Зарисовки.

Чего уж греха таить, а темперамент Хаттори Хейджи был похож на вулкан. Его вспыльчивость и эмоциональность ярко проявлялись на смуглом лице парня, мимика которого менялась под воздействием охвативших его эмоций. И девушки буквально летели на столь горячего юношу с необычной внешностью. Сначала это вызывало усмешку и некоторую гордость: с чувством собственного достойнства у Хейджи было все в порядке. Но со временем это начало серьезно бесить. И каждая, КАЖДАЯ его вспышка недовольства еще сильнее распаляла девушек. -Это невыносимо! - заорал кансаец, падая на кровать. -Это происходит постоянно! Сагуру смерил Хейджи взглядом, в котором явно скользила насмешка. Собственническая натура давно хотела разогнать всех этих девиц, но Сагуру не хотел ставит Хаттори в неудобное положение. Он верил своему парню, но все же столь активное внимание не могло не раздражать. -И что будешь делать? - спросил британец, ставя на тумбочку чашку чая. Кансаец кивнул и сел на постели, устраиваясь поудобнее. -Сам не знаю, - вздохнул он. -Сам же видел как они реагировали. Да еще и Казуха опять начала. -Опять? Что все еще утверждает, что у нас не любовь, а болезнь? - уточнил Сагуру. А вот и вторая головная боль. Казуха буквально вбила себе в голову, что Хейджи лишь её и отдавать его Хакубе не собиралась. И плевать, что встречаться, вообще-то, предложил Хаттори. Есть вещи, которые кошмарно трудно выбить из головы. Хейджи что-то неразборчиво промычал в кружку, на что Сагуру тихо усмехнулся. В голове уже появился план: простой и очевидный для всех, но прекрасно демонстрирующий кому принадлежит этот кансаец. -Хейджи... - потянул он присаживаясь рядом. Хаттори успел только проворчать "чего тебе", как к нему прильнули, сильно кусая за шею. Издав что-то нечленораздельное, кансаец попытался оттолкнуть обнаглевшего британца. Но тот прижался крепко, обхватив тело возлюбленного. Клыки вгрызались в плоть, будто ставя свою печать. Отпустив пылающую болью кожу от хватки, Сагуру не смог удержаться и начал зализывать рану. Кровоточит. Значит укусил слишком сильно, переборщил, сделал больно. Пытаясь загладить вину, он начал ласково гладить подтянутое тело кансайца, продолжая проходить языком и губами по сделанному "клейму". Недовольно что-то рыкнув, Хейджи начал активно трепыхаться. Он прекрасно понимал, что если не остановить Сагуру сейчас - будет долгая бессонная ночь. Хорошо, приятно, но сидеть после неё будет больно. Но в этом виноват, к слову, сам кансаец - ляпнул что-то не подумав, а Хакуба запомнил. Хотя... зачем останавливать? С трудом отстранив от себя британца, Хаттори мстительно впился зубами в шею возлюбленного. Ну, не одному же ему таким ходить? *** -Блин, Хаттори! - заорал один из членов клуба во время переодевания. -Это откуда?! Палец семпая указывал прямо на яркий след от зубов. Постарался Хакуба на славу: укус явно не будет сходить еще долго. А Хейджи, будто издеваясь над всем, скрывать "метку" совершенно не собирался. От одного жадного взгляда британца у кансайца начинали подрагивать руки. Хотя он уже успел хорошенько расцарапать британца той ночью, все еще хотелось пройтись по этому бледному телу. В конце концов, на бледной коже следы четче, чем на смуглой. -Это Тоояма-тян? - присоединился другой с завистью вглядываясь в оставленные следы. А, у него же нет девушки. Тогда понятно. -Не, она бы пощечину оставила, зуб даю, - усмехнулся одноклассник Казухи. -Может скроешь, а? А то дамы будут на Тоояму как на врага народа смотреть. -Не... - рассмеялся Хейджи. -Уж больно "моя девушка" меня глазами пожирает, когда этот след видит. Завистливый семпай печально вздохнул. Судя по остальным, они были солидарны.