365 Fresh

Глава 3       — Дамы и господа, сегодня вы узрите смерть человека, не видящего смысла в жизни, — сказал приятный мужской голос с лёгким хрипом. Звучал он уверенно и как-то саркастически. — А решился я на столь трагическое действие из-за мыслей о том, что всё в нашем мире слишком скучно. Мало того, что он предсказуем так ещё и эфемерен! Вся наша жизнь, как и кинематограф и литература, строится по одному и тому же сценарию. И он меня нисколько не увлекает. Поэтому сегодня я поднялся на эшафот, и обратного выхода нет. Прощайте друзья. И до новых встреч.       В центре комнаты на дубовом стуле с резной спинкой стоял молодой человек. Он находился посреди разбитой фарфоровой посуды, плавающей в воде, выливающейся из переполненной ванны. Скоро эта маленькая квартира-студия утонет, а вместе с ней и парень с петлёй на шее. Толстая верёвка была привязана к самому основанию люстры в виде цветочка. Вытянутое лицо с безразличными глазами, но ехидной улыбкой глядело на открытый чёрный шкаф, на полках которого лежали три конверта с деньгами, около дюжины маленьких баночек и несколько прозрачных пакетов с таблетками. Это и были его единственные зрители.       — Я любил вас. — Хосок зажигалкой поджёг самодельную сигарету с марихуаной внутри. — Только вас я и любил. — Он с блаженным лицом наполнил комнату дымом и бросил косяк в ванну.       Хосок закрыл глаза. В его голове перестали образовываться мысли. Парень, молча, слушал приближающие шаги смерти. Все окна были закрыты, но каштановые волосы начали колыхаться. Он подумал, что это его погибель дышит ему в лицо. Сегодня она точно его заберёт, и Хосок обретёт так желанный покой.       Минутная стрелка старых часов громко сдвинулась. Парень в последний раз вдохнул пьянящий воздух и спрыгнул со стула. Хосок выглядел очень худым особенно в обтягивающих тёмных джинсах и свободной белой рубашке, но вряд ли крепление люстры смогло бы выдержать его. Однако он повис в воздухе и начал судорожно дёргаться.       Минутная стрелка вновь издала свой рык, и Хосок увидел свет. Маленькая свечка горела где-то в конце чёрного пространства, и он, умирающий от удушья, летел к ней навстречу. Тёплый лучик был почти у него в руках. Парень чувствовал, как обжигается огнём и умирает. Вот и конец, по всей видимости, однообразной жизни молодого человека.       Следующим звуком стала тихо открывшаяся дверь. Кто-то ввёл код и помешал спокойной не лишённой мучительности смерти. В квартиру ворвалась низкая худая девушка в коротком сером платье, которое оголяло её кривые ноги. Она, крича, побежала к Хосоку по лужам и осколкам. На испуганном лице появились слезы, а синеющий человек с вздутыми венами на лбу, сдвинув брови, злобно смотрел на них.       Умирающий голос произнёс что-то вроде “уйди”, но девушка схватилась за ноги парня и поставила их на стул. Хосок вдохнул воздуха и понял, что больше подобным образом убивать себя не станет. Слишком это было странно и больно. Он словно свирепый зверь бросался на мелкие частички кислорода в дыме марихуаны и хватался за свою грудь.       Он быстро скинул с себя петлю и бросился на старый диван. Хосок вытащил из кармана новую сигарету. Девушка тут же швырнула её на пол и растоптала в воде. Парень, не обратив на неё внимания, достал ещё одну, и она тоже полетела вниз.       — Прекрати! — крикнула девушка писклявым голосом и ударила Хосока по щеке. От такой маленькой ладошки он ничего не почувствовал, но красный след разгорелся на его лице. — Ты совсем уже! Как ты мог вот так поступить со мной?! Почему ты не подумал обо мне? Ты хотел, чтобы я вошла сюда и смотрела на твой болтающийся труп?       — Я просто хотел умереть. Оставь меня в покое, Джеи. — Голос его звучал спокойно и немного виновато. Будто ему действительно жаль. Не от того, что ему не дали умереть, но из-за испуганного вида девушки.       — Мне всё равно, что ты там хотел. А как бы я одна за квартиру платила? А твою задолженность с наркотой на меня бы повесили!       — Я же оставил тебе всё необходимое в шкафу. Всё было бы хорошо.       — Боже. — Девушка обернулась и посмотрела на пыльные полки. Слёзы вновь появились на худом лице. Джеи немного помолчала и развернулась к Хосоку. — А как же я? — Она упала перед ним на колени и закрыла лицо руками. — Хосок, я же люблю тебя. Не бросай меня так.       — Успокойся. — Он сел рядом с девушкой на пол и взял её запястья. — Мне всё равно когда-то придётся это сделать. — Джеи посмотрела на губы Хосока и медленно начала приближаться. — Опять ты за своё! — Он брезгливо отбросил девушку и подошёл к шкафу.       — А почему везде вода? — Она, всхлипывая, вытирала опухающие глаза.       — Хотел вены порезать, но это ужасный способ. — Парень открыл одну из маленьких баночек и проглотил две таблетки. — Выключи воду.       — Ты, наверное, всё уже попробовал. — Она покрутила вентиль. — Может, пора остановиться.       — У меня есть ещё несколько крутых идей. Завтра попытаюсь накуриться до смерти. — Он улыбнулся Джеи. — Только не помешай мне.       — Помнишь, что ты мне обещал на прошлой неделе?       — Я не помню, но я точно был в плену своего утешения, так что всё это недействительно.       — Ты сказал, что сходишь в храм со мной.       — Боже упаси. — Он язвительно засмеялся. — Бог — это глупая иллюзия в твоей голове. Перестань уже быть такой пустоголовой. В свои тридцать ты так и не набралась ума. — Последовала звонкая пощёчина. — Сука, как же я устал от этого. В любом случае скоро у меня будет приход. Ты не успеешь промыть мне голову.       — Я верю, что Бог поможет тебе. Может твоё состояние пойдёт нам только на руку. — Джеи достала из шкафа половую тряпку. — Нужно убрать воду. Мы живём в подвале, но это не значит, что нужно устраивать здесь бассейн.       Хосок выкинул всю свою одежду на пол, лёг на неё и в позе морской звезды начал размахивать руками и ногами. Джеи посмотрела на него, закатила глаза, легонько пнула его и продолжила убирать воду. Парень улыбнулся ей улыбкой способной сразить любое женское сердце. Она была такой милой, доброй, дарящей надежду на что-то хорошее и в тоже время обладала ярким сплетением сумасшествия с иронией и пьянящей сексуальностью. Ни одна мечтательная особа не смогла бы устоять перед ней.       Закончив с уборкой, девушка взяла Хосока под руку и повела в храм, находящийся практически в двух шагах от их дома. Джеи ходила туда по вторникам и субботам, так как только в эти дни у взрослой, но не по годам милой официантки были выходные дни. Хосок же занимающийся продажей наркотиков мог бы в любое время посетить нелепое для него заведение, однако он лучше потратит своё время на очередную попытку суицида, чем перешагнёт порог земного чистилища.       Сегодня Джеи всё-таки смогла уговорить соседа посетить дом Божий. Он в весёлом состоянии своими ногами чуть не выбил входную дверь и не снёс стены недовольными и грубыми словами. Девушка, успокоив его, усадила парня на первый ряд потасканных скамеек и стала наблюдать за ним. Хосок сначала иронично поглядывал на гниющий храм. Для него он разлагался не как серое строение, а как вся вера в человечество. В его мыслях если кто-то верит в Бога, то этот человек не столько глуп, сколько невежествен. Единственный человек, о котором он так не думал, была Джеи. Несчастная девушка со здравыми размышлениями и техническим образованием.       Сам Хосок не имел никакого образования кроме школьного. Для него были важны только четыре умения: читать, писать, красиво говорить и думать. Он со своими отметками мог бы поступить в любой Университет, но из-за нехватки денег решил оставить потенциал своего мозга и пустился в наркотический бизнес.       Через какое-то время Хосок начал ощущать неприятную тишину. Всё замолчало. Звуки машин перестали достигать ушей парня, и прекратились разговоры двух незнакомцев сзади. Ему это не нравилось. Исчезнувшие звуки больно давили на голову молодого человека, и тот стал беситься.       — Что с тобой? — шёпотом спрашивала Джеи. Она положила руку на его плечо. — Ты весь дрожишь. Что именно ты принял?       — Это не из-за наркотиков, — спокойно отвечал парень. — Просто мне здесь не нравится. Ты серьёзно думала, что меня спасёт что-то подобное? Даже священник свалил отсюда. Что я должен почувствовать?       — Разве тебе не становится спокойнее здесь? Ты не чувствуешь умиротворения?       — Стой! — Хосок задрал голову. — Кажется, действительно что-то происходит. Джеи, я что-то чувствую. — В его голосе невозможно было разглядеть скрытого сарказма. Парень вдруг, громко упав на колени перед иконой, прижал ладони к губам. — О, Великий Создатель! Я пришёл сюда для того, чтобы избавиться от ужасных мыслей. Мне двадцать шесть лет, а я всё ещё глуп. Мои грехи ненавистны тобой и порицаются обществом, но я творю их, ибо другого выбора у меня нет. Прости мне всё и пошли мне то, чего просит моя сожительница. Она говорит, что меня спасёт вера и любовь. Так пошли мне их! Дай мне возможность влюбиться и начать жизнь заново.       Хосок вопрошающе смотрел на разваливающийся потолок. Глаза его были надменны, а улыбка переполнена насмешливостью. Джеи смущённо глядела на него, но была не в силах коснуться и попытаться успокоить его. Пока она медлила, Хосок заметил красивую девушку слева от него и, встав на одно колено перед ней, взял её руку и начал говорить:       — О, прелестное создание. Вы со своей звонкой красотой точно можете быть божьим созданием. Я ищу любовь. Мне она, знаете ли, необходима. Такая эстетичная, грациозная и эротичная. И в вас всё это есть. Вы точно плод моих фантазий. Я влюбился в вас в ту же секунду, как увидел. Прошу полюбите меня в ответ и станьте моей спутницей жизни. Выходите за меня. Я дам вам ума, ибо выглядите вы такой глупой и пустой. Вы ведь пришли сюда из-за своей веры. Поверьте мне — она вас погубит. Постарев, вы станете нелепой особой в глазах мужчин, а нам это не нравится. Прошу вас — отдайте мне себя, и я стану вашим Богом. Я не столь жесток, я очень даже добр и ласков. И что самое главное — я существую. Меня вы можете потрогать, и слова ваши мной будут услышаны. Прошу бросьте все эти ваши иллюзии и посмотрите на мир. Всё здесь пропитано гнилью и желчью. Разве может Бог посылать такие страшные напасти на нас? Чего же вы молчите, милая моя?       Девушка, не дыша, слушала каждое слово, но не могла ответить ни на что. Слишком она была зачарованна пленяющим голосом. Тогда Хосок вздохнул, встал и направился к выходу. Уходя, он улыбнулся озлобленному на него высокому блондину и громко хлопнул дверью. Джеи побежала за ним. Поймав его около светофора, девушка резко развернула парня за плечо и начала кричать:       — Почему ты так себя ведёшь? — Её голос тут же сорвался из-за слишком высоких звуков. — Я пытаюсь помочь тебе! Я всё для тебя делаю! Я так стараюсь, а ты просто плюёшь мне в лицо.       Загорелся зелёный свет. Случайные свидетели ссоры ринулись по своим делам, оставив парочку.       — Может, потому что я под наркотой? — раздражённо отвечал Хосок, не боясь людей вокруг. — Может, потому что меня, правда, достала вся эта херня с тобой и нашей совместной жизнью. Ты не моя мать. Ты просто влюблённая в меня дура, надеющаяся на взаимные чувства. Джеи, я никогда не полюблю тебя. Не потому что ты некрасива, а потому что ты слепо веришь в то, что я не монстр. Я же убиваю тебя. Я для этого мира смазливое чудовище.       Вновь загорелся красный свет. Глаза Хосока тоже приобрели красный оттенок, от которого Джеи начало тошнить.       — Но ты не такой! — сдерживая слезы, отвечала девушка. — Я же не просто так полюбила тебя. Хосок, ты не чудовище. Прошу не делай мне больно из-за своих глупостей. Это всё просто твои глупости. Я же знаю, какой ты на самом деле. Просто у тебя сейчас сложный период.       Светофор дал зелёный свет, и люди вновь начали расходиться. На этот раз зелёный цвет стал отражаться в глазах Джеи.       — Это не сложный период, — парень перешёл на крик. — У меня депрессия! Я уже несколько лет борюсь с грёбаной реальностью. Я просто хочу умереть. Прошу дай мне закончить мою жизнь. Я больше не могу так жить.       — Если у тебя депрессия, то, как ты можешь сам себе поставить диагноз? Если ты не хочешь жить, то почему до сих пор жив? Сегодня ты специально медлил и ждал, пока я вернусь с ночной смены. Я знаю, что ты хочешь жить. Ты просто ищешь внимания!       — Ты не права!       — О нет, я права! Ты точно хочешь жить. Строишь из себя героя какой-нибудь философской книги, хотя сам презираешь таких людей. Ты, мать твою, не в депрессии, а смерти ты боишься.       — Ты веришь в то, что хочешь. Точно так же как ты веришь в спасение души. Но души-то никакой и нет. Сегодня я умру, и ты ничего не сможешь с этим сделать.       Загорелся красный. Хосок быстро направился к машинам и, переходя дорогу, вызвал шум, состоящий из брани и гудения автомобилей. Парень злобно шёл по проезжей части, не думая о смерти совсем.       Потом он напился. Хосок сидел в затхлом баре и смотрел на неотёсанных людей. Все они о чём-то громко говорили, не замечая его. Парочка в виде взрослого мужчины и дешёвой проститутки целовались в углу, грубый мужчина ударил своего мелкого собеседника, кто-то замахнулся стулом недалеко от Хосока. Всё здесь раздражало его, но идти больше было некуда.       Через какое-то время рассудок парня окончательно затуманился. Он, падая через каждый шаг, дошёл до туалета и достал из кармана рубашки маленький пакетик с таблетками. Теперь Хосок хотел умереть именно так — от передозировки. И скорее всего, умер бы, но его остановил тонкий парень с проплешинами на бровях. Он выбил горсть таблеток из рук Хосока и развернул его к себе.       — Ты опять? — спрашивал парень удручённо.       — Чего тебе надо? — хмуро отвечал Хосок.       — Джеи сказала, что ты можешь быть здесь. Господин Чхве хочет тебя завтра видеть.       — Я что-то натворил?       — Его достали твои выходки и твоё отношение к делу. Ты даже сейчас у всех на виду разбрасываешься наркотой.       — И что? Он хочет избавиться от меня?       — Скорее всего. Мне очень жаль. Я попробую что-то сделать. Приди к нему и умоляй.       — Нет, не нужно. Скажи ему, что я сам ушёл. Просто оставь меня.       Хосок махнул рукой и ушёл. Он шатался по злачным улицам. Они были переполнены отвращением, а может всему виной большое количество алкоголя в организме парня. Его голова кружилась также сильно, как и соджу в горле и желудке.       Порвав джинсы на коленках и содрав локти в кровь, Хосок всё-таки добрался до своего дома. В квартире-студии горела настольная лампа. Парень не стал добавлять себе света, просто включил холодную воду в ванной и положил под неё голову. Через минуту он оказался в ней весь. Ледяная жидкость помогала остыть горячему телу. Хосок, тонув в ней, начал медленно трезветь. Голова становилась ясной, но жить ему по-прежнему не хотелось.       Ощутив нехватку кислорода, Хосок вынырнул и вышел из ванны. Он сел на диван и начал оглядывать комнату. В открытом шкафу не было денег. Парень встал и подошёл к нему. На месте, где должны были находиться конверты, лежало скромное письмо с аккуратными буквами на нём.       “Прости меня, но я так больше не могу. Ты заставляешь меня плакать каждую ночь. Мне больно из-за твоих попыток… они причиняют мне не меньший вред, чем тебе. Может ты и правда болен или разочарован в этом мире. Я не могу понять тебя. Хосок, я уезжаю из Сеула. Не знаю, вернусь ли я, но тебя точно больше не смогу видеть. Прощай. Я буду молиться за тебя.”       После прочтения Хосок тут же схватился за свой мобильник. Он судорожно набрал номер Джеи и начал слушать мучительные гудки. Она очень долго не брала трубку и когда взяла, вызвала маленький восторг у испуганного парня.       — Мы с тобой оба монстры, — тихо начал он. — Ты бросаешь меня совсем одного без денег и друзей. Что мне теперь делать? Ответь…       — Я не знаю, — грустно отвечала она. — Прости, что так поступаю.       — Куда ты поехала?       — Я не скажу. Хосок, я больше не хочу тебя видеть.       — Джеи.       — Да?       Его долгая пауза всё больше и больше напрягала девушку. Она, сидя в переполненном автобусе, стала плакать от долгого молчания любимого человека. Хосок в это время глядел на всё ещё висевшую верёвку и слушал пронзительные всхлипы Джеи.       — Прости меня. Прости за то, что не смог полюбить тебя. Прости…       Хосок бросил телефон в ванну. Сердцу его сделалось печально. Что-то внутри сильно кололо парня, распространяя боль по всему телу. По щеке его скатилась маленькая слезинка, вышедшая, будто из чужого глаза, потому что зрачки Хосока были пустыми и безразличными. Стеклянный взгляд, направленный в никуда заставил парня встать и обречённо зашагать на улицу. Он прошёл несколько кварталов, пока не вышел на пустую трассу. Он, шатаясь, шёл по бордюру, ожидая приближения машин. Но там совсем никого не было. Снова раздражающая тишина, в которой тихо распространялись удары тяжёлой подошвы кожаных сапог с железными вставками о пыльный асфальт.       Он действительно очень долго шагал в одиночестве. Ни людей, ни машин, только всеми забытая трасса и умирающий от собственных мыслей Хосок. Но вот, наконец, мучениям его суждено было закончиться. Вдалеке быстро гнала какая-то потрёпанная иномарка с отваливающимся бампером. Парень не размышлял ни секунды.       Удар был быстрый и чёткий. Хосок отлетел на пару метров, почувствовал боль в голове и рёбрах, но, кажется, он ничего себе не сломал и, что самое печально, остался жив. Теперь ему только можно было глядеть на оранжевые фонари, затмевающие звёзды.       — Ах, ты ублюдок! — выкрикнул вышедший из машины блондин с царапиной на носу и выбитым передним зубом. — С головой совсем не дружишь? — Он приподнял Хосока за воротник и сильно ударил по лицу. — Какого хрена!       — Перестань, — сказала девушка и попыталась остановить парня, но тот только яростно оттолкнул её. — Ты же убьёшь его!       — Если бы хотел жить, то не бросался бы под машину. — Он снова ударил Хосока, и тот дико засмеялся. — Эй, ты чего? — Блондин отошёл от свихнувшегося незнакомца. — Хватит ржать!       — А то что? Убьёшь меня? — говорил Хосок, смеясь всё громче. Он встал и подошёл к сбившим его людям. — Ну, так убей меня. Камеры всё засекли. Тебя быстро найдут. Или не убивай меня. Я запомнил номер твоей машины. Мне нужно только добраться до ближайшего полицейского участка и накатать на тебя заявление. Или же выполни мою просьбу, и никаких проблем у тебя не будет. — Намджун с подозрением кивнул. — Отвези меня на ближайшую заправку.       Хосок сел на заднее сидение. Он не помнил этих людей. Даже красивая девушка для него осталась только мыльным пятном. Но вот они хорошо его запомнили. Красавица так вообще не переставала думать о нём целый день и, уезжая, жалела о том, что так и не смогла с ним познакомиться.       — Вот, возьми, — Хосок протянул девушке сто тысяч вонн. — На заправке будет продаваться обувь. Твоя подошва скоро совсем оторвётся.       — Спасибо, — ответила девушка и взяла деньги. — Как вас зовут?       — Чон Хосок. А вас?       — Пак Чанми. А мой водитель Ким Намджун. — Она отвечала весело.       — И куда вы так спешите?       — А вам можно доверять? — Хосок кивнул. — В Пусан. Мы скрываемся от мафии.       —Чанми, твою мать! — закричал Намджун.       — Не волнуйся, приятель. — Хосок положил руку на его плечо, вызвал у водителя отвращение. — Я никому ничего не скажу.       До заправки они доехали быстро. Чанми побежала в магазин, а Намджун опасливо посмотрел на Хосока и пошёл в туалет. Парень остался один на один с колонками наполненными бензином. У одной из них он вытащил шланг, отошёл подальше от машины и облил себя. С ног до головы он оказался в уязвимом состоянии. Смерть от огня самая мучительная и Хосок это знал. Однако никакая другая мысль в его голове не возникла. Это страшный, но эффектный способ выйти из жизни.       Хосок достал зажигалку из кармана джинсов, но его остановил яростный крик:       — Сука! — Намджун бежал к нему с расстегнутой ширинкой. Чанми сначала рассмешили розовые трусы, но когда она заметила Хосока с зажигалкой в руках девушка выбежала из магазина и в недоумении направилась к ним. Сам виновник такого переполоха отстранился от Намджуна, подойдя ближе к его машине. — Ты решил нас всех убить? Парень ударил кулаком Хосока в нос, и он отлетел к багажнику машины. Старая конструкция заскрипела и от сильной атаки головы суицидника об её зад багажник приоткрылся. Чанми заметила японскую валюту и отыскала другие купюры. Там лежали доллары вонны и йены.       — Oh my gosh, — сказала Чанми. — Как думаете, сколько тут?       — Два миллиона долларов, миллиард вонн и десять миллионов йен, — ответил Намджун и провёл ладонью по купюрам. — Разворачиваемся. Я поеду обратно в Сеул.       — А как же Пусан? Мы же хотели сбежать в Лондон.       — К чёрту Лондон! Эти деньги я отдам мафии. Чанми, не волнуйся. Я знаю, как защитить тебя. Тебя не посадят в тюрьму.       — Ты не хочешь потратить это всё? Ты хочешь отдать их мафии? Ты больной? С этими деньгами мы можем всю жизнь прожить в достатке, ни о чём не волнуясь. Ты серьёзно хочешь упустить такой шанс?       — Да! — Намджуну было тяжело это произнести.       — Я убийца, а ты преступник. Ты сбил человека и украл чьи-то деньги.       — Чанми, мне нужна моя жизнь.       — Значит так, да? Я не дам тебе жить! — Она подняла с пола шланг, облила себя и машину бензином и выхватила из рук Хосока зажигалку. — Если ты не поделишься этими деньгами, то я подожгу здесь всё нахрен! Подожгу себя, тебя и Хосока. Мы все умрём вместе. Я клянусь тебе! ***       Тогда я разглядел Чанми. В ней действительно было что-то потрясающее. Я не мог понять, что вызвало мой восторг. То были её пышные белые волосы или дистрихиаз на её ресничках или звёздная россыпь мелких родинок на её левом запястье. Я понял, что в ней меня потрясло только тогда, когда в большие карие глаза начал бить свет. То были не глаза, а самые настоящие вулканы! Магма выплёскивалась из них, придавая глазам Чанми остроту. Они пылали, горели. И мне было дозволено смотреть в них вечность и поглощаться их огнём. В ней точно была не только красота, но и сумасшествие, присущее мне, возможно, даже большее, чем у меня. ***