Смерти не будет, застынет природа, когда восстанет творенье, дабы держать ответ перед Судящим. Будет вынесена написанная книга, в которой содержится всё, по ней мир будет судим.
— Охраняют словно королевского наследника. Рик переводил бинокль с одного телохранителя на другого. — Тебе нужно просто подойти и поманить его пальцем, — заметил Хоул. — Сначала подойти... За четвертым они следили уже месяц. Скромный, тихий мальчик, единственный приемный сын аристократической четы, спрятанный за высоким забором с новейшими системами охраны и толпой телохранителей. Рик часами рассматривал ребенка, так неуловимо похожего на Спайка, и злился от бессилия. Добраться до него, просто прикоснуться, чтобы пробудить скрытые инстинкты, он не мог. И бросить в этом дворце из камня и железа — тоже. С каждым годом мальчишке будет все сложнее сдерживаться, подавляя истинную природу, чтобы соответствовать приемлемому людям образу. И ненавидеть себя все сильнее за то, что другой. А закончится это сломанной психикой и бесконечными вспышками агрессии, когда он все же сбежит в лес и примет волчью суть. Рик не хотел такой судьбы для сына. — Лучше на сегодня закончить. — Хоул пальцем постучал на панели с часами. Время приближалось к пересменке охраны, и на них наверняка обратят внимание. Рику это ни к чему, и так во всех новостях засветился рожей — особо опасный преступник, похититель детей. Его самое неудачное фото с мрачным, перекошенным от злости лицом периодически появлялось на таблоидах и в новостях. Всего-то одна дурная вылазка... — Тянем резину, детка, — пробормотал Рик, — а ему уже давно пора быть дома. — Займемся пока пятым? — Займемся. Рик обозначил детей цифрами, не хотел использовать их человеческие имена, потому что все равно они получали новые — волчьи, те, что Рик выбрал им сам. Шестеро от Спайка и столько же от Дирка, Фокс выдал адрес приюта, куда Дирк отправил младенцев, а Рик выкрал их данные почти сразу, как вытряхнул правду из своего альфы. Осталось дело за малым — разыскать семьи, в которых росли его сыновья, и увести их домой. Двое старших пока жили в городе. Найти щенков Дирка оказалось легко, еще проще забрать. Шестилетние мальчишки чувствовали их связь и побежали за ним, стоило пальцем поманить. Рик так же забрал и случайно встреченного альфу во дворе их бывшего жилища, теперь в крохотном поселении обосновалась толпа. Слишком много детей и ответственности, Рик боялся, что не справится с ними, но, на удивление, маленькие волчата беспрекословно слушались, заглядывали в рот, стараясь уловить желания, и помогали друг другу выжить в холодном лесу. — Сменим машину? — Хоул указал на припаркованный неподалеку джип. — Да. Рик научился угонять машины, менять их после каждого появления в городе, заметая следы, сбрасывая хвосты. Еще первые вылазки показали — их не оставят в покое. Не оборотни, хотя им было чем поживиться, а люди. Полиция, армия, разозлившиеся родители. Все желали поквитаться и разобраться с нарушителями закона — похитителями детей. Рик научился угону у Хоула, тот с легкостью справлялся с механикой и взламывал даже современные модели. Хоул не был бандитом, жил в благополучной семье. Просто рос оторвой и мечтал обо всем и сразу. Давно понял, что лучше других, и пользовался этим. С ним было проще всего. В самую первую встречу Рик не сомневался, протянул мальчишке руку, и тот сразу попросил забрать с собой. Хоул ушел, не оглядываясь, плюнул на прошлую жизнь и активно помогал устраиваться в новой. Рик его обожал — первый сын, вернувшийся ребенок, и это было взаимно. Иногда настолько, что Фокс ревновал и устраивал показательную взбучку сорванцу. Хоулу все казалось нипочем. За пару месяцев одиннадцатилетний пацан сильно вымахал и почти догнал Фокса по росту. Активный, подвижный, хоть и по-мальчишески худощавый, он заставлял Рика глупо блаженно улыбаться и баловать проказника. После трех поездок в город Рик стал брать Хоула с собой. Они, сработавшаяся команда, отлично нашли общий язык, выслеживали свои цели и уводили в лес. Почти все дети уходили добровольно, без скандалов и лишних вопросов. Может, только бросали печальные взгляды на оставленную школу или друзей. Или вспоминали, что не мешало бы забрать вещи из бывшего дома. Всего один из старшего поколения, Шейк, в первый раз отказался. Уверенно произнес «нет» и сбежал к взрослым — пожаловался, указывая пальцем на подозрительного мужика и чумазого пацана. Пришлось уносить ноги, скрываться от полиции. Они с Хоулом несколько часов сидели в придорожной канаве, надеясь избавиться от погони. Фокс тогда предложил перенести их лагерь на новое место, но Рик отказался — в уже построенной маленькой землянке нашли приют его новорожденные сыновья. Увозить их куда-то в лютую зиму — непростительно глупо. С Шейком решил попрощаться, Рик не собирался тащить никого силой, и если мальчику нравилось жить в городе — так тому и быть. Он еще немного покрутился рядом, болезненно переживая отказ, пытаясь смириться и отпустить. В последнюю вылазку час простоял у футбольного поля, где сын гонял мяч, рассматривая его, запоминая и мысленно прощаясь. Шейк сам запрыгнул в их новенький, украденный из-под носа владельца автомобиль, вжался в плечо и попросил не оставлять. А добравшись до нового дома, познакомившись с Фоксом, начал активно помогать по хозяйству и возиться с малышами. Шейк, рожденный волчонком, снова стал собой. К сожалению, выходка мальчика дорого им обошлась — Рик превратился в разыскиваемого преступника номер один, на него охотились как на настоящего зверя, но разве это могло его остановить? Он планомерно забирал своих детей и не отступал. К середине весны в маленьком лагере не хватало лишь двух старших мальчиков, остальные расселились в сбитых на скорую руку землянках, не жаловались на холод и голод, заботились о младших и поддерживали Рика как могли. Наверное, именно эта поддержка стала отличным стимулом, чтобы двигаться дальше и бороться за оставшихся. Самых охраняемых, по невероятным причинам попавших в богатые и влиятельные семьи. Рик отлично понимал, что начнется, когда он их заберет. У приемных родителей были и власть, и деньги. За пропавшего ребенка они будут бороться до конца... Слежка в тот день за пятым тоже закончилась безрезультатно. К дому они подъезжали по лесной дороге, выключив фары. Рик постоянно опасался, что наведет людей на их лагерь, и тогда с таким трудом собранных малышей снова заберут в города. Спрятав машину в густом ельнике, они с Хоулом пешком двинулись через чащу. Намеренно выбирая непроходимые пути, топтались по болоту и до заветной поляны добрались только к ночи. В детском домике горели свечи, из трубы валил густой дым. Фокс приготовил ужин и укладывал сыновей спать. Рик махнул рукой Хоулу, и тот понятливо занял свое место на лежанке. Рик улыбнулся встречающим его взглядам и коротко коснулся губ Фокса, присаживаясь рядом с ним на самодельной скамье. Фокс читал ту самую книгу, что стала их путеводной библией. Сказки и притчи из жизни оборотней полюбились детям. Многие истории со свойственной средневековью жестокостью рассказали, как волки убивали людей и себе подобных, но дети не видели в сказках ничего неправильного. Каждый из них мечтал стать героем книги и повторить подвиги вымышленных персонажей. Рик стянул с себя шерстяной джемпер и сбросил грязные ботинки. Мальчишки тут же бросились обслуживать — один подал свежую домашнюю рубаху, второй принес миску с мясной похлебкой, третий вытряс и убрал сапоги. Остальные замерли на местах, но на Рика смотрели с немым обожанием, готовые сделать все, что он пожелает. Рик из сказок знал — эта сильная связь отца и ребенка продержит их рядом с ним до конца. Теперь он понимал, почему омеги предпочитали дожидаться из города своих сыновей и уходить с ними, образовывая новую стаю. Преданнее волков не найти, они всегда будут оберегать его и любить... — Как успехи с четвертым? — спросил Фокс, когда они остались наедине. Взрослые жили в отдельном доме с младенцами, тут Рик не стеснялся жаловаться на тяжелые поиски и заниматься любовью со своим альфой. — По нулям. Его не выпускают за забор, а лезть на охраняемую территорию — это билет в один конец. — Хочешь, я попробую? Меня пока не знают, может, даже удастся обманом войти в дом. — Нет. — Рик отрицательно качнул головой. Он не мог рисковать Фоксом и сомневался, что появление альфы возымеет на ребенка такой же эффект. — Я все сделаю сам. Он потянулся за поцелуем, подмял Фокса под себя и с облегчением вдохнул его запах. Рик устал, невыносимо измучился бесконечной погоней и поисками. За четыре месяца, что они жили в новом месте, он всего пару дней провел в спокойной обстановке, без беготни и суматохи. Не мешало сделать для себя небольшой отпуск, отдохнуть и заняться детьми. Научить их ловить ветер и внимать своему сердцу. — Оставайся завтра со мной, развейся, — словно услышав его мысли, предложил Фокс. — Возможно. — Рик вздохнул, но тут же признался: — Хочу ещё раз съездить к четвертому, надо попробовать до него добраться. — У меня другое предложение. — Фокс поднялся, и Рик невольно потянулся следом, не желая его отпускать. Он достал с полки карту и книгу сказок, показал свои пометки и разложил бумаги на полу. — Я долго возился с ними, разбирался, пытаясь понять и найти тайный город. Думаю, раньше он считался священной обителью. Место, где зародились оборотни и старшие держали совет. Не уверен, что он ещё существует, но я посчитал, и вот... Фокс указал точку, обведенную множеством линий. На карте место значилось как закрытый военный объект, но это, скорее всего, было прикрытием. Фокс потратил не один день, изучая книгу и дороги. Рик был впечатлен. Он и сам обдумывал возможное расположение заветного города, но времени разобраться с этим так и не нашел — целыми днями торчал в засаде, разыскивая детей и возвращая их в лес. И важное открытие сделал за него Фокс. — Поедем завтра же! — воскликнул он. — Восемьсот миль* всего, можно и сейчас отправиться! — Тебе надо поспать, Рик. — Фокс мягко обнял и снова подтолкнул к постели. — Да и дети будут волноваться, если ты сорвешься в ночь. А малыши так и вовсе капризничают, им нужно твое внимание. Рик тихо вскрикнул, когда Фокс ловко сбил его с ног и завалил на постель. Лег сверху, сжимая руки у плечей, и с напором поцеловал. Рик все еще мыслями был в дороге, но быстро настроился на другое. Близость альфы успокаивала, меняла желания и заставляла тянуться к нему навстречу. Десять лет, проведенные под одной крышей, скрасили обиды, а за последние полгода Фокс стал самым близким и единственно важным. Поцелуи сменились порывистыми попытками раздеть друг друга, страстными прикосновениями и горячими ласками. Ремень тяжёлой пряжкой грохнулся на пол, сверху Фокс скинул свою рубашку и ботинки. Рик не дал возиться с одеждой дальше, сжал крепко ногами и притянул к себе. Нежности надоели, от нетерпения сводило мышцы, внутри словно щипало, требуя член альфы. Фокс, как назло, входил медленно, придерживая за бедра, не позволяя Рику вести. Пусть Фокс выглядел худощавым и невысоким, руки у него были сильные, а пальцы крепкие, и Рик зашипел, чувствуя, как они впиваются в кожу. — Все равно будет по-моему, — нагло усмехнулся Фокс, и Рик, поморщившись, расслабился. Пусть будет. Фокс любил двигаться медленно, целовать и вылизывать, гладить нежно и тепло, а потом во время вязки пристально смотреть в глаза, словно гипнотизируя или привязывая взглядом. С Фоксом всегда выходило особенно, нежнее. Искренне. Утром Рик оставил Хоула за старшего. Тот смешно отсалютовал и обещал не сжечь дом и не потерять малышню. Рик с улыбкой щелкнул его по носу и тепло обнял. Уезжал он спокойным, но в дороге начал мандражировать. Что они найдут в закрытой зоне? Встретят ли его другие оборотни дружелюбно? Фокс за время их скитаний обращался ко многим знакомым, просил поддержки и приюта. Контактами обзавелся еще во времена Спайка, ему приходилось связываться с другими стаями. Но никто не захотел принять их к себе. Особенно с детьми. Возможно, скрытое поселение отнесётся к ним так же. Время в дороге пролетело незаметно, Фокс ненавязчиво рассказывал, как растут мальчишки, смешные моменты из их лесного бытия. Рик улыбался, с огорчением понимая, как много он пропускает. Но твердо решил закончить начатое. Территория, огороженная высоким забором с предупреждающими знаками, выглядела заброшенной и неухоженной. Оборотни обычно следили за лесом и не оставляли валяться поваленные стихией деревья, прореживали кустарники и строили кормушки для диких животных. Тут же все выглядело буреломом, словно в лес не заходили столетие. — Пойдем. — Фокс оставил машину, прикрыл ее ветками и повел вдоль ограждения. Забор тянулся бесконечно долго. Судя по карте, военным принадлежало около трех тысяч акров**, но Рику показалось, они прошли намного больше. У северной и восточной дорог обнаружились проходные с патрульными. Фокс также заметил с десяток смотровых вышек, в основном пустых. Уверенность, что за забором живут оборотни, таяла на глазах. Осмотрев все, они выбрали место, где их никто не мог заметить, и Фокс подсадил Рика, помогая перемахнуть через забор, сам же в истинной форме легко перепрыгнул препятствие. Перебежками, стараясь не попасться патрулю на глаза, они направились к центральной части. Фокс заметил несколько небольших строений, но подойти не рискнули, хоть дома и напоминали хижины с картинок найденной книги. Это действительно оказался город. С улицами, шпилями двухэтажных укреплений, колокольней и огромной ротондой в центре. Расположился он в неглубокой долине, и, спрятавшись в кронах высоких сосен, они отлично смогли его рассмотреть. Ни единой живой души: ни оборотней, ни людей, всюду забор и проволока с предупреждающими знаками. — Люди всех перебили? Выгнали с нашей земли и забрали ее себе? — Рик с непониманием вглядывался в темные окна пустых домов. — Дождемся ночи и проверим, — предложил Фокс, — пройдем волками: лучше будет видно и сами станем незаметными. Рик согласился, и остаток дня они провели, лежа в траве и рассматривая столь важную для них территорию. Стемнело быстро, небо засыпало звездами и город осветило полной луной. Рик рванул туда первым, сорвался с места и, перепрыгивая оставленные людьми ограждения, легко оказался на заброшенных улицах. Мелкая деревянная крошка, устилающая дороги, приятно впивалась в подушечки лап, нос щекотал запах свежей листвы и закопченного дерева. Знакомый запах, до боли врезающийся в память и сердце. Фокс толкнул в плечо, указывая направление к центру деревни. Рик кивнул и снова потянул носом. Пахло домом. До центральной площади они добежали всего за пару минут. Рик повернул к массивной ротонде, но Фокс тявкнул, подзывая к часовне, и Рик последовал за ним. Тяжёлые деревянные двери были неплотно закрыты, и они проскользнули внутрь. Каменный пол, изрезанный когтистыми лапами и натертый до блеска босыми ногами, казался теплым. Рик перекинулся и включил фонарь, освещая маленькое помещение часовни — несколько скамей, резные фигурки людей и зверей, каменный алтарь, на вершине которого изображался спящий волк с человеческими конечностями. Великий Прародитель, он и сейчас сохранился в некоторых поверьях оборотней. На жертвенном камне все еще пахло кровью животных, а вокруг стояли старые мятые свечи. Место казалось заброшенным, но нетронутым. Словно его забальзамировали и не посещали. Но бросили очень-очень давно. — Сюда! — Фокс указал на лаз в подземную часть и посветил на ступеньки, ведущие куда-то глубоко вниз, фонарем на телефоне. Спускались осторожно, по лестнице стекала весенняя вода, вся поверхность была скользкой и покрытой мхом. Пол пещеры оказался затоплен, в нескольких местах выросли сталактиты, стены изрезали подземные ручьи, но они не разрушили и не скрыли рисунки, оставленные предками. Рик смотрел с изумлением на древние творения, нарисованные не одно столетие назад. Они ярко и четко передавали историю их происхождения. Так же как и у людей, у оборотней была своя религия, и они верили в силу лесного духа. — Первый человек и первый волк пришли в это место и встретили свое лунное отражение в лесном ручье, — расшифровывал картины Фокс. — Волк полюбил лунного человека, и у них родился альфа, человек же полюбил лунного волка, и у них родился омега. — Австралопитеки и неандертальцы тут и рядом не стояли, — пробормотал Рик, рассматривая очень точно прорисованную морду на камне. — Интересно, сколько этим рисункам лет... — Мы поклонялись лесу и луне, приносили им жертвы и охотились. Подобным занималось большинство человеческих племен, только вот второй ипостаси они не имели. — Мне нравилось думать, что я нечто волшебное... — Так и есть. — Фокс обнял со спины и поцеловал в шею. — Пойдем осмотрим центральное здание. — Сделай фото и отправь своим друзьям, может, хоть это немного заставит их думать... Двери в огромное строение посреди деревни оказались закрыты, но вырезанные на них истории привлекали взгляды, колонны потрескались, рисунки облупились и потеряли цвет, но, рассматривая их, Рик чувствовал, как трепетало сердце. Они обежали здание и нашли незапертые ставни. Волки легко перемахнули через подоконник и замерли в темноте и тишине просторного помещения. Сверху в зал проникал свет сквозь вырезанные в куполе продольные окна, и полная луна, застывшая над ними, хорошо освещала комнату. Рик огляделся, привыкая к темноте. Все здесь казалось правильным, на своих местах и очень родным. Скамьи для гостей, огромная сцена со шкурами, на которых когда-то восседал старейшина, и зал для танцев, тут омеги выбирали себе альф. Все как описывалось в их книге. Судорожно сглотнув, Рик двинулся к трону старейшины, подсознательно хотелось преклонить голову и опуститься пузом к земле. Он ведь никогда не видел этого места и ничего не слышал о нем, но внутреннее благоговение перекрывало здравомыслие. Хотелось дышать глубже, вилять хвостом. Со всех сторон слышались фантомные звуки празднества, лилась веселая музыка и голоса оборотней, они смеялись, делились новостями и с улыбками встречали молодые пары. Возможно, место это было давно мертво, но духи, обитающие в заброшенном селении, все еще жили прошлым. Рядом всхлипнул Фокс, он принял истинное обличье и, распластавшись, кланялся пустующему трону. Старейшина олицетворял божественную силу, самый справедливый и лучший оборотень, выбранный общим голосованием членов всех стай. В одной из сказок говорилось, что он слышал движение земли, воздуха и воды, что сам лес говорил с ним и одаривал мудростью, и любой просящий совета получал от него ответ. — А я не верил, — проговорил Рик, принимая человеческий облик и садясь рядом с Фоксом, — до конца не верил. — Все это настоящее, Рикки: наше прошлое, наша жизнь. Почему у нас его отняли? Вопрос в пустоту. Ответа никто не знал. Они сидели там несколько часов, впитывая мистическую силу, что невидимым потоком лилась со всех сторон. Место, никогда ими не виденное, но столь важное для их сущности. Уходить не хотелось, но приближался рассвет и следовало поспешить. Следующей для посещения Фокс благоразумно выбрал библиотеку. Большая часть книг оказалась заперта в военных сундуках. Тут люди много чего изменили. Но Фокс когтями легко снял замки, и Рик набрал кучу книг, забил ими оба рюкзака и ещё за пазуху запихал. Читать времени не было, поэтому он выбирал по названиям — история, культура, анатомия. Столько всего ещё хотелось взять, но Рик понимал — как только военные заметят пропажу, пробраться сюда снова станет проблемой. Место охранялось, люди не хотели, чтобы кто-то узнал правду и нашел скрытые знания. Возможно, оборотни, забыв свою историю, забыли и про это место, потому охрана столь беспечна и немногочисленна. Фокс и Рик стали первыми за много лет, кто нашел затерянный город... До машины добирались перебежками, Рик не мог обратиться — он тащил на себе находки, Фокс его прикрывал, проверял дорогу и переносил через сложные места. Их вроде не заметили, но Рик выдохнул, только когда они выехали на шоссе. — Мы должны всем рассказать об этом! — Я попробую отправить по имеющимся у меня контактам копии и фото, но сам понимаешь, насколько тяжело принимать изменения и ломать привычную жизнь. — Особенно когда ты вожак, у тебя есть омега и власть, налаженная торговля с людьми и подачки от военных — удобно, комфортно, — фыркнул Рик. — Уверен, вожаки в курсе, может, не знают всей правды, но они посвящены в договор и следят, чтобы младенцев увозили в города до того, как будет заметно их отличие от обычных детей. — Возможно. — Фокс тяжело вздохнул, а потом с неохотой признался, что Дирк два раза в год ездил на какую-то военную базу, привозил оружие и деньги. — Я не спрашивал, а он не объяснял. — Блядство. — Рику не хотелось плохо думать о своих бывших альфах. Они сделали для него немало и всегда поддерживали. Чтобы отвлечься, он достал из сумки одну из книг по истории, пролистал немного, читая отдельные страницы. Оборотни жили обособленно, людям не открывались и в свою жизнь не пускали. В основном, книга описывала то, как оборотни следили за историей людей — важными событиями в их собственной жизни были смена вожаков, ежегодные празднества и межклановые междоусобицы. Рик пролистал к концу книги, желая узнать о новой истории, но она заканчивалась с началом двадцатого столетия от рождества Христова. Своего летоисчисления у оборотней не было. На последней странице упоминалось о долго тянущемся конфликте, о бесконечных стычках и сорванных переговорах. Оборотни и люди почти столетие пытались найти общий язык. Подробностей не было, люди развязали очередную войну, затронувшую и оборотней, и тем пришлось спешно заключить перемирие. Установленный шаткий мир дарил оборотням свободу и забирал их детей. — Похоже, первая мировая стала переломным моментом. — Рик отложил историю и взял другую книгу. — Всего сотня лет прошла, а мы обо всем забыли. — Сотня лет — это пять поколений, Фокс. В детстве нас воспитывали люди, молодость мы проводили в незнании и страхе, нам никто ничего не объяснял, а до старости мы не доживали. Пять поколений, и вот омег почти нет, прошлое исчезло и культуры не осталось. Как просто уничтожить разрозненную расу, люди именно этого и добивались. — Зачем им это... — Никто не любит конкурентов, а мы, судя по истории, были умнее, сильнее. Лучше во всем. Он открыл новую книгу в середине и замер, рассматривая рисунки. То, что он увидел, заставило его серьезно задуматься и попросить Фокса притормозить. — Не сомневаюсь, люди ставили на нас эксперименты, пытались скрестить с хомо сапиенсом. Может, и сейчас держат в секретных лабораториях. Посмотри, мы отличаемся от них всем! На картинке изображалось четырехкамерное сердце человека и шестикамерное оборотня. Две дополнительных камеры располагались чуть правее перикарды и в книге назывались волчьим сердцем. — Волчье сердце формируется в течение жизни, а после полового созревания у альф помогает принимать истинную форму, — процитировал Рик. — Волчье сердце омеги работает только с меткой. С возрастом сердце увядает, и альфа лишается лесного духа. Но если он делит силы с омегой, их волчьи сердца бьются до смерти! — Что это? Собрание поверий? — изумленно спросил Фокс. — Анатомия, — торжественно показал Рик книгу. Вернулись они под утро, следующие два дня Рик провел с детьми, общаясь понемногу и читая. Новые знания казались абсурдными, никак не вязались с его представлениями о мире и заставили о многом задуматься. Фокс терся рядом, улыбался счастливый и всем видом показывал, как рад, что его омега проводит с ним время. Но выходные быстро закончились, теперь намерения Рика стали еще тверже. В город он поехал вместе с Фоксом — альфа хотел сделать дигитальную копию книг и отправить ее другим. А Рику предстояла важная миссия — забрать еще двух сыновей. Вечером Фокс впервые вернулся позднее него, и Рик с тревогой прижал к себе, обнюхал, проверяя, не ранен ли он, и утащил в свой домик. — Теперь ты понимаешь, как я переживаю, когда ты уезжаешь? — Не дави на больное. — Рик кутался в его рубашку и грелся об обнаженную грудь. — Понимаю, как это важно, потому отпускаю. Но Рик, ради всего святого, береги себя! Он коротко кивнул. Рик всегда старался быть осторожным. Ради детей и своего альфы. — Я хочу провести ритуал метки, — добавил Фокс тверже, и Рик вздрогнул. — Тебе не нужно бояться, я нашел способ пометить тебя менее болезненно... — Боль меня не пугает, — жестко отрезал Рик, хоть и врал себе — чудовищная боль перед новым обращением, соитие с оборотнем в истинной форме и разрывающий плоть укус. — Помнишь одну из тех книг, что мы привезли? Там, где о ритуалах и гаданиях. — Всякая ерунда о том, как ощипывать птицу и заворачивать новорожденных волчат в бересту. Помню, самая бестолковая книженция. — Там есть описание ритуалов метки. И то, как альфы ставили ее своим молодым девственным супругам. Не думаешь ведь, что они брали их на брачном ложе в обличье оборотня? Рик на это только фыркнул. Утраченные знания временами вызывали восторг, но чаще недоумение — Рик рос и жил в суровом мире жестокости, где всем заправляли альфы, не заботясь о желаниях и чувствах омег. Старые книги рассказывали совсем о другом. — Чтобы метка прижилась и омега получил истинную форму, во время соития альфа должен быть в форме оборотня и кончить в омегу, смешивая сперму, смазку и кровь. Но входить в него для этого необязательно. Омегам на свадьбу дарили специальный конус, который вводился узким концом в анус, на конце конуса небольшое заострение делало порез, а альфа потом добавлял через него свою сперму. Вот смотри, что я нашел. — Фокс показал ему странную фигуру из глины, одна ее часть была широкой, вторая — узкой. — Что за извращенская дрянь! — поморщился он, а Фокс хитро усмехнулся. — Ну, понимаешь, узкая часть вставляется тебе в задницу, а в широкую я кончаю. — Тьфу на тебя, я похож на девственного мальчика? Сделаем по старинке. — Рик брезгливо отодвинул от себя прибор, а Фокс в голос засмеялся, так что мелочь на коврике у печки закрутилась. — Это Шейк сделал, вроде как подсвечник, а ты повелся. — Тьфу, — снова повторил Рик, но Фокс прервал его и прижался к губам. — Я не буду тебя трахать, просто кончу и поцарапаю. Этого достаточно, тебе не нужно бояться боли. — Положил ладонь Рику на грудь, успокаивая сердце. Рик вздохнул и откинул голову, стараясь расслабиться. Он не мог скрыть волнение, которое вызывало одно лишь упоминание о ритуале метки. И страх боли, и предвкушение удовольствия, и мысли об истинном облике. Рик безумно хотел обратиться, почувствовать силу оборотня и заполучить метку Фокса. Он действительно этого хотел. — Когда? — Сегодня луна полная, если ты позволишь... Рик вздрогнул, когда пространство маленького дома заполнила огромная туша. Фокс обратился прямо в помещении и занял собой весь дом. Клыкастая пасть дыхнула Рику в лицо, язык осторожно обвел губы. — Если я обращусь, завтра придется перестраивать крышу. — А ты не торопись. Сдержи инстинкты — разве не ты столько раз повторял это детям? Нужно научиться держать себя в руках и управлять силой. — Ты даже представить не можешь, как безумно захочется трахаться, когда метка начнет действовать, я вообще ни о чем не смогу больше думать... — Рик поймал взгляд желтых глаз и смутился. Фокс смотрел нежно и с любовью, от его нежности всегда было не по себе. — Ты готов к моей метке? — произнес он тягуче и соблазнительно. — Да, Фокс. Я ждал этого тринадцать лет. — А мне кажется — я ждал тебя всю свою жизнь. Фокс снова поцеловал — провел длинным языком между губ, лизнул шею и ключицы. Рик дергано разделся и прижался обнаженным телом к его шерстяному брюху. Крепкий член альфы обжигал грудь, Рик чуть наклонился, целуя крупную головку. Лизнул островатый кончик и, обхватив ладонью, стал ласкать его. Фокс мелодично порыкивал, сопел по-волчьи вздернутым носом и несдержанно лизал ему плечи и шею. — Мне нужно и тебя возбудить. — Только не вздумай совать в меня пальцы, не просто поцарапаешь, а раздерешь в клочья! — И не собирался. Фокс легко дотянулся до противоположной стены комнаты и взял что-то с верхней полки. Рик сначала удивленно вылупился на дилдо с наддувом, а потом стал заливаться краской, понимая, зачем его альфа пару недель назад отпросился сгонять в город. Одним движением Фокс завалил на спину, аккуратно, стараясь не повредить когтями, развел ноги и, смочив дырку языком, легко протолкнул резиновую игрушку. Помпу для накачки отдал Рику, сам бы он просто ее порвал, игрушку же стал двигать, потираясь о его промежность огромным членом. Рик старался расслабиться и отвлечься, но думал только об этом члене. Когда его альфы проводили ритуал, боль была невыносимой, но сейчас рядом с Фоксом ему хотелось именно этого. — Войди в меня, — попросил он, — хотя бы неглубоко. — Еще немного растяжки, — тяжело дыша, велел Фокс и толкнулся бедрами, заставляя игрушку войти глубже. Рик стал накачивать в нее воздух, но поспешил, так что та растянулась и заполнила мешок для узла, от неожиданности он кончил, выстрелил себе на живот и испачкал рыжую шкуру Фокса. — Рано, Рикки. — Фокс снова толкнулся бедрами, и раздувшаяся игрушка погрузилась еще глубже. — Растягивай себя, если хочешь, чтобы я вошел. Еще немного... Рик послушно потянул игрушку за основание, поддел ее пальцами и, постанывая, стал вытаскивать из ануса. Плотная, но не такая, как альфий член, она шла туго, неожиданно сдавила так сильно, что Рик запыхтел, пытаясь привыкнуть, а Фокс, как назло, опять качнул бедрами, вгоняя ее до основания. Снова вытащив из себя игрушку, Рик дрожащими пальцами попытался еще немного ее надуть, но анус сразу отозвался болью, после оргазма мышцы не слушались и все шло наперекосяк. — Я готов, уже готов, — прошептал он, вытаскивая и отодвигая от себя дилдо. — Врешь ведь. — Фокс в нетерпении терся о его живот, было видно, что альфа с трудом сдерживается, но входить не собирается. Чистое упрямство, Фокс своим упрямством временами жутко бесил. Рик шире развел ноги, словно приглашая, сжал губы в тонкую линию, когда Фокс вставил в него когтистый палец — проверил растяжку и оцарапал, пуская кровь. — Ну же, не затягивай, — взмолился Рик, но тут же вскрикнул, когда оборотень протолкнул в него головку. Быстро, без предупреждения. Рик не успел настроиться, и из глаз брызнули слезы. От мыслей, что Фокс будет входить глубже, мелко затрясло, но останавливаться не имело смысла. Рик понимал, что метка ему необходима, но боялся этого момента, а Фокс не торопил. Сейчас же, когда они подошли так близко... — Продолжай, умоляю... Фокс толкнулся глубже, одним движением вперед и назад, Рик не успел понять, насколько это болезненно, потому что в следующее мгновение Фокс почти вышел и внутренности обожгло горячей спермой. Рик зажмурился, готовясь к метке, но крика удержать не смог. Зубы сдавили до кости, Фокс, хоть и старался быть аккуратным, не рассчитал. Казалось, он отгрыз ему руку. Сердце замедлило бег, сжалось от боли, а потом рвануло новым ритмом, пробудилось, оживая. Теперь Рик знал, что так бьется его волчье сердце. Тело накрыло блаженством, чувством легкости и свободы. От удовольствия в каждой клеточке хотелось кричать и предаваться разврату. Но Фокс продолжать не стал. Рик лежал на постели и удивленно хлопал глазами, потому что его тело выросло, а Фокс, наоборот, сжался, стал маленьким и смешным. Рик рыкнул, понимая, что альфа намеренно лишил его секса в зверином облике, но подчинился и тоже обернулся человеком. — Прости. — Фокс, извиняясь, лизнул его в плечо. Рана за пару секунд затянулась, и теперь шрамы от метки выглядели красным узором. — Секс это не отменяет, — буркнул Рик, навалившись на альфу и оседлав его бедра. — И когда все успокоится, мы потрахаемся как настоящие оборотни, — добавил он сердито, Фокс послушно кивнул. От криков проснулась малышня, подняли головки и, бормоча на своем, стали возиться под одеялом. Младенцы вели себя спокойно, на них тоже распространялось влияние отца-омеги, и тихий убаюкивающий голос Рика быстро их усыпил. Уложив малышей, Рик снова оказался в постели и наконец получил в себя альфу. Фокс закончил с узлом, связал их, прижимаясь к горячей влажной спине Рика, ласкал губами и терся носом о свежую, еще очень чувствительную метку. — Тебе хорошо? — Да, лисенок, мне очень хорошо! — Рик облегченно выдохнул, день показался бесконечно долгим, а в объятиях своего альфы тянуло ко сну. — Только детей больше не хочу. — Понимаю. Следующие течки будем проводить без вязки. — Можем попробовать человеческие гондоны. Должен же быть от людей хоть какой-то толк, — рассмеялся он тихо. — Попробуем. Надо только найти какие-нибудь XXXXL. Рик на его слова рассмеялся громче, а потом прижался к теплому телу, откинул голову на плечо и снова вздохнул. Сейчас он чувствовал себя счастливым, самым счастливым. И, возможно, стоило страдать столько лет, чтобы найти свое счастье. Заметить его рядом с собой и принять. Тихо скрипнула входная дверь, и с улицы раздалось перешептывание. Рик, приподняв голову, уставился на подсматривающих сыновей. Мальчишки с любопытством смотрели на двух мужчин в одной постели и о чем-то переговаривались. В человеческом мире, в том, где они все выросли, такое было неприемлемо. — А ну брысь, мелкотня, — рыкнул Фокс и хотел подняться, чтобы разогнать детвору. — Пусть смотрят, — остановил его Рик, — им надо научиться любить, пусть они знают, как альфа должен любить омегу. Фокс дергано выдохнул, припал носом к своей метке и тихо прошептал: — Я безумно люблю тебя. Всей душой: и волчьей, и человеческой. Нет в моей жизни и не будет никого дороже. — Твои сыновья тоже будут любить... — Только омег почти нет, сложно им придется. — Фокс приподнялся на локте и посмотрел на любопытных мальчишек. Те и не думали уходить, торчали, облепив косяк, выпучив глаза и шумно вдыхая запах. Пройдет всего пара лет, и они вступят в пору созревания, свяжутся со своим волком и научатся принимать истинный облик. И тогда им потребуется омега. — Значит, мы должны это исправить. Изменим мир, чтобы наши дети не знали, каково это — сражаться за свою пару и проиграть... — Прости, — Фокс смутился, вспомнив прошлое — их первую связь и свое фиаско, снова прижался носом к метке, — давай изменим мир... Пятерку удалось перехватить и увести в конце марта. Мальчик поехал с отцом на какое-то мероприятие, и Рик пробрался в дорогой отель, где незаметно подошел к сыну и положил руку на плечо. Тот вздрогнул — испуганный, зажатый, он вел себя совсем не так, как полагается отпрыску богатого бизнесмена, но, заглянув Рику в глаза, воспрянул. То, как изменилось выражение его лица с замкнутого, забитого на восторженное и радостное, вызвало у Рика улыбку. — Ты кто? — произнес мальчик, захлебываясь вдохом. — Хочешь, я заберу тебя в другой мир? Отведу в лес, где твоя жизнь станет сложной, но совершенно иной? — Отец говорит... — Мальчишка тряхнул головой, и в карих глазах появилась уверенность. — Да, хочу! Они выбрались из гостиницы почти без заминки, Рик провел до служебных помещений, накинул на плечи Брауна свою куртку и вывел во двор. Там их заметил патруль, в гостинице поднялась тревога, и полицейские быстро связали знакомое лицо с начавшейся в отеле паникой. На Рика наставили пушки, приказали отпустить ребенка и лечь на землю. К счастью, Хоул дежурил неподалеку и, чуть не сбив полицейских, подогнал машину. Браун с Риком ловко запрыгнули на свои места, Рик перехватил управление и тут же скрылся в подворотне. Им повезло, за город выехали свободно, от погони оторвались еще в начале пути, сменили машину и до леса добрались без происшествий. Все это время Браун не проронил ни слова, только улыбался и задорно вскрикивал, если Рику приходилось срезать дорогу или выскакивать на встречную полосу. Приключение пришлось ему по душе. Уже позже, когда они спокойно подъехали к знакомой лесной тропе, Браун стал задавать вопросы: — Мы будем жить тут? Сколько нас? А если отец потребует вернуть меня? Хоул отвечал шутливо, подначивал и дразнил. Мальчишки чуть не подрались, но стоило Рику тихо на них рыкнуть, оба притихли. Браун воодушевился, когда узнал, что он оборотень и всего через пару лет сможет превращаться в огромную машину для убийства. Он все расспрашивал, желая знать, как выглядит волшебный зверь, и Рик ему показал. Оба сына смотрели на него, распахнув рты. Хоул первый потянулся к черной шерсти и прижался к его бедру ладонями. — Такой красивый, — прошептал он, — наш папа самый красивый... К знакомым лесным землянкам они добрались за полночь. Браун устал, еле тащил ноги, но не жаловался, покорно шел за омегой, ступая след в след, и благодарно кивнул, когда Рик разрешил ему войти в крошечный дом, наспех сбитый Фоксом в прошлом месяце. Третий дом на небольшой поляне, теперь старшие жили отдельно от младших. Хоул выдал ему плед, и новичок лег на общую лежанку. Фокс выскочил навстречу, выбежал в волчьем облике и приглашающе тявкнул, качнув головой в сторону домика взрослых. Ему хотелось что-то сказать, потому он все же перекинулся и нетерпеливо потащил Рика за собой. — Знаешь, что они делают, знаешь? — Губы растянулись в счастливой улыбке, заразительной и яркой. Рик остановил его, обхватил лицо ладонями и поцеловал. Успокоился сам и дал Фоксу минуту, чтобы вдохнуть. — Очень хочу тебе показать, — уже спокойнее произнес Фокс. Он провел его к лежанке, устроенной на полу, где четверо младенцев ютились на теплой перине, прижимаясь друг к другу. — Смотри, — прошептал Фокс, чтобы не разбудить малышей, — смотри... Фокс опустился к ним, обращаясь, и превратился в волка, осторожно ступая между маленькими белыми тельцами, лег к детям, согревая их своей шкурой. Малыши зашевелились, задергали ножками, вытягиваясь, чуть сгибаясь в спине и выворачивая лицо. Всего несколько мгновений, Рик даже не успел толком ничего понять, и вот перед ним его четверо сыновей-кутят. Все как один приняли волчье обличье. Рику пришлось зажать себе рот, чтобы не закричать. Новорожденные малыши стали волчатами, подстраиваясь под облик своего отца, и, даже не просыпаясь, продолжали сопеть черными носами. На морде Фокса растянулась улыбка, хвост мелко и часто застучал от радости. Рик и сам себя чувствовал так же. Хотелось смеяться и плакать, схватить малюток и прижимать их к себе, обнимать пушистые комочки и щекотать крошечные ушки. Рик выбежал из дома, вскинул голову к луне, улыбаясь от счастья и рыдая от переполняющих его чувств. Они все волки, настоящие оборотни, и даже новорожденные малыши способны превращаться. Они всегда были особенными. Все они! Фокс вышел к нему, предложил сигареты. Рик сидел на земле у порога и смотрел на темное низкое небо. В душе растекались покой и вера, что его начинание не останется безрезультатным. Рано или поздно оборотни осознают, сколь важную часть себя они теряют, отдавая детей в человеческие семьи. Пусть снова начнется война, пусть... Зато мир станет другим и, Рик был уверен, лучше. — Я послал копии книг всем, чьи контакты у меня были. Ответами порадовать не могу, почти никто нам не поверил. Большая часть вожаков посчитала книги обманом или чьими-то уловками. — Безмозглые идиоты, — без злости фыркнул Рик, — они поверят, только когда увидят своими глазами. Но я не буду бегать и доказывать свою правоту. Я знаю, что делаю все правильно. — Да! — Фокс выдохнул клуб дыма и потянулся за поцелуем. Его губы пахли никотином и были горькими на вкус, Рик облизал их, чуть прикусил нижнюю, игриво и по-собственнически. Рик не знал, как благодарить Фокса за помощь и понимание — он единственный, кто безоговорочно встал на его сторону, согласился с безумным планом выкрасть детей и поддерживал во всем. — Спасибо, — шепнул он больше себе, чем Фоксу, тот и сам все понимал. — Малыши изменяются инстинктивно. А старшим придется попотеть, чтобы освоить это искусство, — перевел Рик тему. — Или дожидаться переходного возраста, когда волк окрепнет и начнет брать верх. — Лучше не ждать. Чем скорее они почувствуют свою суть, тем проще будет принимать все три обличья. — Интересно, а старики, утратив облик оборотня, теряют и волчью форму? — Сейчас я в этом уже сомневаюсь. Редко кто доживает до преклонного возраста — убивают свои же или погибают при неудачной охоте. Они замолкли, невольно вспомнив, как погиб на охоте Спайк и как умер от лап молодняка Дирк. Спайк был стариком, ослабленная связь с истинной формой лишила его регенерации, но он не утратил способность к обороту. — Интересно, почему омеги лишены истинной формы? — со скрытой яростью спросил в пустоту Рик. — На каждого омегу должен приходиться один альфа, который через метку делится силой. Это написано в книгах. Раньше так было... — Это когда-нибудь станет вновь возможным? — Когда-нибудь да... *** План, как забрать Четверку, придумал Хоул. Опасно, но реализуемо. И Рик не видел другого выхода. Фокс долго молчал, услышав предложение, недовольно хмурил брови, а потом, сжав Рику плечо и пожелав удачи, попросил беречь и себя, и детей. Выехали тем же вечером, им требовалась подготовка. Третьим с ними поехал Лип — сын Дирка и необходимая часть плана. По задумке шестилетний мальчишка, самый щуплый и маленький, легко смог бы проникнуть за территорию и подманить Четверку к Рику. А дальше — веревочная лестница и быстрая машина, за нее отвечал Хоул. На ночь они остановились в мотеле на краю города, а утром, уже давно зная расписание Четверки и когда он выходит в сад, прибыли на место. План оказалось выполнить невероятно легко. Четверка по наводке Липа подошел к забору и, заметив Рика, внезапно расплакался, вцепился в решетку и молча ронял слезы. Рик даже не понял сначала, что происходит, а когда мальчишки перелезли через забор по перекинутой лестнице, последний обретенный сын обнял его так крепко, что аж кости скрипнули. — Я чувствовал тебя и верил, что ты придешь. — Знаешь, кто я? — удивленно спросил Рик. — Семья, — выдохнул парень. Они выехали из города почти без происшествий, пару раз пришлось свернуть с основной дороги, чтобы избежать патрульных, но преследования не было, и Рик вздохнул с облегчением. Четверке дали имя Грит, он со счастливой улыбкой на лице слушал объяснения Хоула и радостно закивал, когда Рик уточнил у него, действительно ли он хочет уйти с ними в лес. Оборотни тянулись к своей природе без лишних слов, а жизнь в городах даже в любящих приемных семьях была для них в тягость. На душе полегчало, после долгих мучений они наконец все в сборе. Его шестнадцать сыновей и случайный приемыш — огромная компания, целая стая, и если они смогут найти для мальчиков омег, то и жизнь у них будет полноценная. И счастливая. На выезде из города Рик заехал на заправку — машину взяли чистую, а значит, кататься на ней можно еще пару недель. Пока Хоул ставил пистолет в бак, Рик направился в магазинчик отвлечь хозяина, заболтать. А потом, устроив перебранку с Хоулом, сбежать, заплатив лишь за кофе, чтобы поймать сына-сорванца. Хорошо продуманная схема с хитрым Хоулом работала безотказно. В этот раз все тоже должно было получиться, но пока автомат готовил кофе, на заправку подъехал полицейский патруль. От страха сердце екнуло, Рик бросил взгляд на детей, потом на продавца и, низко опустив голову, натянул на глаза кепку. Его могут просто не заметить, так много людей в округе, не факт, что полиция по их душу. Как назло, на крошечном телике, что смотрел продавец, стали крутить новости, и угрюмая фото Рика зависла в правом углу с пометкой «Разыскивается». Рик втянул голову в плечи, сделал глубокий вдох, отсчитывая шаги полицейского. Тот подошел к нему со спины и потянулся за новым бумажным стаканчиком. Рик, не оборачиваясь, повернул к кассе, поставил кофе на прилавок и кинул пару долларов. Хоул, умница, не стал разыгрывать задуманную сценку, остался у машины. — За бензин сорок два девяносто, — сообщил продавец. — Я пока кофе возьму, с детьми потом за конфетами еще зайду, — тихо ответил Рик, стараясь не привлечь внимания полицейского. — Тогда и кофе придержу, — недоверчиво заметил продавец. — Да ладно тебе, мне еще ночь за рулем, — попытался отвлечь его Рик, потянулся за стаканчиком, не собираясь настаивать, но продавец схватил за кисть. Рик невольно поднял на него взгляд. Продавец косился на телевизор и дергал головой, стараясь дать полицейскому знак. Резко вырвав руку, Рик направился к дверям, в два больших шага преодолел расстояние, когда за спиной раздалось грозное: «Стоять!» Подчиняться приказу он не собирался. Колокольчик громко звякнул, Рик с треском распахнул двери, выскочил на улицу и бросился к машине. В спину снова полетели приказы и предупреждения, раздался выстрел. Хоул уже завел мотор, оставалось лишь запрыгнуть на сиденье, и они свалят, но перед Риком выскочил второй полицейский, направил пистолет прямо в грудь, и Рик на мгновение замер. Секунда на раздумье. Либо устранить угрозу и защитить детей, либо сдаться и лишиться всего. Рик никогда не сомневался, ради чего сражается, даже если ради этого придется убивать. В истинную форму вошел не задумываясь. Полисмен опешил, увидев огромную тушу рядом с собой, а потом открыл беспорядочный огонь. Рик снес его одним движением, отбросил куда-то в сторону, через дорогу и шумоизоляционную ограду. Выстрелы в спину проигнорировал, второй полицейский больше не представлял угрозы — спустив обойму, он спрятался в магазине. Хоул газанул, стоило только приоткрыть дверь, Рику пришлось изменяться и запрыгивать на ходу, уже в следующую минуту осознав, что он натворил и к чему это приведет. — Круто! — произнес Хоул, Рик только сдержанно кивнул — полиция теперь его с собаками искать будет. А показав свою истинную суть, он натравил на них и военных. Тех самых, что пытались оградить оборотней от их истории и культуры. Плохо. Очень плохо. Но сделанного не исправишь. С заднего сиденья раздался тихий скулеж, Рик обернулся к Липу и Гриту, но младшего не заметил. — Где Лип? — испуганно спросил он, и Грит указал под сиденье, откуда снова донесся тихий вой. Под креслом, забившись как можно глубже, устроился волчонок, уже здоровый, на вид годовалый зверь, но взгляд испуганный, затравленный и жалкий. Рик мгновенно узнал в нем Липа, почувствовал своего и, потянув за лапы, взял на руки. Лип трясся и лизал шершавым языком пальцы, он был напуган и скулил словно от боли. — Он не знает, как обращаться, — пояснил Рик, успокаивающе поглаживая серую шкуру. На лице невольно появилась улыбка — он был прав, не только младенцы могли превращаться, остальные дети тоже не потеряли этот дар, и, возможно, очень скоро они все научатся контролировать свои чувства и открываться инстинктам. — Это совсем не страшно, — прошептал он, перебирая пальцами густую шерсть, — и не больно. Принимать свою суть — приятно, в ней легче дышать, в ней слышен зов леса. Ты ведь чувствуешь это, правда? Лип тихо тявкнул и лизнул ему ладонь. — А я так смогу? — с восторгом спросил Хоул. — Да. И не только так, — пообещал Рик. Расстегнув рубашку, он приложил волчонка к груди. Надеялся, что Лип, как и младенцы, среагирует на форму родителя. Получилось, но не так быстро, как Рик рассчитывал, они успели проехать под сотню миль, прежде чем Лип окончательно расслабился и неожиданно для самого себя стал человеком. — В порядке? — спросил Рик, пересаживая мальчишку на заднее сиденье. — Да, — тот смущенно кивнул, — я думал, останусь таким навсегда. — Не понравилось? — удивился Рик. — Понравилось, но... мыслить было тяжело, и говорить я не мог. Потому испугался. — Ничего, потом будет проще. Рик сменил Хоула за рулем. Ехать по скоростной трассе днем было опасно, но Рик спешил домой. Последняя вылазка, и можно забыть про город, выбираться туда только пару раз в год за солью или другими мелочами. Жить тем, что дает лес, учить детей принимать свое «я» и заботиться о природе. Мысли были счастливые, отстраненные от происходящего. Потому машину на хвосте заметил слишком поздно. Он попытался сбросить их, но преследователи плотно держались, не давали уйти далеко. Рик чуть не угодил в аварию и под звуки клаксона матернулся. — Не полиция — видимо, твой отец послал, — кивнул он Гриту, криво усмехнувшись. — Не называй его так, — прошептал мальчик. — Как? — Он мне не отец! — выкрикнул Грит и обнял себя руками за плечи. — Он тебя обижал? — догадался Рик. Грит только кивнул, и Рик сжал руль крепче, жалея, что не осуществил один из своих старых планов со штурмом дома и убийством всех лишних. Резко дернув баранку, он выскочил на грунтовую проселочную дорогу и, вдавив газ, поднял пылевое облако. Преследующий автомобиль не успел сориентироваться, но Рик был уверен — развернутся и продолжат погоню. На это и рассчитывалось, машину он скинул в канаву, оставил торчать колеса и спрятал детей в овраг. Когда к его брошенному авто подъехала другое и люди вышли проверить пассажиров, Рик выскочил перед ними в истинной форме. Прежде чем преследователи достали оружие, Рик сильными ударами расшвырял двоих по лесу, третьего же, подняв за грудки, приблизил к клыкастой морде и с рычанием произнес: — Он больше не вернется домой. Передайте этому ублюдку, который забрал его из приюта, что мой сын теперь будет жить со мной! Рик знал, что голос в истинной форме похож на звериный, а выговор не четкий, но говорил он медленно и надеялся, что здоровый телохранитель не обделался, а услышал, что ему сказали. Жестом указал детям занять освободившуюся машину и, легко перетекая в человеческую форму, сел за руль. На прощание показал остолбеневшему мужику фак и вдарил по газам. На время погоня отстала, но вряд ли их оставят в покое. Сейчас, как никогда, Рик понимал, что им необходима защита и поддержка стаи... Дома его встретили радостно и с тревогой, Рик велел детям собирать вещи и, не позволяя Фоксу задавать вопросы при всех, затолкал его в домик. — Куда мы поедем? — спросил альфа, следя за тем, как Рик укладывает в сумки ценные книги. — Нужно выбрать другое место, дальше от цивилизации, возможно, стоит перебраться за Полярный круг. Фокс тяжело вздохнул, он выглядел усталым, но Рика это не остановило. — Хоть кто-то из твоих контактов заинтересовался книгами? Если не дождемся помощи от них, вернемся на юг — попробуем договориться с нашей бывшей стаей... — Нет! — резко оборвал его Фокс. — Туда мы не вернемся. — Понимаю, что воспоминания о них не лучшие, но выбора у нас нет... — Ты не знаешь, о чем говоришь. — Фокс внезапно разозлился и, сжав кулаки, грозно посмотрел в глаза, впервые проявляя свою альфью натуру. — Южане совершенно дикие, безумные порядки и отношение друг к другу ни с чем не идут в сравнение. Я знаю, потому что Спайк часто гонял меня с поручениями, и я видел, как живут в других стаях, в тех, что южнее и тех, что на севере. Солнце сводит волков с ума не меньше, чем города, и южные племена сделали из своих омег бесправных рабов! Северные омеги тоже предмет спора, за них сражаются, но не превращают в развлечение для всей стаи! — Спайк старался держать своих в руках... — попытался оправдать бывшего мужа Рик, но Фокс разозлился еще сильнее: — Спайк разрешил мне остаться с тобой, но стоило твоему папе уехать, спустил свору. Он стоял и смотрел, пока тебя насиловали, а потом явился спасителем... — Замолчи! — Он говорил, что хотел проверить, как долго ты продержишься, для него все это была игра... — Заткнись! — А Дирк не приходил к тебе три дня, проверяя, на что ты способен... Рик, не выдержав, залепил Фоксу пощечину. От шлепка зазвенело в ушах, Рик с изумлением открыл рот, смотря, как покраснел след удара и как Фокс мрачно отводит взгляд. Стало дурно от своего поступка. И страшно. Он поднял руку на своего альфу, это было непростительно. — Я понимаю, что ты любил их, но они не видели в тебе равного, — холодно произнес Фокс, отходя от него в сторону. Рик кусал губы, он не хотел всего этого знать и совсем не хотел обижать Фокса. — Лучше поедем на север, один из вожаков заинтересовался книгами, хотя вряд ли будет рад гостям. Но я попробую с ним поговорить. — Фокс! — Рик остановил его в дверях, не позволяя уйти. — Прости, мне очень жаль... — Все хорошо, Рик, я понимаю твои чувства. — Нет, не понимаешь. — Он прижался к его груди, положил голову на плечо и сжал так крепко, насколько хватило сил. — Прошлое осталось в прошлом, но ты прав — мне тяжело слышать об альфах, что заботились обо мне, правду. Но я люблю тебя. Фокс ответил на его объятия. Прижался носом к метке и глубоко вдохнул. — Мы справимся, Рикки, я в тебя верю и больше не отступлю, не поддамся слабости и страху. Ты — мое единственное счастье, и у меня больше нет права ошибаться и подводить тебя... Крик на улице заставил бросить все и выбежать на небольшой дворик, где дети днем проводили время. Встревоженный Шейк, с трудом дыша, сбивчиво стал объяснять о замеченных людях. — В лесу их больше десятка, мы с Юзом бегали сети забрать и заметили, как они двигаются к нам. — Словно тараканы на свет ползут и как, блядь, нашли? — в сердцах выплюнул Рик. — Не время выяснять. — Фокс четкими командами собрал мальчишек и направил их к западной дороге, где легко можно было поймать попутку или автобус. — Браун, Хоул, проверьте все, чтобы ничего не забыли. Шейк, младенцы на тебе! Своих вещей оказалось непростительно много. Фокс делал запасы, планировал посадить семена и собирал шкурки для одежды детям на осень. Основную часть они бросили, Рик велел брать только важное и книги. Для книг выделил большой рюкзак и, аккуратно завернув в пакеты, сложил все стопкой. Книги — их история, их потерянная жизнь, если они смогут начать все заново, книги станут путеводителем. Сборы заняли от силы пять минут, но когда они покинули уже ставшей родной небольшую поляну, где полгода назад Рик дал жизнь четверым малышам, к горлу подступила тревога, сердце застучало предупреждающе, и Рик окинул взглядом окружающий их лес. Снайпер засел где-то в стороне. Рик заметил его слишком поздно, но все же успел двинуться, так что направленная в сердце пуля пробила плечо. Выстрел спугнул лесную тишину, несколько тетеревов с курлыканьем покинули насиженные места. Рик тихо вскрикнул, и деревья отозвались тяжелым гулом. Лес предупреждающе заскрипел. В лес пришли чужаки. Он отвлекся лишь на мгновение, повернул голову к свежей ране, проверяя, что пуля не застряла в кости и регенерация быстро справится. Фокс рванул вперед, закрывая собой детей, бросаясь на первого появившегося солдата. Истинная форма оборотня напугала людей, в пару ударов Фокс разорвал троих, и по нему открыли стрельбу, возможно, они даже были готовы, но не рассчитывали встретить двоих. Люди хотели прикончить Рика и забрать детей. Следом за Фоксом бросился Хоул. С рычанием подобрал тяжелую палку и встал, закрывая собой Рика. Защищать родителя — этот инстинкт был сильнее других, особенно у подрастающих альф, Рик не смог бы его остановить. Автоматная очередь била по Фоксу, но пули летели во все стороны, и Рик, пригнувшись, закрыл собой стоявших рядом детей и только потом сообразил, что Хоул остался на линии огня. Мальчишка упал, шлепнулся лицом в траву, и Рик с криком подбежал к нему, переворачивая и проверяя раны. Пули пробили ему грудь и голову, Хоул умер мгновенно. Отдал жизнь за своего отца-омегу, как всегда и мечтал. Рик задохнулся криком, вцепился себе в волосы, теряя мысли от отчаяния. Вокруг все еще стреляли, испуганно верещала малышня, и Рик, вскочив на ноги, бросился на противника. Когти рвали плоть так просто. Входили в мясо, словно острый нож в свежие фрукты. Черная шкура окрасилась красным, несколько пуль попало в грудь, ноги и руки казались решетом, но Рик в два прыжка добрался до автоматчика и разорвал его вместе с оружием. Остальных уложил Фокс, взял почти весь огонь на себя и теперь стоял, опустив окровавленные руки, и хрипло дышал, позволяя телу выталкивать застрявшие в нем пули. Адреналин бил дрожью в груди, агрессия схлынула так же быстро, как и пришла, и Рик, не отрываясь, смотрел на поляну, где погиб старший сын и испуганно прятались остальные дети. Глупая надежда теплилась в груди, Хоул ведь оборотень, пусть маленький, но его волчье сердце могло проснуться и подарить ему волшебную силу. Глупая надежда застилала глаза слезами, но Рик продолжал смотреть на неподвижное тело и ждал, что Хоул шевельнется. Поднимется и снова улыбнется ему игриво и задорно. Как улыбался раньше. — Рик, — хрипло позвал Фокс, и Рик перевел взгляд на мужа. Тот пошатывался, и только теперь стало заметно, как сильно его ранили. Пули разбили локтевую сумку, и левая рука болталась на клочках кожи, не поддаваясь регенерации. Свежие шрамы, еще не заросшие шерстью, розовыми пятнами разлились по всему телу. Но по ним струилась новая кровь. Раны были слишком глубоки, и Фокс не мог с ними справиться. Чуть пошатнувшись, Фокс опустился на землю, и его тело тут же сжалось, принимая человеческий облик. — Нет! — Рик от ужаса споткнулся. Так же и Спайк, не справившись с ранами, потерял свою истинную суть. — Не обращайся! Он в два шага добрался до него, подхватывая огромной лапой и прижимая к себе. Фокс судорожно вздохнул и обнял целой рукой. — Все нормально, — прошептал он устало в грудь, — помоги с рукой справиться. Он чуть приподнял раненую руку, оборванные сухожилия и сломанная кость некрасиво болтались на остатках одежды. Руку нужно было обрубить, восстановить ее уже нельзя, вырастить новую займет пару лет и много сил. Рик слышал о том, как оборотни лечат оторванные конечности, но сам с этим никогда не встречался. Прижав Фокса к себе сильнее, чтобы он не напугал и без того шокированных детей криком, Рик перехватил раненую руку за плечо и когтями срезал поврежденную плоть. Фокс не вскрикнул, только сжал шкуру так сильно, что его пальцы вырвали клок. — Как дети? — спросил он, когда рана затянулась, закрывая обрубок кости. — Хоул, — прошептал Рик, отводя взгляд. В человеческом облике одежда сильно порвалась. Пули превратили ее в дизайнерское решето. Поддерживая Фокса, он помог вернуться ему на поляну. Дети, замерев неподвижно, смотрели на Хоула испуганными глазами. Младшие всхлипывали, Шейк, сжимая люльку с младенцами, растирал влагу по щекам. Рик сел рядом с телом сына, погладил бледное лицо и прикрыл ему веки. — Каждый волк ищет свою свободу, ищет свое начало и конец, — прошептал он, поднимая Хоула на руки. Мальчика нужно было похоронить, сделать это по традициям оборотней. Его обступили дети, подошли к погибшему брату и положили на тело руки. В одной из сказок так прощались с погибшим собратом, и сейчас они повторяли услышанную историю, прощались с Хоулом как умели. Двенадцать ладоней гладили одежду, перебирали спутанные волосы и касались светлой кожи. Фокс тоже подошел и положил руку Хоулу на грудь. — Волк Хоула отправился по своей лунной дороге к новому дому, — произнес он, ловя взгляд Рика. Рик тихо всхлипнул и прижался к плечу мужа, не скрывая своей боли. Он никогда не умел отпускать, но сложнее всего оказалось отпустить любимого сына. В истинной форме они вырыли могилу за пару минут. Опустили тело в землю. Рик посыпал ее солью и положил рядом с черным холмом кусок хлеба. Когда Великий Волк придет за ним, чтобы проводить по лунной дороге, Хоул не проголодается в долгом пути. Через час они покинули место, ставшее им домом. Рик переживал, что за первой группой явится новая. Убили они их не слишком быстро, и солдаты наверняка успели о них донести. К дороге выбрались ночью, но ловить попутку в темноте было бесполезно, пришлось разместиться на холодной земле, уложить младших на захваченных вещах, остальных как придется — голодные и усталые, дети уснули почти мгновенно. Рик не мог спать, мысли то и дело возвращались в погибшему сыну. Словно что-то еще можно изменить, Рик раз за разом вспоминал последние секунды его жизни. Он ведь должен был защитить их, а так ошибся... — Тебе надо вздремнуть. — Фокс чувствовал себя плохо, рука болела, и из-за слабости регенерация работала плохо. Альфа присел рядом и прикрыл плечи курткой. — Я хочу ещё детей, Фокси, — прошептал Рик, прижимаясь к нему в поисках тепла. — Я передумал и хочу родить еще много-много омег! — Разве ты можешь выбирать, Рикки... — Уверен, что могу! Когда мы зачали Лаки, я был счастлив, любим тобой и оберегаем Дирком. Моя жизнь была спокойной, и я верил в завтрашний день. Теперь я тоже верю, отчаянно верю, что мои дети должны жить иначе, и потому я буду рожать омег, чтобы им было кого любить. — Как пожелаешь. — Он коснулся сухими губами лба и тяжело вздохнул. — Не пытайся заменить Хоула кем-то другим. Люби каждого особенно и так, как считаешь должным. Только не забывай, что ты нужен нам всем... Следующий день снова провели в дороге. Рик пытался поймать машину, но вид у него был потасканный, да и выбирать приходилось вместительный транспорт. Днём натолкнулись на слежку, точнее, Рик нашел небольшой отряд, пока проверял округу в волке. Расправился быстро и никому не сообщил — он не знал, как их находят, и боялся предполагать. Уже начало темнеть, когда удалось остановил микроавтобус. Стоило водителю затормозить, Фокс ловко вскрыл дверь когтистой лапой и вытащил его на землю. Дети гурьбой бросились занимать места, а Рик наклонился к перепуганному мужику и с улыбкой произнес: — Прости, парень, ничего личного. Тот в ответ отчаянно закивал, но на оборотня теперь уставился с интересом. Рик про себя кивнул — пусть смотрит, рано или поздно людям придется узнать правду и понять — оборотни больше не позволят отбирать своих детей. Дорога по расчетам должна была занять не меньше десяти часов, но отправляться на чужую территорию без предупреждения Рик не хотел. Потому решил сделать остановку в мотеле — тем более детям требовался нормальный сон. Денег при себе было немного, Рик подворовывал, когда появлялась возможность, чтобы содержать огромную семью. За две комнаты пришлось отдать больше половины. Получив ключи, он чуть толкнул их по столу, уверенный, что Хоул подберет, а потом с содроганием сердца взглянул на стоящего рядом Брауна — так сильно похожего внешне на брата, но совсем иного внутри. — Рассели братьев, — попросил он сдавленно. К потере нужно было привыкнуть. Фокс первым делом направился к телефону, им требовалось согласие вожака. Единственный из оборотней, кто не отверг их сразу и хоть немного заинтересовался отправленными материалами. Фокс говорил, что Наил — молодой, но сильный волк, гибкий и понятливый, но Рик не знал никого понятливее Дирка и гибче Спайка. Оба альфы потеряли в его глазах авторитет. Наил ответил на письмо утром, написал, что готов поговорить, но телефон не брал, и теперь Рик нервничал больше прежнего. Сами они не справлялись, дети не могли скитаться без крова, а Фоксу требовался покой для восстановления. Главное, чтобы их приняли, а дальше Рик докажет всем, покажет на примере детей и книг, насколько сильно они все ошибаются. Рик отправил мальчишек по душевым, сам же развел в чайнике макароны быстрого приготовления и слепил пару бутербродов. Хоть какая-то еда, правда от запаха фабричных специй стало подташнивать. У тех, кто жил в лесу с ними давно, еда тоже вызывала отвращение, остальные кое-как перекусили и, сдвинув постели, завалились вповалку спать. Трех старших Фокс оставил дежурить, безопасность прежде всего. Рик занял душевую последним и позволил себе проторчать под горячей водой добрых полчаса. К счастью, водопровод городской, а не от бойлера, и можно не переживать, что вода закончится. От мыла и мочалки все зачесалось. Рик не помнил, когда последний раз нормально мылся. Для детей они грели болотную воду в тазу и раз в неделю устраивали банный день. Сами довольствовались ледяной водой в ведре, обмывались после секса или очередной вылазки, если приходилось изгваздаться в грязи. Отмершая кожа сходила катышками, Рик натерся с головы до пят, а потом наслаждался ощущением, как прохладный воздух сушит тело. Стер воду с запотевшего зеркала и недовольно осмотрел себя. Жизнь в бегах плохо отразилась на его внешности, хоть он все так же выглядит сильным и крепким, из-за нервов и отвратного питания тело высохло, мышцы заострились и теперь грубым рельефом проглядывали сквозь кожу. В волосах появилась первая седина, а ведь ему всего тридцать пять. Раньше округлые бицепсы вызывали зависть даже у альф, сейчас же плечи стали уже, а грудные мышцы и вовсе пропали. Рик мазнул пальцами по отражению и тяжело вздохнул. Времени на тренировки просто не осталось, он сутками сидел в засаде, питался полуфабрикатами и много курил. Дирк бы за уши отодрал... К нему постучали, Рик отпер и впустил к себе Фокса, он молча кивнул на телефон. Удалось дозвониться. Наил вышел на контакт. Рик опрометью кинулся к трубке, отчаянно повторил: «Але, Але» — и, дождавшись ответа, вздохнул с облегчением. — Твой альфа сказал, у тебя есть какое-то дело. — Голос Наила звучал холодно и пренебрежительно. — Моей семье нужен приют и защита. — Семье? — Моим детям. — Если твои отпрыски организовали стаю, пусть они тебя и поддерживают. — Они не могут! — отчаянно выкрикнул Рик. — Они малы, не умеют обращаться, а мой альфа ранен! Повисшая тишина заставила нервничать. Рик не знал, кого еще попросить, никто им больше не поверил, и они не хотели возвращаться к своей бывшей стае. Рик и его семья могли надеяться только на чужаков. — Нахуя ты забрал детей? Это ты по телеку в последнее время светишься? — зло зашипел незнакомый альфа. — Теперь понятно, почему похититель действовал так чисто! Но я в твою мерзкую игру играть не собираюсь! Наши дети должны расти в городах! — Им там плохо, — с трудом прервал его тираду Рик. — Ты же видел книги, читал? Фокс сказал, что читал, тогда должен понимать! Давай мы встретимся, и ты сам их спросишь! Они ненавидели город, ненавидели свою жизнь, чувствуя, что особенные! — Дети слабы, тупорылый омега, и от них никакого толку! — Просто позволь прийти на вашу территорию, прошу, — отчаянно взмолился Рик, хоть и не собирался унижаться. — Хорошо, — раздалось после небольшой паузы, — Фокс знает место. В трубке раздались короткие гудки, а Рик судорожно выдохнул. Все пошло не по плану, его и слушать не желали, а стоит прийти в стаю — поделят, запрут в доме альфы и не позволят видеться с детьми. А Фокса... Рик обернулся. Фокс стоял совсем рядом и смотрел с тоской. Он тоже прекрасно понимал, чем все это кончится. Но в стае они смогут выжить, и хотя бы старших вожак оставит. Остальные... — Не позволю увести их в город, — яростно прошептал Рик. — Я буду с тобой до конца, — ответил Фокс и крепко обнял. Этой ночью они так и не уснули, Фокс любил его мягко и страстно, со скрытым отчаянием, словно прощаясь. Рику было больно от его мыслей, от нежности, всегда казавшейся неуместной, а теперь такой необходимой, и полного обожания взгляда. Робкий стук заставил их отвлечься. Рик устало сел на постели, посмотрел в темное окно — приближался рассвет и тонкой красной полосой осветил горизонт. Провел ладонью Фоксу по груди, чуть задержав взгляд на обрубке, а потом резко поднялся и открыл. На пороге, вжав голову в плечи, стоял Грит. Шмыгнув носом, он протянул Рику свои дорогущие часы. — Спасибо, попробуем продать... — Я, — выкрикнул мальчик и снова всхлипнул, — прости меня! Это моя вина, не подумал, не посмотрел. Родители подарили мне эти часы два года назад, но я не думал, что там будет следящее устройство... Грит перевернул часы, снял крышку и указал на маленький передатчик, встроенный между тонкими колесиками механизма. Рика затрясло, он с трудом сдержал рык: из-за этих часов их находили, не давали покоя и Хоула подстрелили... — Прости, — пробормотал снова Грит, и Рик заставил себя выдохнуть. Он схватил сына и крепко обнял, это была не его вина, и Рик не имел права винить его ни в чем. — Поднимай остальных. С часами я разберусь. Рик знаком показал Фоксу собираться, а сам пошел к сервису, там, поторговавшись, продал часы, когда же вернулся, мальчишки уже собрались. Терли заспанные лица, дрожали от утреннего холода, но послушно вышли на улицу и были готовы двигаться дальше. Они все устали, вымотались долгим переходом и ночевкой в лесу, смерть Хоула тоже пошатнула. Рику необходимо было найти детям приют, он расправил плечи и тяжело вздохнул. Если потребуется — он станет общим омегой для стаи, сделает все, что от него попросят. Главное, чтобы его семья и его альфа остались живы... Фокс указывал дорогу, по карте следил за маршрутом, и первые два часа они проехали без проблем. А потом над головами послышался звук вертушки и Рик заметил военный вертолет. Сомнений не было — технику пригнали по их душу. Фокс быстро сориентировался, указывая съехать с магистрали, поправил маршрут так, чтобы сверху их сложнее было найти. Теперь они ехали в тени ветвистых деревьев, и вертолет то и дело пропадал в густых верхушках елей. Но от преследования это не спасло, на одном из участков Рик заметил, что по соседней дороге вровень с ними едет военная машина. Переполненный микроавтобус не мог развить большую скорость, но Рик вдавливал педаль газа и надеялся оторваться. — Примем бой, — предложил Фокс, вглядываясь в окно. — Ты и так покалечен. Я не могу рисковать тобой и детьми, — отказал Рик. — Сколько до поселения? — Территория начинается уже здесь. Где сама деревня, точно не знаю. — Выгружаемся. — Рик резко затормозил и, выскочив на улицу, открыл двери салона. На него уставились заспанные глаза двенадцати малышей, Браун прижимал к себе переноску с младенцами. Трое шестилетних всхлипывали и растирали грязь по лицу. У Рика сердце сжалось — во что он превратил их жизнь? Мальчишки ведь горя не знали, спокойные семьи, тихие дома, а теперь приходилось носиться по лесу, жить в нечеловеческих условиях, питаться полусырым мясом... — Если тяжело, вы можете остаться. — Говорить это — как кусок от себя отрывать. Рик с трудом сглотнул появившуюся в горле горечь, — уверен, вас не тронут, просто вернут домой... — Нет! — твердо произнес кто-то. — Нет! Нет! — подхватили детские голоса. — Не бросай нас, — захныкали громче плачущие мальчишки, и Рик заставил себя улыбнуться. — Тогда в путь, идти придется долго. Они не успели уйти далеко, когда у дороги послышались голоса и шум машин. Рик не стал проверять — приехали ли военные, не желающие, чтобы правда об оборотнях вышла наружу, полиция, преследующая опасного преступника, или частные наемники, нанятые богатыми родителями. Так или иначе, все они желали Рику смерти. Подгоняя младших и задавая быстрый темп, он повел детей глубже, надеясь отыскать поселение своих раньше, чем люди их прикончат. Лес казался бесконечным, непролазным и колким. Тут, несмотря на пришедшую весну, местами лежал снег, под ногами хлюпало и с веток заливало за шиворот. Рику не привыкать, а вот малышня не выдерживала. Фокс усадил на шею парочку самых уставших, еще пару подхватил на руку, младенцев тащил Шейк и то и дело останавливался, переводя дыхание. Если бы не погоня, Рик бы велел устроить привал. Ему приходилось обращаться, следить за преследованием и подгонять детей — за ними шли. Не отставали и, кажется, даже приближались. Рик чувствовал запах оружейного масла и грубый запах человеческой ненависти. Силы были на пределе, когда деревья расступились и перед ними встал здоровый, крепкий мужик-оборотень. За его спиной показался ещё десяток. И Рик бы вздохнул с облегчением, но все они держали ружья. — Омега, — произнес вожак грозно, — ты привел в мой дом вооруженных людей! — Нам нужна помощь, чтобы избавиться от них, — тяжело дыша после долгого пути, произнес Рик. — Мы не будем драться с людьми, мы торгуем, держим дистанцию, и они отвечают тем же. Тебе придется отступить и отдать то, что ты похитил! — Люди не имеют права на этих детей, они мои, и я никому не позволю их забрать. — Не тебе решать, — равнодушно произнес вожак и махнул своим волкам рукой, — кто желает сразиться за омегу — вот ваш шанс. Твой новый альфа выберет для старших их судьбу, младшим нужно вернуться в города! — Нет! — яростно выкрикнул Рик, но его голос потонул в рыке двух альф. На Фокса прыгнули два волка, один замер чуть в стороне, второй без раздумий атаковал. Фокс с трудом успел скинуть с плеч детей на землю и шагнул вперед, закрывая их собой. Волк бросился, вцепился зубами в культяпку. Он целился в горло и думал закончить бой быстро, но не рассчитал и поплатился за это — Фокс ударил второй рукой, обратил свою ладонь и распорол волку шею и спину. Мертвую тушу отбросил от себя и, приняв истинную форму, зарычал на второго соперника. Только к нему направлялись ещё двое. В северной стае омег было мало, так же как и везде, а значит, драться за Рика Фоксу придется до смерти. — Хватит! — выкрикнул Рик. — Я пришел сам, и мы можем договориться! В ответ на его крики раздались смешки, а вожак только хмыкнул. Рик уже собрался превратиться и вступиться за своего альфу, пусть потом Фокса считают слабаком и в грош не ставят, но он не позволит ему навредить. С другой стороны появилась еще одна группа, тоже оборотни — Рик легко понял это по запаху, а также их настрой — все альфы были злы и желали крови. — Наил! — выкрикнул один из них — очевидно, вожак. — Какого черта по нашей территории носятся вооруженные солдаты? — Чужак привел. — Тогда прикончи его и избавимся от проблем. — Новый вожак повел в сторону Рика носом и зарычал. — Омега, и крепкий. — Если хочешь за него подраться, Блади, в очередь, он меченый, так что сначала нужно избавиться от его пары, — со смешком произнес Наил. — Хватит! — снова зарычал Рик. — Хватит делить омег, словно мы неживое мясо! Вы сами губите свой род: унижаете нас, насилуете! Потому омеги почти не рождаются, никто не хочет жить в таком мире, где омеги бесправные существа! — Это наши законы, всегда было так, — невозмутимо ответил Блади, — тебе лучше смириться, вести себя как полагается сучке, и тогда, возможно, твой новый хозяин позволит выбираться из пещеры и видеться с выводком! Рик инстинктивно прижал к себе малышей, дети перепугались до ужаса, жались к нему и дрожали, а обычно тихие и спокойные младенцы ревели. Где-то в стороне с рычанием и визгом дрался Фокс с очередным претендентом. А из-за леса слышались приближающиеся голоса людей. — Когда умрет последний омега и оборотни начнут вымирать, вы вспомните мои слова, — отчаянно, с трудом сдерживая слезы, произнес Рик. — Не отдавайте ваших детей в города, — заговорил он громче и тверже, обращаясь к остальным волкам, — люди разрушают нашу суть, города калечат нашу связь с лесом, и все вы до единого ненавидите свое детство. То время, когда жили, любимые и обласканные, в чужой, ненужной вам семье! Люди губят оборотней, и с каждым поколением, что мы отдаем им своих наследников, шанса выжить для нас всё меньше! Просто осмотритесь, загляните внутрь себя и признайте — люди нам не нужны! Рик вскинул голову, твердый в своей правоте. Фокс расправился со вторым, и привлеченные словами Рика другие претенденты пока не спешили нападать. Пошатываясь, прижимая к себе искусанную культяпку, Фокс подошёл ближе, придавая уверенности. — Я никогда не стану чьей-то сучкой, не стану ублажать и подчиняться. Я буду убивать людей столько, сколько хватит сил, и любой, кто встанет у меня на пути, умрет! — Мы все рождаемся людьми и ими умираем, мы не можем отвергнуть свою часть, не можем восстать против своих. — Блади поднял ружье, он целился Рику в голову. — Неправда! — Рик от раздражения и усталости не сдержал истеричного крика. — Это обман, тянущийся много поколений, чтобы держать нас под контролем, чтобы уменьшить и подавить популяцию, чтобы уничтожить нашу расу!!! Наил видел книги, он знает правду, но, как я понимаю, говорить никому ничего не стал. Рик с отчаянием осмотрел дикую свору, что не видела в нем равного, взглянул на испуганных детей и плачущих младенцев, на Фокса, что устало прижимал к себе раненую руку и дышал с надрывом. Его загнали в угол — люди видели в нем врага, а свои не принимали, и ему больше некуда было бежать. Совсем рядом слышался рев подъезжающих машин, люди приближались, кричали, отдавая распоряжения. Они хотели их убить. А оборотни не поверят ему, пока не увидят правду своими глазами. В последней надежде он поднял маленького Лаки на руки, коротко коснулся его лба губами и, вздохнув глубоко, перекинулся в истинную форму. — Мы не люди и никогда ими не были! — проревел Рик, поднимая Лакримозу над головой. Детское обнаженное тело в его черных пальцах казалось совершенно крошечным, хрупким: одно легкое движение, и ребенок сломается. Но Лаки не боялся, в руках своего отца он всегда чувствовал себя уверенно. Рик повернул сына лицом. Посмотрел в темные глаза. Лакримоза улыбался. Гладил маленькими ладошками волосатые кисти, забирался в шерсть пальцами, сжимал ее в кулаки. И смотрел на огромного оборотня, не отрывая взгляда. Когда Лакримоза найдет своего альфу, его волчье сердце застучит в унисон с лесом и превратит в очень сильного оборотня. Рик был в этом уверен. — Покажи им, Лаки, — прошептал Рик. Тело ребенка дрогнуло, чуть изогнулось, меняясь медленно, но очень знакомо. Пальцы на ногах подогнулись, а потом резко выпрямились в длинные волчьи лапы, лицо дернулось, изменяясь, ушки вытянулись и загривок покрылся шерстью. Лаки задорно тявкнул, вскинул маленькую мордочку, и Рик победно зарычал. Вот оно — доказательство его правоты, правда, скрываемая людьми и трусливыми лидерами. Вожаки боялись войны и закрывали на все глаза, отказывались верить в свою уникальность и, сами того не понимая, уничтожали их род. Подняв волчонка над головой, показывая его всем, Рик взвыл в голос, призывая свое племя к борьбе. Сейчас или никогда, у них больше не осталось выбора, не осталось самосознания и культуры. Люди сломили некогда сильнейший род, покорили так же, как и все остальное на Земле. Но оборотни — часть этого мира, часть природы и, в отличие от леса и зверей, могли дать отпор. В ответ на призыв Рика раздался слаженный рев альф, в нем слышались отчаяние и боль прожитых в ненавистном городе детских лет, слышались недоверие и ужас от понимания своего невежества. Один за другим альфы принимали истинную форму, превращались в огромных волшебных созданий, тварей из сказочной книги. Поднимали над головой когтистые лапы и кричали все громче. Одно маленькое чудо перевернуло их мир, разорвало прежние устои и пробудило память предков. Рик и маленький Лаки, два омеги, ещё пару минут назад не имеющие права голоса, стали лидерами, путеводной звездой, ради которых хотелось сражаться и преклонять колени. Они действительно склонились, те, кто больше всех противился их появлению, два сильных вожака, сейчас опустили головы и почтительно сложили руки. Негласно передали свое право на стаю, и теперь Рик и его сын управляли лесной сворой, готовой за них когтями рвать танки. Оборотни приняли их сторону, поддержали в войне против людей. Поддержали, увидев истинную форму маленького омеги. За спиной уже слышались приказы военных, они готовили автоматы, раздавали распоряжения по рации, но на них никто не обращал внимания. Горстка людей — не чета огромной стае. Волки пели песнь войны. Завывали каждый на свой лад, но одну и ту же песню — ту, что жила много поколений в их сердцах, ту, что они давили в себе ненавистью, яростью, агрессией. Песнь настоящего волка. И среди рычащей какофонии голосов отчетливо выделялся тонкий детский вой.10.10.19-12.11.19
--КОНЕЦ--