17-е желание

***

Выйдя на улицу, я попала под теплые лучики солнца, слепящего мне глаза. Немного зажмурилась и перевела взгляд в другую сторону. Подле засохшей травы, покрывшейся желтыми листьями, стоял кармазинный автомобиль Деймона. Вот смотришь на него и искренне недоумеваешь: за что же вампир так любил эту машину? В ней нет ничего особенного: четыре колеса, простенький цвет, немного заляпанные стекла и распространяющийся на всю улицу мерзкий запах дыма. Хотя, мне ли судить Сальваторе за его необычную страсть к вполне обычным вещам? Я же тоже привязалась к, казалось бы, бесполезной безделушке — серебряной бабочке, которую мне подарил Джейс. Наверное, ничем не примечательную вещицу можно полюбить лишь в том случае, если она подарена дорогим тебе человеком.       Оглядывая машину со всех сторон, в моей памяти невольно начали всплывать воспоминания об очень даже искренней любви старшего Сальваторе к Camaro. Он не оставлял её ни на секунду даже когда пребывал во временном заточении в 1994 году. В свое время это забавило не только меня, но и Бонни, которая была вынуждена проводить часть своей жизни в компании этих двоих. И все же, после такого необычного путешествия, они стали примером идеальной дружбы между парнем и девушкой для меня. Бывало даже, что, прогуливаясь вместе с Джейсом после школы, я представляла нас Деймоном и Бонни, наплевав на то, что наши характеры совсем не схожи с их. А сейчас.. А что сейчас? Они даже и не знакомы. Да и не познакомятся уже. Бонни...       Бесспорно, сейчас она в Новом Орлеане. Но жива ли? Или, может быть, мертва? Что, если Клаус убил ее? Учитывая его проблемы с головой, такой вариант событий имел место быть. Сердце бешено застучало, а дыхание и вовсе перехватило. Мне стало не по себе лишь из-за одной мысли о том, что с Беннет могло бы что-то случиться. Глупо, но за это время я сблизилась с ней настолько сильно, что переживала за жизнь ведьмы больше, чем за свою.       Сделав глоток свежего воздуха, я почувствовала, как тревога уходит, и на ее место приходит успокоение. Внутренний голос твердил мне, что Беннет жива. Откуда такие выводы? Нет-нет, «глубокая связь с Бонни» или что-то в этом роде здесь совсем не при чем. Настоящая причина этому действительно пугала меня.       В своем сердце я ощущаю что-то неимоверно теплое и приятное; возникало это чувство лишь тогда, когда я думала об этом чертовом первородном. Из-за этого мне казалось, что я и Никлаус.. как-то связаны друг с другом. И когда я разозлилась на Стефана и Кортни, вся эта агрессия принадлежала вовсе не мне, а Майклсону, как бы это странно ни звучало. Хотя, может дело здесь вовсе не в связи и даже не в сверхъественном? Что, если.. я успокаиваюсь лишь в том случае, когда думаю о чертовом Майклсоне из-за.. чего-то обычного? Например, совершенно обычных чувств? Люди же влюбляются друг в друга, верно?       И тут я понимаю, что сморозила в своей голове очередную глупость. Чтобы избавиться от таких «толковых» мыслей, я со всей силы щипаю себя за запястье. Нет, я могла сделать с первородным что угодно — подраться, станцевать, ради забавы на пару с ним выпить чью-то кровь, да даже убить его самого, но уж точно не влюбиться!       Однако из мыслей никак не могли вылететь воспоминания последней встречи с ним. Его дрожащий голос.       Пальцы, которые осторожно, будто боясь навредить мне ещё раз, водили по плечам, медленно спускаясь к кистям. Когда я уже окончательно потеряла сознание, Клаус дошел до моих пальцев и аккуратно переплел их со своими. Его сердце бешено стучало, а небесно-голубые глаза не переставали смотреть на мое израненное тело, все надеясь на то, что вот-вот — и я приду в сознание. Но этого не случилось. Тогда пришлось идти на крайние меры — Майклсон быстро отпускает мою руку, кладя ее на траву, в спешке обнажает белоснежные клыки и кусает запястье, дабы дать мне своей крови. Осторожно приподнимает мою голову и даёт напиться алой жидкости. Но все напрасно. Мне уже ничего не помогает. Он с замиранием сердца смотрит на меня и понимает, что это конец. Мое тело больше не шевелится, ключицы перестают двигаться то вверх, то вниз — я больше не дышу. Я больше не.. живу. И вина тому — он. Майклсон, непонятно по какой причине, не оставляет позади попыток напоить меня своей кровью, хотя в глубине души прекрасно понимает, что это совсем не поможет. — Эй.. Клаус, успокойся немного, — тихо произносит рыжеволосая ведьма, медленно приближаясь к первородному.       Девушка что-то шепчет себе под нос и лёгким движением руки вырубает Бонни, все это время кричавшую изо всех сил из-за осознания того, что меня больше нет. Я умерла. Тело девушки падает на сухую землю, совсем недалеко от меня. — Замолчи! — кричит Майклсон, — Это ты виновата! Я же говорил тебе, чтобы ты не убивала эту ведьму! — затем тон становится более спокойным и его еле слышно, — Нужно было лишь просто запугать их..       Никлаус поправляет мои волосы, чтобы те не прикрывали бледное лицо. Мои открытые, безжизненные глаза смотрят на него и лишний раз доказывают тот факт, что я мертва. И виновата в этом не какая-нибудь ведьма, а он сам. По крайней мере, так считал первородный. — Это..это вышло случайно, — начала оправдываться девушка, искренне боясь дальнейших действий Клауса, — Та ведьма из клана Беннет. Она очень сильная и без сомнений могла навредить тебе. Да и эта девушка.. — она оглядывает меня с ног до головы, — Я же не виновата в том, что она сама решила попасть под лезвия копьев.       В любой другой бы ситуации первородный без замедления отрезал бы шею ведьмы самым изощрённым способом. Однако сейчас.. ему было не до этого. В своих руках он держал меня, положив ладонь на мою щеку. Он осторожно гладил её.       Странно.. Я всегда думала, что раз вампиры мертвы, то и температура тела у них низкая. Если притронуться к вампиру, то непременно ощутишь пробирающий до глубины души холод. Но когда рука Клауса оказалась на моей щеке, я поняла, что глубоко ошибалась. Она была теплой. Даже горячей. Он аккуратно выводил ей какие-то очертания по моему лицу. Сначала щеки, некогда румяные, а сейчас — бледные, как у трупа (что было иронично), затем глаза — он закрыл их, а после.. после были губы. Первородный осторожно прикоснулся к ним и тут же ощутил на себе холод. Но всё же руку убирать не спешил. Он понимал, что это последняя наша встреча. Как же глубоко он ошибался..       Наша первая встреча.. Уверена, он вспоминал о ней. Какой же она была? Можно было подумать, что произошла она совсем не в приятной обстановке — глубокая ночь, горящий костер, злобная ведьма, желающая убивать всех и вся на своем пути. Но нет. Встреча произошла гораздо раньше, хотя раньше я и не понимала этого. Забавно, но познакомилась я с Клаусом ещё в свой первый день пребывания в Мистик Фоллс. Может, это была судьба.. либо чистая случайность.       Вечеринка в поместье Локвудов. Пьяная я, активно двигающая бедрами в такт музыке. Такой же подкумаренный парень, изо всех сил пытающийся затащить меня в постель против моей воли. И, наконец, Майклсон. В идеальном черном костюме, кудрявыми волосами и серебряной маске, которой так и не удалось скрыть его бездонные голубые глаза. Мое спасение. Грубые фразы в адрес друг друга. Безмолвное прощание.       От мыслей о Майклсоне меня отвлекает громкий хлопок в ладоши. Дэвид. Как же не вовремя!       Он стоит подле автомобиля, свободно облокотившись на него. Никак не сводит взгляда с меня. Лёгкий ветерок разивает его лохматые волосы, а Дэвид даже внимания на это не обращает. Возможно, и мне уже пора перестать пялиться на него и наконец-таки поздороваться? — Привет, — делает первый шаг он. — Привет.       Я прячу руки в карманы и делаю несколько шажков в сторону Дэвида. С одной стороны, я рада его видеть, но вот с другой.. Не очень хочется рассказывать ему подробности того, почему же меня так долго не было в городе. — Ты в порядке? — Очень даже, — пожимаю плечами я и вновь делаю пару шагов вперёд.       На удивление, никаких лишних вопросов от него не последовало. Потому мне даже не пришлось ему лгать, чему я была рада. С Дэвидом мы были знакомы совсем немного, но за это время он успел расположить меня к себе. Мне хотелось с ним общаться хотя бы по той простой причине, что он всегда меня поймет и не будет лезть ни в свое дело. — Говорят, ты собираешься в Новый Орлеан? — как бы непринужденно, чтобы поддержать беседу, спрашивает Дэвид и отходит от автомобиля в сторону, сокращая расстояние между нами. — И кто же говорит? — слегка подняв уголки губ, спрашиваю я. — Ну.. — он усмехается и, наконец, подходит ко мне чуть ли не в плотную, — На самом деле, никто так не говорит. Я просто подслушал твой разговор. Но это вышло совершенно случайно, клянусь!       Посмотрев в его глаза, я поняла, что он действительно не задумывал ничего плохого и этот поступок не вызвал у меня ничего, кроме умиления, как бы странно это ни звучало. Дэвид тут же поймал на себе мой совершенно не озлобленный взгляд, и мы засмеялись. Просто так. — Хорошо-хорошо, я верю тебе, — улыбаясь, ответила я. — С тобой можно?       От удивления я вздернула бровь и посмотрела на Дэвида с огоньком в глазах. Кажется, он был серьёзен. Да и у меня нет времени взвешивать все «за» и «против».. Он, кажется, умеет водить машину, а это уже плюс. — Вполне.       Через секунду я кидаю в его руку ключи, а он умело ловит их. Да, вот так просто мы решили поехать вдвоем в абсолютно незнакомый город. Почему? Ну.. на этот вопрос так просто не ответишь. Скорее всего, я доверяла Дэвиду. Может, я и правда была через чур доверчивой, а может.. и нет. Что ж, кажется, верен первый вариант.       Открыв дверь автомобиля, я быстро плюхнулась в кожаное сиденье и тут же уловила запах противного бурбона в перемешку с, очевидно, таким же противным парфюмом Деймона. Не удивлюсь, если в багажнике стоит несколько ящиков алкоголя на «черный день». Поворачиваюсь и решаю последний раз взглянуть на дом Беннетов. В конце концов, здесь со мной случалось слишком много необычного и забывать это место было бы просто несправедливо. Жаль, что окна в автомобиле были закрыты, иначе мне бы удалось услышать телефонный разговор Дэвида. <i>— Да, алло,<i> — грубо говорит он, смотря на дорогу, <i>— У меня есть хорошие новости,<i> — губы мужчины искривляются в улыбке, <i>— Кларисса жива. И она едет в Новый Орлеан.<i>