Voodoo Love

      Фабрицио ненавидел ездить в Милан.       Не то, чтобы он ненавидел сам город, но трехчасовая поездка ради одного коротенького интервью явно не была пределом его мечтаний.       Стоит признать, что в этот раз они были молодцы: запланировали три интервью в три разных дня в трех разных местах, таким образом, что поездка получалась только одна.       Так лучше.       Удушливая жара буквально убивала, несмотря на работающий кондиционер и он бы точно не согласился ездить туда-обратно.       Лучшее в том, что он, наконец-то, приехал в Милан, было то, что он мог заняться своими делами. Точнее дело было одно, но важнее тысяч других: увидеть Эрмаля.       Да, Эрмаль живет в Милане, в доме, адрес которого знают очень немногие. Естественно, Фабрицио — один из них.       Он написал ему, когда узнал, что должен будет приехать, и, к счастью, Эрмаль ответил, что будет дома, а не в разъездах, как обычно.       Эрмаль пригласил его на обед. Пригласил его на обед, потому, что скучал, потому что хотел его увидеть. Пригласил Фабрицио к себе домой, потому что не хотел посторонних взглядов. Хотел, чтобы были только они двое, сидели вместе, ели, разговаривали, смеялись вместе, в их личном мирке, в который так часто вламывались и разрушали.       Поэтому Фабрицио направился к нему домой на обед сразу после утреннего интервью.       В доме Эрмаля настоящая разруха. Кажется, будто там взорвалась настоящая бомба, а на все просьбы объяснить произошедшее кудрявый только хмурился.       — Забей. — говорил он — Я просто искал место, куда повесить фотографии, начал двигать мебель и нашел его, а потом чуть не проломил стену, пытаясь забить молотком гвоздь, не знал, что делать, разозлился и вот.       Фабрицио недоверчиво посмотрел на него и рассмеялся. Он смеялся над неуклюжестью Эрмаля и качал головой: — Ты должен использовать дрель, а не молоток, его уже после. — объяснял он, а смущенное лицо Эрмаля приобретало милый розовый оттенок.       — У меня есть дрель. — сказал он, неопределенно указывая на ящик с инструментами. — Но я не умею ей пользоваться. — признался потом, отводя взгляд в сторону.       Фабрицио снова рассмеялся, закрывая руками лицо, а потом взял его за руку: — Я умею. — сказал он.       Эрмаль решил воспользоваться случаем: — Помоги мне, пожалуйста.       Так ему не надо было выставлять себя идиотом перед мастером, который спросил бы, какого хрена его вызвали, чтобы просверлить стену под две фотографии. А кроме того, Фабрицио сделает это бесплатно.       Ну и в качестве бонуса он сможет посмотреть как Фабрицио будет делать это, возможно без майки — от этой мысли у Эрмаля потекли слюни.       Фабрицио согласно кивнул: — Хорошо. Сделаем так, я проделаю эти дыры, а ты посмотришь, как это правильно делать. Хотя бы в следующий раз сможешь справиться сам.       Потому что, несомненно, каждый раз ездить в Милан ради двух гвоздей — это слишком, даже если это сулит ему встречу с Эрмалем.       Когда они закончили обедать, Эрмаль собирал тарелки и складывал их в посудомоечную машину, а Фабри отправился смотреть на стену и дрель, лежавшую в ящике с инструментами. Нормальная дрель, не профессиональная, но и не самая дешевая, то что надо.       — Эрмаль. — позвал он, дожидаясь, когда мужчина подойдет к нему.       Когда кудрявый вошел, он обнаружил Фабрицио, стоящего на коленях на полу. Он попросил у Эрмаля тряпку, чтобы было меньше пыли, но встал сам, когда тот уже собрался идти на кухню.       — Я сам возьму, если он на обычном месте. Ты бери карандаш и отмечай, где хочешь повесить фото. — сказал мужчина и вышел. Вернувшись, он положил на пол тряпку и, взяв дрель, глянул на точки, отмеченные Эрмалем.       — Смотри, это не сложно. — сказал он прижимая сверло к отметине и включая дрель. Он вошел в стену на несколько сантиметров, после чего обернулся к Эрмалю: — Дай взглянуть на шуруп.       И Эрмаль дал ему шуруп. Он дал бы ему еще много чего, но это уже другая история. Хотя он и не мог сосредоточиться ни на чем кроме того, как напрягались мышцы Фабри, когда он работал.       Фабрицио проверил, как шуруп входит в стену, а потом снова взял дрель: — Видишь, что входит недостаточно хорошо? Значит надо пройти глубже. — и продолжил сверлить.       Эрмаль чувствовал, что готов помереть прямо сейчас. Знаешь, что Фабрицио мог бы всунуть поглубже? Именно. Вошло бы очень хорошо. Он смотрел, как Фабрицио снова берет шуруп, вставляет в углубление и пару раз стучит по нему молотком. О Боже, Фабрицио, эти руки.       Да, он не снял футболку, но на нем была черная безрукавка, демонстрировавшая все его мышцы, и она ему так шла, особенно, когда из-за жары прилипала к телу.       — Вот видишь, это было совсем не сложно. — сказал он и принялся сверлить следующую дырку, а Эрмаль кивнул.       Потом Фабрицио обернулся к нему, произнес: — Дам тебе один совет: смочи его. — и снова принялся сверлить, а потом посмотрел на Эрмаля, указал на только что проделанную без особых усилий дырку и с удовлетворением сказал: — Видишь? Когда его смочишь, входит сразу же.       Эрмаль завис. Нет, серьезно, звук поломки Windows, ошибка 404, файл не найден и все такое. Он приоткрыл рот не веря своим ушам, и если Фабрицио, работающий, сверлящий и забивающий гвозди уже вызывал у него сухость во рту и тесноту в штанах, то после этой его выходки лицо Эрмаль вспыхнуло.       Он покраснел, беззвучно открывал и закрывал рот, прежде чем смог прочистить горло и выговорить слабое: — да…вижу.       Фабрицио не мог понять в чем проблема и только вопросительно выгнул брови: — Эй, ты в порядке? — спросил он, потому что Эрмаль действительно стал почти фиолетовым.       — нет-нет…да-да…       — Что я сказал? — Фабрицио действительно нихрена не понимал.       — Вообще-то…это не то, что…знаешь, когда его смочишь, входит сразу же — это фраза, которую можно отнести не только к дрелям. Ну или не только к тому типу дрели, который ты держишь в руке. Которую держишь в руках сейчас. Эти, которые для стен. — что он нес. Ему было стыдно за самого себя, вообще-то он еще со школы не воспринимал «скрытые смыслы» во фразах типа этой.       Фабрицио посмотрел на него, потом на дрель, снова на растерянного Эрмаля и опять на дрель: -…Аа       Он понял, что имел ввиду кудрявый и смущенно тряхнул головой, прежде чем громко рассмеяться: — Ну в любом случае это правильно, нет? — сказал он и Эрмаль чуть не захлебнулся собственной слюной.       — Эрмаль, не смотри на меня так! Ты не хуже меня знаешь, что это правда.       И он знал, ох, конечно он знал, но черт, Фабрицио, если ты продолжишь в том же духе, хотя бы имей совесть и сделай что-нибудь.       Еще и потому, что когда он взялся забивать гвоздь Эрмаль подскочил, видя, с какой мощью Фабрицио вколачивает гвоздь в стену и, безусловно, посочувствовал стене, представляя, как он с такой же силой вколачивает что-то еще. Внутрь него самого, возможно.       Брюки начали причинять настоящую боль, но Эрмаль старался не показывать, что на самом деле уже окончательно возбужден.       Когда Фабрицио повернулся, кудрявый все еще неподвижно смотрел на него, а в горле пересохло, когда мужчина подошел ближе.       — Что такое? — спросил он низким хриплым голосом, по его тону понятно: он прекрасно понял, что происходит.       Конечно, Фабрицио все понял, во-первых, потому, что хорошо знал Эрмаля, а во-вторых, потому, что и ему идея «просверлить» своего парня была не чужда.       Он наклонился, чтобы взять молоток, лежащий у его ног, наблюдая при этом, как зрачки кудрявого расширяются при этом движении.       Эрмаль продолжал стоять на месте, пока Фабрицио обернулся и, внимательно следя за его реакцией, произнес: — Проталкиваем шуруп как можно глубже.       При первом же ударе молотка Эрмаль громко сглотнул, а его воображение услужливо нарисовало Фабрицио, с силой и беспощадно толкающегося внутрь него.       После второго удара представил, как Фабри сжимает пальцами его бедра, мощно двигаясь внутри, его тело инстинктивно пытается вырваться, но Моро только крепче хватает его.       После третьего он застонал.       Слабый, но отчетливый стон. Эрмаль тут же закрыл рот руками, ему же не тринадцать, в конце концов.       Фабрицио уронил бы молоток на пол, если бы не был уверен в том, что проломит пол или отобьет себе же ногу.       Поэтому только сильнее сжал ручку, не решаясь обернуться, зная, что если он сейчас взглянет на Эрмаля, это незамедлительно создаст ему неудобства в области паха.       Как всегда, когда Фабри видит его с румянцем на щеках, темными светящимися глазами, приоткрытыми губами и сжатыми руками.       Но он все равно обернулся, и увиденное превзошло все его ожидания, лицо Эрмаля действительно было нежно розовым, огромные глаза, даже чернее чем обычно, зрачки, поглотившие радужку, искрились. Руками он зажимал рот и почти дрожал под взглядом Фабрицио.       Нет, Фабрицио на него не смотрел и даже не разглядывал, он буквально пожирал взглядом своего мужчину, его медовые глаза потемнели от желания, которое сквозило в них, а губы были такими сухими, что он не удержался и облизнул их.       Он медленно приблизился к Эрмалю и убрал его руки от губ, по которым тут же провел большим пальцем, покусывая при этом свои, а Эрмаль, казалось, сходил с ума.       Фабрицио наклонился и легко коснулся губами его щеки.       Потом второй.       Застонал, не в силах удержаться.       Фабрицио подумал о том, что Эрмаль красив. Прекрасен.       Эрмаль подумал, что хочет Фабрицио. Сейчас же.       Для Эрмаля не стало сюрпризом, когда его спина оказалась прижата к стене. Он представлял, как они будут целоваться, но его удивил тот нежный поцелуй, который последовал за этим резким жестом, заставившим его вздрогнуть от удовольствия и застонать.       — Что такое? — спросил Фабрицио, едва ощутимо проходясь губами по его шее, обдавая его холодную кожу своим горячим дыханием и заставляя покрываться мурашками. — Ты тоже уже мокрый? — добавил, проводя рукой от шеи, по груди, а потом между ног, поглаживая через ткань брюк.       Он продолжал делать это настолько осторожно и также нежно целовал его в шею.       Этого недостаточно. Совсем недостаточно и Эрмаль, дрожа и постанывая, пытался тереться о него, но Фабрицио придавил кудрявого к стене, не давая даже пошевелиться.       Он знал, что так пытает Эрмаля. Но продолжал делать это, потому что Фабрицио нравилось чувствовать его таким, когда он весь трясется и умоляюще стонет, подаваясь вперед, чтобы ощутить эти прикосновения, которых, конечно, недостаточно, но это лучше, чем ничего.       — Фабрицио. — в какой-то момент произнес он хриплым, срывающимся голосом.       Моро по лицу видел, что сводит его с ума.       Эрмаль попытался протянуть руку к его ширинке, но Фабрицио остановил его, несмотря на то, что и он был уже настолько возбужден, что одежда причиняла боль.       Эрмаль снова застонал, прикрыв глаза и откидывая голову назад.       — Пожалуйста. — пробормотал он и Фабрицио почувствовал, как все в нем пульсирует.       — Еще. — потребовал, а Эрмалю и не надо повторять дважды.       — Пожалуйста. — простонал кудрявый хрипло и надломленно, Фабрицио больше не выдержал.       Он стянул с Эрмаля брюки и трусы, не заботясь ни о чем, кроме как снять их. После чего расстегнул и свои, почти лихорадочно, оттолкнув руку Эрмаля, который снова пытался дотронуться до него. Фабрицио сделал все сам, с легким стоном проведя рукой по уже возбужденному члену под взглядом Эрмаля.       И мысль одна на двоих: когда его смочишь, входит сразу же.       — Проверим на практике? — спросил Эрмаль и Фабрицио кивнул, протянув руку к его ноге и заставляя закинуть ее на свое бедро.       — Посмотрим. — ответил он, колеблясь пару секунд, не желая сделать Эрмалю больно.       Но кудрявый настойчиво смотрел, цепляясь за его плечи, чтобы не потерять равновесие, шепча: — Пожалуйста, Фабрицио.       Резкий стон, который внезапно вырвался из его горла, как только Фабри толкнулся внутрь, больше похож на крик, но ему все равно, потому что это наконец-то произошло, и даже Фабрицио застонал, потому что ощутил горячее и узкое нутро Эрмаля.       Он помедлил несколько секунд, прежде чем снова с силой толкнуться в него, провоцируя на новые стоны и всхлипы.       — Этого ты хотел? — спросил.       После второго толчка стон Эрмаля больше напомнил рыдания, в то время как он кивает. В этом положении Фабрицио входит в него под идеальным углом, заставляя подкашиваться ноги и громко стонать, что он и делает, сильнее откидываясь назад и впиваясь пальцами в спину Моро.        — Да. — отвечает Эрмаль, когда Фабрицио продолжает двигаться в нем, кудрявый почти стыдится того, как сильно он дрожит от удовольствия.       А еще стыдится того, что он уже на грани, действительно готов кончить, потому что следовавшая перед этим пытка почти довела его до предела.       Он приближался к финалу и было достаточно того, что Фабрицио продолжал толкаться в него, почти до боли вгрызался зубами в его плечо, набирая темп и двигаясь все более ритмично.       Эрмаль старался держаться как можно дольше, отвлекаясь, но это было выше его сил. И пару секунд спустя он кончил.       Они еще даже почти не начали, а он уже кончил, бессознательно простонав имя Фабрицио, который, ощутив, как мышцы плотно сжали его член спустя буквально полминуты после того, как он начал двигаться, выглядел удивленным.       — Эрмаль, но…       Когда он достаточно пришел в себя, то увидел, что Эрмаль покраснел еще больше, если это вообще было возможно.       — Прости. — смущенно ответил кудрявый, его горячее дыхание обдало губы Фабрицио.       И тот рассмеялся. Легко, искренне, нежно и ободряюще целуя Эрмаля в губы.       — Не извиняйся. — наконец сказал он, но, когда попытался выйти из Эрмаля, тот только сильнее прижал его к себе, покачав головой.       — Нет, закончи, пожалуйста, все будет нормально.       — Уверен?       — Да.       «все будет нормально» — чушь собачья, потому, что как только Фабрицио снова толкается в него, Эрмаль почти кричит, потому что он сейчас сверхчувствителен, хотя Фабрицио и не делал никаких особенно резких движений.       Это больно, действительно, но в тоже время его охватывает удовольствие, даже более мощное, чем раньше и он не может его избежать, даже хочет. Все, чего он хочет — это Фабрицио, Фабрицио и только Фабрицио.       Кончилось болью. В том смысле, что Фабрицио прижимал его к стене и с силой входил, не останавливаясь, даже когда обоим кажется, что сердце вот-вот взорвется, и они оба упадут без сил.       Эрмаль чувствовал, как царапается его спина от трения о стену, но его это не волновало, а Фабрицио думал о том, как прекрасен Эрмаль, полностью поглощенный удовольствием, не способный связно говорить, а только повторяющий его имя.       Когда они кончили, Эрмаль рухнул.       Буквально упал на Фабрицио, которому пришлось собрать все силы, которых, впрочем, уже не было, чтобы на трясущихся ногах отнести его на диван.       Когда они лежали там полуголые и обессиленные, Фабрицио вдруг рассмеялся.       — Что такое? — спросил Эрмаль ленивым расслабленным голосом.       — Я тут подумал… — заговорил Фабрицио.       — А ты умеешь? — перебил.       — Знаешь, что? — продолжил Фабрицио. — Я подумал, что нет необходимости тебя учить. Если в следующий раз тебе понадобится, позвони мне. Я без проблем все просверлю.