***
Кажется всё готово. Я успела даже сгонять в душ, натереть тело ароматическими маслами и надеть красивое платье поверх новой ночнушки. Точно на ночь к султану готовлюсь, ей богу. Лишь бы мой вид не дал моему суженому слишком быстро понять, для чего я всё это затеяла. «Султан» же явился чуть позже, чем я ожидала, но это только шло мне на руку с моей любовью везде и всюду опаздывать. — Я дома, — выкрикнул парень из прихожей. Это послужило мне знаком, чтобы выключить свет и сесть в свою лучшую позу. Играла мягкая музыка. На столе стояли красивые столовые приборы и бокалы, вино уже открыто. Боже, как же я хотела, чтобы всё было идеально, и поэтому жутко нервничала, как перед важным экзаменом. Неплохое такое сравнение… Словно, я сдаю предмет «соулмейтовская связь» и «отлично» получу только в случае её обнаружения. — Чего так темно везде? Э-эй! Маринетт! Ты дома вообще? — слышно, что Куффен был растерян. Он включал свет везде, куда шёл, и я испугалась, как бы он не включил свет на кухне, что испортило бы весь сюрприз, но видимо мой жених всё же понял, что темнота в квартире не спроста. Спустя пару мгновений свет везде погас и Лука с довольной улыбкой показался на кухне. — Добро пожаловать, дорогой, — сладко проворковала я, но тут же почувствовала фальшь в своем же голосе, поскольку терпеть не могу все эти «милые» прозвища… — И тебе привет, — Лука с ухмылкой разглядывал убранство комнаты и, вновь остановив взгляд на мне, подошёл, нежно поцеловав в губы. Хорошее начало. — Что у нас сегодня за праздник? — Сегодня тот самый день, когда мы впервые… приехали в Париж, — я ляпнула первое, что пришло мне в голову. Почему именно это? Ну, во-первых, «день нашей первой встречи» был зимой, а сейчас как бы лето, поэтому говорить так не стоило бы, а «день помолвки» ещё не наступил. Я не могла знать наверняка, помнит ли мой любимый гитарист «Ля Флёр», когда мы приехали в Париж впервые, поскольку мы приезжали сюда слишком часто и в разные времена года. — Ну, что ж… ясно, — последовал простой и незамысловатый ответ парня, когда он садился за стол и начинал уплетать пюре. Я вздохнула с облегчением. Всё шло по плану. Кроме отсутствия аппетита — есть я не могла вовсе. Мысли в моей голове так сильно парализовали меня, что я уже просто не могла дождаться, когда уже затащу Куффена в постель… Боже, послушал бы кто мои мысли, невесть что подумал бы! Пытаясь хоть как-то отвлечься, я предложила тост. — Давай выпьем за нас, — улыбнулась я, стараясь не показывать внутреннего волнения. К счастью, мой жених был слишком голодным и уставшим, чтобы уловить хитросплетения моих эмоций. Поэтому подобное предложение он воспринял с энтузиазмом. — Давай, милая, — буквально просиял Лука и быстренько разлил вино по нашим фужерам. Как только мы чокнулись, я опрокинула в себя всё содержимое моего бокала. Залпом. На голодный желудок. Уже когда я это сделала, мысленно дала себе оплеуху: пьянеть мне сейчас совершенно не на руку. Несмотря на это моё маленькое упущение, ужин в конце концов прошёл на славу. Мой любимый с удовлетворенной моськой сытого кота развалился на диванчике и с блаженной улыбкой разглядывал меня. Я позволила «нам» выпить больше обычного, сама же выливала вино в небольшое блюдце, которое я предварительно оставила под столом. Моё сознание должно быть стёклышком, чтобы держать ситуацию под контролем и выведать то, что должна. Актриса из меня, признаюсь, никудышная, но алкоголь в теле Луки, который явно превышал норму, и сделал из него практически половую тряпку, мешал ему оценивать моё поведение адекватно. Изо всех сил изображая из себя «под шафе», я встала из-за стола и ленивыми шагами двинулась Куффену. Он всё ещё наблюдал за мной, иногда пригубливая свой фужер. «Вот пьянь. Сколько ни пей, всё ему мало…» — непроизвольно мелькнула мысль в моей голове, но я оскорбленно отогнала её в сторону. Вот ещё, стану ли я думать так о любимом человеке? Конечно же, нет. Актриса я хоть и плохая, но уж точно не лицемерка. — У моей девушки сегодня игривое настроение? — тем временем, пока я подходила, промурлыкал Лука и одним движением притянул меня к себе, схватив за талию. Я буквально повалилась на него, нехило удивляясь, как алкоголь меняет человека: дает прилив сил и грубости. — Может пойдем в спальню, — я выдыхаю ему в губы, затем развязно целую его, не забыв пососать нижнюю губу. Я знала, как его заводят подобные поцелуи. Что ж, просить дважды не пришлось. Лука поднял меня на руки, и стараясь не разорвать поцелуй, который я так любезно подарила ему, он прошёл в соседнюю комнату, где, конечно же, всё давно было готово. Вокруг кровати тут и там были рассованы маленькие светильнички в виде свечей (ну мало ли, вдруг настоящие мы заденем и устроим тут пожар?), на самой кровати разбросаны лепестки роз, а ароматные масла и мягкая музыка дополняли всю эту романтическую атмосферу. Ещё немного и меня стошнит… Благо, Куффену всё это явно пришлось по душе. Он хотел было раздеть меня, но, прости, красавчик, сегодня все играют по моим правилам. Воспользовавшись опьяненным разумом Луки, я ловко выкрутилась из его объятий и легко толкнула на кровать, куда удивленный парень незамедлительно нырнул. Когда я удостоверилась, что он смотрит на меня, я начала медленно снимать с себя платье, под которым была та самая купленная мною сегодня новая кружевная ночнушка. Лука буквально захрипел от нетерпения и пожирал меня взглядом, пытаясь избавиться от своей рубашки и брюк. Нетерпеливый… Следуя жанру, я бросила платье в лицо Куффена, точно в самом дешевом кабаре. Он нервно схватил его, вдохнул в себя запах и затем отшвырнул, придвигаясь к самому краю, чтобы видимо, наконец, схватить меня. Я вела себя нарочито медленно и вызывающе одновременно. Я видела, что Лука был уже на пределе, но всё равно не смел пошевелиться, пока я сама не закончу своё выступление. Но благо, ждать долго ему не пришлось. Неожиданно я с быстротой кометы и грацией пантеры уже оказалась на нём. Видя в глазах гитариста радостное недоумение я наклонилась к его уху и прошептала. — Расслабься, сегодня я угощаю. Всё что я услышала в ответ, было какое-то то ли постанывание, то ли хрипение, но Лука был явно не против. Я впилась в его губы, одновременно разводя его руки и ноги в стороны. Расследование началось. Оторвавшись от лица парня, я начала исследовать каждый сантиметр его тела, чтобы не пропустить свою цель. Начала с шеи и груди, опускаясь ниже. Затем резко возвращаюсь к лицу и покрываю поцелуями его, чтобы мой подопытный ничего не заподозрил и желательно закрыл глаза. Я проверила каждый дюймик его щек и подбородка, исследовала уши, шею, затылок, господи! Когда дело дошло до рук и ног, я ограничивалась поглаживаниями и изворотами, как могла, но… Нигде ничего не было. Ни букв, ни намёка хоть на какую-то надпись. Волна разочарования вдруг захлестнула меня, правда его прибой был слышен, ещё когда я только всё это затеяла. С самого начала моё нутро подсказывало мне верный ответ — Лука не мог быть моим соулмейтом. И моё постыдное исследование в точности всё это подтвердило. На дальнейшее действо у меня естественно уже не было никакого настроя. Почему-то к глазам стали подступать слёзы, и всё тело задрожало. Но Куффен был так возбуждён и опьянен, что естественно ничего не заметил… Равнодушная скотина… Однако, представление должно было закончиться. Уже начиная всхлипывать, я села на когда-то главный источник его и моего блаженства и стала двигаться. Деваться было некуда. Я не могла его оставить вот так, раздразнив. Он пыхтел и постанывал, иногда обдавая меня стойким запахом перегара. Вот-вот должен опуститься занавес… Я ждала его, словно, окончания пытки, точно заключенная в тюрьме, а слёзы уже начали стекать по моим щекам…***
Мой экзамен провален. И кто-то остается на второй год… Боже, а на что я, собственно, надеялась? Удостоверившись, что Куффен ничего не понял и преспокойно заснул, я пробралась на кухню и достала то блюдце со всем вином, которое я должна была выпить вечером. Часы многозначительно тикали, показывая мне «01:03». Отличное время, чтобы напиться и забыться. Сделав несколько глотков, я подавилась, молясь всем богам, что мой кашель не разбудит Луку. Но нет, сон пьяного не перебьют и петухи. Прислонившись к спинке дивана, я уже не сдерживала своих рыданий. Они полились как из рога изобилия, пытаясь облегчить мне душу. Но тщетно. То же могу сказать и о вине, которое больше нескольких глотков я выпить не могла. Боже, какая же я дура! Ну появилась у меня метка, ну и что с того? Жила бы себе дальше преспокойно! Так нет же, пошла ведь что-то расследовать, идиотка! Вот зачем? Зачем портить себе жизнь и скорую помолвку? Да и о какой помолвке может идти речь, если мы не предназначены друг другу… Так, ну что за бред! Я же сама в это всё не верю! И всё же… Мне никак не давала покоя эта мысль. Вторую ночь я не могла сомкнуть глаз, пытаясь понять, откуда у меня могла появиться эта чертвова надпись за ухом?!.. И… если виной этому не Лука, то… Неужели…Адриан…
Я не вспоминала об этом имени и уж тем более не произносила его вслух вот уже четыре года. Теперь воспоминания о моём прошлом нещадно смазаны моим нервным срывом и несколькими годами раздавленного одиночества, после которого в моей личной жизни наступил период под названием «Лука Куффен». Смутно перебирая в голове годы моей юности, моей свежести и первой любви, я нервно кусала губу. Боже, откуда столько мыслей? Откуда столько предположений, которые я боюсь развить? Боль в сердце, та самая пустота, которая образовалась с тех пор, теперь я поняла, что она всё ещё зияет пропастью в глубины моего сознания. «Пустое место» на теле Луки. Некогда пустое на моём. И это стало причиной моего разрушенного счастья. Моей сломанной судьбы. И всё Адриан со своими глупыми убеждениями… А кроме этих двоих, у меня никого не было… Но, может… Я просто плохо искала этой ночью? Может, я проглядела то, что должна была увидеть? Что ж, эту пытку повторять я больше не намерена… Значит, остается последний возможный вариант узнать правду.***
Я так и не легла в эту ночь, также как и не смогла «напиться вдребезги». Около одиннадцати утра из спальни послышался сдавленный голос Луки, который спустя минуту оказался на кухне. Я улыбнулась ему как можно более приветливо, надеясь, что он не заметит моих мешков под глазами, и поставила на стол тарелки с яичницей. — Доброе утро, родная, — пролепетал Куффен, обнимая меня, а затем и целуя в щеку. От него всё ещё несло спиртным, хотя взгляд уже был более ясным. — Ты чего так рано подскочила? Я думал, мы оба с тобой заслужили отдыха после… долгой ночи. — Это уж точно, — пробубнила я. Благо, моему любимому гитаристу «Ля Флёр» не понять моих душевных терзаний и тонкого подтекста. А рассказывать ему я точно не собираюсь. По крайней мере пока. Он только посмеётся надо мной и заверит, что всё так, как должно быть. А я не могу быть в этом уверена. Да я ни в чём уже не уверена. Наблюдая за своим заспанным женихом, который уплетал за обе щеки завтрак, я уже подвергала сомнениям не только нашу возможную «истинную» связь, но и нашу свадьбу, наши отношения в целом и мои чувства к нему. Да, он был симпатичным, накаченным, знаменитым. Его чарующий голос сводит с ума многих. Каким-то нелепым образом его свёл с ума мой, причем мне до сих пор непонятно, что такого он во мне нашёл, что решил даже жениться! Я чувствовала только, что я не готова к этому. К свадьбе, детям и так далее. Что я ещё так молода и столько ещё должна сделать, прежде чем связывать себя с кем-то… Но, скажете вы, ты же ведь уже живешь с этим человеком, вас так много связывает, что ещё нужно для счастья? И вы будете правы. Зачем же я согласилась, если была не уверена? Ну что ж, это было бы некрасиво с моей стороны, ведь он сделал предложение перед многомилионной публикой… И, я люблю его… Да… Я ещё никогда так не сомневалась в этой фразе, как сегодня. После всего, что я пережила, после всех страданий и терзаний, которым я подвергала себя добрых три года, я не могла оставить всё как есть. На моём теле была метка. Я не могу этого отрицать. Но откуда же она? Теперь только один человек может ответить мне на этот вопрос. Я снова должна встретиться с Адрианом Агрестом.