История одного дома

я без тебя не умру, не сопьюсь, и не пойду ко дну. хотя, кому я вруу?

Софа знает Максима чертову тучу лет. Они вместе учились, в одном классе во Владивостоке, представляете? Держались друг за друга. Дружили. Танцевали медляки вместе только потому что на Софию не обращал внимание тот самый парень, а Свобода, вроде как, не был занят по-настоящему. Он к девушке всегда относился, как к сестре. Запутается, себя до крайней точки доведет и идет к ней, советы спрашивает, прислушивается, что самое странное. Он вообще-то никого не слушает, совсем никого. Только Софу. Она умная, учится на отлично и посещает курсы психологии. Вне школы она, правда, более расслабленная. Не смотрит, а в душу заглядывает и знает к чему идет — мечтает стать адвокатом — в то время пока Свобода представления не имеет, что будет делать через парочку месяцев. — Как думаешь мы будем дружить спустя много-много лет? — спрашивает пьяный Максим, лезет обниматься к Софии, пока они идут с вечеринки, на которые он переодически подругу вытаскивает. — Конечно, будем, Свобода, — отвечает Софа и Макс ей верит. Хочет верить. Теперь он готов ворваться к ней в квартиру, трясти за худые плечи и орать в лицо упрямое «лгунья, ты меня обманула». София знает об этом. У парня всегда душа была ранимой, каким бы колючим внешне он не казался. И девушка знает, что Максим переживает о том, что они не общаются сильнее, чем она. Софи прагматичная, собранная и местами черствая. А парень — романтик в глубине души, мечтатель до мозга костей, которые в свои далекие пятнадцать вбил себе в голову глупость великую, что приносит только страдания и никогда подарить любовь не сможет самоотверженно. Тогда, далекие уже больше десяти лет назад, София смеялась и кидала в парня подушками, пытаясь выбить дурь из головы. Видимо слабо била, если он до сих пор на этом зациклен. Переезжали вместе: рука об руку. Максим поступать не планировал, ехал группу сколачивать, нашел где-то Сережу, который тоже мечтал о музыкальном будущем. Сошлись два полюса: южный и северный. София сразу отказалась с ними жить. Ей поступать было нужно, работать на свой авторитет, а не после пьянок за парнями прибираться. PLC сдался быстро, почти сразу уехал обратно в Краснодар, обещал присылать открытки. Софи держалась, хотя было сложно. Училась 25/8, из кожи вон лезла, чтобы удержаться на бюджетном месте, а друг не понимал, видимо, как ей сложно. Группу сколотил, прозвище свое ей прикрепил и радовался, дурак. — Ты себя совсем не жалеешь, Максим, здоровье свое подводишь, — собирая пустые бутылки из-под пива по квартире друга, говорила девушка неизменно. — Не читай мне свои нудные лекции, будь добра, — прижимая ко лбу бутылку с холодной водой, которую София и принесла, откликается Свобода. Софи обидно. Она старается делать все, чтобы жить счастливо и Максу пытается помочь. Не учитывает только, что ему очень хорошо в этой яме. Первое время он за все грубости извиняется, потом перестает, но девушка, губы поджав, все-равно приходит к нему, продолжает с ним общаться и даже выгоняет по утрам особенно назойливых девиц. Тогда Свобода целует в щеку, а Софа морщится и говорит, что от него опять воняет перегаром. Она в друга своего уже давно и безнадежно. А он или не замечает или специально делает вид, что ничего не понимает. Точка кипения наступает, когда у Максима распадается группа, ему помощь нужна как-никогда раньше, но он от себя Софию отталкивает как можно дальше, в надежде, что она вернется. Нерациональный. Софи все понимает, но не спешит к нему на помощь. Банально устала от этого всего. Устала до больного. Но когда Максим звонит, просит приехать и забрать его из полиции — едет. Ругает себя по пути за бесхребетность и то, что все-равно возвращается. Договаривается с полицейскими, чтобы друга вытащить, и идет на два шага впереди него по улице. Знает, что если развернется сейчас, то ее уже ничего не остановит, все ему выскажет. — Все же хорошо, Соф, чего ты дуешься? — подлетая и приобнимая за плечи, весело говорит Свобода. Он вообще законченный оптимист, как выпьет чуть больше нужного. София только взглядом прожигает и из хватки цепкой вырывается. — Ты себя гробишь, Анисимов, и меня за собой тянешь. — А ты не тянись, — все еще весело парирует парень. У него сегодня конкурс остроумия, ни иначе. Уходит быстро оттуда, не позволяя себе разрыдаться при парне. Через два дня он все же звонит, но девушка сбрасывает звонки и плачет ночью в подушку. Дружили с первого класса. Такой пласт из жизни не выкроишь. Сережа пытается прорваться сквозь плотину безразличия подруги лучшего друга, но ему она тоже не отвечает и он перестает названивать, давая Максу только один совет «вы живете в соседних подъездах, сходи к ней», но получает в ответ «я не тупой, ходил, она меня выставила». PLC только мычит что-то нечленоразборчивое в трубку и ссылается на проблемы в своей жизни. Пока Макс разбирается со своей жизнью, из которой Софа сама себя вычеркнула, в ее появляется сосед Родион из глубинки. Он учится на сценариста и оказывается интересным собеседником. Или это София по разговорам по душам изголодалась настолько? Хотя, если подумать, то в их дружбе с Максимом она всегда была бесплатной психологической помощью, девочкой, которая всегда поможет. Макс никогда о ней и не интересовался особенно. А Родион другой, он слушать умеет, видит, что ей больно сделали. Ему она верит. Он настоящий. Не шершаво настоящий, как Максим, а до больнючего искренний. Со своим юмором черным даже. Он за свободой сказочной не гонится, понимает, что все это «я не хочу быть зависимым» — блеф. Так прагматичной Софи кажется. Вот и записала она Толочкина в друзья близкие, по вечерам за чашкой чая разговаривая. Когда Сережа приезжает спасать Максима, он все-равно ее вылавливает. Интересуется: — Что с Максом? А София проходит мимо, плечом задев сильно, однако разворачивается к мужчине и говорит: — Теперь ты с этим разбирайся, — холодно, окончательно стену между ними выстроив, PLC ничего не понимает. Софи по человечески обидно, но этого никто, кроме Родиона не замечает. Ведь она самая сильная и выносливая? Когда Макс сдруживается с Кошелевой, становится втройне обидно. За девочку. Знает, что и ей Максим сердце разобьет, и будет она тоже убиваться вот так, раны душевные залечивать годами. Поэтому находит его старый номер в потертой записной книжке и пишет смс «не разрушай девчонке жизни». Максим знает от кого сообщение, знает что больно сделал, но от ответа удержаться не может «это уже не твое дело, Соф; или ты завидуешь?» со смайликом на конце. София ему больше не пишет. Никогда. Родион узнает, пытается помочь, но усугубляет до размеров уличной драки и необходимости Софии выскочить на улицу в легкой, домашней одежде. Там уже эта малышка Кристина, почти что ревет, на помощь зовет бессильно. Но Софи-то у нас сильная, со всем справится. Оттаскивает Свободу, как в старые добрые, когда он агрессивно себя вел, в драки влезал, а потом им приходилось убегать от учителей и хулиганов, чтобы не наказали и сильнее не ударили. Софи по-честному совсем немного обидно, но об этом уже видимо никто и никогда не узнает.