***
Подъехав к высотке этажей так в двадцать, Намджун убавил музыку и увидел, что Рей заснула. Он не стал её будить, пока парковался на подземной парковке. Не нарушая сон Хон, Ким повернулся набок и наблюдал, он откровенно любовался такой беззащитной, милой и ни о чём не беспокоящейся Рей. Джуна одолевало желание прикоснуться к её лицу, провести ладонью по щеке, убрать выбившиеся прядь волос за ухо, дотронуться до ресниц, носа, губ. Осторожно вытягивая свою руку и приближая, Ким тормозил и ловил себя на мысли: «нельзя, не сейчас», но желание было сильнее него, словно какой-то магнит, просто тянет, и ничего с этим не сделаешь. Еле касаясь кончиками пальцев, Намджун поправил прядь волос, он как зверь боролся со своими инстинктами, дрожащей рукой дотрагиваясь до щеки и нежно поглаживая её. «Лишь бы не сорваться, лишь бы не проснулась», — все эти мысли бежали по замкнутому кругу в голове у Кима. Рей немного начала открывать глаза, её ресницы слегка приоткрылись, и Джун, как ошпаренный, резко убрал руку, но взгляд оторвать не мог. — Где мы? — в полудрёме сказала Рей. — Мы на парковке отеля, я снял тебе номер, ты можешь переночевать тут. — Намджун смотрел всё так же, будто и вовсе не моргая. — А ты? — поджав губы в узкую линию, Хон начала часто моргать, так как на глаза стали наворачиваться слёзы. Только не сейчас, не время для эмоций, она старалась держать себя в руках, но картинки всплывали всё ярче и чётче перед глазами. Джин, офис, девушка на стуле, кровь…. Намджун молчал и видел, как её глаза наполняются слезами, выражение лица меняется, просыпается животный страх, зрачки сузились, а губы слегка начали дрожать. — Я буду рядом, не волнуйся, мой номер по соседству с твоим, буквально через стенку, — не удержавшись, Ким вытер слезу с щеки Рей, задержав прикосновение у подбородка чуть больше, чем требовалось, и жадно глотая это тепло.***
Удобно устроившись в кровати, Рей стала успокаиваться, закрывая глаза и растворяясь в тишине, но нервозность не покидала её. Она судорожно сминала край одеяла. Это вошло в привычку ещё с детства. Успокаивая себя, она сжимала что-нибудь мягкое в руке, будь то одежда или же постельное бельё. Опрокинув голову назад на подушку, Хон открыла глаза и уставилась в потолок. Она собиралась с мыслями, пролистывая все события сегодняшнего дня как киноленту с картинками у себя в голове. Каждая её встреча с Сокджином заканчивалась чем-то страшным, и сейчас — не исключение. Сун понимала, что теперь так просто в покое её не оставят. Это череда случайных событий из-за которых её жизнь не станет прежней. Резкий стук в дверь отвлёк её от мыслей. — Можно? — уже знакомый баритон раздался из-за стены. — Да, конечно, — слегка осиплым и до сих пор дрожащим голосом ответила Рей. Намджун вошёл с подносом в руках, где была вода и какие-то таблетки. — Выпей это, станет полегче. Тут успокоительные, я посижу с тобой, пока ты не заснёшь.— Его лицо не выражало никаких эмоций. Сдержанный, без капли волнения, Намджун, казалось, обладал стальными нервами. Хон выпила всё, что принес Джун, и повернулась к нему спиной, пытаясь заснуть. Было настолько тихо, что можно было услышать дыхание их обоих. Намджун не шевелился, а слушал, уснула ли Рей, а Хон была мыслями не здесь. Он так и просидел на полу возле её кровати несколько часов, пока не услышал победное тихое сопение. — Наконец-то уснула, — шепотом для себя произнес Джун, собираясь встать и уйти. Ким не мог не повернуться и не посмотреть на неё. Свет от луны падал на ресницы и частично на губы, это было слишком красиво. Джун смотрел, не отрывая взгляда, он чувствовал, как что-то внутри, словно дикий плющ, разрастается все сильнее. Ким обошёл кровать с другой стороны и аккуратно прилёг рядом. Их лица находились в десяти сантиметрах друг от друга, он вдыхал её запах, запах вишни. Казалось, что Намджун сейчас опьянеет. Он прикрыл глаза и инстинктивно подался вперёд, вдыхая всё сильнее аромат, который вскружил ему голову.***
Утро следующего дня Ким проснулся вместе с Рей. Видимо, он заснул рядом, так и не дойдя до своего номера. Достав свой вибрирующий телефон из кармана, он увидел больше десятка пропущенных вызовов от Чонгука. «Ищет, наверное», — подумал про себя Джун. Он аккуратно попытался встать и вытащить свою руку из руки Хон, которая каким-то случайным образом оказалась там. Быстро приняв душ и поменяв одежду, Намджун принялся работать, разгребая кучу бумаг. Его телефон разрывался. А всё потому, что по новостям передали, что в офисе Сокджина произошло убийство. Джун об этом узнал среди первых, ведь он там был. Столько шума из ничего. Подумаешь, какой-то работник стал жертвой расправы. Каждые полчаса Намджун просил Чона заглядывать к Рей, а оставшееся время сторожить дверь в спальню. Ближе к обеду Хон проснулась с ужасной разрывающей головной болью. Её мышцы все ныли, а глаза распухли слишком сильно, чтобы куда-то выходить сегодня. Повалявшись немного в кровати, Сун всё же добралась до ванной. Стоя под ледяной водой, она смотрела на свою ладонь и вспомнила, как проснулась посреди ночи и увидела Намджуна, тихо и мирно сопящего рядом с ней. Она прекрасно помнила, как наблюдала за ним, как его ресницы слегка дёргались, как был немного приоткрыт рот, как грудь вздымалась то вверх, то вниз, и как она взяла его за руку. Мысли об этом заставили девушку покраснеть и обхватить руками лицо. — Слишком быстро, успокойся, — но её сердце билось как бешеное, не слушаясь никого.***
— Как это просочилось в прессу?! Я тебя спрашиваю, Джунки! — кричал чуть ли не в бешенстве Джин на своего помощника, но в ответ он ничего не услышал, лишь понуро опущенная голова и молчание, которое разрывало изнутри. Джин бесился и не находил себе места. СМИ узнали о вчерашнем инциденте. Много мыслей терзали его голову, просто разрывало всё, полностью и окончательно. — Найди мне того ублюдка, который пустил слух, и приведи ко мне. Кажется, мой сегодняшний вечер будет интересный, — картинка уже давно стала вырисовывать у Джина в голове, но он не мог понять смысла всего этого. Пытаясь зачистить все новости в течение дня и улаживая проблемы из-за этого случая, Джин периодически думал о Рей. Чёртово стечение обстоятельств, не то время, не то место. Злая судьба игралась с ним, но ведь было за что.***
На часах уже около полуночи. Сокджин сидел напротив того самого парнишки, который слил все в СМИ. Он ждал. Долго, но терпеливо. Уже несколько часов он не приходил в сознание, но Джин знал, что этого мало, что это только начало сегодняшней прекрасной ночи. Никто и никогда не смел перебегать ему дорогу, к тому же так грязно через его голову. Джин никогда такого не простит и так просто не отпустит. Ким, встав со стула, медленно подошёл к парню и сел на корточки перед ним. Задрал вверх рукой его подбородок, чтобы они пересеклись взглядами. Он смотрел смертельно, без шанса на выживание. Смотрел так, как будто готов приставить дуло пистолета прямо сейчас, как будто его внутрений монстр просыпался с каждой новой каплей крови на лице того парня. Зрачки сузились, и подступил ком в горле, страх, смятение, желание жить. Молодой журналист боялся, он, откровенно говоря, в ужасе, слёзы уже высохли, голос сорвался и пропал. Он, как немая рыба, попавшаяся в пасть акулы. Самой жестокой акулы которую только можно было встретить на своём пути. — А теперь я жду информацию о том, кто заказал тебе слить всё. Неужели ты думал, что я поверю, что ты случайно это сделал? Или тебе мало убеждений рассказать мне всё? — Джин резко опустил свою руку, и голова мальчонки, как у куклы, опустилась вниз. — Я не повторяюсь дважды, говори, если хочешь жить, — голос убийцы, голос который въедается в сознание и эхом отдаёт во всех уголках твоего мозга, голос, который невозможно забыть даже сквозь года. Сокджин не мог больше ждать, он решил принять меры пожёстче, чем простые удары кулаками. Он отошёл немного вбок, к столику, что стоит рядом со стулом, где связан журналист. Это неброский металлический стол, на котором лежали различные хирургические инструменты. — Что тебе нравится из этого? — Джин играючи провёл рукой по инструментам. — Может, выберешь сам? Или мне это сделать за тебя? — мальчонка оцепенел. Он просто не верил своим глазах. Человек, о котором говорили по телевизору и тот, который стоял перед ним — неужели это всё один и тот же Ким Сокджин? Паника прошибла молнией. Он начал дёргаться, пытаясь выбраться, не обращая внимания на боль. Издает что-то наподобие крика о помощи, но вместо этого прозвучал скулёж, как у побитой собаки. — Раз ты молчишь, а сам я выбирать не хочу, то, пожалуй, мы выберем с тобой с помощью считалочки, — проговорил Сокджин, улыбаясь от предвкушения. В нём снова воскресло то, что он так сильно пытался спрятать все эти годы — его безумство. — Раз, два, три, четыре, пять, Я иду тебя искать. Как найду тебя — беги: Вырву печень и кишки. Семь, шесть, восемь, девять, два, Начинается игра. Зря не слушал ты меня. Чем не дом тебе земля? Хм, какой замечательный выбор, — пропел он, роняя взгляд в сторону мальчишки. Ему не стало даже на секунду его жаль. Сокджин присел на корточки перед журналистом и аккуратно взял его средний палец на руке… — Я начинаю свою игру. Крик, разрывающая на куски боль, ощущение, что с тебя заживо сдирают кожу, слёзы, снова адская боль. Джин не останавливался, он делал всё медленно, с неким удовольствием и издёвкой, он ждал, когда парнишка заговорит, он просто знал, что такие, как он, сдадут всё с потрохами, лишь бы выжить. Он пинцетом продолжал вырывать ногти с мясом, поддевая слегка ноготь, и тянул вверх, тягуче, наслаждаясь при виде крови и заводясь еще сильнее. Казалось, что он — воплощение самого дьявола. — Ну же, скажи, кто тебе предоставил материал, кто тебе сказал? Я знаю, что тебя подослали, и ты не журналист. Говори мне правду, я даю тебе последний шанс, — заканчивая говорить свою фразу, Джин оторвал последний ноготь на руке парнишки. Ухмылка и довольное лицо, говорили сами за себя. Джин давно не прибегал к таким страшным методам, он старался спрятать всё это, но сейчас всё зашло слишком далеко. На него началась охота, и по-другому действовать нельзя, по-доброму больше не получится. — Прошу, перестань, — надрывно, задыхаясь в собственной крови и смеси чувств боли. — Я…я всё скажу, только перестань, прошу. Я умоляю тебя! — он кричал, кричал так, словно больше не сможет никогда в жизни даже моргнуть, цепляясь и осознавая, что он влез не туда. Парень просто рыдал, он был готов рассказать всё на свете, лишь бы Джин прекратил. — Ну вот, и спрашивается, почему ты раньше так не сделал? Мог бы избежать всего этого, — Джин взял стул и сел напротив него, щёлкнув пальцами. — Начинай, я весь во внимании. — Это все Хосок, Чон Хосок. Это он дал мне эту информацию, он, он заплатил мне много денег, сказал, чтобы я опубликовал, и тогда смогу стать журналистом. Он сказал мне, чтобы я молчал и никому не рассказывал про него. — Рассказывай всё, что знаешь, до мелочей, и, может быть, тогда я отпущу тебя живым. — Я…встретил его на улице, когда ждал на остановке автобуса. Он подсел ко мне и предложил подработать, сказал, что у него есть сногсшибательная новость, которая сделает меня известным журналистом, сказал, что заплатит очень много, если я сделаю всё как он скажет. Я…я согласился, меня выгнали ото всюду, мне нужны были деньги, — захлёбываясь от слез, парнишка быстро тороторил, срывая голос, он боялся, боялся, что никогда не выйдет отсюда. — Он позвонил мне на следующий день и прислал за мной машину. Куда мы ехали, я не знаю, но это было далеко от города. — Стоп, он звонил тебе на телефон? — Да, — Джин ошарашенно смотрел на него, а в голове уже давно прокручивал, как расчленит Хосока и разбросает по всему миру его конечности. — Джунки, принеси мне его телефон. Я хочу посмотреть журнал вызовов, ты же не удалял ничего? — Н-нет, я не трогал ничего, — глаза полны испуга и непонимания, ему действительно было страшно настолько, что лучше уж его прибили бы сразу, чем ждать, что с ним сделают дальше. Листая журнал вызовов джин заметил один незнакомый номер и нажал на вызов. Шли гудки, Сокджин думал, что это одноразовый телефон, и вряд ли он будет в сети, но когда на том конце провода раздался голос, он совсем никак не ожидал услышать кого-то. — Я ждал тебя, Сокджини, — хриплый мужской прокуренный голос раздался в трубке. — Чон Хосок? — не ждавший от слова совсем, Джин растерялся и не знал, что спросить. — Да, тот самый Чон Хосок. Тебе понравился мой подарок в твоем офисе? Я очень старался, чтобы ты оценил, всё, как ты любишь, в лучших традициях пыток. Я так понимаю, недоделанный журналист уже готовенький? — смеясь, Хосок будто игрался с Джином. — Что тебе нужно? — Ким был в замешательстве, он пытался вспомнить до боли знакомое имя. — Твоя голова, желательно на блюдце с голубой каемочкой. — Боюсь твоя голова окажется за моим столом раньше, — ком нарастал все сильнее, маленькие капли пота выступили на лбу у Джина. Витала напряжённая и гнетущая атмосфера. — Я слежу за каждым твоим шагом, я знаю всё твое окружение и их родных. Я всё знаю о тебе. Жди ещё один сюрприз от меня, солнышко, — не дождавшись ответа, Хосок положил трубку. Это была тревога по всем фронтам. Джин сорвался, сорвался со своей привязи и будет носом и кровью рыть землю, пока не найдет этого чёртового ублюдка Чон Хосока.Раз, два, три, игра началась.