Хладнокровный поход

      Людоящер издал громогласный рёв, рассекая воздух своим оружием. Лезвие копья Крок-Гара прошло точно по ноге хаосита, рассекая его слабую плоть. Послушался хруст и скрежет сминаемых доспехов, хлюпанье мышц раздираемых орудием самого Тланкслы и треск ломающихся костей. Однако спустя мгновение все это потонуло в ужасном вопле изданным последователем Кхорна. Любой другой принял бы это за крик боли, вызванный оторванной голенью и брызжащей из окровавленной культи темной, вязкой жидкости с едким металлическим привкусом. Но только не Последний Страж Ксотля. Древний заурус успел побывать во множестве сражений и прекрасно отличал вопли ярости от криков издаваемых искромсанным теплокровным. Именно поэтому, ящер решил не дожидаться покуда житель северных снегов успеет сделать ответный ход. Покрытая плотным панцирем голова Крок-Гара резко дернулась вперед, сокрушая шлем Кхорнита вместе с его лицом.        Рядовой солдат Кхорна этого уже не выдержал и завалился на землю безвольным куском мяса. Мгновение. Лезвие копья прорезает стальные пластины на груди, с легкостью справляясь со стальной кирасой. Лишь демонические доспехи созданные кузнецами вышедшими из самого Царства Хаоса, могли противостоять орудию древних богов. Захрустели ребра и холодные глаза Крок-Гара на мгновение встретились с полными гнева, налившимися кровью глазами поборника Кхорна. Однако вскоре его взгляд потух, сердце было разорвано. Приподнявшись над трупом своего противника, заурус удовлетворенно рыкнул. Древний враг лишился еще одного своего слуги. Одного из бесчисленной орды штурмовавшей Гексоатль. Позади были десятки войн и сотни битв. Сотни схваток с этой обезумевшей кучей низших созданий, слабых разумом. Они не могли защититься от шепота из-за граней реальности. И вот теперь, древние камни покрывающие собою некогда прекрасную площадь перед главной пирамидой устилают тела сотен людей-хаосопоклонников. Крок-Гар огляделся.       Стройные ряды завров отбивались от бесконечной орды человекоподобных существ, носящих черные словно ночь над севером доспехи, откуда они и прибыли. То тут то там раздавались воинственные кличи, славившие Древних. Истинных творцов младших рас. Именно они, а вовсе не паразиты имматериума должны были почитаться теми, кого сейчас безжалостно истребляют последние слуги Древних. Последние оставшиеся среди живущих, ибо там, в джунглях Люстрии, бесчисленные завры, сцинки, кроксигоры, карнозавры и прочие, сложили свои головы, сражаясь с демонами и защищая то, что осталось от этого мира. Конец Времён настал. Целые народы уже сгорели в пламени войны, а оставшиеся либо ждут своего часа, либо дают свой последний бой.       Бывшее когда-то голубым небо, сейчас залито багровым маревом нечестивой скверны. Хаос смыкает свою незримую длань на душах последних слуг древних. Гексоаэтль в огне. Джунгли, близ города-храма сожжены дотла, чёрный смог поднимается огромными столбами в небосвод. Тысячи летающих демонов схлестнулись там с наездниками на террадонах из храмовой стражи. На широких улицах, залитых кровью тысяч погибших, всадники на рогатых хладнокровных, взывая к древним, идут с исступлённой яростью в атаку на отвратительных демонов Нургла. Нижние уровни города храма уже разорены, воющая и рычащая масса, живых сосудов Хаоса рвётся наверх, с целью разрушить и осквернить верхние ярусы. Похоже, это конец. Великий план потерпел неудачу…       От безрадостных мыслей, Крок-Гара отвлек вид двух хаоситов подходивших к нему. Один имел тело, раздувшееся от бесчисленных болезней, был закован в казалось бы истлевшие доспехи и нес в пухлых пальцах гигантский, неподъемный для простого смертного человека меч. Другой держал в тощих ручонках посох увенчанный символом в виде языка пламени. Тзинч и Нургл. Вечные враги решили объединить силы для победы над Древними. Крок-Гар лишь поудобнее перехватил свое оружие, когда закончил рассматривать этих двоих. Секундой позже, ящер уже несся к ним. Копьё свистело в воздухе подобно напеву хищной птицы, собирающейся вцепиться в свою жертву, а грозный рык возвещал о ярости и решительности обладателя сего, без сомнения могучего голоса. Первым начал действовать адепт Тзинча.       Ветвистые молнии заплясали на его посохе, дабы затем ринуться на Крок-Гара. Однако древний ящер казалось даже не заметил, когда облако из разрядов коснулось его чешуйчатой и в чем-то грубоватой кожи. Дальше в дело могли бы пойти иные заклинания если бы не одно но. Колдуна прервали. Белый вихрь налетевший на него с правого бока, буквально опрокинул орущего слугу Повелителя Перемен на холодный и залитый кровью камень, а крупная булава довершила дело. Шрам-Ветеран рыкнул, выдернув своё оружие из тела тзинчита и принялся с особым рвением убивать воинов Хаоса, что пытались пробиться к древнекровному завру. Если бы у Крок-Гара было время, он наверное и удивился такому количеству героев, однако в тот момент, последней заботой зауруса был легендарный белый ящер, резвящийся неподалеку.       Ведь крайне сложно одновременно разглядывать округу и стараться не попасть под чумной клинок чемпиона Нургла. Заурус в очередной раз увернулся и вонзил своё оружие в распухший бок нурглита. Энергия священного копья выжгла те остатки души хаосита, которые ещё присутствовали в этом изуродованном сосуде, одновременно забрав у него волю сражаться. Воспользовавшись ошеломлением противника, Крок-Гар схватил его за голову Дланью Богов и всплеском энергии чудовищной мощи, в мгновение ока содрал мерзкую плоть с хаоситского прислужника. Нурглит опал на землю кучкой гнилых костей.       Бойня продолжалась по всему городу. Взгляд Гара заприметил Карнозавра, что сейчас рвал своими клыками и когтями группу кровопускателей. Гримлок. Его верный напарник, с которым он прошёл многие битвы. За спиной послышался топот когорты Храмовой Стражи. Не оборачиваясь на них, он устремился на помощь своему другу. Стражи последовали за ним, чтобы присоединиться к старшему собрату в битве с демонами.       Из главного храмового комплекса раздался оглушительный грохот, он окутался вихрем энергии переливающимся тысячами оттенков…

***

      Змеиная палица снова опустилась на череп попавшего под удар поклонника Тзинча. Исковерканное до неузнаваемости силами хаоса тело, тем не менее, стоически выдержало удар и издав хриплый, больше похожий на плач старика, вопль из своего разбитого рта, бросилось на сланна. Резким, похожим на выстрел из лука движением, Маздамунди уклонился от атаки, подставив под удар бронированное туловище Злака. Тот, казалось и не почувствовал удара. Однако яростное постукивание ногами и хвостом по полу главного зиккурата, выдавало обратное.       Конечно же, покрытые шипами лапы твари, не могли даже поцарапать шкуру древнего стегадона, на котором разъезжал Маздамунди. Однако касание он ощутил, и горел желанием расквитаться. Острый, казалось недавно заточенный рог, прорезал плоть неудачно подвернувшего свое закрытое вплавившимся в тело доспехом брюхо, выпуская зловонные внутренности наружу. Покрытая наростами лапища тзинчита опустилась на рану, а лицо в последней раз исказилось невнятной гримасой, то ли гнева, то ли смирения. В следующую секунду, Злак утробно фыркнул. А его хозяину уже было не до этого.       С рук сланна срывались струи могущественной магии, устремлявшиеся к воронке в небесах. Новый вихрь. Могущественное заклятие слуг древних, направленное специально против хаоса. В отличии от заклинания высших эльфов на Ултуане, он вытянет всю скверну, а вовсе не только её часть. Это игра во банк, но другого выбора не было. Рядом с самим Маздамунди на своих тронах сидели другие сланны. Десятки жрецов, полностью сосредоточились на заклинании чудовищной мощи, отдаваясь ему без остатка. Некоторые теряли сознание, но всё равно продолжали отдавать энергию в творимый вихрь. По залам храма несся поток заклятий, сливавшихся в одно большое. Сплетения пут магии, выходили из варпа и принимали форму прямо в их руках. А вокруг своих владык, стояли ряды храмовой стражи, защищавшие их от попыток помешать ритуалу.       Именно поэтому, когда с неба раздался рев приближающихся тварей, ящеры были готовы. Сотни алебард взлетели в воздух, а их владельцы яростно зарычали, готовясь сражаться до последнего. Впрочем, колдунов Тзинча на двух дисках это не остановило не на секунду. Оружие не могло навредить их демоническим скакунам, несшим своих хозяев по небу со скоростью лучших риппердаклей. Особенно выделялся один из них. Чемпион Тзинча. Закованный в доспехи покрытые рунами разрушения. Глаза горели сквозь грозные прорези в шлеме, а в руках покоился посох. Воистину, сильный противник. Однако не это приковало взгляд Маздамунди, не это, а горевший странным противоестественным светом шарик огня, формировавшийся и быстро увеличивающийся в размере, который появился в его покрытых латными рукавицами ладонях. Мгновенная реакция сланна позволила отразить этот шар, уже несшийся по направлению к ним. Однако колдун и не думал останавливаться. Также как и его напарник.       В сланов летели сотни заклятий, надёжно отражающихся магами-жрецами. Казалось что скоро кладка потрескается от переполнявшей вершину зиккурата первородной магии. К счастью, Сланны не были беззащитны. Пятеро отвлекшихся от проведения ритуала детей Древних, сумели достойно отвечать на все выпады колдунов. Да, Тзинч давал слугам мощь и не снившуюся смертным. Однако всё это меркло в сравнении с силой разума любого, даже самого слабого из сланов. Вот напарник чемпиона падает сраженный цепной молнией пущенной Слакьором, одним из тех владык людоящеров что отвлекся от сотворения нового вихря.       А вот чемпион продолжил свой полет дальше, не обращая внимание на бьющие по его доспехам потоки магии, способные прожечь весь зиккурат. Тут в дело вступил сам лорд Гексоатля, Маздамунди оглядел оппонента и взмахнул палицей. Мощь сланна, обучавшегося самим лордом Кроаком, была фантастична. Потоки огня температурой, способной выжигать влагу из воздуха, врезались в слугу Тзинча, окутав его тощую фигуру настоящим ореолом чистого и не замутненного огня, дабы в следующее мгновение отхлынуть, словно морской прибой, обнажая обугленный кусок материи, в котором невозможно было узнать то существо, что находилось тут секунду назад.       Удовлетворенно оглядев плоды своих потуг, сланны вернулись к ритуалу, который тем временем подходил к завершению. Все чаще в небесах плясали разряды вокруг воронки. Все чаще прислужники Тёмных Богов испытывали приступы боли неизвестного происхождения. Самые слабые из них начали распадаться, потеряв связь с Тёмными Богами.       Внезапный хлопок разорвал повисшую на вершине зиккурата тишину. А по середине площадки, находившейся ровно под вихрем начало возникать красноватое свечение. Оно усиливалось, превращаясь в огненный водоворот, из которого медленно показалась тощая, словно высушенная длань. В руках ярким огнем горел посох, словно сотканный из чистого хаоса. Несмотря на ослабление практически готовым вихрем, демоны явили себя. Тощие призыватели, возлюбленные дети Тзинча. Именно их и послал великий Архитектор Судеб. И первым дело они исполнили его волю.       Могучее заклятие сланнов, рассыпалось, когда в него попал один из шаров чистой деструкции, выпущенный Призывателем. На мгновение небо озарилось ярким светом. А где-то там, в главном храме, восседавший на стегадоне сланн не мог сдержать горечи. Ярость жгучим пламенем прошлась по телу Лорда-Маздамунди. Взметнулась змеиная палица, и тело призывателя было обращена в пепел лучом чистого света, а его душа низвергнута обратно в Царство Хаоса, откуда он и пришёл. Однако к несчастью было уже слишком поздно. Маги-Жрецы, связанные с творимым ритуалом, начали испытывать страшную боль, как будто души вырывают из их тел. Один за другим дети Древних начали взрываться, исчезая во вспышках ослепительного света.       Психическая энергия, оставляемая после смертей таких сильных в ментальном плане существ, вливалась в уже бесконтрольный сгусток энергии и резонировала с ним. Воронка начала стремительно расширяться, обнажая проход в сам варп. Агонизирующий Маздамунди ощутил, что психическая энергия стала уплотняться. В один момент она будто сжалась до размеров мельчайший частицы, лишь за тем, чтобы сколапсировать в чудовищном взрыве. Волна энергии прошлась по всему городу-храму, испепеляя всех, кто был недостаточно силён разумом. Сознание Маздамунди ушло в небытие, а город полностью исчез в варп-разломе…