Белая Дева или сказка о Белом Клыке

Сгущались тучи, закрывая солнце. Серело все вокруг, становилось блеклым, тусклым, однотонным. В воздухе появился легкий запах дождя... Стараясь незаметно потереть пульсирующие виски, Сакумо вымучено улыбался толпе, игнорируя из последних сил гул в голове. Супруга заметила напряженный вид мужа и немедленно разогнала сопротивлявшуюся толпу зевак. Сакумо проводили в дом, хотели усадить за стол. Но он только покачал головой, прося подождать, и поднялся в спальню, чтобы съесть ещё один лист растения. Сейчас терять силы совсем нельзя и говорить о Белой Деве тоже не стоит: только зря напугает. Однако вместо затишья сердце вновь кольнуло. — Думаешь, со мной это снова пройдёт?! — послышался обиженный смешок. — Тебе удалось обмануть меня один раз, Белый Клык. Но закончить это дело тебе не удастся! — легкие словно сдавили в жесткие тиски, Сакумо и вдохнуть не мог. Схватившись за тумбу у кровати, мужчина застыл, прижимая кулак к сердцу. — Черт... — выдохнул он, крепко зажмурившись. Ему бы ещё часик, и все бы получилось. Но Дева поблажек не даст, особенно обнаружив угрозу своему существованию. В комнату вошла жена Хатаке. Рыцарь тут же выпрямился, рвано вздыхая, и натянуто улыбнулся. Супруга настороженно оглядела упавшую на дощатый пол связку с травой, затем подняла взгляд на мужа. — Ты в порядке? — спросила она, подходя ближе. Как назло, чтобы лучше понять Сакумо, женщина коснулась его груди в области сердца. Воин поморщился, взяв её ладонь в свою. — Я в порядке. Разве что очень устал, — пытался отговориться Хатаке, отводя в сторону взгляд. Но жена была наредкость непреклонна. — Что с тобой произошло? — твердо спросила она, требуя ответа. Сердце опять неровно ударило в груди. Резко вздохнув, мужчина обнял женщину, стараясь игнорировать боль, и положил голову на её плечо. — Ночь. Всего одна ночь и я расскажу тебе обо всем, — шептал он, сжимая её хрупкий сан. Она в ответ обвила руки вокруг его шеи и едва ощутимо кивнула. — Пообещай, что скажешь все-все... — так же прошептала супруга Хатаке. Какая все-таки понимающая женщина. — Клянусь, — твердо, даже с легкой, но уверенной полуулыбкой согласился рыцарь. ___ Небо полностью заволокло тучами, не оставив ни единой щелки для солнечного света. Плотным одеялом почти черные облака скрыли фиолетовый небесный мир. Начал накрапывать дождь. Пока он ещё был редкий, моросящий, нагонявший тоску. В доме Хатаке витало напряженное волнение и молчаливое беспокойство. Малыш Какаши хныкал на руках матери, грозясь вот-вот расплакаться. Его отец, сцепив пальцы в замок под подбородком, сидел за столом рядом с женой и задумчиво смотрел то в окно, то на недовольное личико сына. Дождь начал усиливаться. Внезапно небо осветила яркая белая зарница. Затем гулко пробежал по горизонту гром. А после ещё раз и ещё, с каждым разом все ярче и громче. Вот уже были видны отдельные молниеносные вспышки, глубоко чёрное небо приобрело темно-зеленые оттенки. Слыша этот грохот, маленький Хатаке тихонько всхлипывал и плакал. Но почему-то без слез, совсем. Его носик и щеки были красные, пальчики настолько крепко вжимались в ладошки, что ноготки побелели. Но с пухленьких щёчек не стекла ни одна соленая слезинка. Сакумо поднялся, подходя к ребёнку. За время из пока недолгого знакомства воин уже разглядел белоснежный пушок на макушке малыша. Ведьмины слова сбылись. — Хочешь подержать? — спросила жена, обеспокоено поглядывая на супруга, на ребёнка. Мужчина колебался. Стоит ли ему брать в ещё неуверенные руки такое слабое, незащищенное дитя? Следующая вспышка была в разы ярче всех предыдущих. В эту же секунду прогремел настолько сильный гром, что затрещало в ушах, несмотря на заглушавший ранее звук дождь. Гроза бушевала прямо над ними. Вот страх от этого-то звука малыш не смог перебороть. Ещё беззубый ротик широко открылся, из маленького комочка вырвались плаксивые нотки, переросшие постепенно в писк, почти вой. Слезы градом полились по щекам. ___ Белая Дева сражалась с водопадом, обрушившимся на неё. Цепляясь из последних сил за душу и сердце своего «Шахара», она кричала, рычала, старалась сделать мужчине, чьё тело она пыталась подчинить все эти долгие месяцы, как можно больнее. Однако чувствовала, что вряд ли сможет выиграть. Сакумо тоже кричал. Рычал, впиваясь ногтями в кожу груди у сердца, оставляя кровавые полосы. Зелёная Ведьма стояла над рыцарем, держа в руках небольшой ковшик, в котором совсем недавно было зелье. Она не помогала воина ни действием, ни словом. Только стояла рядом, наблюдая за его мучениями. От Хатаке словно отрывали кусок тела, причём поважнее, чем рука или нога. Бил озноб, срывалось дыхание, свело желудок, похолодели пальцы, кожа покрылась испариной. Мужчина стиснул зубы. — Долго ещё..? — выдавил он из себя. Ведунья усмехнулась. — Раз можешь что-то говорить, значит, уже не долго, — она отошла в сторону, оставив ковшик на столе у остывающего котла. Затем, вернувшись к уже к почти не менявшему положение Сакумо, она взяла ножны с мечом в них. Достав клинок, она толчком положила Хатаке на спину и положила меч кончиком лезвия на оголенный живот рыцаря, чуть ниже желудка. Сам воин был без сил, только тяжело дышал, не имея энергии даже на то, чтобы откинуть влажные волосы, прилипшие к щеке и ко лбу. — А теперь слушай меня внимательно, Белый Клык, — серьёзно начала ведьма. Сакумо поднял на неё размытый взгляд. — Белая Дева не сможет погибнуть. Но мы можем заточить её туда, откуда она не сможет вырваться, — она провела черту вдоль живота мужчины, словно хотела разрезать его пополам. Как-то реагировать на это у Хатаке не было сил, поэтому он просто доверился колдунье. — Будет больно, терпи и старайся не дёргаться, — сказала ведьма, прежде чем вновь прочертить линию, только на этот раз оставив дорожку, начавшую стремительно наполняться кровью. Как только меч окропился кровью своего хозяина, Сакумо почувствовал, как Деву, а вместе с ней и боль проносит от сердца вниз, к органам ниже. Те словно по очереди сворачивались в комочек, настолько сильная ощущалась боль. Мужчина выгнулся в спине, прикусывая губу почти до крови. Под лезвием меча появилось белое свечение. Постепенно его становилось все больше и больше. Вскоре оно заполнило половину меча. Когда же оно оторвалось всё, Сакумо рвано выдохнул, болезненно простонав. Левой рукой с ярким кольцом на безымянном пальце ведьма придерживала это свечение, не позволяя тому раствориться в воздухе. Медленно подняв меч, колдунья осторожно пронесла его через комнату и резко опустила до края ручки в котёл. Раздался пронзительный женский вопль. Зашипев, старуха дёрнулась, желая отдернуть руку, но удержалась, крепко сжимая меч. Кожа начала покрываться белыми пятнами, но Зеленая Ведьма поцеловала кольцо на пальце и они неохотно, но начали исчезать. Крик стих так же резко, как и появился. Бледное свечение охватило котёл, но и оно вскоре затухло окончательно. Да и зелье, на недолгий срок ставшее пепельно-серого оттенка, вернуло себе мягкий зелёный цвет. Рука ведуньи аккуратно вытащила меч. Он был белым, как снег, и холодным, как лёд. Проведя ребром ладони по лезвию, старуха довольно улыбнулась. Все же не последняя она ведьма, раз смогла подчинить такое, казалось бы, непобедимое существо. Ведьма глянула на тяжело дышащего, но постепенно расслабляющегося Хатаке. «И без последствий для жертвы,» — про себя добавила она. Прежде чем спрятать меч в ножны и накрыть уснувшего рыцаря покрывалом. Пускай восстановит силы до рассвета, чьи лучи уже вот-вот должны были показаться из-за горизонта, с которого уже давно сбежали все тёмные тучи. ___ Разглядывая меч, Сакумо поднял взгляд на ведунью. — Так значит, Она не сможет теперь выбраться из этого меча? — слегка недоверчивым тоном спросил он. — Более того, любой из твоей семьи сможет воспользоваться её силой, сокрытой в нем. Ты на себе прочувствовал, что сила у Белой Девы не малая, — отпивая целебный отвар из большой деревянной кружки, подтвердила ведьма. Воин задумался на какое-то время, после чего вновь спросил: — А что будет, если клинок сломается? — на что колдунья ответила: — Её дух будет вновь на свободе. Так что береги свой меч, в нем хоть и есть теперь великая сила, он хрупок, нужно быть осторожным. Сакумо кивнул, уже с большим подозрением оглядывая оружие. Уж лучше оно будет в его руках, чем попадёт к кому-то нечистому. — Да защитит мой меч Господь... — прошептал Хатаке, на что Зеленая Ведьма хмыкнула, а Белая Дева угрожающе зашипела. Последнее мужчина ощутил каким-то шестым чувством, словно с заточением Девы между ей и её теперь хозяином установилась связь на уровне чувств. Да будет так. ___ С тех пор клан Хатаке считался сильнейшим из сильнейших во многих королевствах. Они были известны своим мастерством во владении меча, стальным сердцем и крепким духом. Узнавали же их по белым волосам, по поверьям делавших их «избранными Богом». И всегда при Белом Клыке, а после его кончины и при сыне был белоснежный меч, с которым им удавалось победить сильнейших чудовищ, поразить множество врагов, защищая родные и не только края. Только в руках Хатаке меч наливался полной силой. Некоторые даже рассказывали, что, когда рыцарь берет этот меч, за его спиной появляется Белая Дева, которая приносит ему удачу. Этот меч Сакумо берег, как зеницу ока, при нем он никогда не ломался, не было даже царапины: при первом же намёке оружие передавали в руки мастера-оружейника, возвращавшего ему былую целостность. А день, когда меч был сломан и Белая Дева вырвалась на желанную свободу — это уже другая история.