Зачем ты прячешь правду?

Дэ Сон нервно тарабанил пальцами по тонкой столешнице, служившей одновременно большим экраном. От каждого прикосновения шершавых подушечек по хрупкой поверхности разбегались волны, на секунды перекрывая текст перед глазами. Это был обыкновенный утренний отчет, необходимый для обеденного совещания. И изучал его главнокомандующий без особого энтузиазма. Даже доклад о небольшом дебоше в главной казарме его не заинтересовал. Мысли сегодня, как и последние несколько дней, не были посвящены работе. Все свободные и несвободные минуты Дэ Сон размышлял о семье, и о тех новостях, что обрушились на голову, как чан ледяной воды. Когда за спиной послышалось движение коммуникатора, он даже не дернулся, продолжая делать вид, что читает отчет. Приближающегося к капсуле для важных совещаний видеть мужчина не мог, но и так прекрасно знал, кто это. А через несколько секунд его уверенность подкрепил электронный голос, оповещающий о новом визитере с уровнем доступа «ультра». Других в этой части здания и не могло оказаться. Пластиковая матовая дверь медленно отъехала в сторону, впуская нового гостя. - Дэ Сон, ты хотел меня видеть, - раздался спокойный голос отца за спиной. Верховный главнокомандующий на секунду прикрыл глаза, готовясь к серьезному разговору. Свернув все вкладки на столе, он оставил только горный рельеф, интерактивным туманом плывущий в миллиметрах над столешницей. - Я хочу вернуться к той беседе, которую мы вынуждены были прервать, - как можно более спокойно выдал мужчина, из-под светлой челки разглядывая отца, замершего с другой стороны стола. Оба не стали упоминать, что предыдущий разговор закончился тем, что сын вспылил, не сумев достойно принять новость. Сейчас же Дэ Сон был намерен разобраться во всем. Он в упор смотрел на отца, а тот на стол, где между пиками горных вершин лениво тянулись серые облака. Торопить не было смысла, ибо диалог снова грозит закончиться тем, чем и в предыдущий раз. - Дэ Сон, - Хен Сок заговорил голосом отца, а не отточенным гласом политика, которого всю жизнь учили управлять страной. Отца, который любил своих детей, который когда-то давно придумывал им фантастические рассказы перед сном и периодически заглядывал в детскую, чтобы поиграть с подрастающим сыном. - Я не вижу смысла оправдываться перед тобой. То, что я знал на протяжении этих двадцати лет - пустая информация. - То, что у тебя есть еще один ребенок - уже не пустая информация, - недовольно буркнул Дэ Сон. Он не хотел злиться, не хотел обвинять, но ситуация оказалась такой абсурдной, что причиняла боль. - Это все что я знал на протяжении двадцати лет, Дэ Сон. Мне даже имя не было известно. Мальчик, внебрачный - вот и я вся информация, - настаивал на своем Хен Сок. На его лице действительно проскальзывало раскаяние, которое он не особо старался подавить или спрятать. Перед сыном можно, он поймет. Ему необходимо всегда знать, что отец - не просто машина по управлению огромнейшим государством. - Откуда вообще возник внебрачный ребенок и измена, отец? - голос против воли начинал подыматься. Все дело было именно в матери. В самой любимой женщине в жизни Дэ Сона. Для него существовали только мама и младшая сестренка. И их семья всегда была примером для подражания - посмотрите, вот, как должен выглядеть идеальный союз. А после смерти образ мамы был возведен в сознании сына в абсолют. Это непоколебимость. А тут неожиданно всплывает новость, что у отца есть третий ребенок. И ладно бы рожденный после смерти матери, все можно понять - не умирать же отцу праведником. Но ребенку двадцать лет. Он родился между Дэ Соном и Ха И. - Я не думаю, что тебе нужно знать всю правду, - уверенно заявил Хен Сок, но при этом в глазах плескалось сожаление. Это выводило из себя. - Кто мать? - в правительстве было не так много женщин, тем более тех, кто смог бы скрывать от главы его ребенка так много лет. Если Хен Сок знал, то мог не найти его лишь по двум причинам: не искал совсем или эта женщина не имеет отношения к содружеству. - Хе Ри, - просто и без увиливаний признался Хен Сок, ожидая реакции своего ребенка. Дэ Сон замер, прекратив тарабанить пальцами по столешнице. Он с недоверием взглянул на родителя, ожидая, что тот признается, что пошутил. Хе Ри? Глава совета Тайных? Как такое возможно? Мысли, всегда выстроенные в определенном порядке и на своем месте, шумно ссыпались в одну кучу. И даже сердце усилило свой ход, от чего тело бросило в жар. Тайные были сродни легенде. О них практически никто не знал и знать не должен был. Во избежание хаоса и возникновения лишних сомнений, для жителей содружества Хен Сок должен оставаться единственным правителем государства. О том, что Тайный совет вообще существует, Дэ Сон узнал лишь потому, что он законный наследник. Вряд ли кого-то другого выберут на пост главы содружества, когда сын представляет собой надежную опору будущему государства. Совету он был представлен несколько лет назад, как только официально принял должность верховного главнокомандующего. Хен Сок решил, что нет смысла и дальше скрывать от отпрыска правящую руку. Сказать, что Дэ Сон был удивлен - это ничего не сказать. Потребовалось много времени, чтобы он не только осознал, что за плечами отца стоят другие люди, что территории, вверенные содружеству, населяет не только человеческая раса, но и свыкнуться с этой мыслью. Тогда Дэ Сон много переживал, ходил, как в воду опущенный. Его мировоззрение меняло свои оттенки. Окончательно уверовать в реальность ему помогла как раз Хе Ри. Он летал на базу дислокации Тайных, чтобы предоставить отчет. Ему выпала возможность поговорить с Хе Ри лично. В отдалении, скрытая за темной тканью капюшона, она казалась холодной, бессердечной правительницей. В личном диалоге Дэ Сон бы охарактеризовал ее словом «спокойная». Она знает о жизни так много, что не уместить в один разум. Поэтому не спешит с выводами и взвешивает каждое свое слово, каждое движение. К самому Дэ Сону женщина оказалась расположена, даже подарила улыбку. И когда получила комплимент, что очень красива, заметила, что то, что он видит - не ее настоящая внешность. Но даже осознание, что перед ним не человек, не испугало главнокомандующего. О Хе Ри осталось приятное впечатление. До этой секунды, пока он не узнал, что у него есть младший брат, а Хе Ри - мать этого самого брата. - Мне не стоит спрашивать, как так вышло? - угрюмо поинтересовался Дэ Сон и получил в ответ утвердительный кивок. Послышался вздох, нарушивший пугливую тишину. - Я правильно понимаю, мой младший брат - это Дракон? - Да, - снова без утайки согласился Хен Сок. Он все смотрел на сына, внимательно следил за реакцией. Ему важно было его мнение. - Агент внешней разведки второго ранга с позывным Дракон? - на всякий случай уточнил Дэ Сон, хотя уже прекрасно знал ответ. - Да. - И как прикажешь мне на это реагировать? - сдался главнокомандующий, откидываясь на неудобном стуле и прикрывая глаза. Это действительно слишком. - Я ничего от тебя не прошу, Дэ Сон, - подал голос Хен Сок. - Ты можешь меня осуждать. Но факт есть факт - у меня есть сын, ему двадцать лет, и он служит под твоим командованием. - Только не знает, кто его отец, - добавил мужчина. - Он даже не знает, как его зовут, - угрюмо заметил Хен Сок, опираясь двумя руками на стол и тяжело опуская голову. Дэ Сон подумал, что, наверное, его отцу тоже не легко осознавать происходящее. Хотя это никак не снимает с него вину за измену матери. - Да, я знаю, что у Дракона проблемы с памятью, и он не знает о первых тринадцати годах своей жизни, - Дэ Сон согласно кивнул. Это досье он читал неоднократно. Дракон был в прямом его подчинении в связи с причастностью к специальному подразделению внешней разведки. Было жалко мальчишку, который не знал о себе ничего. А теперь необходимо свыкнуться с мыслью, что Дракон - это не безродный мальчик, не помнящий своего имени. Он его младший брат. Средний ребенок главы содружества CL. В одночасье у парня появились и именитые родители, и брат с сестрой, и весомое имя и статус. - Как ты узнал, что твой сын именно этот мальчик? - задал резонный вопрос Дэ Сон, у которого грозила разрастись опухоль от всех тех мыслей, что продолжали ссыпаться в одну кучу. Надо было постепенно восстанавливать баланс. - Мне рассказала Хе Ри, - Хен Сок тяжело опустился в свободное кресло. - Когда Дракона арестовали по подозрению в измене, - он на секунду глянул на сына, чтобы убедиться, что тот помнит этот случай. - По закону должны были проводиться допросы, следствие, на которое бы ушло очень много времени. Парень бы очень долго сидел за решеткой. Хе Ри попросила у меня срочной аудиенции. - Если бы не тот случай, ты бы вообще не узнал, кто твой сын? - с сомнением спросил Дэ Сон, опираясь локтями на стол и подаваясь ближе. Но все равно их с отцом разделяло обширное пространство круглого стола. Пропасть. - Нет. Двадцать лет назад Хе Ри и я заключили соглашение, согласно которому я не ищу встречи с сыном до его совершеннолетия. Как только мальчику исполняется двадцать, я смогу появиться в его жизни... - Что за ерунда? - возмущенно воскликнул Дэ Сон, и ноздри затрепетали от негодования. - Какое вы имели право обрекать ребенка на подобное? Ты мог сразу объявить, что это твой сын, мама бы воспитала его, как своего! И мальчик бы не рос сиротой! - Не во мне дело, Дэ Сон, - негромко возразил Хен Сок. Он понимал, что до конца не сможет объяснить сыну ситуацию, потому что двадцать лет назад он был совсем маленьким и не знает, как тяжело давалось главе управление содружеством. - Хе Ри не имеет права на детей. Члены совета не должны производить на свет потомство, пока занимают свой пост. - Да как вы тогда вообще умудрились сойтись, если ты любил маму, а Хе Ри не имела права на детей?! - рыкнул Дэ Сон, шлепнув ладонью по столу. Глаза от негодования сузились совсем, светлая челка рассыпалась по лбу. - Это тебя не касается, - строго отрезал Хен Сок, коротко поведя перед лицом ладонью, будто прерывая эту нить разговора. - Хе Ри хотела спрятать ребенка, и я жил двадцать лет с мыслью, что с моим сыном все в порядке. И лишь недавно узнал, что его похитили, когда ему было два года, а нашли уже в тринадцать. - Где могли прятать ребенка одиннадцать лет? - Дэ Сон удивленно взглянул на родителя. - Об этом Хе Ри не сказала, как и о том, кто нашел мальчика... - На борт лайнера Шона его привез агент ТиОуПи, - с сомнением произнес Дэ Сон, вспоминая материалы профайла. Ту его часть, которая была изъята из публичного доступа. - Да, я видел. Но мне дали понять, что меня это не касается - кем и как был найден мальчик, - Хен Сок коротко вздохнул, выражая недовольство подобными ограничениями. Он остался бы равнодушен к запрету, если бы речь не шла о его сыне и наличии в истории агента внешней разведки Кратоса. - О том, что случилось с его памятью, нам тоже не следует знать? - уточнил Дэ Сон, который куда спокойнее воспринимал факт ограниченности его доступа к определенным темам. - Ее стерли, - Хен Сок снова вздохнул. То, что решение о таких переворотах в жизни его ребенка принимались без него - было дикостью. Он считал себя хорошим отцом, который вырастил двоих детей и старался быть для них опорой и поддержкой. А в это время сильные мира сего без его участия вершили судьбу сына. Пока Дэ Сон и Ха И расцветали, окруженные заботой и вниманием, еще один ребенок рос в темноте неведения и едва ли не забвения - один в огромном мире. - Чтобы не травмировать психику ребенка, память решено было стереть. - Через что должен был пройти мальчик, чтобы принимали подобное решение? Это ведь могло повлиять на его здоровье. - Я не хочу об этом думать, Дэ Сон, - хрипло выдавил из себя Хен Сок. От одной мысли о подобном, сердце болезненно сжималось. Он никогда не открещивался от сына и готов был признать его в любую секунду, несмотря на осуждение со стороны своего народа. Но тогда, двадцать лет назад, все было по-другому. И сожалеть сейчас не имело смысла. - По крайней мере, последние несколько лет он окружен вниманием Шона... - Шон - хороший военный и хороший отец, но он не отец Дракону, - возразил Дэ Сон. - Когда ты собираешься сказать парню правду? Он совершеннолетний и достоин знать, кто его родители. - Хе Ри просила не открывать себя, пока он не познакомится с матерью. Даже если я ослушаюсь ее, что я отвечу на вопрос «Кто моя мама?». Снова врать? - Хен Сок хмурился в неодобрении и, подобно старшему сыну, начинал тарабанить пальцами по столу. У них было много одинаковых привычек. - Тем более, узнав обо мне, он поймет, что его аномальное происхождение не от моих генов. - Аномальное? - Ты же видел Хе Ри, она полукровка. Насколько я понял, Дракон унаследовал от нее несколько измененный организм, - аккуратно, тщательно подбирая слова, высказал свое мнение глава содружества. - Но Дракон выглядит как человек... - начал было Дэ Сон, но потом вспомнил слова главы Тайных, что и ее образ - это всего лишь внушаемая иллюзия. - Он может менять внешность. - Очевидно, да. Они замолчали, каждый думая о своем и одновременно об одном и том же. Дэ Сон, всегда расположенный к своему подчиненному, был готов попробовать наладить с ним более близкие, семейные отношения уже сейчас. Но он в этой истории играет пассивную роль и слабо представляет, что может повлечь за собой его решение - открыть правду самому. Наверное, это поставит под удар в первую очередь отца. А может, и Хе Ри, которой запрещено иметь детей. - Что насчет Ха И? - первым нарушил молчание Дэ Сон, вскинув взгляд на родителя. - Когда ты сообщишь ей? - Сначала я разберусь с Чжи Еном, а потом уже представлю его дочери, - Хен Сок растрепал пятерной волосы и устало прикрыл глаза. Несмотря на то, что вся его энергия уходила на управление государством, оказалось, что семейные проблемы требуют еще большего внимания. - Чжи Еном? - Его зовут Чжи Ен. Мужчины снова помолчали. У Дэ Сона не закончились вопросы, но ему вдруг стало жалко отца. Он любил свою семью. А отец был ее неотъемлемой частью. И пусть после смерти матери самому Дэ Сону пришлось быстро повзрослеть, и их отношения перестали быть настолько доверительными. Но все же теплые чувства преобладали. - Я могу чем-нибудь помочь тебе в этом вопросе? - тихо и совсем не по деловому поинтересовался он. Черты лица его разгладились, приобретая несколько мальчишеские плавные оттенки. А взгляд потеплел. Хен Сок внимательно посмотрел на него, чувствуя, как отпускает. Реакции Дэ Сона он боялся больше, чем реакции дочери. Ха И была спокойной, даже отрешенной. Ее не волновали проблемы политики и экономики. Но она любила людей. А Дэ Сон был постоянно рядом, он знал совершенно все об отце, об управлении государством, о жестокости и несправедливости, о тайнах и недоговоренностях. Он умел смотреть в будущее и принимать правильные решения. - Делай свое дело, Дэ Сон. Ты прекрасно справляешься, - не без гордости заметил отец и тяжело поднялся. Это означало, что аудиенция окончена. Пройдя мимо сына, Хен Сок на несколько секунд остановился, глядя на гордую осанку главнокомандующего. Он как всегда был в белом, что придавало его фигуре особую стать. - Спасибо, Дэ Сон, - на крепкое плечо опустилась тяжелая рука, сминая сверкающий чистотой китель. Отец не заметил, как его ребенок устало улыбнулся. *** Зал для важных совещаний находился в отдалении от этажей, полных людской суеты. Дэ Сон вышел в коридор через несколько минут после отца. Не думать о ситуации не получалось, и он был раздражен, что подобные темы будут отвлекать его от работы. А он не в швейном цеху трудится, чтобы позволить себе отвлечься. На первом же повороте он столкнулся нос к носу с Сын Ри. Тот стоял, прислонившись спиной к стене и закинув голову к невысокому потолку. Освещение здесь было минимальным, и расплывчатые тени скользили по расслабленному лицу. Сомнений не было - он ждал здесь именно Дэ Сона. В эту часть коридоров попасть мог не каждый встречный, требовался доступ «высший», а к залу совещаний пройти вообще могли лишь единицы и то по приглашению главы содружества или его сына. Списки перед каждым совещанием тщательно проверялись, личности сканировались на всевозможные несоответствия. - Совещание в три, - без какого-либо приветствия напомнил Дэ Сон. Раздражение никуда не ушло, а появление в этом коридоре Сын Ри наталкивало на очевидные выводы. Как бы он не хотел, но забыть, кто перед ним стоит, откинуть сложившиеся стереотипы не получалось. Глава «ВиАй» никогда не просил доверять ему больше, чем уже есть и не клялся, что не предаст. А Дэ Сон в первую очередь главнокомандующий армии. В его подчинении, на его совести слишком много жизней, чтобы поддаваться соблазну. - Я помню, - Сын Ри медленно кивнул, даже не взглянув на собеседника. Его все интересовал идеально гладкий темный потолок. И он все еще выглядел расслабленным, даже безмятежным. - Ты встретил Хен Сока? - грубее чем следовало бы, поинтересовался Дэ Сон. Окинув взглядом знакомую до мельчайших деталей фигуру, он двинулся дальше по коридору, не дожидаясь ответа. Сын Ри нагнал его через двадцать шагов, Дэ Сон считал. Он выглядел до комичного напряженным по сравнению с расслабленным королем развлечений. Даже губы поджимал в недовольстве. Фигура, закутанная в белоснежный мундир, будто светилась в полутьме. Сын Ри же был темной тенью в черном костюме. Их шаги гулко отдавались в тишине коридора. - Да, он прошел пару минут назад, - по интонации Сын Ри было понятно, что он не видит в этом факте никакой проблемы. Дэ Сон не разделял этого мнения, скептично дернув бровью. - Это действительно не проблема, - будто прочитав его мысли, негромко добавил Сын Ри. Это было проблемой. Хен Сок знал об их связи, хоть они и встречались исключительно на территории развлекательной планеты. Они оба понимали, что решение - женить Сын Ри на Ха И - было принято в попытке разорвать нить запретных отношений. Дэ Сон чувствовал себя ублюдком, когда прилетел на «ВиАй» через две недели после заявления отца. Расстояние между Первой планетой и эпицентром развлечений состояло из сомнений, внутренних диалогов и однобоких убеждений. Он понимал, что Ха И и Сын Ри не связывает ровным счетом ничего, поэтому речи о предательстве сестры не шло. Но Дэ Сон мог попробовать отступить сразу, дать возможность будущим молодоженам наладить отношения, найти общий язык. С коммуникабельностью Сын Ри это не было бы проблемой. При отсутствии собеседников, он может и сам себя развлечь. Однако вместо того, чтобы быть хорошим старшим братом и примером для подражания, Дэ Сон оказался жалким человеком, не способным отказать себе в удовольствиях. И паркуясь на закрытой личной стоянке короля развлечений, он убеждал себя, что как только дата свадьбы будет назначена, он прервет эту связь. Это не станет для него проблемой. В тот вечер настроение Сын Ри было на подъеме. Он ослепительно улыбался, демонстрируя ровный ряд белоснежных зубов, безостановочно говорил, не давая Дэ Сону возможности вновь уйти в себя. Даже не спустился в зал главного казино, чтобы по сложившейся традиции проверить обстановку и поприветствовать гостей. Они не поднимали тему предстоящей свадьбы, не обсуждали неожиданное решение Хен Сока. - Так зачем ты пришел? - безразлично поинтересовался Дэ Сон, не в силах расслабиться хоть на секунду. Разговор, который состоялся с отцом несколькими минутами ранее напрягал сам по себе, встреча с Сын Ри в коридоре увеличивала нервозность. Появляться без надобности на Первой планете Сын Ри не любил. Ему гораздо комфортнее было там, где ему едва ли не поклонялись, где на него работали. Ради того, чтобы побродить по зданию парламента, глава «ВиАй» бы прилетать не стал - слишком много времени уходит на дорогу. А деловой человек ценит время. Хоть Дэ Сон и упомянул про совещание в три часа, Сын Ри на него приглашен не был, поэтому необходимости преодолевать столь значимое расстояние у него не было. И в конце концов, тот факт, что они столкнулись в коридоре для тайных аудиенций через несколько минут после того, как Дэ Сон с Хен Соком обсуждали семейную тайну, настораживал. Сын Ри мастер по вытягиванию информации, раскрытию секретов. И он не должен был находиться здесь именно в это время. Это последний человек, которому стоит узнавать про внебрачного сына главы содружества. И так слишком много козырей на руках, из-за которых Хен Соку иногда приходится уступать. - Тебя увидеть, - безмятежно отозвался Сын Ри, украдкой бросая взгляд на сосредоточенный профиль собеседника. Дэ Сон нахмурился сильнее и даже плечами передернул. Они оба знали, что он терпеть не может лести. - Я ограничу твой доступ сюда, если ты продолжишь мне лгать, - резким тоном оповестил он, сворачивая в очередной коридор. Катакомбы здесь были отстроены на совесть. Сын Ри одобрительно хмыкнул. И с лица его исчезла безмятежность, будто стерли. Он все еще был расслаблен, но больше не производил впечатления несерьезного человека. Они подходили к тяжелой металлической двери, за которой откроется просторный холл одиннадцатого этажа. Там кипит рабочая жизнь, снует масса людей, занятых правительственными делами. Там всегда царит приятный шум. Но коснуться панели замка Дэ Сону не дали. Запястье сковала сильная хватка. Сын Ри оказался очень близко, опаляя дыханием подбородок и губы. На вопросительный взгляд дернул головой. Говорить здесь можно было без опаски быть подслушанными или заснятыми. Камеры видеонаблюдения в этих коридорах отсутствовали, они стояли лишь на входе с другой стороны дверей. На предмет прослушки эти коридоры проверяли бегло каждое утро и дотошно раз в неделю. Из систем безопасности все, что было установлено в полутемных катакомбах - теплодатчики. Они не просто способны были установить количество посетителей в данный момент, но и, тщательно просканировав фигуру, выдать точную информацию о человеке. Система была автоматической, по ту сторону экранов никто не отслеживал. Запись и данные поступали в единый центр безопасности. Все, что сейчас могло отразиться на экранах этой службы - в коридоре с доступностью «высший» находятся верховный главнокомандующий и глава планеты «ВиАй». Но о том, как близко они друг к другу стоят, система умалчивает. - Что ты знаешь об агенте внешней разведки Кратоса подполковнике ТиОуПи? - на одном дыхании выпалил Сын Ри, заглядывая через глаза в душу. - Что ты себе позволяешь?! - прорычал Дэ Сон, выворачивая свою руку из захвата и белой тенью нависая над оппонентом. Он не привык к панибратскому отношению к себе в стенах этого здания. Перед ним либо трепетали, либо ненавидели, либо уважали, но в любом случае держались на почтительном расстоянии. Даже отец давно не позволял себе слабостей по отношению к сыну. - Соблюдай субординацию. Сын Ри посмотрел на него уверенно и спокойно. Отступив на шаг, не сказал ничего. Но натянувшаяся внутри Дэ Сона струна, моментально порвалась, заставляя расслабиться. - Не копай под агентов Кратоса, они тебе ни к чему, - куда более спокойно сказал Дэ Сон, по-деловому поправляя и без того идеально сидящий китель. Они так и стояли у дверей, не собираясь выносить «сор из избы». - Никогда не знаешь, что тебе пригодится, - Сын Ри покачал головой и снова восстановил зрительный контакт. Он любил смотреть людям в глаза. Дэ Сон привык к этому. - Например, интересна связь агента Кратоса и агента содружества. Он закинул петлю и намеревался постепенно ее затягивать вокруг горла собеседника. Дэ Сон знал все эти уловки и редко на них велся. Эта игра была бы забавна, если бы он не знал наверняка, о каком агенте содружества идет речь. - Не вздумай мне говорить, что не понимаешь, о чем речь, - предупредил Сын Ри, дергая тонкую леску с петлей, проверяя, стоит ли превращать ее в удавку или добыча не по зубам. - Я не собираюсь обсуждать с тобой моих подчиненных, - строго отрезал Дэ Сон, разворачиваясь к двери и позволяя, наконец, просканировать свою фигуру, чтобы их выпустили в холл. - Впервые в жизни я понимаю, что ты от меня скрываешь что-то важное, - раздался за спиной голос. Дэ Сон был уверен, что обернись он, обязательно увидит прищуренные глаза и поджатые губы. Но претензия была не по адресу. Между ними только секс. Ни любви, ни дружбы. Только многолетнее поверхностное знакомство. - Это мне может сказать любой человек, даже отец, - парировал главнокомандующий, криво улыбнувшись. Сканирование завершилось, дверь медленно поехала в сторону, распахивая перед ним роскошный и поражающий размерами холл. Их уединение разорвал однотонный гул множества голосов, шелест бумаг, скрип ботинок, переливы объявлений электронных систем. Десятки дверей, километры коридоров, множество лифтов, забитых людьми. - Мне больше не стоит тебя ждать? - совсем тихо, у самого уха, опаляя дыханием. Дэ Сон бросил короткий взгляд за спину. Сын Ри стоял в нескольких шагах, сунув руки в карманы брюк. - Почему? - вопрос потонул в оклике. Главнокомандующего заметили подчиненные, у которых моментально возникли вопросы, требующие срочного решения. Но Сын Ри все же услышал, пожал равнодушно плечами, отводя взгляд. - Ты не появлялся месяц, - признался он едва слышно. Если бы Дэ Сон не знал своего собеседника, он бы подумал, что в этой фразе звучит обида. Это было похоже на диалог влюбленной парочки. Но они не влюбленная парочка, и Сын Ри озвучил сухую констатацию факта. - Много работы, - слукавил Дэ Сон и, вновь поправив воротник-стойку, шагнул в океан политики, оставляя Сын Ри наедине с собой. *** Дракон смотрел на спину своего напарника, задумчиво покусывая палец и не осознавая, как напряжено его тело. Движения Тэяна привычны, едва ли не доведены до автоматизма. Он планомерно вводит координаты, проверяет исправность приборов, пальцы уверенно бегают по сенсорным панелям. Он ни разу не обернулся и плечи вытянуты в струну - чувствует взгляд напарника. Но молчит. Ощущение, что они друг другу больше никто, больно колит между ребер. Дракон душит себя этой мыслью не первый день и не делает ничего, чтобы как-то исправить положение. Если изобразить отношения на лайнере на бумаге, то сам себя Джи поставил бы за глухую матовую стенку. Он в стороне, один против всех. А все потому, что теперь есть что скрывать. С момента, как он вернулся с задания с бессознательным напарником прошло больше месяца. Пока Гамми со свойственным ей ледяным спокойствием осматривала раненного Тэяна, Шон увел Дракона на беседу. Точнее, на допрос. Он был взволнован состоянием племянника, но это не помешало ему сосредоточиться на восстановлении картины произошедшего. Сколько бы заранее Джи не обдумывал ложную версию, он все равно нервничал. Врать ему приходилось редко, и никогда - существенно. А тут, когда тело еще горело, а в некоторых местах и ныло после встречи с подполковником, сердце испуганно сжималось, растерянное от всего произошедшего, а в голове от свалившейся информации было глухо - выдумывать получалось с трудом. И кажется, Шон не верил и половине того, что ему навешивал его подчиненный. Были некоторые несостыковки, которые сам Дракон приметить не сумел из-за нервозности ситуации. И все они вскрывались поочередно уже после первого разговора с начальством. Так, например, при считывании информации о прошедшем полете из компьютерной системы аиркрафта, Шон не мог не заметить, что во время исполнения задания в их сторону направлялось судно Кратоса. Из записей переговоров Дракона и Тэяна, он понял, что они приближение объекта тоже засекли и точно знали, кто именно к ним летит. Когда Чжи Ена приперли к стенке этой информацией, ему ничего не оставалось, кроме как подтвердить, что о подполковнике он знал. Это подтвердили и записи наружного видеонаблюдения аиркрафта. Радиус у них не большой, транспорт Кратоса в него не попал, зато перестрелка с Сэвэном была как на ладони. Как и ошибка Тэяна, выскочившего на помощь вопреки предписанию. Вот про камеры Дракон вспомнил еще в полете. Он просмотрел запись и остался недоволен. В кадр попал подполковник, уносящий на руках Чжи Ена, потом возвращавшийся, чтобы вколоть Тэяну лекарство. Прошло очень много времени, а потом появился сам Джи, спешно бегущий к своему транспорту. Это Шон видеть не должен был. Но Дракон не обладал знаниями своего напарника в отношении видеонаблюдения, иначе смог бы закольцевать картинку, чтобы она показывала одно и то же - пустыню. Поэтому он просто подтер запись, и Шону досталось созерцание видео с сильными помехами. И он бы, возможно, списал это на сбой в системе, если бы не тот факт, что после происшествия с Тэяном, аиркрафт оставался на земле пару часов. Дракон спешно пожал плечами на этот вопрос и сказал, что, наверное, он все же отключился. У него у самого возникала мысль - почему Сын Хен не подтер запись. Вряд ли человек, предусматривающий, казалось бы, все, мог забыть про наблюдение. Значит, он посчитал, что в подобных мерах нет необходимости. Чжи Ен подумал об этом уже после того, как запись была затерта. Что Шон может предъявить кратовчанину, который принес Дракона на его лайнер? Следующий промах обнаружила Гамми. Точнее, она подтвердила тот факт, что после ранения Тэяна аиркрафт еще пару часов оставался на поверхности. Об этом свидетельствовало действие лекарства, говорящее примерное время, когда его ввели, и оно попало в кровь. И тут снова была брешь в теории Дракона. Кто мог ввести лекарство, если сам он находился в отключке? Шон пытался поговорить с ним по-отцовски, потом ругался и снова успокаивался, но каждый раз сталкивался со все более плотной стеной отчуждения. Дракон закрывался ото всех, закутывался в плотное одеяло все сильнее. Уже очевидно, что он врал и правду рассказывать не собирался, поэтому замолчал совсем. Тэян пришел в себя через три дня. А поговорить о произошедшем его дядя смог только через неделю. К удивлению Дракона, который был уверен, что сейчас напарник выложит все, что знает, о чем догадывается и что напридумывал, ничего этого не прозвучало. Не терпящий лжи Тэян, считающий себя верным солдатом, в этот раз просто потупил взгляд и на одной тональности пробубнил, что нарушил устав, что сам виноват в своем ранении и готов понести любое наказание. Кажется, в тот момент Шон готов был взвыть от отчаяния. Его команда, его дети, которых он сам вырастил и воспитал, что-то скрывали. И ладно, если бы речь шла об украденной конфете. Но дело-то государственной важности. Их кто-то направил на ложное задание, столкнул с Сэвэном, Тэян едва выжил, Дракон где-то пропадал два часа, запись затерта, факты не совпадают. Но они оба молчат и отворачиваются. После очередной провальной попытки Шона вывести их на чистую воду, Тэян сам предпринял такую же. Но Джи в ответ лишь поджал губы. Отворачиваясь от всевозможных камер, установленных в больничном крыле, напарник шепотом поинтересовался, не идет ли речь о подполковнике ТиОуПи. Врать не хотелось. Все-таки Тэян - это лучший друг, это тот, кто прикрывает спину много лет. Но и сказать: «Да, и именно он тебя спас, а я ему отдался», - не представлялось возможным. Поэтому Чжи Ен сдержанно кивнул, нервно заломив пальцы. С тех пор их отношения натянулись и звенели при каждом столкновении. Тэян больше не пытался затронуть эту тему, но видно было, что она его волновала. Особенно когда Шон поделился своими открытиями. Командир надеялся, что хотя бы племянник сломается и расскажет что-то больше, чем ему цедил Дракон. Но тот остался глух к намекам и равнодушно пожимал плечами. Четверо человек, замкнутые в пространстве лайнера, неожиданно оказались чужими друг другу. Каждый молчал о своих знаниях и догадках и усиленно делал вид, что ничего не произошло. Тэян медленно шел на поправку. Но Шон упорно не хотел собирать их маленькую команду вновь и давать новые задания. Когда пришел очередной закрытый файл с операцией, он отослал его обратно с короткой припиской, что Тэян не готов. Поменять его мнение заставил Дэ Сон, явившийся на лайнер без предупреждения. За все время странствий такие визиты можно было по пальцам пересчитать. Главнокомандующий и командир заперлись в кабинете для личной беседы. Аудиенция длилась недолго. Но все это время Дракон дико нервничал, обгрызая кожу вокруг ногтей до крови. Он боялся даже приблизиться к двери, за которой проходила беседа. Ему казалось, что прямо сейчас Шон рассказывает о провалившейся операции, из которой его собственный племянник едва выбрался живым. О том, что его подчиненные ведут себя скрытно и врут напропалую о том, что же на самом деле произошло. О том, что там присутствовал и подполковник ТиОуПи, который принимает очень странное участие в жизни одного из подопечных. О том, что доверие подорвано и продолжать работать команда больше не сможет. Когда Дэ Сон покинул кабинет, он выглядел еще более сосредоточенным и хмурым. По лицу Шона нельзя было сказать ничего. Они столкнулись с Драконом в коридоре у выхода. Тот жался к холодной стене, пытаясь слиться с интерьером и ожидая, что вот сейчас ему вынесут вердикт. Несомненно, теперь подозрения в измене куда менее безосновательны чем в прошлый раз. И ему нечего сказать в свое оправдание, ибо Чжи Ен упрямо намерен не выдавать правду до самого конца. Возможно, это последние секунды его пребывания в рядах армии содружества и уж явно последние в числе тайных агентов. Он так гордился тем доверием, что было ему оказано, так стремился работать хорошо и не вызывать нареканий. Но секундный порыв сердца разрушил все без основания. Только Дракон не жалел о совершенном. Дэ Сон дежурно поздоровался с замершим, как кролик, подчиненным. В ответ Дракон деревянно кивнул, перестав даже дышать и ожидая вердикт. Главнокомандующий задержал на его лице внимательный взгляд, что-то обдумывая. Шон молчал, ничем не помогая ни одной стороне, ни другой. Джи готов был трусливо дать деру, лишь бы не оставаться в этом липком вакууме тишины. И когда тело само дернулось по направлению к выходу, Дэ Сон неожиданно улыбнулся. Сухо, сдержанно, совершенно не так, как всегда улыбался Дракону, но все же растянул губы. Чжи Ена перекосило от удивления. Шона тоже. Ничего не сказав, гость покинул лайнер, оставив после себя смятение. Шон с Драконом еще постояли в проходе, осознавая произошедшее. Оба явно ждали другой реакции. - Вы вылетаете завтра, - наконец, сдержанно промолвил Шон. В ответ на растерянный взгляд подчиненного, не ответил ничего. В его глазах явственно плескалось разочарование. Он развернулся и ушел в свой кабинет, до вечера не сталкиваясь с парнями. А Джи медленно сполз по стене, пряча пылающее лицо в ладонях. Его знобило без причины, сердце грохотало в горле, а сглатываемая слюна отчего-то горчила. Этот месяц был слишком тяжелым для него одного. Тяжесть ответственности больно давила на плечи. Он не был готов к такому. И сейчас ему очень хотелось увидеть Сын Хена. Просто увидеть, хоть бы и издалека. Убедиться, что ему не приснился этот человек, что он не живет в придуманном кошмаре. Тэян откинул микрофон и стек в кресле пилота, разворачиваясь к напарнику. Он был бледен, ранение до сих пор давало о себе знать быстрой усталостью. Может, Шон не так уж и был неправ, отказываясь от задания. - У нас есть три часа полета, - оповестил он Дракона. - Тебе надо отдохнуть, - тут же откликнулся тот. Несмотря ни на что, для Джи Тэян оставался единственным лучшим другом. И беспокойство за его здоровье не покидало ни на секунду. Тэян согласно кивнул и посмотрел на Чжи Ена прямым взглядом, будто хотел добавить что-то еще. Но в итоге передумал, тяжело подымаясь и шаркая в сторону коек. Дракон было расслабился, но вздрогнул, когда на его плечо опустилась рука друга. - Не пытайся быть сильнее, чем ты есть, - прохрипел над головой Тэян. И от теплоты в его голосе по телу пробежала дрожь. Один, весь месяц без поддержки, Джи будто только что осознал, что на самом деле она всегда была у него. Слов в благодарность у него не нашлось, и Дракон только кивнул, не поворачиваясь. Ему казалось, что если он сейчас увидит лицо друга, то сломается, расскажет все, что произошло, что накипело в душе и запуталось в голове. Поэтому он остался сидеть на своем месте, хотя руки чесались обнять Тэяна в благодарность. Несмотря на его месячное молчание, Дракон понимал, что друг обо всем догадался. *** - Правый коридор чист, - отчитался Тэян. В его голосе слышались привычная спешка и взволнованность. - На устранение помех им потребуется пару минут. Я тоже не буду тебя видеть. - Тебя понял, - задыхаясь от неудобной позы и долгого бега, ответил Дракон. Связь прервалась, зашипев. Чжи Ен нервничал больше обычного. Сердце заходилось сумасшедшим ритмом. Он чувствовал постоянную опасность, будто она была чем-то материальным и стояла прямо за его спиной, не давая расслабиться. Работать в таких условиях без огрехов не выходило. Дракону казалось, что он ошибается на каждом шагу, что заставляло нервничать еще больше. А еще не получалось сосредоточиться. Он думал, думал, но не о задании. А о том, что каждую их вылазку он сталкивается с ТиОуПи. И сегодня разве будет исключение? Проползая по вентиляционной шахте, он краем сознания отмечал, что уровень безопасности в этом здании не на высшем уровне. Обычно такие проходы, которые издавна считались уязвимыми для проникновения противника, сканировались компьютером с определенным временным периодом. Но сегодня, когда они с Тэяном осматривали систему безопасности, с удивлением обнаружили, что шахта свободна. Здание, конечно, было старой постройки, но даже их обычно пичкали всевозможной защитой, если речь шла о подпольных исследованиях. Решетка легко поддалась, стоило надавить. Да что с этим зданием? Дракон аккуратно втянул ее внутрь, тихонько пристраивая, чтобы не шуметь. Циферблат на коммуникаторе отсчитывал последние секунды перед тем, как камеры прервутся помехами. Он едва успел доползти до нужного коридора вовремя. Не только с зданием что-то не так, но и с ним самим. Цифры на руке показали по нолям, и Дракон глубоко вдохнул. У него осталась самая сложная часть пути - открытая. Здесь любая ошибка чревата крупными неприятностями. Ловко скользнув в небольшое пространство люка, Дракон приземлился посреди коридора, такого же белоснежного, как и все предыдущие, видимые им на заданиях. В обе стороны не было никого, как и доложил Тэян. Если ситуация вдруг изменится, то Чжи Ен будет предупрежден и успеет сориентироваться. Времени было совсем немного, и агент сорвался с места, преодолевая прямую коридора за рекордные секунды. Перед поворотом он притаился, оценивая обстановку. И снова свободно. Скользнув под зоркое око десятка камер, Дракон поспешил вперед. Его особый слух был обострен. И за несколько метров до следующего поворота он услышал шаги. Тихие, вкрадчивые - несомненно, знакомая поступь. В голове моментально все смешалось, в груди снова заходило ходуном. Чжи Ен растерялся, не зная, как реагировать и что делать. Рука, сжимающая оружие, дрогнула, дыхание участилось. Они все еще противники, он должен отдавать себе в этом отчет. Преодолевая разделяющие их метры, он отходил от стены, вдоль которой передвигался все это время. Сейчас ему нужно было больше пространства для маневров. Они вылетели одновременно с разных сторон. В лоб обоих уперся лазерный луч. С губ сорвался удивленный выдох. До последней секунды Дракон ожидал чего-то другого. Он наивно верил, что они встретятся по-другому, что между ними действительно что-то изменилось. Лицо ТиОуПи привычно не было закрыто маской и прищуренные глаза смотрели только на него, ожидая действий. Но Чжи Ен не знал, что делать. Его всего затрясло.