Зелёный кролик в пойме Дуная

— Решил мне отомстить, Лео? — съязвил Мозер, входя в прозекторскую, и украдкой зевнул. — Твой звонок поднял меня с постели ни свет ни заря. — А я готов держать пари, что заслужил коробку сигар. — Несмотря на бессонную ночь, доктор Граф держался бодро и подавно не утратил чувства юмора. — Прежде всего, версию с подводным ружьём можешь смело отбросить. Раны нанесены не гарпуном и вообще не металлическим предметом. — А чем ещё, по-твоему, можно так располосовать мышцы? — Ты, как всегда, не дослушал. В ранениях обеих жертв я обнаружил микрочастицы, похожие на сколы зубной эмали. Меня такая находка, конечно, удивила. Я сделал гипсовый слепок раны Латимера — с девушкой, сам понимаешь, не удалось бы, — и вот что в итоге получилось. Из гипсового куба торчала пара длинных, острых и очень близко посаженных… зубов? — Но ведь это не клыки хищника! — в полной растерянности воскликнул Рихард. — Именно. Скорее уж резцы гигантского грызуна. В дверях, тяжело дыша, показался встрёпанный интерн. — Комиссар, вам звонили! — выпалил он. — Господин Штокингер просил передать: ночью в Лобау убит Эрих Музиль! Его загрызло какое-то животное! Мозер так и застыл на месте. В висках заколотило. Страшная картина вставала перед его глазами. — Зелёные кролики, — пробормотал он. — Лео, надо немедленно вызывать бригаду и прочесать весь берег до венгерской границы… Чёрт, что я несу! Мы с тобой вправду угодили в голливудский триллер? — Вот и меня посетила та же мысль, — доктор бросил на комиссара понимающий взгляд. — Но я вовремя одумался и позвонил своему старому другу в Музей естествознания. Вместе мы осмотрели слепок, провели анализ микрочастиц — и, как говорится, вуаля! Зубы, которыми нанесены раны, действительно очень крепкие и острые, но грызть сами они не в состоянии уже несколько миллионов лет. Вероятнее всего, это челюсть ископаемого бобра времён ледникового периода. Да, зверюшка крупная и вроде бы не брезговала рыбой, но никак не людьми. У Мозера вырвался вздох облегчения, которое, впрочем, почти сразу же сменилось гневом. — Ископаемая челюсть, значит, — процедил он. — Нас водили за нос, как читателей жёлтой прессы. Лео, ты не знаешь, где можно достать такую штуку? — В музее есть несколько экземпляров, но все они, конечно, на учёте. Впрочем, если мне не изменяет память, очень неплохая подборка образцов мамонтовой фауны хранилась в Ветеринарном университете. — Опять Ветеринарный, — Мозер решительно направился к двери. — Значит, всё-таки она. Лео, ты не ошибся: сигары за мной! * * * — Слов нет, Граф нас здорово выручил, — признался Штокингер. — Когда я услышал, что стряслось с этим бедолагой, меня холодный пот прошиб. Впору было действительно поверить в кроликов-мутантов. — Хорошо ещё, времени на панику у нас оказалось немного, — криво улыбнулся Мозер. — Тем более что в музее университета действительно недосчитались черепа какой-то твари с головоломным названием. Хел отправился туда выяснять подробности. Они стояли на мокрой тропинке среди камышей. Внизу у берега санитары грузили в полицейский катер носилки с телом Музиля. Рекс сновал кругами, уткнув нос в землю и вынюхивая то, что могло ускользнуть от внимания людей. — И ты продолжаешь подозревать Джеки Стэплтон? — сменил тему Штоки. — Почти все факты говорят против неё, — разъяснил Мозер. — Именно Джеки проще всего было подстроить побег кроликов и распустить слухи о зелёном монстре. Она могла похитить череп и догадывалась, что эксперты сделают слепок раны Латимера. Видимо, рассчитывала, что к делу быстро подключится пресса и все силы будут брошены на охоту за мутантом. К счастью, — закончил он, — мы в Австрии твёрдо стоим на земле. — Убийство ради того, чтобы отомстить за мелкие обиды? — с недоверием уточнил Штоки. — А о себе она подумала? Ведь ей придётся забыть про учёбу за границей, если не вовсе про научную карьеру. И что — провести остаток дней в качестве «подай-принеси кофе» одному шибко умному почитателю Лоренца? Рихард открыл было рот, чтобы возразить, но замер. Внезапная мысль промелькнула в его мозгу — и тут же исчезла, потому что Рекс вдруг сорвался с места мощным прыжком и скрылся в гуще камышей. А мгновением позже до сыщиков долетел истошный, захлёбывающийся крик: — Спасите! Мозер ринулся на лай Рекса, ломая тростник и разбрызгивая грязную воду. В считанные минуты он добежал до открытого места и сразу же понял, что произошло. В нескольких шагах от него в буро-зелёной жиже отчаянно барахтался человек. Болото затянуло его уже почти по плечи. Рекс метался по кромке твёрдой земли и оглушительно лаял. Рихард лихорадочно огляделся по сторонам. Хоть бы какую-нибудь палку найти, чтобы протянуть утопающему! И тут его взгляд упал на дерево. Молодая гибкая ольха склонила ветви над самой трясиной. — Рекс, дерево! — крикнул Мозер, но тут же понял, что команда уже не понадобится. Умный пёс, оказавшийся ближе хозяина к спасительной ольхе, сам обо всём догадался. Он подпрыгнул — раз, потом ещё раз, и тяжесть крепкого звериного тела пригнула крону деревца к поверхности топи. Гибнущий человек последним отчаянным усилием схватился за ветки, а подоспевший Мозер протянул ему руку и выволок на твёрдое место. — Спасибо… господин комиссар, — прохрипел несостоявшийся утопленник, переводя дыхание, и Рихард тут же узнал Баранека, скептика из кафе «Долина». — Кой чёрт вас сюда понёс? — буркнул он. — Охотились на зелёных кроликов? — Вы не поверите, но в некотором роде так и есть, — Баранек (должно быть, от потрясения) стал непривычно словоохотлив. — Когда погиб старина Эрих — вы же знаете, как быстро разносятся слухи, — я понял, что зря не верил ему. И пошёл сюда выслеживать эту проклятую тварь, только заблудился в камышах и угодил прямо в топь. Слава богу, что вы здесь оказались! — Сдаётся мне, вы лукавите, — прервал его Рихард, краем глаза косясь на Рекса: пёс, которому что-то явно не давало покоя, настойчиво рыскал по краю болота. Вдруг он остановился и звонко, призывно гавкнул. Мозер подошёл поближе. Внимание Рекса привлекла гнилая коряга, наполовину погружённая в топь. За её ветки цеплялось что-то бесформенное. Мозер отогнал мысль о новом трупе, закатал рукава уже безнадёжно испорченной рубашки и с усилием потянул корягу к себе. Она поддалась не сразу; Рекс ухватил в пасть длинный корень и дёрнул его, рыча сквозь зубы. Несколько минут спустя на траве перед Мозером лежал небольшой грязный узел. Сыщик развязал его; это оказалась драная, непотребно растянутая мужская футболка. Даже болотная тина не могла скрыть огромных кровавых пятен, покрывавших её. В футболку был завёрнут странный предмет, похожий на кусок дерева с торчащими из него двумя длинными щепками. Взвесив его на руке, Рихард удовлетворённо вздохнул. — А вот и наш допотопный бобёр, он же зелёный кролик, прошу любить и жаловать. Не за ним ли вы охотились, господин Баранек? Или, — прибавил он испытующе, — хотели его спрятать поглубже, а в результате сами провалились? Баранек метнулся было в камыши, откуда недавно прибежали его спасители, но Рекс живо цапнул его за штанину, а из зарослей, словно в насмешку, показался запыхавшийся Штокингер с длинной жердью в одной руке и пистолетом в другой. — Что тут вообще происходит? — поинтересовался он. — Не видишь? — хмыкнул Мозер. — Извлекаем из болота трофеи. Ну так что ж, Баранек, просвещайте нас дальше. — Ладно, чего уж скрывать, — сдался тот. — Чёрт вам, что ли, нашептал — я правда видел, кто выбросил этот свёрток в болото. — Девушка в очках? — уточнил Штоки. — Откуда я знаю? Небольшого роста, худой, волосы под кепкой. Я порядком перетрусил. Понял, что Эриха тоже он хлопнул, и испугался, как бы не подумали на меня. — А почему это мы должны были подумать на вас? — Мозера вдруг осенило. — Может, убийство в прошлом году — ваших рук дело? Баранек неожиданно взорвался: — Да, чёрт возьми, я был не в себе! Принял тех ребят за мою бывшую с любовником — и камнем их, камнем! Вам любой психиатр подтвердит, что это называется аффект! А когда прикончили студентов, я сразу понял: кто-то работает под меня, чтобы самому остаться не при делах! — Знать бы, кто именно, — вздохнул Штоки. — Без помощи экспертов мы не узнаем, кому принадлежала эта тряпка. Разве что Рекс учует запахи, но тут чужая кровь и тина… Мозер запустил руку в ворот футболки, вытянул грязный ярлычок и потёр его пальцем. — Тут что-то вышито. — Сосредоточенно наморщив лоб, он с трудом разобрал знаки. — «Сделано в… Же-не-ве». * * * В коттедже всё так же пахло кофе и ещё свежевыглаженным бельём. Джеки, открывшая сыщикам дверь, держала в одной руке пульверизатор, а волосы её вместо шпильки были заколоты карандашом. — У меня столько дел, — вздохнула она. — Завтра в университете пройдёт поминальная служба, Феликсу нужен траурный костюм, а вечером должен зайти Паулос за образцами люминола. Он хочет, чтобы последняя работа Софии всё-таки увидела свет. — Достойное решение, — одобрил Мозер. — Но, я надеюсь, у вас найдётся ещё немного времени? Разговор предстоит серьёзный. Сыщики снова прошли в знакомую гостиную. Посреди комнаты стояла гладильная доска, на которой, накрытая марлей, лежала пара мужских брюк. На ручке шкафа висели плечики с пиджаком, а на кресле — смятое чёрное платье, очевидно, приготовленное для самой мисс Стэплтон. — Вы не возражаете? — Джеки щедро попрыскала марлю водой и взялась за утюг. — Нет, что вы. — Мозер прислонился к шкафу. — Кстати, ваши кролики так и не объявились? — Нет, и у меня просто руки опускаются. Особенно жаль Подснежника — он очень спокойный и не боится публики. — А вам известно, что этот самый Подснежник с собратьями произвёл в округе настоящий переполох? — осведомился Рихард. — Между прочим, именно ему приписывают смерть местного жителя, которого нашли с перегрызенным горлом. — Выдумки какие-то! — нервно рассмеялась Джеки. — Да, многие верят всякой чепухе про генетику и мутантов, но вы-то люди образованные! Мы с Гарри всего лишь изучали наследственные заболевания грызунов, если хотите знать. — И тем не менее мы считаем, что ваш подопытный кролик имеет прямое отношение к убийству. Если вас не затруднит, покажите мне клетку и захватите с собой люминол, если он у вас ещё остался. Джеки фыркнула, выдернула провод утюга из розетки и кивком пригласила полицейских следовать за собой. * * * В комнатке на втором этаже, обставленной под домашнюю лабораторию, в углу у двери стояла самодельная деревянная клетка. Сейчас она была пуста и чисто выскоблена; охапка свежего сена и мисочка с водой дожидались её маленького обитателя. Едва вбежав в комнату, Рекс принюхался и затеребил лапой дверцу. — Брысь! Нельзя! — всполошилась Джеки. — Он её сломает! Присев на корточки, Рихард откинул проволочный крючок. Рекс тут же сунул в клетку свой длинный чуткий нос, обнюхал все углы и отрывисто залаял. — Бинго, — прокомментировал Мозер. — Штоки, давай люминол. Штокингер протянул шефу флакон с аэрозолем, а сам задёрнул тяжёлые шторы на окне. В комнатке сделалось темно, но ненадолго; дальний угол клетки, стенки, пол и проволочная сетка — всё вспыхнуло ядовито-зелёным светом. — Надеюсь, вы понимаете, что это значит, — изрёк Штоки. Джеки закрыла лицо руками и осела на пол: — Подснежник… его тоже убили… Рекс подошёл к девушке, ласково ткнулся ей мордой в лицо и принялся слизывать текущие меж пальцев слёзы. — Джеки, ты в своём уме? Оставила утюг в гостиной!.. — в комнату ворвался Феликс и застыл, уставившись на призрачно мерцающую клетку. — Что тут за цирк? — Разгадка двойного убийства, — провозгласил Мозер, поднимаясь на ноги. — Я уверен, в этой клетке какое-то время лежала окровавленная одежда преступника, которую он на следующее утро утопил в болоте. Вместе с орудием преступления — черепом, похищенным из Ветеринарного университета. Вот только ничего не вышло: нам удалось выудить и то и другое. — И вы хотите сказать, что убийца — Джеки? — Феликс глянул на девушку сверху вниз. — А ведь я должен был догадаться… Джеки вздрогнула, как от пощёчины. Слёзы в её глазах разом высохли. — Ну и мерзавец же вы, Ландзеер, — сквозь зубы процедил Рихард. — Это я должен был догадаться, что вы с самого начала настраивали нас против мисс Стэплтон. — Вы заблуждаетесь! — молодой человек весь подобрался. — У меня нет никаких причин желать зла ни Джеки, ни тем двоим! — Так уж и никаких? — вкрадчиво продолжал комиссар. — Вы презирали Гарольда и Софию, но, вероятно, втайне завидовали их счастью? Ведь всё, что перепало вам — это забота хорошей девушки, у которой вы можете лишь сидеть на шее? Нет, это не Латимер, это вы попользуетесь и выбросите. Только больше вам никого выбрасывать не придётся. — И как же я, по-вашему, их убил? — в голосе Ландзеера прозвучало подобие вызова. — С помощью черепа доисторического бобра, похищенного из Ветеринарного университета. Ведь вы, стажируясь на кафедре, тоже имеете свободный доступ к пособиям. Подозреваю, что план преступления возник у вас, когда вы узнали, что Паулос Кратидес из мести Гарольду устроил побег подопытных кроликов. — Или прочитали «Тиля Уленшпигеля», — ввернул Штокингер. — Одним словом, рассчитывали, что страх и нездоровая сенсация запутают следствие, а в худшем случае подозрение падёт на мисс Стэплтон. Вы знали, что она в тот вечер будет работать в пристройке с люминолом, а сами, незаметно выйдя из дома, выследили влюблённую пару и расправились с ними. Окаменевшая кость заменила вам и нож, и железный прут. Однако кровь из ран Софии залила вашу одежду, и её понадобилось где-то спрятать. А заодно и орудие убийства. И вам пришло в голову сунуть всё вместе в клетку Подснежника, чтобы ещё вернее подставить Джеки. Но вы не уследили за кроликом и вдобавок перепачкали его в крови. Он в панике выскочил наружу и побежал из дома в пристройку. Но Джеки, видимо, не разглядела его в темноте и брызнула на него реактивом. Может, не всё было именно так, но других объяснений, откуда в пойме Дуная той ночью объявился зелёный кролик, я решительно не нахожу. — Впрочем, главное, что вас выдало — это надпись на ярлычке, — заметил Штокингер. — Ведь вы единственный женевец среди участников слёта, верно? Одно непонятно: почему вы так измывались именно над Софией? — Да потому что я ненавижу баб! — взвизгнул Ландзеер. — Подлые твари, только о сексе и думают! Им не место в науке, — он ткнул пальцем в Джеки, — и таким ущербным, как ты, в первую очередь! Эти слова словно вывели мисс Стэплтон из оцепенения. Молниеносным движением она схватила со стола какой-то пузырёк и выплеснула его содержимое в лицо обидчику. — Мразь! — тонко, по-кроличьи завизжал Феликс; с его щёк и подбородка капала на одежду густая зелёная жидкость. — Ты меня убила! — Заткнись, биолог, — Джеки брезгливо сморщилась. — Обычный краситель, через пару дней сойдёт. — Будет теперь у местных сенсация взамен кролика-мутанта, — прибавил Мозер. Он-то видел — Рекс во время столь красочной расправы даже не шелохнулся: знал, что никакой опасности нет. Когда полицейская машина увезла задержанного и, на всякий случай, флакон ацетона из фотолаборатории, Штокингер первым заметил, что Рекс разгребает лапой землю под углом дома. Он подозвал Мозера; хозяин пса, встав на колени, заглянул в лаз и отпрянул было, но тут же расхохотался. — А вот и светило генетики, — прокомментировал он. — Кажется, мисс Стэплтон, нашлась ваша пропажа. Джеки всплеснула руками и понеслась наверх за морковкой и сеном. Глаза у неё снова были мокрые. * * * Следствие по делу Феликса Ландзеера тянулось больше года. Виной тому стали в основном бюрократические проволочки международного характера. Швейцарская полиция подняла архивы и выяснила, что несколько лет назад в разных местах на Женевском озере нашли четыре трупа девушек и молодых женщин с перерезанным горлом; но виновного тогда установить не удалось, и дела закрылись одно за другим. Теперь встал вопрос об экстрадиции подозреваемого; переписка заняла не один месяц и изрядно потрепала нервы всем участникам расследования. Ландзеер же старательно симулировал невменяемость, невзирая даже на результаты трёх психиатрических экспертиз. В конце концов было решено, что за убийство в Австрии преступник ответит по австрийским законам, а затем его отправят в швейцарскую тюрьму для дальнейшего расследования. И вот тут, когда дело передали в суд, случилось странное происшествие. В ответ на повестку, отправленную свидетельнице Жаклин Стэплтон в городок Гримспаунд, графство Девоншир, пришло неожиданное сообщение: «Вынуждены вам сообщить, что какая-либо информация о мисс Жаклин Б. Стэплтон в настоящее время недоступна. Местонахождение её неизвестно. С уважением, специалист информационного отдела М. Холмс».