* * *
[music: Waka Flocka Flame — Game On (feat. Good Charlotte)]
Сидящий на стуле, привязанный к нему ногами и руками парень дрожит, по щекам текут слёзы, но он всячески делает вид, что ему не страшно, тем самым вызывая у всех усмешки. Его лишили уже пары зубов, из-за чего рот полон противного металлического вкуса крови, и всех пяти ногтей на левой руке, что от невыносимой боли судорожно трясётся. Люди, находящиеся вокруг него на складе, явно думают, что пацанёнок бессмертный, раз даже не пискнул и рта не открыл, Чонгук же думает, что парню жить осталось от силы минут тридцать. — Минхо, — присаживается он перед этим самым Минхо на корточки, держа в руке чёрный тяжёлый пистолет, — ты меня прекрасно знаешь уже столько лет, и должен знать, что я могу убивать тебя ну очень медленно и мучительно. Неужели ты хочешь этого? Я даже трахаюсь не столько, сколько с тобой здесь сижу, а сидим мы с тобой тут уже четвёртый, грёбаный, час. — Мм, как тебя мало хватает, — словно гиена усмехается сидящий омега, открывая взору свои окровавленные зубы с просветом в верхнем ряду, и Чонгук эту улыбку поганую стирает одним махом рукояти оружия. У альфы времени нет разбираться с шавкой, подставившей его с первой и второй партией, и он беснуется, потому что хочется подольше помучить подонка, но его ждёт ещё одна разборка, ибо сраный Мин Юнги ему крупно задолжал американские зелёные. Злость растёт в геометрической прогрессии, хочется рвать и метать, ещё и копы на хвост присели, но последнего Чонгук не боится, ибо он не его папаша. Ошибки случаются, да — с кем не бывает, — но в руки копам никогда не даётся, всегда сухим из воды выходит. Чонгук, к слову, нежеланный ребёнок в семье, но лишь его отец — альфа, более-менее относился к сыну, как подобает, а вот «папочка» — та ещё сука, лишившая свою же кровь любви и заботы, из-за недостатка чего мальчик вырос той ещё мразью. Омега его рожать не хотел, но так как нужен был наследник для продолжения их криминального дела, на свет появился Чон Чонгук — мразь и убийца в одном лице. Но, как говорится, каждый зверь отзывается на ласку. — Оставляю на вас, — поворачивается альфа к одному из своих охранников. — Если через пару часов не скажет, куда отправил товар — заканчивайте с ним. Мужчины разом, подобно роботам, кивают, и один из них берёт в руки биту. Чонгук на каблуках разворачивается и уходит, попутно доставая из кармана сигареты и слушая, как хруст ломающихся костей эхом раздаётся по полупустому складу наравне с вырвавшимся криком.* * *
Тэхён в ступоре. Пятнадцать минут назад им дали наводку, где будет происходить стычка между двумя самыми известными наркоторговцами Сеула, и есть вероятность того, что будет происходить передача чего-либо нелегального, что очень даже на руку полиции, ибо этих двоих просто нереально поймать на этом. Они особо не прячутся, но и сильно не палятся, доказательств нет от слова совсем, остаётся лишь ловить с поличным, и сейчас появилась нереально хорошая возможность, за которую все ухватились крепко-накрепко. После звонка неизвестного им информатора, сразу же поступил вызов сверху о выезде всех офицеров и даже новичков в порт Инчхона на заброшенные корабли, где и должны находиться Мин Юнги и Чон Чонгук. Если первого всё же ловили и сажали несколько раз, то второй всегда выходит сухим из воды, что бесит начальство каждого полицейского отдела. А почему Тэхён в ступоре, так потому, что он хоть уже и не новичок давно и всего лишь занимается бумажками с патрулём, его всё равно взяли на это задание, всучив пистолет Beretta M9, который Ким впервые в жизни держит в руках, ибо в основном ему доверяли обычные небольшие пневматы, а этот весит почти килограмм, что нехило напрягает. Группы прибыли на место раньше наркоторговцев и расформировались по несколько человек, спрятавшись в незаметные места. Как повидавшие многое, офицеры сосредоточенно выжидали свою цель, даже братец Тэхёна вёл себя более-менее спокойно, держа ухо востро и надеясь на удачу, а вот сам Ким был взволнован и молился всем Богам и даже фонарному столбу, чтобы всё прошло гладко и без каких-либо неприятных последствий. Вот только Вселенная решила немного иначе. Как и предполагалось ранее, скрежет шин раздался ровно через семь минут после расформировки всех полицейских. Судя по звукам, возле корабля остановилось три машины, и не трудно догадаться, кому принадлежат две. Чон Чонгук — пташка не маленькая, ровно как и его семья когда-то, поэтому жопу за него будет рвать целая гвардия, оттого и охрана с ним ходит человек по пять, если не больше. Тэхён наслышан был о страшном и ужасном человеке, что носит на лопатках крылья демонические и убивает тягуче и искусно, не оставляя при этом никаких следов, да ещё и торгует наркотой получше всех вместе взятых. Омега соврёт, если скажет, что не боится. Рядом с парнем сидел сам начальник, потому что знал, какой Тэхён может быть пугливый, вот и взял под своё крыло, попутно наставляя, когда пойдёт операция по задержке преступников. Офицеры уже слышат до боли знакомые голоса, и когда их разговор заходит о задержке долларов и недостаче нескольких партий, полицейские выходят из укрытия. Шум и гам начинаются сразу же. Охрана, прикрывая Чон Чонгука, палит во всех без разбору, в то время как сам альфа срывается с места и бежит в открытую дверь, что ведёт на переходный мостик на следующий корабль. Начальник толкает Тэхёна в сторону преступника, требуя за ним бежать и попытаться не упустить, а задержать.[music: LOLO — Hit and Run]
Что делает Тэхён? Конечно же, бежит. Страшно до усрачки, и он задаётся вопросом, почему же сам начальник за ним не сиганул, но потом видит, как у того нога ранена, потому и следит за сбежавшим, не думая. Пробегает этот мостик, чуть не навернувшись с него в воду, и попадает на крытую палубу, на которой до дрожи в коленях тихо, как в морге. Тэхёну думается, что скоро он там и окажется, если не из-за пули, полученной от того самого наркоторговца, то от сердечного приступа точно. Живот немного крутит, и тут непонятно, то ли от тошноты, то ли от… сука. Парень старается об этом не думать, ибо если начинает, то так оно и происходит. Тихо передвигаясь по палубе, он дёргает все двери, но те оказываются закрытыми снаружи и лишь одна дверь, ведущая на нижний ярус, открыта настежь. Вдох, выдох. Тэхён спускается вниз по лестнице и тянется к кобуре с оружием. Проходит на несколько шагов вглубь, как оказалось, небольшой столовой, и слышит, как дверь позади внезапно захлопывается с огромным шумом. После того, как он резко обернулся, у него чуть ли не буквально сердце в пятки не уходит, потому что перед ним стоит страх, за которым он гнался. Чон Чонгук на демона смахивает: глаза и волосы, как смоль, чёрные, он напряжён и ладонью держится за левое плечо, кровь из которого сквозь пальцы течёт по тыльной стороне и всей руке, стекая и впитываясь в свёрнутый на локте рукав рубашки. «Дерьмо, дерьмо, дерьмо» — думает Тэхён, вытаскивая из кобуры оружие, а мужчина, стоящий напротив, заметно веселеть начинает, не обращая внимания на боль в плече, потому что полицейский перед ним — тот ещё экспонат. Руки, губы, всё тело дрожит и сам шевелится еле-еле. А ещё запах… Вкусный омега — думается Чону. — Если вы ок-кажете сопротивление, я б-буду вынужден стрелять! — и направляет дуло на человека, стоящего всего-то в паре метрах от него. — Малыш, предохранитель сними хоть. — Молчать! Р-руки за голову! — Милашка, — усмехается Чон одним уголком губ и тихо ахает, когда боль в раненом месте всё-таки даёт о себе знать. — Ты хоть стрелять-то умеешь? — С-сейчас научусь! Омега перед ним нереально красив: карамельная кожа, глубокие карие глаза, густые, чуть подрисованные брови и слегка опущенный веер ресниц, который длиннее, чем у обычного корейца, и губы пухлые, вишнёвые такие. Запах малины ноздри щекочет, ибо уж слишком он… сильный. Чонгук понимает, что у омеги течка вот-вот начнётся. Тэхён это тоже понимает, потому как чувствует скрутившийся узел внизу живота и свой же запах, который очень сильно чувствуется. Страх нарастает вдвойне, голова чугунной становится, а ноги будто ватными стали. Он пытается себя внутренне успокоить, вот только самоуспокоение действует не так хорошо, как ему бы ну очень хотелось. — Не подходи, — встряхнув головой и скинув наваждение, говорит он твёрдо, когда альфа на него медленной поступью начинает надвигаться. — А как же ты меня арестовывать тогда будешь? — с неприкрытой на лице усмешкой останавливается. — Подойди сам. — Бегу и падаю, волосы назад. Я не настолько глупый. Ты меня сейчас вырубишь и сбежишь. Нет, стой на месте, пока мои не явятся и не упакуют тебя, — на выдохе разом произносит Тэхён и вспоминает, что предохранитель он и вправду не снял, что и делает сейчас. Вот только чувствует, как штаны сзади намокают и жмурится, потому что плохо дело, о-о-очень плохо дело. А Чонгук еле держится, потому что уж слишком этот омега притягателен, но и так наивен, так мил, что больше похож на младшенького братца, которого хочется защищать и лелеять, вот только альфа внутри хочет разложить его на всех поверхностях. На верхней палубе шаги слышатся, и Чон думает, что это уж точно не шайни решили на обед пожаловать. Забив на уже давно знакомую ему боль, он срывается с места, и, воспользовавшись зависшим состоянием парня, что смотрит наверх, выбивает из чужих рук оружие, в одночасье зайдя тому за спину, и обхватывает рукой талию поперёк. Свободной, но больной рукой старается надавить на сонную артерию, дабы вырубить его, что и происходит: омега теряется сначала, а потом просто мягко валится в его объятия без сознания.* * *
[music: Vicetone feat. Kat Nestel — Angels]
Парень привык просыпаться в утренних лучах солнца, что слепят глаза и греют кожу, а не в кромешной тьме, как сейчас. Голова побаливает, шея тоже, но из задницы не течёт, что очень странно, потому как он чётко помнит, что у него началась течка. Тэхён старается привыкнуть к этой темноте, потому что под закрытыми веками она тяжёлая и давящая, будто на них положили тяжёлые камни, но в этой тьме видны очертания мебели, что режет глаз. Он с трудом, но понимает, что находится не у себя в одинокой съёмной квартире, потому что эта раза в два-три больше и потолки выше, мебель не та. Парень вспоминает последние события и звучно ударяет себя ладонью по лбу, ибо он тот ещё лох: провалил задание, преступника, ясен хрен, не поймали, да ещё и находится непонятно в какой жопе. Взгляд резко метнулся вниз и парень подскакивает, потому что видит на себе совсем иную одежду. Оттянув кромку пижамных штанов, ещё больше охуевает, потому что и нижнее бельё совершенно ему незнакомое. Тут сразу назревает вопрос: кто его переодевал, и как ему, в бессознательном состоянии, запихнули в рот подавители, раз он не течёт? Тэхёну даже представить страшно, что это мог быть сам Чонгук. Он встаёт с кровати и, неудачно запнувшись о край очень мягкого ковра (настолько мягкого, словно ступаешь по пуху), бредёт по комнате, стараясь найти выключатель. Шарит по стенам, ударяется о приоткрытую дверцу одного из шкафов и подходит к окну, хотя нужно было к двери, но в этой темноте хрен что разглядишь. Осознание того, что он его не найдёт, приходит только после пяти-шести минут, потому что выключателя всё нет, хотя пошёл он по всем стенам, как проститутка по рукам. Отстойное сравнение, но вполне себе правдивое. Немного пораскинув мозгами, он понимает, что находится в недешевой квартире, а то и в большом доме и, возможно, её или его охватили те новые технологии, при которых можно пару раз хлопнуть в ладоши и свет тут же включается. Он молится на это, поэтому действительно хлопает в ладоши и… о, искусственный свет действительно заполняет комнату, а парень улыбается своей прямоугольной наивной улыбкой и поворачивается на сто восемьдесят, тут же подпрыгивая на месте от испуга. В дверях, которые Тэхён никак не мог нащупать (неудивительно, он в этом не профи), стоял неизвестный ему паренёк едва ли его самого старше — по крайней мере, на вид. Тот опирался плечом о дверную раму, скрестив руки на животе, а рядом с ним омега увидел тот самый выключатель, на который, судя по всему, и нажал незнакомец. Зато Тэхён теперь чувствовал себя идиотом. В принципе, не привыкать. — Подобные технологии до этого дома не дошли, хотя, стоило бы. У парня голос приятный, волосы пепельного оттенка, яркие, но в то же время какие-то загадочные глаза, что смотрят на омегу с прищуром, и некая властная натура. Тэхёну знаком этот человек, совсем чуть-чуть, но вспомнить он его никак не может. — Чон Хосок. И тут парня будто током бьёт. Перед ним стоит ещё один убийца — главный помощник и лучший друг Чонгука, который частенько выполняет за него грязную работу. Чон Хосока часто ловили, но он всегда выкручивался с помощью связей или его отпускали из-за недостатка улик. Тэхён просматривал его дело, которое было составлено лет пять-шесть назад из-за одного мелкого (мягко сказано) инцидента, в котором именуемый полицией Джей избил одного паренька до полусмерти. С годами папка пополнялась мелкими доказательствами, но не такими, чтобы усадить его за решётку надолго. — Знаешь, будь я альфой, давно бы на месте Чонгука тебя на кровать повалил, потому что задница у тебя отменная, — откровенно усмехается пепельноволосый, который, несмотря на свою омежью сущность, даже пахнет пеплом, и этот запах Киму не очень нравится, на самом деле. Но он упускает сей факт, потому что… что, блять? Это типа Чон Хосок его переодевал? Тэхён, додумавшись до этого, моментально покрывается горячей краской, сам того не понимая, чего тут стесняться вообще, но всё же отворачивается к окну, а зря, потому что Хосок бросает взгляд на его зад и присвистывает. Парень кидается на кровать под одеяло с головой, и вот, вроде бы, почему? Джей ведь тоже омега, и над этим стоило бы даже посмеяться вместе с ним, но парень до дикого смущён: наверняка тот в подробностях растрепал своему другу, что у него, да как. А вдруг, Чон рядом стоял и наблюдал? Тэхёну даже думать об этом не хочется. — Чонгук прав, ты как ребёнок, — насмешливо произносит парень и уходит, щёлкая замком, прямо намекнув, что омеге не сбежать. Тэхён яро понимает, что крупно попал, да ещё и в объятья монстра, да ещё и не одного, да ещё и навряд ли выживет. Дерьмо. Так и засыпает с этой мыслью.* * *
Чонгук в плохом-хорошем настроении одновременно: его подставили, и явно кто-то из своих, из-за чего полиция их нашла и чуть не арестовала, но после, настроение приобрело яркие оттенки, потому что он нашёл интересный кадр, что запал ему в душу с первого взгляда. Это не назвать влюблённостью с первого взгляда, нет. Упаси Господь. Но мальчишка ему понравился, и запах у него сладкий, тягучий, приятный. Чонгук с трудом оторвал от себя прекрасное тело и приказал Хосоку любыми способами ввести в омегу подавители, иначе он сорвётся и[music: Ed Sheeran — Shape of You]
Просыпается лишь в девять утра, что для него непривычно совсем, и обнаруживает себя на диване, а не за столом, за которым уснул. Он благодарит за это Хосока каждый раз, ибо если бы не он, то Чонгук бы просыпался с ноющей спиной и затёкшей шеей. Встав с удобного дивана, он направляется в свою комнату, на удивление даже не вспомнив о своём госте, и охлаждается под душем. После, он по привычке надевает только спортивные штаны, оставаясь нагишом сверху, расчёсывает влажные волосы и, только посмотрев на чужой пистолет, что лежит у зеркала, вспоминает о Тэхёне. К слову, когда Чонгуку рассказали небольшого содержания информацию о пареньке по приезде домой, он мысленно уже присвоил омегу себе. Ну, а почему бы и да? Родителей у него нет, только брат, и то, сводный. Чонгук окончательно ещё ничего не решил, но всю ночь только эта мысль не давала ему покоя. Альфа выходит из комнаты и направляется к той, где спит* * *
[music: Kanye West — Love Locked Down (Trap Remix)]
Как и предполагалось, Тэхён отказывался от еды, но оделся самостоятельно, ибо вот ещё, один раз на него голого уже посмотрели — довольно. Насильно накормить не смогли, ибо парень, что есть сил брыкался и кусался, а получалось это довольно неплохо: хоть чему-то он в академии научился, ибо там к нему часто альфы приставали, да и тренировки были обязательными. Как-никак, хочешь жить — умей вертеться. На удивление, и к сожалению, вечер настигает слишком быстро, и Тэхён чувствует, как вновь начинает течь. Со слезами на глазах просит у работников подавители, даже соглашается поесть, но беты лишь суют ему поднос с едой и говорят, что был приказ — не давать никаких таблеток и из комнаты не выпускать. Ясен хрен, по какой причине. Парень скулит, ёрзает на кровати, мечется, потому что безумно хочется альфу, немного любви и ласки, но молится, чтобы Чонгук не заходил. Не с ним. Не с убийцей. Но возбуждается от мысли, какое у того тело шикарное, а разглядеть он утром уже успел. Представлять начинает, как подушечками пальцев крепких мышц груди касается, как царапает ноготками крылья на лопатках, словно пытаясь их стереть к чёрту, до крови. Представляет прикосновения мягких губ на своей пылающей огнём шее, жар чужого разгорячённого тела, и не сразу понимает, что это не просто иллюзии, а реальность — приятная, сладкая реальность, потому что Чонгук здесь, полуголый нависает над ним и выцеловывает каждый миллиметр его шеи, морщится от того, как спину царапают и ловит чужие губы своими, собирая и наслаждаясь омежьими скулящими стонами. Мозг кричит, пытается заставить своего носителя отпрянуть, ударить куда-нибудь в уязвимое место, но тело хочет другого: льнёт ближе, принимает чужое, возбуждается и пропускает через себя табун мурашек, ибо первые ощущения нереальны. Парень чист, что только раззадоривает, но всё же останавливает и заставляет быть мягче. Чон и не против, ведь парня под ним лучше лелеять и оберегать, как самый ценный алмаз. Он его в губы мягко целует, дарит приятные ощущения, пробравшись языком внутрь. Попутно обоих раздевает и выискивает чувствительные места на чужом теле, хотя, кажется, будто сам Тэхён — сплошная эрогенная зона: где ни дотронься, у него сразу мурашки по телу табуном пробегают, и тихий скулёж с губ слетает. Тэхён даже мельком больше не пытается оттолкнуть, лишь за шею чужую хватается и впивается в губы альфы сильнее, настойчивее, словно это первый и последний раз. А от того спиртным разит, но парень на это внимания не обращает, стараясь зациклиться лишь на получении удовольствия. Он мысленно себя бьет, потому что как можно было раньше бежать от таких приятных ощущений, вот только мысли об этом тут же улетучиваются, стоит одному пальцу проскользнуть внутрь. Тэхён даже не заметил, как старший успел его раздеть полностью и непонятно откуда взять лубрикант. Он раздирает чужие лопатки со вторым и третьим, захлёбываясь в собственных слезах, просит убрать, но сам же за альфу цепляется, как за последнюю соломинку. У Тэхёна искры перед глазами, тело напряжено, как гитарная струна, и нет возможности выбраться из этого ада, потому что как бы хочется, но как бы больно. А Чонгук уже на взводе, в боксерах безумно тесно, а если снимет, то сорвётся и пиши пропало. Ему непривычно так долго растягивать кого-то, ведь обычно достаётся уже подготовленное. Он прикусывает слегка его мочку, опуская руку на чужую плоть и медленно двигая вверх-вниз, стараясь отвлечь, сделать приятно. — Малыш, расслабься, потерпи немного, — в ухо шепчет омеге Чон, приставляя влажную от смазки головку ко входу, и медленно наполняет его лишь наполовину, заглушая вскрик Тэхёна поцелуем. Сколько это длится — парень не знает, но через какое-то время после чужих слов, он уже чувствует прилив эйфории, а всё потому, что член проехался ровно по простате, позволяя Тэхёну со слезами на глазах застонать в голос. Позы меняются со скоростью света, стены комнаты давно впитали в себя стоны и запах жгучего секса, в котором нет любви, но есть страсть. Кима этой ночью ничего не интересует, кроме альфы, который дарит невероятные ощущения и спектр разных, ранее неизведанных ему эмоций. Они засыпают после третьего ошеломительного оргазма моментально, забыв об одной небольшой «проблемке», о которой Чонгук узнаёт лишь проснувшись в пять утра. А «проблемка» заключается в том, что альфа забыл из Тэхёна выйти и произошла сцепка…* * *
Чонгук наутро ничего об этом не говорит, да и не может в принципе: Тэхён его в комнату не пускает. Проснувшись, младший обнаружил себя уже переодетым и в чистой (ничем не заляпанной!) постели, но когда дверь отворилась и вошёл Чонгук, тот сразу начал истерить и вновь кидаться всем, чем придётся, обзывая старшего насильником. Забавно, ведь если учесть тот факт, что Тэхён сам всю ночь насаживался на его член и просил большего, то его и можно назвать насильником, только потенциальным. Впрочем, хоть в себя не уходит, как многие омеги, и даже ест весь день, правда, как-то много. Сколько бы Ким не упрашивал его отпустить, Чонгук выдвинул, что во время течки выход из этого дома ему закрыт. Так проходит неделя, где днём Тэхён чем-нибудь в старшего кидается и пытается убежать, а ночью превращается в искусителя, которого хочется везде и на всех поверхностях. Можно с уверенностью сказать, что Ким за эту неделю понабрал опыта больше, чем какая-нибудь проститутка, при том, это только с одним альфой. Тэхён каждый день задаётся вопросами, а ищут ли его? Уволили ли его? И как там Чимин? Даже альфу спрашивает, хотя желания никакого, но тот отмалчивается, чем бесит ещё больше. Он скучает: у него ни интернета, ни телевизора — ничего, лежит днями и в потолок плюёт, иногда даже буквально. Не, ну а что? Плюсом, ещё молится, чтобы течка наконец прошла, и в этот раз он этого хочет раза в два-три больше. С Чонгуком ночами хорошо, приятно, сладко, он даже позволяет себе вдыхать аромат жжёного с миндалём кофе с чужой шеи, но домой к брату хочется больше, как и вернуться на свою должность, пусть она и мелкая. Течка заканчивается на девятый день, но парень ещё два дня сидит в доме, потому что запаху альфы нужно выветриться, чтобы не привлекать лишнего внимания. В ночь на двенадцатый, парень засыпает на кровати, но просыпается от того, что его потряхивает, будто он где-то едет. Открыв глаза, он понял, что так и есть, а ещё, что голова его, как и рука, мирно покоятся на коленях альфы, что сквозь пальцы пропускает его волосы, корни которых уже заметно отросли. Парень поднимается, принимая сидячее положение, и отодвигается к окну, с прищуром глядя на Чонгука, что явно не в духе. — Я везу тебя домой. К тебе. Тэхён заметно оживляется, и в глазах сверкает искорка счастья, которая вот-вот норовит вспыхнуть, словно огонь. — Не радуйся раньше времени, — устало усмехается Чон, и у омеги действительно потухают глаза, потому что от старшего разит чем-то опасным и неприятным. — Участок тебя искал на протяжении семи дней, но, не найдя, объявили без вести пропавшим. Не расстраивайся сразу, — говорит он, когда видит, что омега вот-вот расплачется, и продолжает: — Они ведут дело под прикрытием, чтобы шум не создавать. Вот, что мы сделаем: тебя привезут сейчас к участку, оставят, а когда твои коллеги тебя обнаружат, ты им расскажешь, что мало чего помнишь, но много раз слышал имя Мин Юнги, когда тебя держали взаперти. Таким образом убьём двух зайцев одним выстрелом: блондинка эта под суд ещё с одним делом пойдёт, и меня не тронут, а тебя не уволят. — Тронут. Тебя поймали с поличным на том корабле, — голос чуть дрожит, но парню уже особо не страшно. Чонгук на это лишь самодовольно дёргает краем губ. — Из этого я выкарабкаюсь, не переживай. В принципе, от правды ты далеко не уйдёшь, ибо о Юнги ты часто слышал, пока был взаперти, — Тэхён только хотел открыть рот, чтобы возразить, как его резко перебивают: — Я знаю, что ты подслушивал. Но моё имя упоминать не смей. — А то что? Чонгук, подобно хищнику придвигается к парню ближе, из-за чего тот по инерции пятится назад, вот только в дверь спиной упирается. Уже вплотную, томно шепчет: — А то, что мы можем повторить эти одиннадцать дней, хочешь? Вообще-то, да, хочет, но всё же отрицательно мотает головой, не знает, что его ответ никого не волнует. — Почему я не могу сам пойти в участок? Чонгук мягко и коротко целует парня в подбородок и, нежно поцеловав в губы, в них же шепчет: — Потому что ты будешь без сознания, — и вводит ему в шею шприц с быстродействующим снотворным.* * *
С того момента проходит три недели. Ким Тэхёну тогда поверили, ибо актёр из него вовсе неплохой вышел. Ему дали три недели для отдыха, чтобы полностью восстановился и вернулся к работе. Чимин с тех пор брата не выпускал никуда, даже элементарно в магазин: сам ходил, хотя раньше этого никогда не делал, будучи ленивым, да хитрожопым. На Юнги действительно ещё одно дело накинули — за похищение, но он и в этот раз победил, даже до суда не дошло. Сегодня Тэхён впервые за несколько недель идёт на работу. За это время втайне от Чимина он ходил на стрельбища и неплохо научился орудовать пистолетом, за что хвалил самого себя. Также много тренировался, но дико и быстро уставал, и его часто тошнило. Сегодня же он чувствует себя прекрасно и с радостью направляется в участок. Уже там он забывает обо всём и просиживает больше полудня за бумажками, да за проверкой некоторых дел. Сортирует коробки с уликами по годам и месяцам, помогает другим офицерам, впрочем, ничего нового: такой же ответственный и хороший малый. Но под конец дня он становится каким-то рассеянным и грустным, хотя до этого в нём было энергии хоть отбавляй. Чимин решает порадовать брата его любимым американо с малиновым сиропом, и приносит один стаканчик. Тэхён, сидя за столом и уставившись в одну точку, собственно, как и всегда, обращает внимание на брата только тогда, когда тот тычет в его плечо карандашом. — Это что? — нахмурившись, спрашивает омега. — Твой любимый кофе, — и подаёт стаканчик брату. Тот принюхивается и морщится, словно кислый лимон съел. — Убери, он воняет противно, — и сам отодвигает от себя неприятный запах. Чимин явно не догоняет, ведь Тэхён его готов днями напролёт пить, но не делает это из-за того, что плохо он влияет на сердце, а потому один стаканчик на один день, редко, но, бывает, два. — Ты чего? — Не знаю… Тэхён чувствует, как к горлу подступает тягучая мерзкая тошнота, и с кислой миной срывается в туалет, где опустошает свой желудок. Возвращается бледным, как снег, чем пугает коллег, ведь кожа у него смуглая, красивая, а сейчас… — Может, в больницу? Пак не на шутку пугается такого брата и смотрит на него большущими глазами, а вот уже это пугает самого Тэхёна. — Всё нормально, я просто отравился, скорее всего. Мимо проходящий Джин хмурится и, когда Чимин отвлекается, хватает младшего Кима под локоть и выводит на лестничную площадку, по которой обычно спускаются к чёрному выходу. Они стоят между вторым и третьим этажом у окна, и Тэхён наблюдает за старшим, пока тот достаёт сигарету и сразу закуривает. «Он же не курит?» — думает про себя омега и закашливается от дыма, что оседает вместо воздуха в лёгких. Джин за парнем наблюдает и, когда тот откровенно начинает противиться, выкидывает сигарету и молча, как и пять минут назад, берёт Тэхёна под локоть, выводя наверх. Ким-младший нихрена не понимает, и только когда они оказываются в личном кабинете старшего, спрашивает, что не так. Сокджин, покопавшись в своём рюкзаке, достаёт оттуда что-то, и, всучив это в его руки, толкает в туалет, в процессе говоря: — Думаю, не стоит рассказывать, что с этим нужно делать? — закрывает дверь, оставляя парня молча охуевать от происходящего. Но это ещё цветочки, ибо когда видит в своей ладони тест на беременность, нехило так охуевает и по-корейски, и по-китайски, и даже по-японски. Поняв, что влип, и хённим его из туалета не выпустит, просто решает сделать то, что попросили. Джин, стоя за дверью, понемногу начинает обо всём догадываться. Наверное, он и Намджун — единственные, кто не поверили в тэхёнов рассказ. Точнее даже, в похищение-то поверили, но о том, что похитителем был Юнги — нет. Тому мальчишка нахрен не сдался, ибо всем известны отношения между этим наркоторговцем с Джеем — шавкой Чонгука. Офицеры промолчали, хотя не стоило бы. Тэхён стучит в дверь минут через пятнадцать, и старший спешно открывает. Парень оттуда выходит с красными и опухшими от слёз глазами, но на хёна не смотрит — стыдно, наверное. Хотя, за что? Он отдаёт ему тест, оказавшийся положительным, и скатывается вниз по стене, не понимая, как такое могло произойти. Джин бы объяснил, но под тяжёлым взглядом младшего, который всё же решил поднять глаза, сразу же закрывает рот. Тэхён утирает глаза, шмыгает носом пару раз и, улыбнувшись вымученной улыбкой старшему, молча ретируется из кабинета. Настроение такое, что хочется разбить кому-нибудь нос или сломать пару пальцев, и выбор падает только на одного человека, из-за которого у него появилась «небольшая проблема». Тэхён безумно хочет детей, но не сейчас, и не, блять, от Чон Чонгука, который убийца, наркоторговец и вообще настоящий ублюдок. На следующий день омега идёт в больницу и подтверждает своё положение. Врач запрещает делать аборт, иначе это грозит в дальнейшем бесплодием, и тут-то Тэхён молча впадает в истерику. Где-то внутри, чтобы никто не услышал и не положил в психушку. Он выходит из больницы и, скрестив руки на животе, начинает думать вслух: — Если оставлю ребёнка, то как растить? Я что, на богача похож? Он проходит мимо остановки, привлекая к себе внимание, потому что, всё-таки, редко увидишь человека, что разговаривает сам с собой. — А если сделаю аборт, то больше не буду иметь детей, — тяжело вздыхает и даже не обращает внимания, как у обочины рядом с ним медленно едет машина. — В принципе, можно усыновить… Парень, приоткрыв рот, устремляет взгляд к небу, но не останавливается. — Ну, нет, я хочу своё дитя. Но рассказывать этому уроду я точно ничего не буду. Он очень резко останавливается, как и машина, но снова этого не замечает, будучи в своём мирке и раздумьях. — А если он найдёт меня, когда я буду уже в видном положении? — лицо приобретает нотку ужаса, и он шумно вдыхает воздух, чуть задерживая, и на выдохе продолжает. — Значит, уеду из города. Да, сегодня же! Момент, не иначе как из сказки: он разворачивается в сторону дороги на светофоре и цепенеет, потому что в машине, что ехала за ним, сидит Чонгук, и в открытое окно с таким же открытым ртом смотрит на парня, внимательно его слушая. 3. 2. 1. — Стоять! Тэхён срывается с места и бежит в противоположную сторону от дороги, на улицу, где на небольших горках стоят двухэтажные дома. Выбор неплохой, ведь там не только заблудиться можно, но ещё и спрятаться. Чонгук не медлит и, быстро открыв дверцу машины, бежит за парнем, пятки которого только и сверкают. Прям «Animal Planet» в прямой трансляции, если так со стороны посмотреть. Он теряет парня, но двигается на очень знакомый сладкий запах малины, заворачивая за самые разные углы и высокие стены из камней. Тэхён находится за мусорным баком и аккуратно выглядывает из-за него, смотря, не рядом ли где альфа. Вот только тот его нашёл и стоит позади, наблюдает, а после подходит очень тихо сзади и над самым ухом коротко произносит: — Бу. Этот крик, наверное, слышали все живущие на этой улице. Собаки кое-где залаяли, а птицы вообще ввысь поднялись и улетели отсюда, явно от греха подальше. — Зачем так пугать? Ким хватается за сердце, потому что, кажется, будто оно грудную клетку протаранит и выпрыгнет нахрен. — А зачем нужно было убегать? — поднимая брови в недоумении, спрашивает Чон, хотя причину прекрасно знает. — Испугался? — Тобой только детей пугать, — Чонгук заметно усмехается, как бы намекая, что ребёнок его как раз-таки и испугался, и омега этот намёк понимает. — Ой, заткнись. Он даже на минуту забылся, о чём его раздумья были до этой игры в догонялки, да прятки, а когда вспоминает, тут же глаза расширяет в ужасе, ибо Чонгук его наверняка слышал. Он в стороны глаза косит, руки назад заводит, сцепляя на пояснице, и назад пятится, надеясь, что этого никто не заметит. Однако, только слепой не заметит, и то, по атмосфере поймёт. — Далече собралась, ягодка? — То, что я ею пахну, не говорит о том, что меня так можно называть. — Отнюдь, очень даже можно, — у Чонгука взгляд дикий, усмешка на лице красуется. Наблюдает, как хищник за жертвой, потому что последняя свалить пытается, но всем ведь известно, что зайцу от волка не скрыться в таких местах. Мужчина и рад бы поиграться, но своими ушами услышать хочет, что личный объект его обожания носит в себе его частичку, зарождающуюся жизнь, дарованную им. Чонгук, на самом деле, не думал о детях, до момента сцепки, но и не надеялся, что Ким забеременеет, хотя, в глубине души (какой?) очень этого хотел.[music: Jin of BTS — 가을 우체국 앞에서 (cover) (слушать до конца)]
— Повтори, что там у дороги говорил. Омега делает шаг назад, Чонгук — вперёд. — Ничего такого, — а кадык дёрнулся. — Правда? Ещё шаг, и за ним повторяют. Действо на какую-то игру смахивает, или же действительно на «Animal Planet». Чонгук наступает до тех пор, пока Тэхён спиной не натыкается на каменную стену. Альфа опирается двумя руками по обе стороны от ново-покрашенной блондинистой головы и останавливается в паре сантиметрах от чужого носа, улыбаясь. — Попался. Воздух между этими двумя звенит от напряжения. — Сударь, охладите ваше траханье, а то мне как-то некомфортно. — Когда можно будет на сонограмму взглянуть? Месяц? Два? — словно пропустив мимо ушей, сказанное младшим. — Не понимаю, о чём ты, — Тэхён решает прикинуться дурачком, вот только это не помогает. — Знаешь, раньше тебя хотелось в больницу отвести ради прививки от бешенства, а сейчас только ради УЗИ. Ким заметно сглатывает, но молчит. — Как думаешь, альфа или омега? Надеюсь, что альфа, — Чонгук c щекоткой проводит носом по чужой шее и, заметив движение чужих рук, моментально их хватает и фиксирует за спиной на пояснице. — Голодной курице всё просо снится? С чего ты взял, что ребёнок твой? Может, у меня ещё кто был после. — Я следил за тобой, милашка, — он прикусывает слегка нежную кожу и тут же зализывает небольшое покраснение, смущая этим парня и удивляя своими словами. — Ты ходил лишь на стрельбища. — Может, я там успел. Чонгук усмехается, показывая, что нисколько не верит, и Тэхён закусывает губу. Старший этот жест воспринимает на свой счёт, и, насильно приоткрыв чужой рот, пробирается внутрь языком, рисуя на нёбе и зубах долгие линии; целует нежно, настойчиво, но никак не грубо, отчего омега даже теряется и отвечает, прикрыв глаза. Он бы себя ударил за такое, но, чёрт, ему нравится, как нравилось тогда, так, зачем останавливаться? — Напомни мне, чтобы я убил тебя после такого, — шепчет Тэхён, на минуту отрываясь от чужих губ, чтобы перевести дыхание. — Напомни мне, напомнить тебе, чтобы ты встал в очередь, — улыбается, и вновь их губы соединяет поцелуй, только уже требовательный, где каждый борется за право быть ведущим.Семь месяцев спустя.
Чонгук наворачивает сотый круг около родильного отделения уже час, кусая ногти. Если бы восемь месяцев назад ему сказали, что он окончательно и бесповоротно влюбится в омегу-полицейского, что носит двух его детей под сердцем — он бы не поверил и посмеялся тому человеку прямо в лицо, не забыв похлопать по плечу, мол, да, хорошая шутеечка. А сейчас он ходит из угла в угол, и порой забывает, как дышать, потому что его омега там, за большими дверями, и там тихо, потому что неожиданно пришлось сделать кесарево. Ему страшно не столько за детей, сколько за любимого человека, которому он собирается сделать предложение. Чонгук цепляется взглядом за Чимина, что сидит, тоже нервничает, но на него смотрит своим косым взглядом и с неодобрением. Брат Тэхёна, узнав об их отношениях, промолчал, но внутри себя дико орал, потому что это полный пиздец. Его можно понять. Чонгук с ним даже отчасти согласен. — Так можно косоглазие получить, — остановившись напротив Пака, говорит старший. — Ну, или, накрайняк, в челюсть. Чимин не спорит. Ясен пень, что этот альфа сильнее, к тому же, убийца, поэтому, остаётся лишь гневаться внутри себя и надеяться, что с братом и малышами всё в порядке. Акушер выходит через полчаса, снимая маску, и сообщает, что с папой, как и с детьми, всё хорошо, и операция прошла без осложнений. Чонгук шумно и облегчённо выдыхает, а Чимин улыбается, радуясь, что всё в порядке.* * *
Тэхён просыпается под яркими лучами солнца, что приятно обжигают кожу, пробираясь сквозь щель в шторке. Низ живота сильно потягивает от неприятной боли, но он терпит, аккуратно приподнимаясь и облокачиваясь спиной о подушку. Лучезарная, как утреннее солнце, улыбка, которую так любят все близкие, озаряет его лицо, как только он видит Чонгука, держащего два небольших свёрточка в руках. Мужчина тоже улыбается, демонстрируя до безумия милые кроличьи зубки, которые так редко кому показывает, вот только с появлением Тэхёна в его жизни, всё как-то кардинально поменялось, кроме его работы. Младший слабо тянет руки, чтобы взять крохотных, как вскоре оказывается, альф, и по щекам текут слёзы счастья. Ещё чуть-чуть, и парень засветится: вот настолько он счастлив. Чонгук приближается к любимому и нежно целует в губы, смотря на его прекрасное, хоть и ужасно усталое лицо, которое он готов целовать часами напролёт. Чон тянется во внутренний карман своего пиджака и достаёт оттуда бархатную коробочку алого цвета, из-за чего у Тэхёна улыбка с лица пропадает, а у старшего, наоборот, ещё больше и безумнее становится, и он говорит: — Если откажешься, я тебе хребет сломаю. — Как романтично… Я вроде и не собирался. — Вот и порешали. Чонгук не Чонгук, если не испортит такой важный момент, а Тэхён не Тэхён, если не задрожит, как осиновый лист после таких слов. Но парни действительно любят друг друга. И, наверное, если бы не Хосок, что и дал тогда наводку на встречу наркоторговцев, дабы отомстить Юнги за всё хорошее, те двое никогда бы друг друга не нашли.