One last light in the dark

16 июня. Россия. Исландия. Чертова Исландия. Загадочная страна льдов, снега, северного сияния и с крошечным количеством жителей — их всех звали Сигурдссоны или как-то так. Это все, что Лионель знал о ней. Или все, что хотел знать. Ему не доводилось бывать в Исландии, но после сегодняшнего дня он принял твердое решение — его нога никогда не коснется этой земли. Над ним будут издеваться все. Смеяться над неудачником, не забившем пенальти человеку, который даже профессиональным вратарем не является, а фильмы снимает. Но как только Лео решил, что хуже уже не будет, проклятая игра уволокла его на еще более темные круги ада. Отчасти он даже ждал, что где-нибудь за углом появится Люцифер. Что, черт возьми, случилось с его жизнью? Игра была полнейшей катастрофой. Они потеряли два очка, борясь с крошечной Исландией. Храбрая Исландия с игроками, похожими на викингов, сражалась за каждый сантиметр поля, но все же… Исландия. Для Лео и Аргентины матч закончился поражением, а для викингов эта ничья была победой. Такой результат казался невозможным, но все же это произошло. Из-за того, что Лео не забил пенальти. Вратарь, видимо, отлично подготовился. Когда Лео вернулся в раздевалку, он в ярости содрал с плеча капитанскую повязку и швырнул в сторону с таким видом, будто она проклята. И иногда ему действительно так казалось. В глубине души он ненавидел эту отвратительную вещь и хотел, чтобы ее носил Маске. Это его не устраивало. Ничего не получилось. Как он должен был тащить на себе груз надежд своей страны и вести за собой команду одновременно? Он не мог этого сделать, да и не должен был. Он не такой сильный, как другие звездные игроки. У них с Аргентиной были сложные отношения. Он любил свою страну, но в душе знал, что не должен был возвращаться в сборную после того, как два года назад принял решение уйти. Лео вернулся из-за долга перед родиной, а не потому, что хотел. И теперь, видя, как осуждающе смотрят на него товарищи по команде, даже если он оступается на сантиметр, он начинал жалеть о своем возвращении. Казалось, что о своих способностях и талантах игроки забыли напрочь. Они играли исключительно вокруг Лео, боялись бить, думали, что он начнет их отчитывать, если они не отдадут мяч ему. Их упрямству можно было поаплодировать. Хет-трик Криштиану в ворота Испании усугубил ситуацию. Лионель знал, что вся страна ждет, что он будет лучше Роналду, лучше Марадоны, но он все время подводил болельщиков и их надежды. Он не был сильным, идеально подходящим на роль капитана, как Криштиану, или харизматичным, как Марадона. Лео был просто чуть-чуть неловким парнем с дефицитом гормона роста, делающим все, что было в его силах. Он знал, что если спросить шестьдесят процентов людей, кого они считают лучшим игроком в мире, они назовут его имя. Но только не в Аргентине. В Аргентине все вращалось вокруг Марадоны. Когда Лео не выиграет Чемпионат Мира — всегда будет Марадона. Лео ненавидел свою жизнь. Он хотел спрятаться в самом темном углу планеты и проспать следующие сто лет. Но он не мог. Потому что он капитан. Это его работа, успокоить товарищей по команде и быть лидером. Но проблема в том, что Лионель прирожденным лидером не был никогда. В раздевалке после матча Маске обращался к сломленным аргентинцам, пока Лео сидел рядом с Куном, застрявший в ловушке собственных страданий. Кун приобнимал его за плечо, но так, чтобы дать пространство. Он знал, что Лео нужно прикосновение, но в то же время и не нужно. Кун знал его дольше и лучше, чем кто-либо на всей планете, и всегда понимал, что делать, если Лео в таком разбитом состоянии. Агуэро ничего не говорил, зная, что Лео начнет только язвить и хамить в ответ, он просто сидел рядом молчаливой тенью. Кун был его почвой под ногами всякий раз, когда в жизни Лионеля все шло не так. Именно Кун уговорил его вернуться в сборную, и сейчас Лео очень хотелось пнуть его за это. Но нет, Кун этого не заслуживал. Он переживал не меньше. Телефон продолжал гудеть, но Лео не обращал на это внимания. Мир подождет. Он не хотел читать сообщения от своих одноклубников и членов семьи, полные сожаления и сочувствия. Находясь в такой заднице, Лео обычно не отвечал по целому дню, иногда и еще дольше. Он поддался своему горю, оказавшись в западне собственного измученного разума. Кун не сказал, что Лео во всем виноват, никто этого не сказал. Но на самом деле… это была вина Лео, мир хаял его и смеялся. Он был просто клоуном. Как патетично. Интересно, он снаружи выглядит таким же опустошенным, как изнутри? Теперь впереди была игра с Хорватией. И это беспокоило Лео, учитывая то, как закончился сегодняшний матч. Хорватия была в десять раз сильнее Исландии, и их лучший игрок Лука Модрич находится в идеальной форме. Он жаждет аргентинской крови. Лео знал — будет еще одна ничья, если не хуже. Незабитый пенальти в ворота исландцев может стоить им прохода в плей-офф, и от этого у Лео скручивало внутренности. Но он не знал, как это исправить. Ты не можешь заставить команду играть лучше мановением волшебной палочки. Только не тогда, когда на тебя смотрят с надеждой, а ты устал как собака. Телефон в кармане олимпийки снова загудел, и Лионель недовольно заворчал себе под нос. — Слушай, хватит уже, — прошипел Кун, не в силах скрыть обвинений в голосе. Даже Кун на него злился. Это был уже перебор. К счастью, Сампаоли закончил свою речь (если бы Лео его еще слушал) и сказал собрать вещи и вернуться в автобус. Лео, обеспокоенный тем, что болельщики могут поджидать их снаружи, почувствовал, как к горлу подступает желчь, кинулся в туалет, где его вывернуло водой и остатками Gatorade. Плечи тряслись, а по щекам неконтролируемо потекли слезы. Лео не хотел сталкиваться с болельщиками. Не хотел чувствовать их ненависть, злобу и негодование. Ему не нужно было слышать, что он совершил ошибку, он и так это прекрасно знал. Лионеля объял ледяной ужас. И неожиданный стук в дверь напугал его до усрачки. — Лео? Это я, — тихо сказал Маске. — Впусти меня. Лео взялся за ручку, но помедлил. Действительно ли он хочет сейчас видеть своего одноклубника? Он мог доверить Маскерано свою жизнь, он умел успокоить после неудачных игр. Он отпер дверь дрожащей рукой и снова плюхнулся на пол. — Боже, — выдохнул Маскерано. — Приятель, что с тобой жизнь сделала? Лео покачал головой. — Ничего. Я сам с собой это сделал. Я лузер. Маске помог Лионелю подняться и вытер ему слезы. — Ты не лузер и никогда им не будешь. Ты не вино… Лео не хотел этого слышать. Гнев внутри заклокотал как вулкан. — Ты ошибаешься. И ты это знаешь. Я не должен был возвращаться, Маске. Я не хочу. А хочу вернуться домой. — Следующая игра будет лучше, я знаю. — Ты хреновый лжец. Мы играем с Хорватией, забыл? — Конечно, но у нас еще есть шанс пройти дальше, — слабым голосом сказал Маске, но Лео не мог поверить в его слова. — Ты себя обманываешь. — Нет. Я предпочитаю верить в нашу команду. В тебя. — Тогда ты еще больший идиот, чем я думал, — огрызнулся Лео. Он не это имел в виду, но сейчас ему не нужны были все эти сопли. Он должен был чувствовать боль во всем теле, погрязнуть в сожалении и жалости к себе. Он пытался притвориться, что не видит больного выражения лица Маске, но… что толку. — Я хочу, чтобы ты держался, — попытался Маске. — Похоже, что сейчас я на это способен? — Нет, сегодня ты можешь страдать, но завтра я хочу, чтобы ты снова был самим собой. — Кто я, Маске? М-м-м? Я похож на гребаного Марадону? — Нет, ты выглядишь как Лео Месси. Человек, который может сделать все, если захочет. — То есть забивать пенальти я не хотел? — Лео знал, что зря кидается на друга, но остановиться уже не мог. Ненависть кипела в груди. Маске заметно вздрогнул. — Хватит, оставь свои игры разума кому-нибудь другому. Умойся, забирай свое дерьмо и иди в чертов автобус, — твердо сказал он. Авторитет в его голосе был таким знакомым, что Лео автоматически подчинился. Плеснув воды в лицо и не глядя на свои красные глаза, он схватил вещи (спасибо Куну, который сложил его сумку) и пошел к автобусу так, будто всходил на эшафот. Маске шел рядом, иногда касаясь его плечом, высоко держа голову. Он был таким уравновешенным, что Лео ему позавидовал. Впервые за много лет аргентинские болельщики не ждали команду возле автобуса. Это было странно… странно унизительно. Но сегодня Лео был только рад этому. В автобусе Лео плюхнулся на первое попавшееся кресло, оказавшись рядом с Игуаином. Гонсало открыл рот, но в последнюю секунду передумал и поджал губы. Вместо разговоров он похлопал Лео по руке и достал телефон, собираясь убить время за игрой. Лионель то и дело косился на экран, но не мог сконцентрироваться на мелькающих пикселях. Вдруг вспомнив о сообщениях, он вытащил мобильный. Писали родственники, друзья, но в одном сообщении в строке отправителя стояло слово «скрыт». Странно. Лео даже не знал, что со скрытого номера можно писать. Не занимайся самобичеванием. Это могло случиться и со мной. Лео моргнул, подозрительно оглядывая автобус, ища тех, кто мог бы написать ему такое. Вполне возможно, это был Кун, который выискивал все новые и новые способы подбодрить Лео. — Гонсало, пропусти, мне надо кое-что проверить. Игуаин нахмурился, но покорно встал с кресла. Лео добрался до Куна и сунул мобильный ему под нос. — Что это за херня? — возмущенно спросил он. Кун прочитал сообщение с таким видом, будто видит его в первый раз в жизни. — Откуда я знаю? Я тебе этого не посылал. — Уверен? Дай телефон! — Нет! Нафига мне писать тебе со скрытого номера? — Не знаю, но это похоже на то, что ты пытаешься меня взбодрить. Докажи это, покажи телефон. Кун опасно прищурился, и Лео понял, что друг сейчас взбесится. — На, подавись, — прорычал Агуэро, суя Месси свой смартфон. Это было похоже на пинок в живот. Особенно когда в отправленных сообщениях Лео не нашел ничего подозрительного. — Прости, — понуро сказал он, отдавая телефон лучшему другу, но Кун отвернулся. — Просто свали. — Кун, я… — Свали. Разозленному Куну не пришлось повторять еще раз. Лео никогда еще так себя не ненавидел. Он продолжал раз за разом перечитывать таинственное сообщение, пока они не добрались до отеля. Оказавшись в комнате после получаса праздного шатания в холле, Лео обнаружил, что Куна нет. И вещей его тоже. На кровати лежала записка. Мне нужно побыть одному. Лео глубоко вздохнул. Ужасно. Да, с Куном все будет нормально, они иногда ругались по пустякам, но все. Быть одному сейчас — не очень хорошая идея. Когда Кун разочаровывался в Лео, он всегда оставлял ему такие записки. У него лучше получалось выражать эмоции на бумаге. По дороге в номер Лео утащил из тележки горничной несколько миниатюрных бутылок водки и решил выпить, что ему было вообще ни разу не свойственно. Когда в голове начал клубиться туман, он снова потянулся за телефоном, теперь уже полный решимости узнать, кто ему написал. Перечитав сообщение в миллионный раз, он на пробу напечатал ответ. Кто это? Откуда у вас этот номер? Сообщение отправилось. Ответа не пришлось ждать долго. Кто это тут разговаривает как болван? Сердце Лео чуть не выпрыгнуло из груди. Во всем мире был только один человек, который называл его болваном. Единственный, с кем Лео не должен был разговаривать сегодня. И все же. Теперь он мог думать лишь о том, что им нужно поговорить. Ему нужно услышать его голос. Боже, как он скучал по нему все эти месяцы. Нет, он не мог снова провалиться в эту кроличью нору. Лео должен быть сильным и игнорировать его. Но он не смог, даже если к его голове приставили бы пистолет. Даже небольшая доза алкоголя всегда помогала ему вытащить наружу самые сокровенные желания. Лео нажал кнопку вызова. Голос Криштиану. Теплый ласковый голос на другом конце линии. — Привет, Лео. Только два слова, но Лионель уже закусил губу. Проклятье. Это страшная ошибка. — Лео? — позвал Криштиану. — Ты здесь? Алло? — Откуда у тебя мой номер? Я его сменил, — Лионель с ходу перешел в наступление, взяв себя в руки. — Серхио дал. — Рамос? Да с чего бы? — недовольно спросил Лео. — У него и нет твоего телефона. Зато Пике свой мобильный бросает где попало. Лео почувствовал, как по спине побежали ледяные мурашки. — Ты не имеешь права мне писать. Блядь, не имеешь. — Напротив, только я и имею, — без колебаний отозвался Криштиану. Он говорил спокойно и рассудительно, а Лионель напоминал спутанный клубок эмоций. — С чего ты взял? — зло выплюнул он. — Потому что я единственный человек, который знал, что ты чувствуешь на самом деле, — с сочувствием произнес Криш. — Кто может понять, каково это — потерпеть неудачу в такой важный момент. Будучи единственным равным тебе, я знаю, Лео, знаю твою боль. Я тоже не забивал такие пенальти с Португалией, не забывай об этом. Я знаю, каково это — подвести свою страну. Никто в твоей команде тебя не поймет, потому что только мы с тобой заклеймены этим бременем ответственности. Так что у меня одного есть гребаное право разговаривать с тобой сейчас. Лео умолк. Криш был прав. Только он мог по-настоящему понять глубины его боли. Они были двумя величайшими игроками своего поколения, и на данный момент у них не было других соперников. Мир ждал от них большего, чем ото всех остальных футболистов. Это было несправедливо, но деваться было некуда. Фанаты постоянно забывали, что Лео и Криш в первую очередь люди, а не боги. Лео хоть и согласился со словами Криша, но боль в его груди продолжала нарастать, и прежде чем прикусить язык, он выплеснул в своих словах всю горечь последних месяцев. — О, пожалуйста! Как будто ты не рад, что я не забил этот гребаный пенальти. Ты наколотил хет-трик испанцам, а я просрал матч с Исландией. Гордись собой. На другом конце провода воцарилась тишина. Лео стало не по себе оттого, что он зацепил Криша. — Иди на хуй. — Или я не прав? — Как и всегда, поэтому я и говорю, что ты болван. Парни смеялись над тобой, но не я. Как ты можешь думать, что после… — После чего? — После того, что было между нами, я могу за спиной смеяться над тобой? — Ага, будто ты за меня переживал. Ты просто хотел залезть ко мне в штаны. — Лео, ты что, пил? — холодно спросил Криш. Его голос дребезжал. — Да так, а что? Ты не мой ангел-хранитель и не мама, я могу пить когда захочу. — Где Агуэро? — Я его выставил, потому что он мудак, — фыркнул Лео, глубоко вздохнув. Он одним гигантским глотком опустошил последнюю бутылочку и зашипел. — Тебе нельзя быть одному. — Но я один, Криш. С самого детства. Как ты до сих пор этого не понял? — Потому что ничего не знаю об одиночестве! — сердито парировал Криш. — Иисусе, Лео, мир не вращается вокруг тебя! — Да, потому что он вращается вокруг тебя, как обычно. — Ладно, почему ты на меня злишься? Ты все прекратил, это мне нужно психовать. Лео опять начало заносить, и он сказал то, чего совсем не хотел. — Да с чего бы? Тебе что, было до меня дело? Ты трахаешься с кем хочешь и не любишь никого, кроме себя. На этот раз тишина длилась намного дольше. Лео понимал, что зашел слишком далеко. Он искренне и намеренно ранил чувства Криштиану, подспудно надеялся, что если он это сделает, то его собственная ненависть исчезнет. Но она висела над ним тенью. Когда Криш наконец заговорил, его голос звучал грустно. Даже обиженно. — Ты правда так считаешь? Что все, что было, ничего не значит для меня? Ты реально такой тупой? Теперь настала очередь Лионеля хранить жутковатое молчание. Это была опасная территория. Говоря всю эту чушь, он предполагал, что у Криша остались к нему какие-то чувства, но… он не хотел в это верить. Не мог. Потому что если бы это было правдой, то получилось бы, что Лео своими руками развалил самое лучшее, что у него могло бы быть в жизни. В трубке послышался звук открываемой двери и чей-то голос. — Я по телефону разговариваю, Пепе. Дай мне минуту, — на португальском сказал Криш. Лео знал часть слов, поэтому понял. Дверь закрылась, видимо, Криш снова был один. — Прости. — Я не понимаю, как ты можешь дружить с этим психом, — зачем-то сказал Лео. Почему он все еще бросается на Криша? Хочет разозлить еще больше, чтобы тот наказал его едва ли не сильнее, чем Месси наказывал сам себя. Он хотел почувствовать, как ярость и боль горят внутри. Как мазохист. — Давай ты позвонишь мне, когда протрезвеешь и перестанешь поливать дерьмом моего лучшего друга. Я не собираюсь все это слушать. И честно говоря, я заслуживаю большего уважения после того, что ты сделал. Подумай об этом, — разгорячено сказал Криш, словно вытаскивая наружу свои самые сильные страхи. — О, и для справки: когда парни смеялись над твоим пенальти, я их осадил. Заступился за тебя. Единственный, кто встал на твою сторону и сказал, что это не смешно. Выпей воды и иди спать, придурок. И в другой раз думай головой. Лео не успел ответить, потому что Криштиану повесил трубку. Месси подтянул колени к груди и позволил себе слезы. Наконец-то. Он швырнул телефон на пол, даже не думая, что может его разбить. Плевать. Теперь это не имеет значения. Он хотел снова оказаться в руках Криштиану, целый, невредимый, как он делал много раз после того, как они занимались любовью. Они никогда не были парой, Криштиану нравилось называть их «друзьями с привилегиями». Хотя Лео не считал Криша другом. У них не было ничего общего. Криш — слишком громкий, шумный, популярный. Слишком не такой, как Лео. Все началось в Цюрихе в 2013 году, когда Криш выиграл Золотой Мяч и расплакался на сцене. Лео все еще не совсем понимал, как это случилось, но каким-то образом они оказались в соседних номерах в гостинице, а потом и в номере Криша вместе, чтобы отметить завершение церемонии. Одно вело к другому, и всякий раз, когда они встречались после того дня, их встречи заканчивались сексом. Странно, но Криш всегда позволял Лео оставаться на ночь с самого первого дня. Когда Криш спал, он выглядел очень милым. Он любил прижимать к себе Лионеля, тот часто спал, свернувшись как кот, пока Криш поглаживал его по волосам. Но для Криша это ничего не значило. Лео это знал. Но он позволил себе влюбиться в Криша еще с первого их секса. Может, не с секса, а с первого поцелуя (который начал Лео, потому что в тот вечер пил только он). Лео знал, что Криш получает удовольствие от секса со своим главным соперником, но это никогда не было чем-то большим. Всякий раз, оказавшись вместе, они спорили обо всем — начиная от Реала и Барсы, и заканчивая цветом неба. Но когда они расстались, Лео начал все больше и больше скучать по Кришу. Он понял, что интрижка обернулась большим количеством проблем, чем предполагалось изначально. Он должен был покончить с этим, ничего хорошего не выйдет. Криш разобьет ему сердце. Устанет и найдет кого-то другого. Так что лучше было бросить Криша первым. Лео не думал, что переживет, если Роналду первым прекратит их отношения. Он сам перерезал эту нить, чтобы контролировать ситуацию. Но то, что последовало за расставанием, было самым темным и тяжелым периодом в жизни Лео. Они расстались пять месяцев назад, но Лео скучал по нему ежедневно. Об их романе знал только Кун, Лео боялся рассказывать кому-то еще. Месси встал с постели и посмотрел на свободную постель. Он тосковал по Серхио. Криш был прав, одному сейчас тяжко. Лео опустился на пол и начал искать куда-то провалившийся телефон, размышляя, стоит ли сейчас звонить Куну или нет. Он должен уважать желание друга побыть одному, но сейчас он был ему нужен. Даже если это эгоистичное желание после того, что Лео устроил в автобусе. Айфон нашелся под кроватью и оказался работоспособным, в отличие от разума Лео. Его пальцы зависли над именем Куна, но в последний момент он передумал. Нет, ему нужно уважать его желания. Лионелю придется пройти через это в одиночку. Как и через все, что он преодолел в своей жизни. Телефон загудел — пришло еще одно сообщение. Сердце Лионеля заполошно заколотилось. Он надеялся, что это слова утешения, но чувствовал, что не заслуживает их. Только не от Криша. Криша, который заступился за него, когда все смеялись над его провалом. Лео хотел захлебнуться в своей скорби. Дрожащими пальцами он открыл сообщение. Лео, как ты можешь думать о том, что то, что было между нами, ничего для меня не значит? Я, блядь, обнимал тебя, пока ты спал. Зачем мне это делать, скажи на милость, если мне на тебя плевать? Лео показалось, что его ударили молотом в грудь. Он снова почувствовал тошноту, но на этот раз он не успел добраться до ванной. Его вырвало прямо на ковер, как животное. За спиной распахнулась дверь — вернулся Кун. Заметив вопросительный взгляд Лео, он вздохнул и опустил голову. — Мне было плохо. Ты же знаешь, я твой друг. Не могу оставить тебя здесь одного. Не первый раз Кун убирал бедлам, устроенный заболевшим Лео, и точно будет не последний, но Лео никогда не был ему благодарен так, как сейчас. Он не заслуживал дружбы Серхио. Он хотел поблагодарить его, но язык не ворочался. Кун взял Лео за руку и сказал: — Я знаю. Все в порядке. Это Криш тебе написал, да? — Лео медленно кивнул. — До меня это дошло, когда я сидел у Маске, поэтому я вернулся. У меня было чувство, что я тебе нужен, — пояснил Кун, глядя на пятно на ковре. Он пошел в ванную, вернулся с бумажными полотенцами и молча все вытер. — Ты стоять можешь? — спросил он. Лео, все еще сидящий на полу, пожал плечами. — Не знаю, я перебрал. Кун помог ему сесть на кровать, а потом влажным полотенцем вытер ему щеки. Потом насильно заставил выпить воду. Этот ритуал они повторяли много раз. — В туалет пойдешь? — привычно спросил Кун. Лео покачал головой. — Не сейчас. — Хорошо, — кивнул Кун, накрывая Лео тяжелым одеялом. Но уйти он не успел, потому что Лионель схватил его за руку. — Останься. Пожалуйста. Кун с улыбкой кивнул, выключая свет и укладываясь рядом с Лео на узкую кровать. Он приобнял Месси за талию и устроился на краешке подушки. В детстве они спали так сотни тысяч раз. — Я люблю тебя, Кун. Спасибо, что вернулся, — тихо-тихо произнес Лео. Кун пробормотал что-то бессвязное, но это было неважно. Они были друзьями, и Лео знал, что никогда по-настоящему не обидит своего лучшего друга. Потому что боится его потерять. В конце концов, Лео заснул. А тяжесть судьбы его страны тянула его сердце, как гигантский якорь, который тащил его все дальше в коварные глубины моря.