего трансляцию этой пошлости. Считалось, что подобные фильмы развращают молодежь.       Так что об искусстве любви Неро знал лишь по обрывкам разговоров среди рыцарей. Не часто поднималась эта тема, а уж скабрезные подробности тем более. О том, как это бывает между мужчиной и женщиной, Неро представлял лишь в общих чертах, хотя эротические сны регулярно наведывались на его ложе, оставляя своим свидетельством ночное семяизвержение. В снах этих Неро хоть и находил скромное утешение в женских объятьях, чувственные образы, нарисованные подсознанием, не могли сравниться с тем, что юноша созерцал сию минуту.       Уже добрый час он сидел, почти не шевелясь, а всё, чего требовало тело – освободиться от опостылевшей одежды, заласкать себя до изнеможения. Доносившиеся из телевизора стоны, то и дело переходившие в надрывные крики, сопровождавшие картину распутства и похоти обрушивались на Неро точно гром небесный, отзываясь томлением внизу живота и сотрясая зыбкий девственный мирок юного рыцаря так, что спавший доселе дьявол открыл свои томные очи…       Неро был уже близок сделать это: довести себя до исступления. Он так увлёкся, что не заметил появление хозяина квартиры.       — Ах ты, шалунишка, нашёл канал для взрослых! — рассмеялся Дарио, глядя на ошалевшее лицо юного своего товарища. — Добро пожаловать в мир фетишизма, приятель. Ну да, пора бы тебе вовсю приобщаться ко взрослой жизни. Ты уже большой мальчик!       — Ко взрослой жизни? — переспросил Неро, ещё не осознав, что в очередной раз за сегодня опозорился. — Что ты имеешь в виду?       — Пришло время познавать иные просторы, — Дарио преувеличенно вздохнул и закатил глаза, — и расширять горизонты. Я рад, что ты решил отойти от принципа праведности, окунувшись в омут греха.       — Что это? — выдавил Неро ткнув пальцем в сторону телевизора.       — Это канал с порнографией, последний ты орденский девственник!       — Что за канал?!!       — О, Спарда! Ну, сам не видишь что ли? Канал, где транслируют фильмы для взрослых. На самом деле это платный канал. Я его ворую у соседа, а он не в курсе. Но так ему и надо, жирному ублюдку сыну.       — И это можно показывать?!! — у Неро был такой жалкий вид, будто он снова поймал взглядом, как Глория убирает изогнутое лезвие клинка за голенище своей ботфорты.       — И показывать можно. И смотреть. Почему нет-то? Это же ночной канал. А сейчас уже, — Дарио глянул на наручные часы, — правильно, половина второго ночи. Так что всё в порядке, можно смотреть. Мы все тут взрослые люди. Ну, почти. Ты не переживай, я твоей набожной подружке не стану докладывать, чем ты занимался. И в отдел нравов не напишу.       — Мне надо… — Неро не знал, что сказать, ничего толкового в голову не приходило. Он хотел убежать, но решил, что это будет выглядеть слишком уж по-детски. — Надо переварить увиденное… Фетишизм… Слово-то какое странное.       — Понимаю, тебе необходимо прийти в себя, — Дарио расплылся в широкой улыбке, а в его ореховые цвета глазах плясали озорные искорки веселья. Кажется, у него появился новый повод для шуток над юным наследником Спарды.— Член застегни, — бывший рыцарь хмыкнул, — не то простудишь.       — Проклятье, — выдохнул юноша и принялся заправлять одежду, он и не помнил, когда именно успел расстегнуть молнию на джинсах.       — Ну как тебе кино для взрослых-то? — поинтересовался приятель.       — Впечатляет, — выдавил из себя Неро.       — Я непременно подарю тебе несколько фильмов и журналов. У меня где-то и старенький видеомагнитофон завалялся. Надо в кладовке поискать. Возьмешь с собой в Фортуну, будешь там развлекаться в тайне от Кирие. Только какой-нибудь телевизор на острове раздобудь.       — Ты с ума сошёл?       — А что? Я просто пытаюсь восполнить пробелы в твоём половом воспитании. Чувствую, Кредо этим не занимался.       Юноша надеялся, что Дарио не захочет больше обсуждать этот фильм в привычной глумливой манере, а тем более мусолить тот факт, что поймал своего гостя на горячем. Неро всегда удивлялся не столько тому, что Дарио с подобным инакомыслием и несерьезным отношением к делу держали в Ордене Меча, а тому, как его вообще приняли в ряды Святых Рыцарей. Самого-то Неро с этим бунтарским поведением и неумением подчиняться терпели исключительно из-за Верховного Главнокомандующего. У офицеров и рыцарей, тех, кто был гораздо старше, юноша вызывал еле сдерживаемое раздражение. До открытых столкновений за два года, что Неро пробыл в орденских рядах, однако, не доходило. Было несколько неприятных стычек, но никто не желал связываться с маленьким наглецом.       Юный бунтарь догадывался, что старший брат выгораживал его перед другими гораздо чаще, чем Неро того заслуживал. Но авторитет Кредо всегда был для него незыблем, а приказы и просьбы исполнялись почти беспрекословно, даже в обычной жизни.       С мыслью о том, что он сегодня достаточно оконфузился перед всем миром Неро ушёл к себе, так и не рассказав приятелю о произошедшем. Теплый душ не помог юноше расслабиться и уснуть. Неро долго лежал на спине, глядя в потолок, где ему мерещилось шевеление, словно темнота вокруг была живой, кишащей демонами, которых он не мог уничтожить.