То, что действительно важно, не выразить словами. Kenshi Yonezu (Hachi), «Umi no Yuurei»
К могиле они пошли только в конце дня, когда основная масса желающих попрощаться рассеялась и остались только самые близкие. К удивлению Тсуны, таковых оказалось всего двое: Реборн и Лар Милч. Но если первый просто стоял, спрятав глаза за шляпой, то Лар рыдала, сидя на земле и в обнимку с могилой. Видеть их такими оказалось… больно. Тсунаеши был почти не знаком с Колонелло, но окружающая скорбь охватила и его. По количеству цветов у могилы становилось понятным, что человек, теперь навсегда покоящийся здесь, являлся яркой и притягивающей к себе личностью, пообщаться с которой было в радость любому. Тсунаеши не впервой приходить на кладбище и видеть горе чужих людей. Как адвокату ему не раз приходилось бывать на подобных мероприятиях, чтобы поговорить с потерпевшими. Но в этот раз все ощущалось иначе. Нет. В этот раз все было иначе. Тсунаеши посмотрел на Хибари и взял его за руку. В глазах отчего-то защипало, когда его ладонь крепко сжали в ответ. Рука Хибари была… холодной. Кею хотелось поддержать, но Тсуна знал, что слова будут излишни. Он уже все сказал этим утром. Через объятия, через поцелуи, через немое, но читаемое буквально в воздухе «Я рядом». Если бы Кея сейчас был один… наверно, он бы пошел пить в бар. Бар… Воспоминания одно за другим помчались перед глазами, и Тсуна вздрогнул. От той уродливой метки на запястье Занзаса. От той израненной метки Кеи. От слов Хибари этим утром. Колонелло и Лар Милч были соулмейтами. Сердце парнишки болезненно сжалось при виде слез этой женщины. Сейчас им только остается верить в ее силы и всевозможно поддерживать. Хотя бы ради малыша, который еще не родился. — Отстань, Реборн! — взвыла Лар, когда мужчина, при виде новых посетителей, предпринял первую попытку успокоить ее и оттащить от могилы. — Ты здесь с утра, Лар, — непривычно ласково проговорил Реборн. — Ты даже ничего не ела. В твоем положении это… — Какое тебе дело до моего положения?! — гневно отозвалась она, даже не повернув головы. — Просто уйдите. Уйдите все! Реборн вздохнул и, недолго думая, закинул Лар себе на плечо и зашаркал к выходу с кладбища, абсолютно игнорируя ее злобные крики, кулаки, пинки и даже укусы. — Загляни потом в «Сокудо», — шепнул он Кее, когда проходил мимо. — Рокудо тоже придет. Кея кивнул. Мукуро знал о случившемся больше всех, потому что в той маршрутке ехала его сестра Хром. Скорее всего, он тоже не был на похоронах, поскольку все это время сидел с ней в больнице. Девочке срочно нужна операция на позвоночник, и, вроде, Рехей, к которому Мукуро обратился, давал утешительные прогнозы. Хибари вздохнул, посмотрев на снимок семпая на могиле. Даже на чертовом похоронном снимке он улыбался. Никто и не думал, что жизнь этого веселого человека унесет то, что он любил всем сердцем. Никто не думал, что однажды Колонелло попадет в аварию. Никто не думал, что он умрет так рано. Когда Реборн с Лар на плече исчезли из виду, Хибари наконец приблизился к новому пристанищу Колонелло-сана. Тсуна не решался идти за ним и отвлекать, так что остался на месте. Сейчас Хибари нужно попрощаться с важным для него человеком, не стоит ему мешать. — Ее рука, — сказал Тсуна, когда они возвращались, — была вся в крови. Наверно, ее метка… Хибари на автомате сжал свое запястье. В каком-то смысле он понимал Лар Милч, ведь он тоже почти лишился соулмейта и метки. Но у него еще есть воля и силы сохранить их, а вот Лар сохранять уже нечего. — Не волнуйся, — сказал Хибари то ли Тсуне, то ли себе, — наши ребята за ней присмотрят. Давай я отвезу тебя домой. — Хорошо, — Тсунаеши согласился сразу же. Он прекрасно понимал, что Кея всего лишь не хотел, чтобы он видел мучения Лар. Человеку с меткой после потери соулмейта очень плохо. Тсуна знал это, поскольку лично видел страдания Реборна после смерти Арии-сан. И если бы не Юни... — Знаешь, Реборна ведь спасла дочь его соулмейта, — сказал Тсунаеши, задумчиво глядя куда-то туда, в свое прошлое. Словно бы возвращаясь в события тех дней. — Они с Юни до сих пор не знакомы лично, но... Думаю, его спас сам факт, что где-то есть ребенок его любимого человека, частичка его соулмейта. — С проблемой справиться легче, если знаешь, что есть ради кого, — с пониманием отозвался Хибари. С ним самим было так же когда-то, и если бы не мать, то он бы точно набил рожу отцу. Возможно, именно поэтому Занзас оказался ему настолько неприятен. В какой-то момент он просто увидел в нем характер своего отца. Такого же монстра, разрушающего людей вокруг себя. — Надеюсь, Лар Милч тоже поймет, что ей есть еще ради кого жить дальше, — добавил он, вновь повернувшись к фотографии семпая. Тсуна вспомнил счастливое выражение лица Колонелло, когда они говорили с ним об их с Лар будущем ребенке, и внутри что-то съежилось. Эти люди могли быть счастливы, если бы не чертова авария. Как же все-таки Тсуна ненавидит эти гребаные аварии, ломающие судьбы людей, как спички... — Почему ты едешь не в ту сторону? — слегка нахмурился Тсунаеши, когда машина покинула парковку. — Мы же решили, что ты вернешься домой, — озадачился Кея. — Я думал, ты отвезешь меня к себе. Хибари уставился на руль, осознавая услышанное. В мозг медленно поступала информация, что только что Тсунаеши, по сути, назвал его дом своим. Этот пацан… Хибари с ним точно с ума сойдет. Машина плавно развернулась обратно при первой же возможности.***
— Лар, прекрати! — Реборн перехватил руку Лар Милч, тянувшуюся за осколком разбитой на эмоциях вазы. Все это время он пытался успокоить ее, но женщина лишь сильнее злилась. — Не трогай меня! — закричала она, стараясь вырваться. Мукуро метался неприкаянным воланчиком рядом с ними, но помочь ничем не мог. В конце концов, Реборн и Лар знали Колонелло дольше всех в «Сокудо» вместе взятых, так что на них его потеря сказалась больше всего. Мукуро лично видел, как Реборн, едва узнавший эту страшную весть, метнул мобильник в стену, после чего скрылся в своем «кабинете», оглушающе громко хлопнув дверью. Что же говорить о Милч, которая была связана с семпаем еще и меткой… Та вовсе начала сходить с ума, разбивая посуду и голову каждому, кто пробовал к ней приблизиться. Реборн тоже не стал исключением, правда, ему на расколоченную о собственный лоб вазу было плевать. Угомонить старую подругу ему казалось важнее. — Я тут сам разберусь, а ты выйди, пожалуйста, к Хибари и расскажи ему все. Он вот-вот приедет, — сказал Реборн после очередного уклона от пощечины. Лар хоть и женщина, а бить умеет, причем далеко не слабо. Помнится, какой-то промежуток времени они с Колонелло при встрече «здоровались» именно так. Если подумать, то долгое время эти двое почти не ладили, напротив, грызлись и спорили при каждой возможности. А ведь Колонелло-сан был из тех людей, которым только попробуй сказать, что он не прав или слабее — костьми ляжет, но докажет обратное. Может, поэтому они с Лар и ссорились так часто. Впрочем, истинные мотивы этих двоих знал разве что Реборн. Рокудо вышел на улицу и тут же зажмурился от ветра. Погода сегодня не особо радовала теплом, а ведь в такие моменты оно нужно как никогда. Чтоб хоть снаружи было тепло, раз внутри дикий холод. Хибари приехал минут через десять, даже не дав Рокудо подобрать верных слов. Чтобы сказать все, как есть, но немного помягче. Все-таки Кее этот человек тоже был в какой-то степени важен. — Как твоя сестра? — спросил Кея вместо приветствия. — Пока без сознания, — Мукуро слабо улыбнулся. — Сасагава-кун говорит, что позвоночник не сильно пострадал, ходить она сможет. А операцию даже можно сделать у нас. Готовимся потихоньку... На сердце Кеи стало немного легче. Но от него не укрылось, что Мукуро, хоть и обрадовался словам Рехея о Хром, все равно был чем-то очень расстроен. Лишь после этого Кея вспомнил, что подробностей об аварии ему так и не рассказали. — В общем, — начал Мукуро свою нелегкую историю, — насколько ты знаешь, прошлым вечером семпай впервые поехал на маршрутке. Реборн-сан решил сделать ее чем-то вроде ночного автобуса, чтобы поднять престиж нашей фирмы. Мы развесили рекламки… В итоге почти все клиенты оказались богатыми сволочами. По словам пассажиров, один из них вступил с семпаем в конфликт, они начали спорить, и… из-за этого семпай не сразу заметил, что кто-то вылетел на встречку, и не успел среагировать. «Его погубил собственный характер», — добавил про себя Рокудо со вздохом. К сожалению, Колонелло был из тех людей, которых не переспоришь. Мукуро запустил руку в волосы, с облегчением отмечая, что пока Хибари его слушал вполне спокойно. Вот бы он с таким же спокойствием дослушал все до конца… — Погибло пять человек. Трое пассажиров, двое из которых наши, и оба водителя. Еще семеро госпитализированы, из них двое без сознания. В том числе и моя сестра, — Мукуро вобрал в легкие побольше кислорода, готовясь к самой ужасной новости. — Всю вину за случившееся повесили на семпая, а так как он погиб, то ответственность за аварию понесем мы. — Семпай же не виноват, — маска напускного равнодушия Кеи все же треснула, пропуская тонкие нотки возмущения. Обвинить во всем Колонелло? Да они хоть в своем уме? Как вообще можно было обвинить того, кто уже… — «Сокудо» хотят закрыть, — прервал шквал его мыслей Мукуро, лишая слов окончательно. Закрыть их фирму... Хибари проработал здесь всего три года, но за это время все в «Сокудо» стали ему почти семьей. Родители за своими делами этой семьи никогда ему не давали, а когда мать умерла от инсульта, то он и вовсе уехал из Намимори, буквально сбежал. Отца он не видел лет пятнадцать, да и зачем ему видеться с тем, кто бросил их ради какой-то молоденькой девки? — Не имеют права, — процедил Кея сквозь зубы, с силой сжимая кулаки. — Это ты в суде скажешь, — вяло отозвался Мукуро. — Реборн-сан отказался распускать фирму, и на нас подали в суд. Казалось, Кея взбесился окончательно. Но прежде чем он уподобился Лар Милч и начал крушить все вокруг, к ним подошел Реборн. — У меня к тебе будет просьба, Хибари, — заявил он, сразу же подходя к делу. Хибари глянул на него в ожидании. — Попроси Тсуну помочь нам. — Что? — на всякий случай переспросил Кея. Впутывать в это Тсунаеши? Серьезно? — Не сомневайся в его силах, — голос Реборна прозвучал даже немного сердито. — Он смог вытащить Шамала из такого дерьмища, что тебе и не снилось. Понимаю, Тсуна, возможно, еще не до конца оправился, но мы проследим, чтобы он не напрягался. Под пристальным взглядом, на этот раз смягченным мольбой, Хибари сдался. — Но если с ним что-то случится, — он не договорил, однако глазами дал понять, что лучше бы ничего не случалось. Стащив с Реборна обещание беречь Тсуну, Кея все же уехал. Туда, где его ждала пока что только будущая, но уже семья. С Тсунаеши он действительно хотел бы создать семью. Не такую, как была у его родителей. Настоящую. — Поговори со мной, — попросил Кея уже в машине, включая на мобильном громкую связь. — Я еду домой. — Хорошо, — согласился Тсунаеши и начал что-то рассказывать. Абсолютнейшую ерунду вроде прогноза погоды и вкусной пиццы, которую он им заказал. Впрочем, Хибари и не старался вникнуть. Они оба понимали: Хибари сейчас не важно, что именно говорил Тсуна. Кея просто его слушал. И его голос просто дарил Кее долгожданное спокойствие.***
Утром следующего дня интернет сотрясся от ужасной новости об обвинении погибшего водителя маршрутки. Тсуна увидел ее после завтрака, когда собирался на работу, и чудом не выронил телефон. — Это же бесчеловечно! — ужаснулся он, надевая пиджак. — Тут же, блин, налицо, что второй водитель виноват больше! Даже просто прочитав эту статью, есть, к чему придраться. Какой юрист-недоучка смотрел это дело? Хибари молча слушал его возмущения, вертя на пальце ключи. В голове вновь и вновь всплывали слова Реборна. Сомневался ли он в возможностях Тсуны? Вряд ли. Но ему бы хотелось уберечь его от всего этого кошмара. Скорее, Кея сомневался в себе, а также боялся, что, расследуя их дело, Тсуна может быть вовлечен во что-нибудь нехорошее. Но накону честь семпая и будущее их фирмы... Может, стоит рискнуть? — Подождите, — Тсунаеши вдруг переменился в лице и буквально прилип к экрану. — «Сокудо»? Кея, так обвинили Колонелло-сана?! Хибари кивнул. — Но почему?! Он же... Они же... Черт! — Тсуна, — Кея сбил его с мысли и осторожно схватил за плечи. Но когда их взгляды встретились, все слова будто забылись мгновенно, оставляя в голове лишь пустоту. — Да? — Савада растерянно смотрел на него и вслушивался чуть ли не в каждый шорох. — Помоги. Всего одно слово, а сердце Тсуны пропустило удар. — Обязательно, — Тсунаеши обхватил лицо Кеи руками, заглянув ему в глаза. И быстро коснулся губами уголка его рта, ощущая, как руки Хибари сползли с его плеч на спину и прижали к себе.***
Гокудера перечитывал статью раз за разом, но ее содержание от этого не менялось. — Вы серьезно? — выдохнул он, швыряя телефон на стол, усеянный бумагами. — Что-то случилось? — на шум отвлекся Такеши, показывая личико из-за папки. — Ты читал, что пишут в интернете? — А, ты про ту новость о водителе маршрутки? Бред полнейший. — Вот и я говорю. Кстати, я не понял, где этот мелкий? — спохватился Хаято, раздражаясь уже совершенно по иному поводу. — У него же завтра первое дело в суде, а он где-то шляется! — Ты о Ламбо? — с пониманием произнес Такеши. — Видел его в холле недавно. Не волнуйся, с ним Хару, так что ничего не случится. Лучше скажи, как сам, в порядке? У тебя ведь завтра тоже дело... Такеши вовремя осекся, но все равно поймал убийственный взгляд. Прошлое дело Гокудера проиграл и оттого в этот раз беспокоился, словно шел в суд впервые. В тот день Ямамото говорил ему, что это не его вина, ведь дело и правда было проигрышное, тому парню никак бы не удалось избежать срока, но Гокудера смог хотя бы облегчить его наказание. Вроде, там была пьяная драка или что-то такое... — Ты справишься, — сказал Ямамото и широко улыбнулся. Гокудера лишь хмыкнул в ответ и уткнулся в свои бумажки. А минут через двадцать приехал Тсуна, и все обитатели «Сора» подтянулись к шефскому кабинету. — Значит так, — начал Тсуна с порога, внимательно оглядев каждого из своих подчиненных, — мне поручили очень важное дело, проиграть которое мне никак нельзя. Могу я рассчитывать на вашу помощь, когда вы закроете свои расследования? — Конечно, Тсуна, — первым отозвался Такеши. — Я как раз вчера все закончил и теперь свободен. Я полностью в твоем распоряжении. — У меня завтра суд, Джудайме, а потом я к Вам, —доложил Гокудера, глядя на босса с уважением, граничащим с обожанием. — Удачи, Гокудера-кун, ты справишься, — заверил его Тсуна с улыбкой. — У Ламбо тоже завтра суд! — счастливо поделился Бовино, уже жуя что-то сладенькое. — О, у тебя же завтра первая защита! Уверен, ты тоже справишься, — заметил Тсуна с некой гордостью. За успехи своих ребят он всегда радовался, как за свои, за их поражения он грустил с той же силой, но также его совсем чуть-чуть огорчало, когда в один прекрасный день они полностью отказывались от его помощи, становясь полноценными специалистами, которые уже не то что не нуждались в наставлениях и помощи, но и могли дать боссу отличную фору. Впрочем, все они понимали, что до Тсуны им еще далеко — этот малец реально был чертовым гением преступности. Сам же Тсуна скромно отвечал, что он «просто разбирается в людях». Как будто интуиция какая, ей-богу. — Бьянки тоже, скорее всего, придет, — вздохнул Хаято, при воспоминании о сестре невольно вздрагивая. В отличие от них, Бьянки была больше по криминалистике, в особенности она шарила в отравлениях, как и в ядах в принципе. Вроде бы, она начинала фармацевтичиский, но по каким-то причинам бросила (Хаято искренне склонялся к версии о расставании с парнем — Ромео, кажется). — Отлично, — просиял Тсунаеши. — Тогда Ямамото и Бьянки сейчас едут со мной, а остальным удачи в суде! Ямамото, вот наше дело, — вручив Такеши заявление Реборна о просьбе взяться за их проблему, Тсуна покинул кабинет. Такеши и Хаято молча переглянулись, прежде чем прочитать этот загадочный лист. Последний год их босс довольно редко брался за работу сам, поскольку здоровье не совсем позволяло, да и Занзас этот... Вместо частных расследований и судов Тсуна координировал новичков — Бьянки и Ламбо, — и, в принципе, всех это устраивало. Поэтому теперь, когда он сам взялся за что-то, да еще и попросил их о помощи, вся «Сора» пребывала в легком шоке. — Так, а что за дело хоть? — полюбопытствовал Гокудера, все же заглядывая в лист. Прочитав написанное до последней точки, Такеши и Хаято снова переглянулись. Ламбо, вклинившийся между ними, с недоверием начал рыться в телефоне. — Ламбо читал об этом! — заявил он, демонстрируя им свой дисплей. Парни синхронно вздохнули. Вполне в духе их добряка-начальника. — Печально все это, — заметил Такеши, вновь всматриваясь в листок. — Человека уже нет, а дело на него есть. Гокудера почесал затылок, мысленно соглашаясь. В «Сокудо» их ожидали чуть ли не полным составом. Не было только Мукуро, который снова сидел у сестры, и нескольких ребят, которых не знал не то что Тсуна, даже Кея. Возможно, он был с ними в разные смены или просто на разных стоянках. — Рад видеть тебя здоровым, Тсуна. — И я тебя рад видеть, Реборн. Реборн улыбнулся Саваде, жестом заманивая юных юристов к себе. Хибари молча проследовал за ними в кабинет «начальства», в котором до этого ему, к счастью, бывать не доводилось. Попасть на ковер к Реборну смерти подобно, так что это уж как-нибудь без него. А вот Рокудо тут бывал стабильно раз в месяц, умудряясь косячить так, что это даже не удавалось скрыть. Что именно тут с ним делал Реборн, загадка, но после посещения таинственного кабинета Мукуро всеми богами вселенной клялся не косячить больше никогда в жизни. Но, конечно же, дней через пять косячил снова. — Чтобы снять обвинения с Колонелло-сана, нужно найти свидетелей, которые смогут опровергнуть слова прокурора, — Тсуна приступил к делу, и Хибари задвинул все лишние мысли куда подальше. — Могут пригодиться показания Хром, но одной ее будет мало. — Да, проблемой может стать то, что она родственница одного из ваших работников, — подтвердил слова босса Такеши. — Ее показания могут просто посчитать не беспристрастными. — Да там вообще любые показания посчитают не беспристрастными, — удрученно вздохнул Реборн. — Прокурор и судья-то у них купленные. — Купленный судья, говоришь, — протянул Тсунаеши. Кее, возможно, всего лишь показалось, но только что на губах этого сорванца проскользнула улыбка. — Ямамото, — просто сказал Тсуна. И Ямамото достал телефон и набрал чей-то номер. — И-Пин, добрый день, как Фонг-семпай смотрит на то, чтобы судить одно любопытное дело? — лучезарно сверкая зубами, спросил он в трубку. Пока он договаривался с самым миролюбивым судьей на планете, Тсуна снова вернулся к маршрутке. — Учитывая, что пассажиры, в основном, богачи и заявление написали именно они, нужно попробовать поговорить с кем-то из бедных, им-то уж точно не будет смысла врать. Но и кого-нибудь из богатых нужно попробовать опросить, чтобы у нас было больше преимуществ... В общем, предоставьте нам список всех пассажиров той поездки, — говоря все это, Тсунаеши параллельно делал какие-то пометки в блокноте. Хибари же наблюдал за ним и с каждой секундой поражался все больше. За работой Тсунаеши будто бы преображался. Становился более уверенным в себе, таким человеком, которому можно запросто доверить не только дело товарища и судьбу любимой фирмы, но и судьбу собственную. Теперь он действительно понимал, почему Реборн выбрал именно этого адвоката, и действительно верил, что у Тсуны все получится. У них все получится. Ведь Кея сделает все возможное (и невозможное тоже), чтобы никто и ничто не помешали работе его соулмейта. Когда к ним присоединилось еще несколько человек из «Соры», Савада начал распределять между своими людьми обязанности. Он делал это настолько знающе, а его подчиненные действовали настолько слаженно, что Хибари снова удивился. И подумал о том, что Тсуна действительно наслаждается своей работой. И что ему это даже, в каком-то смысле, подходит — управлять людьми. — Ах, какой красавчик, — вздыхала единственная девушка-адвокат, на которую почему-то совсем не смотрел уже знакомый Кее Гокудера. — Тебе понравился Реборн, Бьянки?! — поразился такому предательству Ламбо. — Точно, она же с нами только год и раньше его не видела, — вспомнил Такеши, отчего-то сияя ярче керосиновой лампы. В отличие от Бьянки, Ламбо был знаком с Реборном еще до работы. — Гокудера, не ревнуешь сестру? — Вот еще! — рыкнул Хаято и, сердито топая и зачем-то держась за живот, вышел из кабинета. Давящие лыбу Ямамото и Бовино понеслись за ним с целью достать окончательно и, желательно, вместе с душой. Бьянки же еще немного повздыхала, кидая немногозначительные взгляды в сторону «мужчины своей мечты», а после все-таки тоже ушла, звонко цокая каблучками. Когда народу вокруг стало меньше, атмосфера вновь из беззаботной превратилась в тяжелую. Правда, ненадолго. — Мы постараемся сделать все, что в наших силах, — пообещал Тсуна, пожимая руку Реборну, прежде чем тоже уйти. — Ну, а мы предоставим вам все, что потребуется, — усмехнулся Реборн, крепко стискивая его ладонь. Хибари ждал Тсунаеши у выхода, и Реборн решил воспользоваться тем, что оттуда он плохо слышал их разговор. — Я не говорил это при Хибари, — тихо начал он, — но здесь замешан тот человек, что подставил Шамала. Его жена — одна из пассажиров. Они помнят и меня, и тебя, оттого и хотят так закрыть «Сокудо». Будь осторожен. — Не волнуйся, я не пропаду, — хмыкнул Тсунаеши. — У меня надежная «крыша», — добавил он, забавно покрутив ладонью над своей головой. — С тобой приятно иметь дело, — ухмыльнулся Реборн. — С тобой тоже. Хибари искренне недоумевал, почему эти двое прощались с такими хитрыми мордами вселенских заговорщиков. О том, что после всего этого они поедут в «Сору», Кея узнал только на стоянке. О том же, что отвезет всех их туда именно он, Кея узнал уже в машине. — У Ламбо сегодня было первое дело, мы будем отмечать, — поделился с ним Тсуна. — Айда с нами! — Нет, я не... — Отказ не принимается, — шутливо насупился Тсуна. — Я-то знаю, что никаких дел у тебя больше сегодня нет. Вот и он, первой минус совместного проживания: ты еще не приехал домой, а твоему соулмейту уже известно, что именно ты будешь делать. Впрочем, Кея не считал это минусом, даже наоборот. Ему льстило, что Тсунаеши знал о нем нечто подобное, как если бы они действительно стали семьей... Последним доводом оказались слова Ямамото: — Правда, идем с нами, а то Тсуна снова напьется в щи, как нам его потом домой отправлять? — ...Заметайтесь, — только и ответил Хибари, открывая им двери. Вместились все, поскольку Бьянки предпочла какой-то простенькой таксичке свой любимый байк и укатила, вообще-то, еще минут пять назад. Все учтиво уселись сзади, так что Тсуна смог занять свое почетное место рядом с радио. Чем, естественно, и воспользовался, вызывая смешки коллег и ухмылку Хибари. Что бы ни происходило в их жизни, музыку Тсуна по-прежнему ставил превыше проблем. — Итак, Ламбо, — начал он свою поздравительную речь, когда они наконец приехали и расселись за столом. Спасибо Хару, как знала и приготовила все в лучшем виде, — сегодня было твое первое судебное дело. Доволен ли ты результатом? — Да! — счастливо заключил парень, охотно делясь новостью, что первое дело разрешилось в пользу его подзащитного. После череды поздравлений все внимание приковалось к Хаято. — Гокудера, а твое дело как? — спросил Тсуна, стараясь говорить как можно бодрее. В душе он очень боялся, что Гокудера снова потерпел неудачу и окончательно упал духом, может, даже разочаровался в себе. Все выжидающе посмотрели на него, на всякий случай готовясь к худшему. Даже Бьянки не решалась комментировать ситуацию и подшучивать над братом. — Мы... победили, — проговорил Хаято, не веря самому себе. — Победили. Его выпустили прямо в зале суда, невиновен! — Ур-ра-а! — крикнул кто-то, скорее всего, Ламбо, а дальше началось самое настоящее безумие. На шум пришли даже Хару с Ланчией, решившие, что много чести сидеть по своим рабочим местам, когда здесь разливают алкоголь. — Ах да, ребят, я отменяю правило девяти вечера! — объявил Тсуна. — Ур-ра-а-а! — пьяно прогорланили в ответ. — Хибари-кун, не халтурь, наливай, — заметила Бьянки наивную попытку не пить совсем, и Кея понял, что влип. Если сперва он чувствовал себя неловко, то где-то рюмки после третьей стерлись последние границы. Кея даже смог заметить, что Хару неравнодушна к Тсуне, Бьянки любуется тайком фоткой Реборна (откуда она у нее вообще?), а между Ямамото и Гокудерой и вовсе своя атмосфера, схожая с химией. Впрочем, что именно все это значит, подвыпивший мозг уже не соображал. Да и ну его нафиг, а? Все проблемы потом. Сейчас главное не позволять Тсунаеши напиться и самому протрезветь... В итоге ни первое, ни второе не получилось, и отвозил всех по домам злой Реборн. В тот вечер машины «Сокудо» впервые занимались доставкой алкашей не по вызову, а по «Ребрн, ну пжалст».***
Дело Колонелло-сана и «Сокудо» продвигалось неспешно, зато уверенно. На контакт вышел один из пассажиров — парнишка по имени Базиль, по словам которого удалось восстановить картину той ночи. Как оказалось, между клиентом и Колонелло назрел не просто спор; клиент начал курить прямо в салоне и получил за это заслуженное замечание. Он даже проигнорировал тот факт, что в машине находился ребенок. Из-за замечания, которое, по мнению, курильщика, было неуместным, все и началось. — Мы должны связаться с этим мальчиком и его родителями, — определился с их планами Тсуна. — Если они подтвердят информацию о курении в салоне, это значительно упростит нашу задачу. — Ага, то есть мы будем пробовать переложить вину на курильщика, — догадался Такеши. — Что значит «переложить»? — возмутился Хаято. — Тут и ежу ясно, что это он виноват! Он нарушил правила поведения в общественном транспорте и отвлек водителя от дороги! — Что ж, суть вы поняли, — улыбнулся Савада. — Я съезжу к пассажиру, который сегодня очнулся, а мальчика и его родителей оставляю на вас. Ямамото, вот их адрес. — Вас понял! — Джудайме, я бы мог сам... — Гокудера-кун, без обид, но ты не умеешь ладить с детьми. — Джудайме... — Смирись, Гокудера, с детьми ты и правда не ладишь. — Тебя вообще не спрашивали, бейсбольный идиот! В общем, ребята трудились, не жалея сил, и это не могло не давать свои плоды. Все это время Хибари лично привозил и отвозил Тсунаеши на работу и обратно, поскольку не волноваться о нем не мог. Да и это, пожалуй, сейчас было единственным, чем он был в состоянии помочь. — Тсуна-сан, за Вами пришли, — с улыбкой сообщила Хару, когда Савада вышел из кабинета в обнимку с папкой. — Ого, он уже здесь, — обрадовался Тсуна и заторопился в холл. Кея всегда его ждал внутри, попутно перекидываясь парой слов с выходящим на свой «ночной пост» Ланчией. Едва преодолев лестницу и чудом не перелетев ее кубарем, Тсунаеши застыл там, где стоял. Папка теснее прижалась к груди. В холле стоял... не Кея. И Ланчии здесь еще не было. — Привет, Тсунаеши. — З-Занзас...***
Вечерний воздух приятно очищал закуренные легкие и затуманенные мысли. Хибари выпепелил огарок и вошел в здание уже привычной, как «Сокудо», адвокатской конторы. Как и обычно, в холле стоял местный охранник и отчего-то рассерженно бубнел себе под нос. — Здравствуй, — поприветствовал его Кея. — Я снова за Тсуной, он уже закончил? — Ага, — фыркнул Ланчия, поворачиваясь к нему и открыто демонстрируя свое недовольство, — и уже укатил. — Когда? — Лучше спроси не когда, а с кем, — съязвил мужчина. — Вонгола его забрал, чтоб вас. Лично б шокером прибил, если б застал, а... Дальше Хибари уже просто не слышал. Тсуна наедине с Занзасом. С этим монстром... — Как давно они уехали? — Ну, я пришел минуты две назад, а их уже не было. — Черт. Хибари покидал контору бегом.***
Личный водитель Занзаса высадил их у кафешки и скрылся на парковке, оставляя шефа и Тсунаеши наедине. Они не виделись всего чуть больше недели, а Тсуне уже было некомфортно рядом с этим человеком. Былой страх, конечно, тоже о себе давал знать, но первым планом выходил именно дискомфорт. Хотелось если не сбежать, то хотя бы оказаться в нескольких километрах от этого мужчины, чтобы уже наверняка не смог коснуться. Не смог ничего сделать. — Я не вернусь, — оповестил его Тсуна, косо глядя на кафе. К слову, вполне безобидное, но мало ли что... — Я не за этим, — мотнул башкой Занзас, стирая непрошенную ухмылку. О чем он вообще думал, когда вез Тсунаеши сюда? Зачем сейчас смотрит так отчужденно и вежливо придерживает дверь, привлекая ненужное внимание? Чтобы не сбежал? Зачем? Зачем все это? Занзас продолжал держать дверь, а прохожие продолжали пялиться, и Тсуна сдался. В конце концов, если что-то случится, его тут же хватятся, да и Кее наверняка уже сообщили, что его забрал Занзас. Но если эти двое вдруг пересекутся... «Просто быстро закончу тут все и уйду», — думал Тсуна, послушно следуя за Занзасом к столикам, но за сам стол не сел. Не нужно давать ему хотя бы маленький шанс, что все можно вернуть. Не нужно. И Занзас, очевидно, понимал это. Потому что даже не пытался уговорить сесть. — Я лишь хотел извиниться, — произнес он, наверняка огромным усилием воли не отводя глаз. — Ты не брал телефон, так что приходится так. Прости, — и этот сильный и страшный мужчина низко-низко склонил голову перед кем-то простым и невзрачным, как он. Тсуна знал, что Вонгола слишком горд, чтобы вообще извиняться, поэтому не ждал, что Занзас возьмет и опустится перед ним на колени. Все равно это бы ничем не помогло. Занзас тоже понимал это, оттого, наверно, и не стал наступать на свою гордость напрасно. Тсунаеши хватило и такого его извинения — просто поклон и просто слова. Его сердце давно уже очерствело к подобным вещам. — Надеюсь, ты будешь счастлив со своим соулмейтом. И... я пойму, если ты меня не простишь. — Не прощу, — согласился Тсунаеши. Может, ему показалось, но спина Занзаса, кажется, дрогнула. — Но если ты действительно больше не будешь влезать в мою жизнь, то я подумаю. Вонгола выпрямился и кивнул. — Я ухожу, — сообщил ему Тсуна. И, не дожидаясь реакции, зашагал к выходу. Лишь у самого порога он остановился и все же посмотрел на Вонголу. Тот остался на месте, в том же положении, что и пару секунд назад. Даже не шевельнулся, когда Тсуна проходил мимо. — Прощай, Занзас. И знаешь... Тсуна слабо улыбнулся. Теперь можно. В последний раз — можно. Ведь после его ухода они, возможно, уже не увидятся. — Я любил тебя, Занзас. Занзас в ответ промолчал: «Я тебя тоже». Покинув кафе, Тсуна первым делом позвонил Кее. Еще в машине Вонголы он отправил ему сообщение с адресом кафешки — это было условием между Тсуной и Занзасом, иначе Савада бы с ним никуда не поехал. Кея ответил сразу же, будто все это время только и делал, что сидел в телефоне в ожидании звонка. Впрочем, кто его знает. — Все хорошо, — с ходу сказал ему Тсуна, начиная оглядываться в поисках знакомой таксички. Хибари наверняка не смог остаться в стороне и давно приехал сюда. — Где ты? — спросил Хибари. — Обернись. Едва Кея развернулся, Тсуна бросился ему на шею, звонко смеясь. Теперь у них все наладится. Обязательно. «Будь счастлив», — подумал Занзас, смотревший на них из окна. — Босс, может, все же не стоит? — растерянно моргал личный водитель Занзаса по прозвищу Череп. Слова шефа ему явно пришлись не по вкусу. — Я что, сам не могу решить, что мне стоит делать, а что не стоит? — слегка раздраженно буркнул Занзас. Только заботы подчиненных ему не хватало. — Раз я сказал, что поведу сам, значит, так и будет. На сегодня свободен. — Но ведь Ваша рука еще не... — Свободен. Череп вздохнул, но продолжать спор с боссом не стал. В конце концов, где это виданно, чтоб кто-то из варийцев переспорил Занзаса? Хотя, если подумать, то, вообще-то, переспорить Занзаса не мог только он, но опустим эти позорные факты. В общем, Череп ушел, а Вонгола пересел на водительское сидение и осторожно взялся за руль. Как давно он уже не водил сам? Год — так точно. После той злосчастной аварии сесть за руль не решались ни он, ни Тсуна. Но после всей этой истории Занзас понял, что наилучшим способом оставить их время с Тсунаеши в прошлом, — это что-то изменить. И изменить не просто что-то, а в своей жизни. Начать с себя. Ведь лишь тогда он сможет отпустить Тсунаеши в полной мере. И, увидев свою машину, он понял, с чего именно стоит начать. Машина медленно сошла с парковки, подчиняясь неуверенным движениям водителя. Рука слушалась плохо, пальцы почти не сгибались, но Занзас уже все решил. Решил, что обязательно научится ездить снова, как бы ни было тяжело. Потому что Занзас знает, что именно ему нужно изменить. И достигнет он этого, только если вернется за руль. Ведь если он так поступит, то рука станет слушаться лучше, а сам он станет пить куда меньше. Ведь когда-то гонять на машине он любил не меньше, чем спиртное сейчас. Притормозив на светофоре, Занзас подумал немного и включил радио. Салон заполнился строками о прощании и любви к какой-то Виви... Если подумать, для него такой Виви стал Тсунаеши. Сперва он хотел переключить волну, но песня ему вдруг понравилась. Пальцы, так и не достигшие радиоприемника, вернулись на руль. Размышляя об этом, он вдруг снова вспомнил всю прелесть езды за рулем. Это неописуемое чувство свободы от знания, что прямо сейчас ты можешь ехать куда угодно, ни от кого не завися. Ну, разве что от светофора, который теперь наконец разрешал двигаться дальше. Авто послушно, но по-прежнему медленно продолжило свой путь. Пока не случилось непредвиденное. От неожиданности поврежденная рука соскользнула. — Блять! — выдохнул Занзас, выкручивая руль, но бесполезно. Визг шин перекрыл печальные строки о Виви.***
Впервые за последнее время Кея отвез Тсуну не в свою квартиру, а в его. Саваде вдруг захотелось побыть здесь и заодно взять необходимые вещи. Например, рабочий ноутбук и какие-то бумаги. — Кстати, вот твой пиджак, — вспомнил он, протягивая Кее его одежду. Хибари хмыкнул, отказываясь принимать. — Можешь оставить себе. И вообще, когда ты уже переедешь ко мне? — Н-не знаю еще, — Тсуна смутился и унес пиджак обратно. Вообще-то он даже рад, что не придется его отдавать... Своеобразное напоминание, что он больше не один. Да и есть в этом что-то особенное, когда вещи Хибари остаются в его доме. «Наверно, Занзас забрал все свое в прошлый раз», — подумал Тсуна, рассматривая пиджак Хибари, возвращенный на вешалку. С последнего прихода Занзаса сюда его вещей здесь совсем не осталось. Возможно, он отпустил Тсунаеши уже тогда. — Что? Когда? — слуха резко коснулся голос Кеи, и Тсунаеши возвратился в реальность. — Что-то случилось? — спросил он, выглядывая из спальни. — Да, — ответил Хибари, сбрасывая вызов. — Лар Милч пропала.***
Лар Милч стояла на крыше здания, где находился офис «Сокудо», и смотрела вниз. Сначала мысль спрыгнуть казалась заманчивой, но теперь, когда город распростерся под ногами, ей стало страшно. Даже обманывать Реборна, притворившись спящей, чтобы сбежать, было проще, чем сигануть с гребаной крыши. И вовсе не потому, что умирать страшно, нет. Страшно, что Колонелло не одобрит ее место и способ смерти. Он слишком сильно любил свою работу и не хотел бы, чтобы Лар умерла именно здесь. «Ради тебя», — прошептала она, спускаясь по пожарной лестнице. Скоро ее хватятся, значит, времени почти нет. Лар побрела к проезжей части, надеясь поймать попутку или такси. Но на бордюре, у летящих по своим маршрутам машин, ее переклинило, и мысли стали течь в другом направлении. Один шаг — и она сможет остаться с любимым навсегда. Один шаг — и все останется позади. Один шаг... Лар закрывает глаза и делает один шаг.***
— Куда она могла пойти? — спрашивал Кея, выезжая на главную дорогу. Тсуна поехал с ним, и это значительно успокаивало мужчину, но на невесту семпая он все равно был безумно зол. Прикинуться спящей и сбежать от Реборна... Она же не сделает ничего с собой, верно? Она же помнит, что теперь не одна? Что уже две недели как не одна? — Хоть бы с ней все было хорошо, — бормотал Тсунаеши, выискивая через стекла знакомые черты. Увы, Лар Милч как назло на глаза не попадалась. Стараясь утихомирить сумасшедшее сердце, Хибари наугад нащупал его руку и сжал что есть силы. И благодарно вздохнул, когда ее сжали в ответ. Впереди показалась машина Реборна, и Хибари поехал к ней. Реборн... боялся, что Лар могла сделать с собой что-либо. Покончить с собой. Как человек, прошедший через потерю соулмейта, он знал, о чем говорил. Если это случится... «Семпай, Вы дура», — подумал Кея, прежде чем припарковаться.***
— Дура! — орал Занзас на бросившуюся ему под колеса женщину. — Вообще ненормальная! Психичка! А если б я не успел затормозить?! — Лучше бы не успел, — отозвалась «психичка», сидевшая посреди проезжей части с абсолютным равнодушием. Не изменилось выражение ее лица, и когда Занзас силком затащил ее в машину и куда-то повез. Вроде бы, он упоминал что-то там про кафе. — Сумасшедшая, — проворчал он. Женщина, к счастью, цела, но вот хотя бы поговорить с ней все-таки стоит. — Как зовут тебя хоть? — Не важно. — Зря ты так, — хмыкнул Занзас. — Давно? — кивнул на запястье. Не считая уродливых, но определенно старых шрамов на лице и плече, рука незнакомки была единственной пострадавшей частью тела, к тому же, на ней виднелась кровь. Занзас бы это проигнорировал, но слишком уж форма раны необычная. В виде имени. — ...Недавно. — ...Сочувствую. — Зачем ты меня подобрал? — неожиданно спросила она. Немного подумав, Занзас остановил машину на первом же незапрещенном месте и задернул рукав, обнажая метку. Увидев ее, женщина, казалось, немного смягчилась. — Вы там, кажется, в какое-то кафе собирались? — Ага. Но все же как тебя зовут? — Лар Милч. А тебя? — Занзас. — Тот самый? Вонгола? — Нет, — сказал Занзас, загадочно ухмыльнувшись, — Скариани. Автомобиль довольно заурчал и поехал дальше.***
Тем временем поиски Лар продолжались, и Тсуна, расстроенный всем происходящим, решил прибегнуть к своему самому главному козырю, которым пользовался как можно реже по многим причинам. В основном, конечно же, потому что это был человек Занзаса. — Алло, Мармон? — Тсунаеши буквально впился в телефон ногтями, когда ему ответили. — Можно попросить тебя об одной услуге? — Ты меня редко о чем-то просишь, — заметил Мармон. — Что нужно сделать? — Найти очень важного для меня друга, — не задумываясь сказал Тсуна. — Поможешь? Разумеется, я заплачу! Мармона не просто так прозвали Вайпером. В своей жизни этот парень любил только три вещи: экономить деньги, зарабатывать деньги и, как ни странно, котиков. А не любил лишь одну: делать то, что не в его интересах. Впрочем, стоило лишь ему заплатить, и о последнем Мармон мгновенно забывал. Но, несмотря на все свои недостатки, Вайпер был ценным сотрудником, с какой стороны ни глянь: и бюджет сэкономит, и не накосячит, еще и имеет неплохие связи и обширные информационные источники, благодаря которым ему найти что-то или даже кого-то раз плюнуть. Вот из-за этого пункта Тсуна порой и обращался к нему, когда совсем уж судьба припирала. Но все же пользовался он сей «функцией» очень редко, поскольку за свои услуги Вайпер запрашивал весьма немаленькие суммы, да и неизвестно еще, не проболтается ли он о своей помощи Занзасу. Но в этот раз Тсуне было совершенно не до Занзаса. — О'кей, только фото мне пришли, — как и ожидалось, услышав о деньгах, Мармон тут же согласился. — Ах да, совсем забыл. Я сделаю тебе скидку. — Мне? — Тсунаеши нахмурился. Скидка? С какого это вдруг перепугу? — Как-никак, это я сообщал боссу, если ты находился с кем-то, кроме Сасагавы, — со вздохом признался Мармон. — Можешь считать, это мои извинения. — Хо...хорошо... — секунды две Тсуна попялился на светивший заставкой дисплей, а после, опомнившись, отправил Мармону фотографию Лар. Кея прислал ему только одну, и на ней Лар Милч и Колонелло такие счастливые... — Он поможет? — над головой раздался голос Хибари, и Тсуна печально улыбнулся. — Ага. У Мармона хорошая информационная сеть. — Тогда почему ты такой грустный? — спросил Кея, обнимая его со спины. — Сам не знаю... — пробормотал Савада, опуская свои руки поверх рук Кеи. Он действительно не знал. Возможно, вся эта ситуация сама по себе оказалась слишком грустной. — Тсунаеши просил меня помочь ему в поисках этой женщины на фото, а последний раз ее видели с Вами в городе, босс, — как что-то само собой разумеющееся, произнес Мармон в трубку. — Если она еще с Вами, немедленно доставьте ее по адресу... — Я понял, Мармон, — перебил его Занзас, говоря на удивление спокойно. — Я сам сообщу ему, где она. А к тебе у меня будет отдельное задание. — Снова что-то, что не стоит моих сил и времени? — осведомился Вайпер. — Ага, вроде того. Я тут слышал, что Тсуна расследует одно очень интересное дело, — хмыкнул Занзас, посмотрев на сидевшую перед ним Лар. Та согласно кивнула. — Так вот, помоги ему с этим. Денег с него не бери, я сам заплачу. — Ему, конечно же, об этом ни слова? — Люблю тебя и твое понимание. — С Вас сто миллионов иен. — А вот твою жадностью не люблю. — Я называю это бизнесом, босс. — Ой, иди, а? Чертов бизнесмен. Пробормотав еще что-то, Занзас все-таки бросил трубку и повернулся к Лар. — Да тебя вовсю разыскивают, — заметил он. — Иди сюда. Вопреки словам, он подошел к ней сам и, безо всяких предупреждений, наклонился и сделал... селфи. Затем молча вернулся на свой стул и отправил полученный снимок Тсуне. — Что это сейчас было? — нахмурилась Лар. — Помощь другу, — заверил ее Занзас. — Или, может, ты не любишь фотографироваться? Лар коснулась своего лица рядом со шрамом, и Занзас понял, насколько неуместным являлся его вопрос. — После... одного случая я больше никогда не фотографировалась, — почти неслышно проговорила она. Но Вонгола ее услышал и отвел взгляд от этой ужасной раны на ее лице, неосознанно вспоминая о собственных шрамах. Женщины куда острее воспринимают подобные вещи, нежели мужчины. Возможно, он задел ее своим поступком, хоть и не пытался делать этого. — Не переживай из-за этого, — сказал Занзас и ткнул в собственные увечья. — Из нас двоих ты куда красивее. — Не переживаю я, — фыркнула Лар, но, тем не менее, скрылась за чашкой с кофе от смущения. Занзас послушно сделал вид, что ничего не заметил.***
Тсунаеши смотрел на полученный снимок и не верил своим глазам. Лар Милч не просто нашлась, а была сейчас вместе с Занзасом. И явно в более-менее нормальном состоянии. Что же до Занзаса... «Я так давно не видел его улыбку», — подумал Тсуна с некой ноткой тоски. Но тут же опомнился и сообщил всем хорошую новость. — Скажи ему, чтоб немедленно вез ее сюда, — процедил Кея, убийственно сверля экран телефона. Если бы через фото можно было убить глазами, то Занзас точно бы уже умер. Возможно, именно поэтому Тсуна решил без возражений послать Вонголе эту самую просьбу. Спрятав мобильник, он какое-то время задумчиво смотрел на Хибари, а после вдруг сообщил: — Ты совсем не улыбаешься. Хибари фыркнул что-то мало различимое и поспешил отвернуться. Но Тсунаеши все равно смог понять его тихое «Постараюсь исправиться». — Ой, — поделился он, вновь хватаясь за телефон. Кея закатил глаза и пошел к Реборну — докладывать ситуацию. — Кея! — бросился следом Тсунаеши после недолгого разговора. — Рехей звонил! Хром пришла в себя, она готова сотрудничать с нами! Здорово же! — Да, — согласился Кея, обнимая повисшего на нем Тсуну, — только дай ей сначала в себя прийти, хорошо? И сам не перенапрягайся, после операции же недавно. — Слушаюсь, капитан, — Тсуна шутливо отдал честь и обнял Кею с новой силой. Сейчас он был настолько счастлив, что до дрожи хотелось поделиться этим счастьем с Хибари, пусть даже через объятия. — Они красивая пара, — заметила Лар, когда машина Вонголы припарковалась на их стоянке. — Ага, — кивнул Занзас и улыбнулся каким-то своим мыслям. — Ну, удачи тебе, — сказал он, отворачиваясь к рулю. — А, и в следующий раз, когда захочешь прыгнуть под чью-то машину, набери меня. Лар озадаченно уставилась на всунутую ей в ладони визитку, но пытаться вернуть не стала. — Как только — так сразу, — съехидничала она и вышла из авто. Возможно, однажды она этому человеку и позвонит, только машины тогда уже будут совсем ни при чем.***
Спустя неделю дело Колонелло-сана было выиграно. Во многом в этом была заслуга Ямамото, сумевшего найти подход к тому самому мальчику — с, к слову, весьма необычным именем — Фуута де Ла Стелла — и его родителям. Тсунаеши же тоже не сидел сложа руки и все же смог договориться со вторым пассажиром, что был без сознания, — простым работягой-механиком Спаннером. Но больше всего Тсуна был благодарен Мармону, что решил неожиданно поучаствовать в деле, к тому же, бесплатно. Благодаря его связям им удалось расположить к себе почти всех богачей, и в результате все обвинения с Колонелло были сняты. Однако сторона обвинения тоже не торопилась сдавать позиции, и потому судья пришел к выводу, что «Сокудо» не закроют, только если Реборн уволит кого-нибудь из работников. — Это будет в Ваших же интересах, — говорил им Фонг после суда, когда все лишние успешно смотались. — Из-за всей этой ситуации репутация Вашей фирмы пошатнулась и теперь стоит под угрозой. Увольте кого-нибудь якобы в назидание остальным, и от Вас отстанут. К сожалению, это все, что я могу Вам предложить. Реборн долго колебался, но все-таки согласился, что так будет лучше всего. Сыграть роль «козла отпущения» взялся Хибари. Он утверждал, что уйти должен именно он как самый последний, кто присоединился к их фирме. А еще в будущем у него бы наверняка возникли проблемы с рабочим графиком и желанием находиться рядом со своим соулмейтом как можно чаще. Брать выходные он бы не смог: не хватало бы денег на жизнь, а жить за счет Тсунаеши он не собирался. К слову, судья Фонг, оказавшийся его двоюродным братом, Кею очень даже удивил. Точнее, его удивил сам факт, что у него есть двоюродный брат, так похожий на него. — Так вот, кого он мне напоминал, — протянул тогда Ямамото, задумчиво кусая губу. Сам же Тсуна до того момента с Фонгом не виделся, в целях экономии времени предпочитая общаться через его подчиненную И-Пин. После долгожданного выхода из здания суда все разбрелись кто куда, и Кея с Тсуной не стали исключением. — Домой? — спросил Кея, привычно кладя руку на руль, а другой нащупывая ладонь Тсуны. — Домой, — отозвался тот, широко улыбнувшись. А затем вдруг решил позвонить Мармону. — Мы выиграли дело, спасибо, — первым делом сказал он, улыбаясь еще шире. И буквально на глазах превращая эту улыбку из благодарной в хитрую. — Кстати, Мармон, ты же кошек любишь, верно? Ты знал, что у Луссурии есть кот? Загляни к нему как-нибудь. Пока! Бросив трубку, Тсунаеши сделал то, что делал всегда в машине Кеи. Включил радио. Слуха коснулась приятная игра гитарных струн. — Слушай, Кея, а иди работать ко мне? — предложил он, неотрывно глядя на дорогу. — Кем же это? — хмыкнул Хибари. Ну, нет, в адвокатской конторе ему уж точно нечего делать. — Уборщиком, что ли? — Ну почему сразу уборщиком? — казалось, Тсуна почти обиделся. — Для тебя у меня есть особая должность. — Интересно. — Как насчет быть моим личным водителем? Хибари уткнулся в радиоприемник, вдумчиво изучая его гладкие бока. — То есть ездить с тобой вот так во все концы света? — уточнил он. — Ага. — Еще и получать за это деньги? — Ну да. — Где же еще мне попадется такая хорошая работа... — протянул Кея, смотря на дорогу и слегка склоняя голову набок. — Это значит «да»? — нетерпеливо заерзав, спросил Тсунаеши. — А сам как думаешь? — Ну-у... Договорить ему Хибари не дал. Поговорить они всегда еще успеют. А вот целоваться именно на этом светофоре они могут только сейчас. __________________ 100 000 000 японских иен = 1950151,67 белорусских рублей = 62639568,12 российских рублей = 23823433,47 украинских гривен Для тех, кто не понял, в чем суть богачей/бедняков в деле: богачи были за то, чтобы «Сокудо» закрыли (видите ли, водитель такой сякой), а беднякам было параллельно на судьбу фирмы, лишь бы все закончилось поскорее