Рикошет

Роше приложил все возможные усилия, чтобы подготовиться к этому вечеру и не упасть в грязь лицом. Утром он наконец отыскал бритву — к счастью, руки как раз перестали трястись. В шкафчике над раковиной нашёлся и одеколон, Роше открутил порядком запылившийся колпачок, принюхался и остался весьма доволен — чистый, древесный, уже забытый им аромат был всё так же свеж. Встреча была назначена в кабаре «Хамелеон», и поэтому стоило уделить вопросу своей внешности больше внимания, чем в последнее время. «Хамелеон» считался заведением достаточно высокого класса, хотя пару раз на памяти Роше туда по случаю пьяных драк всё же наведывались его бывшие коллеги. Кабаре было выбрано не случайно: комнату для собрания любезно согласился предоставить старый друг Геральта и хозяин заведения — Лютик. Посетителей — в том числе и нелюдей — в выбранное ими время там всегда было немало, что сводило шансы быть замеченными к минимуму. Полиция без сомнений разыскивала Йорвета и его бравых ребят, но пускать Роше в их тайное убежище он всё равно отказался, предпочитая встречу на нейтральной территории.  — Только на этот раз без драк, угроз и лишнего шума, — Геральт, также сменивший свою обычную удобную одежду на более официальный костюм, шёл рядом, то и дело с явным неудовольствием поправляя пиджак и портупеи под ним.  — Геральт, теперь твои пистолеты ещё больше бросаются в глаза. Ты бы ещё набедренную кобуру надел.  — Без них чувствую себя голым, так что нет, снимать я их не буду, — фыркнул Геральт. — К тому же темно, никто и не заметит.  — Я же заметил. И подтяжки стоило тогда уж надеть под цвет портупеи. И брюки взять не чёрные, а…  — Тебя никто не назначал моим стилистом, так что отвали, — не выдержал Геральт, в очередной раз одёргивая пиджак. Роше поправил широкий синий платок, свободно намотанный на шею поверх расстёгнутой на две пуговицы серой рубашки. К внешнему виду Геральта он придирался исключительно из благих побуждений — тот обращал на себя слишком много ненужного внимания, Роше же, по долгу службы успевший побывать в самых разных кругах, от высших до низших, прекрасно знал, как следует выглядеть в том или ином месте и при тех или иных обстоятельствах. В его шкафу был целый арсенал пиджаков, рубашек, жилеток, галстуков, шарфов, платков, брюк и подтяжек. Единственным, в чём Роше был солидарен с Геральтом по части выбора одежды, был выбор брюк. Современные модные штаны имели в большинстве своём свободный покрой, и это однажды послужило причиной крайне неловкого падения лейтенанта Роше лицом в лужу. Чёртова штанина зацепилась за торчащую железку. Так что предпочитаемый им крой штанов был намного уже повседневного, почти армейским. В остальном современную одежду он считал удобной, а Геральта слишком предвзятым и упёртым. Вывеска «Хамелеона» светилась в темноте, отражаясь в лужах неоновой радугой. Геральт прижал ладонь к груди, Роше уже знал, почему: медальон реагировал на иллюзорную магию, создающую эти красивые, яркие эффекты.  — Да давай уже, еб твою… Пошёл, ну! — Тяжёлые двери кабаре распахнулись, и в проёме показался крепкий краснолюд с коротким ирокезом, весьма бесцеремонно толкающий перед собой не столь уверенно стоящего на ногах человека, одной рукой цепляющегося за косяк, другой — удерживающего на голове весьма помятую шляпу.  — Подстилки для нелюдей ебаные, — мужчина неожиданно резко развернулся, едва не упав на краснолюда, в котором Роше уже успел безошибочно узнать Золтана Хивая. — Позиционируют себя как приличное людское заведение, а ты тут… Ты тут лез… Ты ваще кто такой? В тебе половина человека, половина нихуя! Золтан, наконец вытолкав хватившего лишку посетителя из своего заведения, терпеливо сложил руки на груди и с миролюбивой улыбкой выслушивал его пьяные речи. Бедняга ещё не знал, с кем связался, и не знал, что Золтан способен одним ударом вывернуть ему колено в другую сторону. К счастью, Геральт с Роше были уже совсем рядом, и конфликт разрешился сам собой.  — Пастоди, — окликнул пьянчугу Роше, с трудом скрывая улыбку и пряча руки в карманы пальто. — Сукин сын, сто лет тебя не видел! И с великой радостью не видел бы ещё столько же. Мужчина обернулся, сфокусировал на нём свой взгляд и спустя мгновение округлил глаза. Некогда крепкий Пастоди служил в полиции Новиграда в звании офицера и обладал весьма скверным характером. Во время расследования серии убийств, совершённых, как выяснилось позднее, свихнувшимся вампиром, Пастоди застали в борделе, куда вёл след преступника. Секс за деньги сам по себе был вполне легален, но то, что он делал с той девушкой, выходило за все рамки разумного и едва ли вообще касалось темы секса. Позже оказалось, что она была не единственной его жертвой, но, как часто бывает, никто из девушек не жаловались на него — все жертвы боялись, что их же в первую очередь и осудят за клевету на офицера полиции. Пастоди потянул за все доступные ему ниточки, поднял все связи, отсидел символический (относительно причинённого им ущерба) срок, выплатил компенсацию, но, в конечном итоге, был уволен с работы и начал крепко прикладываться к бутылке.  — Кап… Лейтнант… О, Милсдарь Роше, — Пастоди неловко завалился на бок, пытаясь не упасть. Зрелище было жалким. Роше вздохнул.  — Сам уйдёшь или в участок поедем? Видимо, Пастоди не был в курсе того, что Роше ушёл из полиции ещё год назад. Пастоди округлил глаза ещё больше и сделал несколько шагов в сторону дороги, что-то бормоча себе под нос.  — Давай-давай, — Прикрикнул ему вслед Золтан. — Пиздуй отсюда, пока ходить можешь.  — Золтан, чертяга, — Геральт похлопал старого друга по плечу, и тот в ответ дружески толкнул его в бок. — Давно не виделись.  — Ну дак ты не заходишь совсем, вот и не видимся, — Усмехнулся краснолюд, поправляя закатанные рукава рубашки. — Занят так, а? На старых друзей и минутки свободной нету? Геральт засмеялся. Немногие знали, что ведьмак умеет смеяться так искренне, да и вообще немногие знали, каков он на самом деле. Большинство верило в старательно создаваемый им образ хладнокровного убийцы-следопыта, лишённого любых эмоций в результате мутаций. На деле же он был вполне обычным парнем. Роше посчастливилось узнать его именно таким. Не желая мешать воссоединению друзей, он остался стоять в стороне, ожидая своего момента, и провожая взглядом одиноко шатающуюся вдоль улицы фигуру Пастоди, нетвёрдо взмахивающего рукой в безуспешных попытках поймать такси. Не в силах идти по прямой, он вдруг мотнулся на проезжую часть. Несколько человек на другой стороне улицы неодобрительно покосились на пьяницу, загудел автомобиль,  — Вернон, а ты чего стоишь, как неродной!  — Здравствуй, Золтан, — сдержанно, но не без улыбки поздоровался Роше, пожимая его крепкую руку.  — Давайте заходите, — Золтан распахнул перед ними дверь. — Вас уже ждут. Свет был сосредоточен на сцене. Певица — совсем молодая девушка с длинными светлыми волосами, закрывающими половину лица — пела глубоким, обволакивающим голосом, казалось, абсолютно зачаровав сидящую в укромном полумраке публику. Платье облегало тело, словно вторая кожа. Похоже, никто и не заметил, что только что из заведения выставили неадекватного посетителя.  — Так что он сделал? — тихо поинтересовался Геральт, наклонившись к Золтану. Роше настолько засмотрелся на сцену, что едва не столкнулся с парой, идущей под руку им навстречу, слишком увлечённой разговором друг с другом. Все здесь были одеты с иголочки, и Роше не понимал, как Пастоди вообще сюда занесло.  — Да нажрался, урод, и давай оскорблять сидящую рядом компанию краснолюдов и эльфку. Начал их во всех смертях винить, начиная войной с нильфами и кончая Визимиром. Лютик попытался его успокоить и объяснить, что это место искусства и хорошего настроения, а не ругани с расизмом, но я-то сразу понял, что его выкидывать отседова надо. Ну так и вышло.  — Так Лютик сегодня здесь? — в голосе Геральта промелькнула радостная искорка. Оторвавшись, наконец, от сцены, Роше разглядел барную стойку, и под ложечкой засосало от висящего в воздухе запаха крепких напитков. Один из посетителей почти лежал на стойке. В принципе, Пастоди мог оказаться в любом месте, где наливают. Да и в трезвом виде в нём сложно было заподозрить извращенца-расиста. Чуть дальше бара Роше разглядел и хозяина заведения, который не отрывал взгляда от девушки на сцене и, задумчиво приложив руку к подбородку, повторял шёпотом слова песни.  — Сюда, господа, — отвлёк его Золтан, открывая дверь в конце зала. — Вниз по лестнице.  — Спасибо, — Роше кивнул ему, проходя мимо, и углубился в темноту. Только окончательно спустившись, они увидели свет из-под двери, находившейся в конце узкого коридора, заставленного высокими вазами и какими-то статуями, чьи очертания слабо угадывались в темноте. Роше шёл ровно, опасаясь, что если шагнёт в сторону, то обязательно собьёт что-нибудь, Геральт же шёл быстро и уверенно.  — Помни, о чём я тебя попросил, — повторил Геральт, прежде чем открыть дверь.  — Спасибо, что напомнил, а то я уж было собирался войти туда со словами «Ну, как дела, остроухие террористы», — саркастически ответил Роше. Вероятно, никто из присутствующих в комнате не услышал его ворчания. Геральт поздоровался с группой эльфов, Роше ограничился кивком. Он неторопливо снял верхнюю одежду, вешая шляпу поверх пальто, и заодно отмечая, что Йорвет был единственным из присутствующих, кто оставил шляпу на голове, надвинув её на лицо так низко, что почти вся верхняя половина лица оказалась скрыта под её полями. Неужели под повязкой всё настолько плохо? Помимо Йорвета в помещении, которое явно было предназначено для отдыха от работы, находились ещё пять эльфов. К его удивлению, Сегерима среди них не было, но зато он узнал ещё одно лицо — Киарана аэп Эасниллена, несколько раз привлекавшегося за нарушение общественного порядка ещё в Вызиме, лет десять назад.  — Все в сборе? — спросил Геральт, вставая так, чтобы иметь максимальный обзор. Пиджак он снял вместе с пальто и не без удовольствия размял плечи.  — Yea, — ответил Йорвет, поднимая голову, но недостаточно, чтобы было видно, что скрывается под шляпой.  — Давайте начинать, я не хочу торчать здесь всю ночь, — недовольно проговорила светловолосая эльфка в элегантном платье, поправляя причудливо уложенные волосы.  — Мы будем сидеть здесь всю ночь, если это будет необходимо, Верноссиэль, — довольно спокойно ответил Йорвет. — Время не на нашей стороне, но если будем слишком торопиться, сделаем только хуже.  — Тогда давайте без лишних слов вы расскажете, кому же вы могли так насолить, что ради ваших задниц разыграли такой роскошный спектакль, — Роше старался говорить как можно холоднее и сдержанней, игнорируя презренные взгляды.  — Как и ты, чуть ли не каждый d’hoine желает очистить землю от нелюдей. Если будем перечислять всех, точно задержимся до утра, — Киаран поднял голову, короткие волнистые волосы закрывали часть лица. Теперь Роше заметил, что никто из присутствующих не заплёл в волосах столь любимых косичек. Мелкие, крупные, одиночные или несколько сразу, но почти всегда они являлись неотъемлемым атрибутом причёски вольнолюбивых скоя’таэлей.  — Киаран, — довольно твёрдо позвал его Йорвет, слегка повернув голову. — Не время и не место. Эльф ничего не ответил.  — Ну? Давайте, — Геральт снова оглядел присутствующих. — Вспоминайте всех.  — Можно? — вызвался темноволосый эльф в коричневом костюме со светлой жилеткой. Глядя на него, Роше уверился в мысли, что сегодня он вообще впервые надел костюм.  — Да, Элеас? — Йорвет поднял голову, чтобы удостоить взглядом своего товарища, и Роше в очередной раз попытался разглядеть, что же у него под шляпой, но ничего, кроме уже знакомого шрама, заметить не успел.  — Я подумал… Яевинн расстался с нами не самым лучшим образом. Не знаю, чем они занимаются теперь с Торувьель, но не могли они в качестве мести попытаться втянуть нас в это? На несколько секунд комната погрузилась в относительную тишину: сверху доносилась живая музыка, напоминая, что там беззаботная жизнь идёт полным ходом, но здесь никто не обращал внимания на прекрасную песню. Все были сосредоточены на своих мыслях, никто не чувствовал себя вправе насладиться этим чудесным вечером. В другое время все они наверняка не отказались бы от пары стаканчиков под приятную беседу. Сам Роше, впрочем, понимал, что в его случае вовсе не встреча является причиной для воздержания от последующей развлекательной программы. Может, он и вытащил из шкафа все свои костюмы, подбирая что-нибудь приличное, может, он и побрился, и зачесал волосы, и держался неплохо, но глубоко внутри его всё ещё воротило и трясло от вчерашней встречи. Он никак не мог избавиться от мучительного желания снова вернуться туда, в квартал нелюдей, и он даже не мог объяснить себе, зачем: чтобы снова увидеть в её лице Фольтеста? Или чтобы помочь, дабы отплатить чем-то её отцу? Только нужна ли ей вообще помощь… Если сейчас пустить его наверх и дать волю, он точно натворит дел, о которых пожалеет.  — Нет, — всё же прервал молчание Киаран. — Они бы не смогли…  — Кто «они»? — у Роше была своя тактика работы, он не собирался её менять, так что он без всякого смущения перебил эльфа. Киаран кинул на него неприязненный взгляд.  — Бывшие скоя’таэли, — довольно коротко ответил он.  — Да неужели? А то я уж было подумал, что они какие-нибудь там жрицы храма Мелитэле в Элландере, — язвительно проговорил Роше, чувствуя, что ситуация начинает раздражать его больше допустимого. — Если кто-то из вас кого-то подозревает, мы должны знать, кто они и почему вы их подозреваете, — проговорил он, чеканя каждое слово, — у нас нет никаких идей, сейчас нам нужно отталкиваться хотя бы от чего-то. Киаран открыл рот, явно собираясь в подробностях рассказать Роше, что он думает о его методах и о нём самом, но не успел он произнести и слова, как вместо него заговорил Йорвет, ровным и спокойным голосом:  — Яевинн и Торувьель состояли в нашем отряде во время войны. Вскоре после её окончания выяснилось, что наши с ними взгляды расходятся — их не устраивало отсутствие мгновенных результатов, а наши методы были для них недостаточно радикальны. Около года назад они ушли.  — Мы сильно повздорили с Яевинном, — напомнил тот же эльф в несуразном костюме, складывая руки на груди.  — Слишком много работы, чтобы просто подставить нас, — продолжал парировать Киаран. — Совсем на них не похоже. Будь их целью мы, они скорее пробрались бы в наши дома ночью и попытались вырезать одного за другим. А если они вернулись не одни, то мы бы уже давно знали об этом.  — А что, версию с полицией уже отмели что ли? — вмешалась Верноссиэль.  — Нет, но пока у нас всё равно нет ничего, что на это указывало бы, — ответил ей Роше, при этом глядя на Йорвета. — Нам нужно двигаться дальше, а не топтаться на месте. Рассмотрим все возможные варианты, может, они дадут зацепку и в этом направлении.  — Ninnau vaer'trouv aen que dh’oine? — спросила она, глядя в сторону не то Йорвета, не то Киарана.  — Eigean, — ответил ей Киаран, пожав плечами. Роше медленно выдохнул, с трудом сдерживая очередной выпад.  — Мы не о том думаем. Идём в неверном направлении, — заговорил молчавший всё это время Геральт, задумчиво теребя пальцами свой медальон. — Подставить шайку бывших скоя’таэлей — дело нехитрое, а вот убить одного из крупнейших предпринимателей Новиграда… Визимир не случайная фигура на этом поле.  — Хм… не пешка, а король. Но тогда настоящим убийцей всё равно должен быть кто-то, кто видел его по одну сторону поля со скоя’таэлями, — Роше, наконец, ухватил мысль. Прислонившись спиной к стене, он выбрал взглядом точку на полу, стараясь сосредоточиться на сути дела и абстрагироваться от вновь разрастающегося у него внутри желания отправить большую часть присутствующих за решётку. — И, возможно, он решил убить двух зайцев разом. Вы оба стояли у кого-то на пути. Кто мог видеть вас в качестве угрозы?  — У меня есть предположение. Один человек… — заговорил до сих пор молчавший эльф, сидевший в дальнем углу комнаты, и Роше только сейчас обратил на него внимание. — Даже не один. Ольгерд фон Эверек и его, — он пренебрежительно скривился, — «Вольная компания». Присутствующие оживились. Роше бросил быстрый взгляд на Йорвета, но тот смотрел исключительно на Киарана, словно они обменивались мыслями. Неназванный эльф тоже смотрел на них, что позволило Роше наконец-то разглядеть его. Длинные светлые волосы, идеально убранные назад, так, чтобы ни один волос не падал на идеальное лицо с тонкими чертами, светлая, ровная кожа и серые, будто ледяные, глаза. Эльф обладал тем самым типом внешности, носителей которого Роше иррационально не переносил, потому что, как правило, к нему прилагались ещё и безграничное высокомерие напополам с таким же бескрайним пренебрежением. Такие красавчики могли быть безукоризненно вежливыми, но при этом, смотреть на тебя как на дерьмо, и никогда не упускали возможности напомнить, что ты — всего лишь bloede dh'oine, блоха на их землях, никчёмное насекомое.  — Они вполне могли выйти на тропу войны, — согласился Йорвет, поправляя шляпу, отчего Роше ощутил иррациональное желание подойти к нему и снять эту шляпу нахер.  — С чего? — Киаран заговорил тише. — Они же не знают, кто это был…  — Могли и узнать, — отрезал Йорвет. — А раз узнали, то фон Эверек и шайку своих, — тут Йорвет поморщился, — Заступников за чистоту расы привлечь мог бы. Только вот, Эхель, это касается только нас и никак не отвечает на вопрос, почему убит был именно Визимир.  — Дэрэ, — Эхель посмотрел на девушку напротив, та нервно накручивала прядь волос на палец. — Расскажи то, что рассказала мне. Дэрэ с опаской взглянула в сторону своего командира.  — Давай же, — без нажима, но всё же твёрдо указал ей Эхель.  — Хорошо, хорошо… Я знаю, мне не стоило, я нарушила указания, — она говорила торопливо, и словно заранее пыталась выпросить извинения, но Йорвет молчал, как и остальные. — Мне так… Стыдно, что я не рассказала об этом…  — Дэрэ, ближе к делу, — прервал её Киаран. Она потёрла запястье, на котором красовалось скромное украшение из мелкого жемчуга, и на этот раз посмотрела на Роше и Геральта. Двое посторонних, которые не входили в рамки её боевой семьи, раскрыть правду перед которыми было бы для неё ещё большим стыдом. Перестав теребить жемчужины, она поправила тонкий поясок зелёного платья и, откинув волосы за плечо, выпрямляясь.  — Мне нужны были деньги, так что я снова была в борделе, — тихо сказала она и сделала паузу, ожидая реакции, но Киаран только сжал челюсть, сдерживая себя. Роше показалось, что он услышал скрип его зубов. Громко цокнула языком Верноссиэль. — Там был один мужчина, «кабан», их несколько человек забрело в ту ночь в «Хромоножку Катарину», — продолжала она, — Я была с одним, он был пьян и навзводе, много говорил. И он сказал, что Визимиру недолго осталось. Судя по всему, он как-то скверно обошёлся с Ольгердом. Я не знаю, что там было, но мне кажется, что-то серьёзное.  — Тогда Ольгерда проверить, конечно, стоит, но не думаю, что это его рук дело — не слишком-уж всё это на него похоже, — задумчиво проговорил Геральт.  — Не его почерк, — поддержал Роше. — Мне приходилось с ним пересекаться по некоторым делам. Вешать убийство на кого-то ещё — не в его стиле. Ольгерд гордый, свою честь доказывает поступками. Будь это он, всё было бы сделано чисто, так, чтобы никто к нему не подкопался, но вместе с тем, чтобы все знали — с ним шутки плохи. Потому, собственно, никто с ним не шутит.  — То есть, знай он, что мы… — Элеас осёкся, стоило Киарану метнуть в его сторону прищуренный взгляд. --…что мы, кхм, шутили с ним… То мы, значит, уже были бы мертвы?  — Вероятно, — согласно вздохнул Геральт. — В своих домах, в постелях подружек, хоть в борделе со спущенными штанами. И все знали бы, что вы сделали, и для всех это было бы уроком. Но если вы живы… Впрочем, я не стал бы убирать Ольгерда с этой доски.  — Значит, ты с ним знаком? — спросил Роше, и Геральт согласно кивнул, даже улыбнулся одним краем губ.  — Случалось поработать вместе. Один раз помогал в одной истории с его братом. Во второй — решить некоторые проблемы его жены. Так что мы неплохо знакомы, можно сказать.  — Знаю я, о какой истории с братом ты говоришь, — Роше вспомнил дело пятилетней давности — убийство Витольда фон Эверека, младшего брата Ольгерда. Тогда пришлось изрядно попотеть, чтобы отыскать всех убийц и заказчика, но зато только что стало ясно, кто расправился с теми, кого не успели арестовать и отправить за решётку. Геральт не был наёмным убийцей, более того, мог в грубой форме послать того, кто приходил к нему, чтобы предложить подобный «заказ». Но если подобрать к нему правильный подход, ведьмак мог согласиться найти этих людей, и с чистой совестью потребовать, чтобы те явились в полицию с повинной. Конечно, дальнейшее развитие событий было очевиднее некуда: они выхватывали своё оружие, Геральт доставал своё, а в результате это оказывалось самообороной. И если в деле убийства Витольда замешан Геральт, то без сомнения с виновниками преступления случился… Геральт.  — Ольгерд давно не появлялся у себя в резиденции, ты знаешь, где он может быть?  — Нет, — Роше вообще на год выпал из жизни, порой не зная, где он сам-то находится.  — Можем поговорить с его «кабанчиками», хотя… Нет, нужно говорить именно с ним, от них толку мало. Я что-нибудь придумаю, подниму связи, чтобы найти его.  — Геральт, — Роше понизил голос до шёпота, — Мне кажется, мы в эти семейные разборки немного не вписываемся. Ведьмак оглядел комнату и только теперь заметил, что они с Роше действительно несколько выпали из происходящего.  — Aen Seidhe не место в борделях, — Киаран прожигал эльфку в зелёном платье озлобленным взглядом. — Мы жили здесь ещё до людей, а теперь, значит, за право продолжать здесь жить нам нужно ноги перед ними раздвигать, ты так, что ли, считаешь?  — Если тебе нужны деньги, почему ты просто не сказала нам? — Верноссиэль старалась быть мягче, но и в её интонациях проскакивали явно недовольные нотки.  — Потому что я знаю, что мы потеряли много денег на последнем задании, и знаю, что нам приходится поддерживать Вызиму, — похоже, она была готова расплакаться, но продолжала держаться. Возможно, плакать перед людьми ей не позволяла гордость. — Мне нужна была определённая сумма, чтобы помочь другу, и брать её из общих средств у меня не было никакого права!  — Зато ложиться под bloede dh’oine — твоё гарантированное право, — продолжил Киаран.  — А что мне оставалось? Грабить, убивать или трахаться — это всё, чем я могу заработать! Или вы хотите, чтобы я бросала дорогих мне друзей, разводила руками, говорила, что ничего не могу для них сделать?!  — Дэрэ, спокойнее, — Эхель мгновенно пересёк комнату, бесшумно и легко, и встал рядом с Дэрэ. Он спокойно обнял её одной рукой, его взгляд не изменился ни на секунду, словно ему было всё равно. Пальцы, сжимающие её плечо, медленно поглаживали кожу, пытаясь успокоить.  — Нет, Дэрэ, — Йорвет потёр скрытую полями шляпы часть лица, — Киаран прав, пусть и слишком резок. Я не просто так вытащил тебя из борделей. Тебе там не место. В следующий раз, когда тебя посетит мысль заработать таким способом, зайди ко мне. Если же ты считаешь, что проституция — это нормально, что это — твоё, то я не буду тебя держать здесь. Я не смогу повести в бой армию, солдаты которой не уверены в том, за что сражаются.  — Я поняла, — ответила она, отводя взгляд, не имея больше доводов в свою защиту. Эхель продолжал стоять рядом с ней, молча, и Роше чувствовал, как в комнате нарастает чувство неловкости. Особенно это чувство относилось к ним с Геральтом. Это были чисто их проблемы и их дела, их ценности и нравы, Роше, даже если бы и хотел, не смог бы подобрать слов в защиту эльфки, как бы жалко её не было. Ему было настолько неловко, что он даже не мог нормально отреагировать на её признание в промысле грабежами и наёмными убийствами.  — Простите, что вам пришлось присутствовать при столь личном моменте, — сказал Йорвет. — Мы можем продолжать, надеюсь?  — Ага, — Роше, наконец, оторвал взгляд от дрожащей эльфки, которой явно было некомфортно здесь после всего сказанного и услышанного, но она держалась, и запустил руку в вырез жилета, чтобы достать из внутреннего кармашка трубку и табак. Трубку он достал сразу, а вот металлической коробочки, в которой хранил табак, не нашёл.  — Мы навестим Ольгерда, но всё ещё считаю, что не стоит слишком рассчитывать на эту версию, — сказал Геральт, краем глаза наблюдая за тем, как Роше ворошит карманы. — Но мы всё же должны знать, чем именно вы им насолили.  — Помогли Янтре избавиться от «кабанов» Фон Эверека, которые под предлогом защиты города вели себя там, как… свиньи, — Йорвет брезгливо выплюнул последнее слово.  — Эльфы помогли людям, — проворчал себе под нос Роше, продолжая ощупывать карманы. — Вот дьявольщина, табак есть?  — Только сигареты, — отозвался Геральт, готовый достать портсигар. Но Роше уже обернулся на короткий свист с другого конца комнаты. В последний момент он успел поймать свободной рукой прилетевший от Йорвета мешочек.  — Отравить хочешь? — спросил Роше, всматриваясь в содержимое мешочка не больше трёх секунд, прежде чем отсыпать немного в камеру.  — Не раньше, чем ты разберёшься с делом, — ответил тот, и Роше уловил усмешку в его голосе. Но чем чёрт не шутит, курить-то хочется, так что он зажёг спичку.  — Говоря о том, кому была бы выгодна смерть Визимира, — Геральт проигнорировал кашель Роше. — Кому переходит его дело? Радовиду. Отцеубийство не редкость, когда речь заходит о наследстве.  — Как сказать, — сквозь кашель отозвался Роше, незнакомый сорт табака буквально атаковал его горло, хотя и был довольно мягким. — Курва, Йорвет, что это за херня? Йорвет поймал обратно свой мешочек с табаком, но на вопрос не ответил.  — Так вот, о Радовиде, — голос теперь звучал немного сипло. — Парнишке сколько? Восемнадцать? Семнадцать? Управлять всем у него ума едва хватит, даже если в отца пошёл. И, насколько мне известно, он в отце души не чаял. Да и не ужимал его Визимир, готовил на своё место. Мотив слабоват.  — А если кто-то из конкурентов? — Геральт посмотрел на Йорвета, затем оглядел остальных. — Убрать Визимира, и на место его встанет неокрепший ребёнок, неспособный вести толковую борьбу с растущей конкуренцией. Давайте честно, у кого-нибудь были какие-нибудь связи с другими производителями оружия? Кто там у нас, Эмгыр вар Эмрейс? Вензлав? Кто мог знать о вас и вашем договоре с Визимиром? Элеас покачал головой, глядя честными, хотя и глуповатыми глазами на Йорвета и Киарана. Верноссиэль твёрдо ответила, что за километр не подошла бы к ним. Тихий отказ прозвучал от Дэрэ, всё ещё жавшейся к Эхелю, и эльф молча покачал головой.  — Если только кто-то из наших заказчиков мог быть связан с ними, — Киаран обратился скорее к Йорвету, чем к детективам.  — Они слишком мало знают о нас, и точно не знают о наших связях с Визимиром. Если он сам не рассказал, — Йорвет потёр лицо обеими руками. — Если Визимир рискнул своей головой, рассказав кому-то о нашем договоре, то его было бы проще убрать, сдав полиции. И его, за нелегальную торговлю, и нас, за скупку.  — Советую всё же подумать над этим вариантом, может, у вас действительно был подставной клиент, и… Вернон? Роше почти ничего не понял из последних слов, зато неожиданно ясно понял, что совершенно не хочет стоять здесь и слушать всё это. Руки начали терять чувствительность, голова начала терять мысли, захотелось беспричинно улыбаться и смеяться. Хотя причины вроде и были, но возникали на пустом месте: костюм Элеаса, надменное лицо Эхеля, шляпа Йорвета, слишком серьёзный Геральт. Он ещё раз втянул в себя дым.  — Ну вас же не посадили, — выдал Роше показавшуюся ему умной мысль. — Так чего нервничать? План-то провалился. Никто не ответил, Геральт с подозрением посмотрел на Йорвета.  — Ладно… Собрание окончено! — Роше махнул рукой, пальцами другой постучал по чаше трубки, подбивая пепел. Он развернулся к выходу на нетвёрдых ногах, быстро надел шляпу и прихватил пальто, не удосужившись даже надеть его. За дверью он споткнулся на лестнице, затем ещё раз, но никто никак не прокомментировал это. Геральт потянул носом и снова бросил резкий взгляд на Йорвета. Но первым сдался Киаран, тихонько засмеявшись.  — И что там было?  — Разные травы, древний эльфский рецепт, — Йорвет развёл руками. — Ему не помешает расслабиться. К тому же, это отвлечёт его от мыслей о выпивке. Душное, тёмное помещение кабаре теперь выглядело намного приветливее. Музыка и слова звучащей песни обволакивали его душу, поднимали её, Роше чувствовал свободу и умиротворение. Совершенно невероятное чувство, будто всё наконец-то хорошо. Ничто не тяготило душу и мысли, всё обретало хорошую сторону, всё, что приходило в голову. С улыбкой он прошёл вдоль стены, увешанной красивыми, яркими картинами. Возле одной из картин, на которой было изображено заходящее над жёлтым полем солнце, на краю которого виднелась мельница, стоял скучающий эльф. Когда Роше проходил мимо, тот улыбнулся ему тонкими губами, убирая распущенные чёрные волосы за острое ухо.  — Ого, Вернон, я уже не думал, что увижу тебя! — перед ним возник сам хозяин заведения, и Роше едва успел затормозить, чтобы не столкнуться с ним.  — Лютик, чертяга, — улыбка стала ещё шире. — Ты всё хорошеешь и хорошеешь. Лютик закинул за спину край чёрного тонкого шарфика, делая ответный лестный комплимент, которому Роше даже поверил. Вот то ли дело Лютик — человек со своеобразным трактованием новиградской, да и не только, моды, но одетый всегда со вкусом. А не чёрти как, в отличие от Геральта. Ему бы стоило взять пару советов у Лютика, хотя…  — Значит, вы уже закончили? Не хотел прерывать ваше собрание, — Лютик почесал двумя пальцами светлую бородку. — Я бы предложил вам с Геральтом вечер за счёт заведения. Не могу же я, в конце концов, отпустить вас просто так. К своему удивлению, мысль о бесплатной выпивке, причём хорошего качества, не вызвала в нём никаких особых эмоций. В голову начало закрадываться подозрение, что хорошо и легко ему стало не просто так. Он прикусил мундштук трубки, которая уже начала угасать. Курва, Йорвет… На задворках сознания прозвучали тревожные колокольчики. Вдруг правда отрава какая-то? Нет, нет, глупо. Глупо было бы умереть от этого. Сейчас, сегодня. Завтра, вчера, недели, годы. Лютик улыбается, Роше рассмеялся от собственной глупости, решая, что если умирать, так умирать с улыбкой.  — Я, кажется, — он прикоснулся к своей шее, глядя на шарфик Лютика, — Внизу забыл платок. Ох, Лютик, не принесёшь? Заодно перехватишь Геральта, а то сейчас ускользнёт.  — О, конечно! — бодро согласился Лютик. — Можешь подождать у бара. Роше кивнул и проводил взглядом спину в бордовом жакете. Ждать своего платка он, конечно, не собирался, так что стоило Лютику пропасть из поля зрения, как Роше развернулся к выходу. А внутри всё ещё было приятно и мягко. Если бы можно было оставить это чувство навсегда, он не думая согласился бы хоть душу продать за это. Нет, умереть так точно не жалко. Лучше так, чем захлебнувшись собственной рвотой после очередного срыва.  — Привет. Роше уже почти добрался до выхода, когда с ним снова кто-то заговорил. Мужской, приятный голос, совершенно незнакомый. Вместо привычной настороженности к незнакомцу, Роше ощутил внезапное желание поговорить. Он не остановился, лишь замедлил шаг, всё ещё намереваясь покинуть заведение.  — Здравствуй? — Роше улыбнулся незнакомцу, которым оказался тот самый эльф, стоявший ранее возле картины.  — Уже уходишь? — продолжил тот, вновь убирая волосы за ухо, — Какие-то планы в столь поздний час?  — Единственные планы на этот вечер — избежать неловкого молчания, когда друзья предлагают тебе выпить, — Роше усмехнулся, ведь Лютик, в отличие от Геральта, не знал, что он пытается завязать.  — Ну, а если я предложу тебе провести ночь более интересно? — наклонившись к нему, вдруг произнёс эльф уже тише. Они уже успели выйти на улицу, и эльф осторожно обошёл Роше, слегка наклонив голову набок, так, что волосы упали на одну сторону и обнажили бледную кожу лица и шеи. На нём не было пальто, только чёрная рубашка и просторный тонкий пиджак, явно не по погоде. Роше толком не успел обдумать происходящее, но в голове забилось на повторе «Да». Эльф прикусил губу ровными зубами — никаких клыков, он не хищник. Такое понятие, как «последствия», перестало существовать. Перестали существовать «завтра» и «принципы».  — Сорок крон, — прошептал его весёлый и очень сладкий голосок прямо в ухо. В руках появилась покалывание, и внутри что-то зазвенело, в самой груди, когда эльф прильнул ближе, позволяя почувствовать своё тепло. Роше пытался уследить взглядом за его голубыми глазами, но они скрылись в тени, когда они зашли в переулок между домами. Его лицо вдруг оказалось слишком близко, губы эльфа искали губы Роше, дразня лёгкими прикосновениями. Он уже забыл, почему собирался сегодня умирать.  — Обычно я не беру меньше пятидесяти, — он отстранился, но только лицом, продолжая прижиматься к Роше телом, а пальцы залезли в узел галстука. — Но не каждый день встретишь такого мужчину.  — Нас могут увидеть, — Роше озвучил единственную оставшуюся у него здравую мысль, которая, скорее, была выработанным рефлексом.  — Если у тебя есть возможность накинуть сверху десять крон, мы займём мягкую постель в «Катарине»…  — Ненавижу бордели, — сразу поморщил нос Роше, и душные воспоминания едва не вызвали рвотные позывы.  — Ну… — эльф потянул его за галстук к себе, снова прижимаясь к губам, и прежде чем продолжить, с тихим полустоном выдохнул. — Оплатишь такси и нам никто не помешает у меня дома… В мозг Роше словно моментально поступила команда «Забей». Особый вид команды, которая обычно никогда не касалась его мыслительного процесса, уступая перед командами «Обдумай всё», «Обдумай ещё раз», или, в крайнем случае — «Хер с тобой, бери вторую бутылку и пей, пока не заснёшь». Просто забивать у него не получалось почти никогда. Не получалось отдаться спокойствию и забвению, но сейчас это, кажется, наконец получилось. Он запустил пальцы в карман пиджака, вытаскивая оттуда порядка шестидесяти крон бумажными купюрами. У него были планы купить хотя бы какой-нибудь толковой еды домой, но это было до того, как чужие руки начали обжигать прикосновениями через одежду.  — Как тебя зовут?  — Вернон, — и собственное имя прозвучало неправдоподобно.  — Фаэрол, — тонкие губы сложили слово, которое начало грызть горло. — Просто Фэй. Роше попытался избавиться от этого неприятного чувства в горле, вновь впившись в губы черноволосого эльфа поцелуем. Роше чувствовал себя не в своём теле, словно он просто наблюдал за всем со стороны. Фэй быстро завёл его в спальню: крошечную комнату, в которой они сразу наткнулись на кровать. Безопасное место — спальня, здесь никто не увидит и не выдаст тайны.  — Давай, раздевайся, — зашептал эльф сквозь сбитое поцелуями и быстрыми движениями дыхание. Его острые уши проскользнули между пальцев Роше, и он трогал их снова и снова. Даже не потому, что ему нравилось, как Фэй от этого наклоняет голову, сильнее давя на руку, прикрывая глаза от наслаждения, а потому что они были острыми. Острыми, длинными, не человеческими. Не теми. Его накрыло второй волной, на этот раз прошибая холодным потом, и Фэй прижался к нему так сильно, что стоящий член стал проблемой номер один. Он отпустил его уши, в один момент забыв о них напрочь, и вцепился в шею, в мягкую кожу, губами. Ему захотелось стонать, словно в бреду, от того, как приятны были чужие прикосновения и просьбы. Приятно быть кому-то нужным хотя бы ненадолго. По телу снова прошла волна, забирая землю у него из-под ног и мысли из его головы. Он уже не помнил, кто перед ним, кто он сам. Резко распахнулось от ветра окно, с грохотом ударившись о стену.