Шантаж

Машина остановилась у чёрного входа в ничем не приметное здание. Обычный кирпичный дом, такой же, как сотни других, на вполне людной улице. Анна сглотнула, пытаясь просчитать свой следующий ход: когда они откроют дверь, она ударит одного из охранников куда-нибудь побольнее, а потом бросится бежать в сторону толпы, к людям, и закричит о помощи. Так, как поступали героини многочисленных фильмов про шпионов и похищения... - Не советую, - раздался насмешливый голос с сидения водителя, и Анна подняла голову, вздрогнув. Всю дорогу молчавший, теперь мужчина с явным превосходством во взгляде смотрел на неё. Снисходительно подмигнув Анне, он продолжил. - Ты никого никуда не ударишь, принцесса, и не побежишь с криком ни к кому тоже. Поверь мне. И да, я знаю каждую твою мысль, милая, ещё до того, как ты её думаешь. - Усыпите меня? Вколите наркотики? Ударите по голове? - Анна тщательно скрывала из голоса панику, которую чувствовала. Что-то в холодных, насмешливых, голубых глазах этого человека вселяло просто животный ужас. Словно он был воплощением зла. Его черты лица были неправильные, но мужчина не был лишен шарма. Лоб слишком покатый, с выпирающими линиями бровей. Нос слишком круглый. Небрежная щетина на щеках. Светлые, песочные волосы. И эти насмешливые, насмехающиеся над собеседником глаза. И тем не менее, он обладал какой-то опасной, хищной, мужской харизмой. - Как грубо, - мужчина покачал головой, ни на мгновение не отводя от неё взгляда, и несколько раз щелкнул языком. - Милая, и где ты только насмотрелась такой ерунды? Бесчувственное тело привлекает слишком много внимания. - Акелла рассказал, - хохотнул один из «шкафов», всё ещё подпиравший Анну плечом. Его напарник тут же присоединился. - Нет, ребятки, наша принцесса просто смотрела слишком много фильмов, - он даже не удосужился взглянуть на своих сообщников. - Так вот, милая, если твой Акелла волк, то я - оборотень. Разницу чувствуем, принцесса? Не советую ничего пробовать. Хуже будет. И ещё раз подмигнув Анне, он открыл дверь и вышел из машины, неспешно обойдя её и остановившись у задней двери. Даже его походка была какой-то хищной. Мужчина двигался легко и пружинисто, но напоминал всегда готового к прыжку зверя. Анна сглотнула, теперь отметив, что на этой стороне здания не было окон, дверь машины была открыта не на сторону улицы, и от входа в здание их отделял буквально один шаг. - Прошу, - меж тем, мужчина галантно открыл для неё дверь, по-прежнему улыбаясь. Один из охранников вышел, освобождая Анне дорогу, и девушка тут же увидела перед собой протянутую ладонь. - Я сказал, «прошу», принцесса. Или, мне нужно тебя самому вытаскивать? Кстати, не люблю повторять несколько раз. Анна сглотнула, отрицательно закачав головой, но умом понимая всю безрезультатность своего сопротивления. Её просто вытолкнут из машины, если нужно, что отнюдь недвусмысленно давала понять ладонь второго «шкафа» на её спине. Проигнорировав протянутую руку, девушка вышла из машины, и тут же оказалась крепко прижатой к мускулистому, сильному телу. Одна рука мужчины крепко придерживала её за талию, так, что вырваться было невозможно, а вторая обманчиво ласково легла на её шею. Со стороны могло показаться, что мужчина собирается её поцеловать, но сильные пальцы на самом деле сдавливали горло. Пока не сильно, но явно предупреждающе. Повернув лицо девушки к себе, мужчина, сверкнув глазами, выдохнул у самых её губ: - Даже и не подумай издать звук, принцесса. Поверь мне на слово, не стоит даже пробовать, - он снова оголил зубы в хищной улыбке и вдруг ласковым жестом убрал светлый локон за ушко девушки. Прищурившись, он несколько раз качнул головой и направился к входу. Анне ничего не оставалось, как последовать за ним. - Куда её, Клаус, в подвал? - осведомился один из громил, прежде сидевший рядом с Анной, а теперь замыкавший шествие. - Ну, зачем в подвал? Думаю, наша принцесса заслуживает комнату, - усмехнулся тот, кого назвали Клаус, и вновь обернулся к Анне. - Ты же будешь хорошей девочкой, милая? Девушка молча прикрыла глаза, пытаясь не позволить пролиться ни одной слезинке. Клаус вселял в неё необъяснимый ужас... *** – Николай Мишин, в прошлом спец. агент наших служб, впоследствии ставший двойным агентом, а потом вообще сменивший свои приоритеты. Ныне известен в наших кругах, как Клаус Майклсон, - Мишка Репнин говорил чётко и спокойно, чеканя каждое слово. – А почему Майкельсон? Посчитал, что Мишин – слишком плюшевый? – перебил Корф. Репнин лишь пожал плечами, продолжая доклад. Уточняющий вопрос Корфа его совсем не сбил, он вполне ожидал, что Владимир задаст ему нечто подобное, и не раз. – Клаус? – меж тем, не дождавшись ответа и приняв Мишину реакцию за положительную, продолжил Владимир. – Николаус, для близких знакомых - Никс, а для всех остальных – Клаус. Один из первых и лучших воспитанников Бенкендорфа. Владимир кивнул, усмехнувшись: теперь, переиначенное на немецкий лад имя бывшего агента Мишина стало понятно. И всё-таки, Бенкендорф навечно в их крови. Меж тем, Репнин хладнокровно продолжил: – Николай Мишин был всегда и во всём лучшим. Первый в своем классе, самые высокие результаты на любых теоретических и практических тестах, молниеносная реакция, прекрасный аналитический ум. Ему пророчили блестящее будущее, он быстро продвигался по послужной лестнице. – Что пошло не так? – Кто-то похитил его сестру, пытался шантажировать. Никс был слишком самоуверен, отказался даже играть в их игры, думал, что найдёт её в срок. И он её нашел, но было уже поздно. После этого, в его голове словно кликнул переключатель, он во всём винил Бенкендорфа. – Понятно, потому сменил профиль, – Корф вновь не спрашивал, а утверждал. Михаил кивнул, ожидая следующего вопроса. – Слабости? – Практически нет. Николай всегда был одним из самых матёрых волков Бенкендорфа, его даже называли оборотень. Правда, падок на блондинок. Наверное, они напоминают ему сестру. – В принципе, это нам на руку, – Корф задумчиво потёр переносицу. – Но отсутствие слабостей – это не есть хорошо. Что, наши аналитики совсем ничего не обнаружили? Даже излишнюю самоуверенность? Похоже, это очень бросается в глаза. – Кроме излишней самоуверенности, – губы Миши дрогнули в тонкой улыбке. – Не посчитал нужным мне сообщить? – А было надо? А может, тебе ещё сказать, что на дворе день? – Мишка, Мишка, договоришься ты у меня. – Корф, я, может, не Клаус, но тоже не плюшевый, – на лице Репнина не дрогнул ни один мускул. – Ты не чайник, не кипятись, – примирительно вставил Андрей Долгорукий, до этого момента так увлечённо работавший на компьютере, что все почти забыли, что он есть. Впрочем, Корф уже ни на кого не обращал внимания, всецело поглощённый своими мыслями. - Итак, Анна у этого Клауса. Как мы на него вышли? - В принципе, он сам нам сообщил, - Репнин кивнул на письмо-ультиматум, полученное несколько часов ранее по электронной почте. - Клаус известен своей неуловимостью. Он растворяется в ночи и путешествует в тенях. - И пьёт нашу кровь, - не отводя взгляд от экрана компьютера, добавил Андрей. - Вампир. Я пару лет назад пытался выйти на него, безрезультатно. - Так он оборотень или вампир? - Корф насмешливо приподнял бровь. - Оба, - вздохнул Мишка. - Хорош, зараза. - Ты что, в клуб его поклонников записался? - Владимир откинулся на спинку стула. В принципе, Мишка и Андрей были правы. Знаменитый Клаус был неуловим... До сих пор, во всяком случае. Но и против вампиров с оборотнями есть управа... - Что ты, Корф. Только в твои. Навсегда и навечно, - отчеканил Репнин. - Вот и не забывай это, - кивнул Владимир. - А теперь, все готовим серебряные пули и осиновый кол. - Что? - Мишка удивлённо приподнял брови. - Ну, пока вы там разбираетесь, он вампир или оборотень, - бросил через плечо Корф и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. В принципе, свой следующий шаг он уже знал, нужно только выждать время. А потом, какой бы там легендарной нечистью этот Клаус не был, Акелла не промахнется.