***
Открыв шкаф, Мин повесил своё пальто на вешалку и подошёл к окну, раздвинув жалюзи. «Сегодня замечательная погода и даже тепло», — подумал он про себя. Посмотрев свое расписание на сегодняшний день, он зачеркнул в календаре тридцать первое число и тяжело вздохнул. «Еще немного, и отпуск, поскорее бы.» График плотный, ведь все клиенты хотели попасть к психологу Мину до его отпуска. Не было даже пятиминутного перерыва между посетителями, и так на протяжение нескольких дней. Он приходил на работу в восемь, а уходил далеко за полночь. Не выдержав такого ритма, Мин решил после работы расслабиться и выпить. И время, вроде как, позволяло это сделать, Юн освободился ещё в девять вечера и был очень рад этому. Он позвал своих коллег по работе, и они двинулись искать, где можно посидеть.***
Гук практически не спал всю эту неделю, на связь не выходил, из квартиры тоже. Намджун раз в день приходил проведать его и приносил продукты. Несмотря на то, что за спиной его называли цепным псом Кима, Джун не считал его таким. Да, работа работой, но они были друзьями, он доверял ему и не мог оставить друга в беде. Вспоминая тот день, когда он впервые в своей жизни увидел Чона таким разбитым, у него сжалось сердце, и он не знал как помочь ему. Киму хотелось этот маленький комочек нервов утешить, успокоить и вновь увидеть наполненный жизнью взгляд, ослепительную счастливую улыбку. Кажется, он не был готов увидеть Чона таким, а Гук и подавно не был готов к такой новости. Собравшись немного с мыслями, Чонгук устроил похороны. Намджун помог организовать всё тихо и мирно, об этом знали только они двое. Развеивая прах по морю, Гук смотрел вдаль, как будто отпускал свою маму в бескрайние воды. Как будто он не печалился и не сожалел ни о чем. Как будто он шептал ей, что скоро они встретятся. Не было ни слёз, ни каких-либо эмоций на его лице. Всё, что было можно и нельзя, он уже выплакал. — Гуки, я всегда с тобой, ты можешь положиться на меня, — положив свою руку на плечо Чона, Ким тяжело вздохнул и попытался набрать побольше морозного воздуха в свои лёгкие, чтобы хоть как-то стало легче. Лишь легкая улыбка коснулась уголков губ Чона, в ней скрывалось столько чувств, что, казалось бы, откуда столько места в его сердце?***
Устроившись поудобнее на табуретке, Юнги пришёл со своими коллегами в открытую палатку, заказав мясо и выпивку, Юн решил осмотреться по сторонам и заметил в углу сидящего парня. Он был одет во всё чёрное, сгорбленный и вокруг полно пустых бутылок соджу. Всё бы ничего, но он показался ему знакомым, что-то не давало покоя. Пока они с коллегами отдыхали и обсуждали планы на будущее, Юн не сводил взгляда с этого парня в углу. Он видел лишь как молодой человек поднимает руку и просит принести ещё бутылку. Он опустошал одну за другой. Либо он был профи в выпивке и совсем не пьянел, либо всё наоборот. И почему Юнги не мог оторвать от него взгляда? Словно завороженный и очарованный, он рассматривал каждую деталь, каждое движение того паренька. Юн всё пытался увидеть его лицо, но парень будто бы специально прятался от окружающих, как будто не хотел показывать свое лицо, свой мир, как будто он не хотел никого подпускать к себе близко, чтобы ни один человек не понял, что у него на сердце. Наконец, он обернулся и Юн увидел, что это Чонгук. Удивление застыло на его лице «Почему он здесь пьет? И так много? Что-то явно случилось.» Оборвав свою фразу, Мин вскочил с места и пошел к нему. — Что случилось? — сев напротив него, Юн увидел, что Чонгук плачет и видно уже не первый час, его глаза опухли и были красными. Молча посмотрев со взглядом, полном горечи утраты, Чон протянул рюмку Юну. Не успев выпить до конца, Гук произнёс: «Мама умерла». Казалось, Юнги от такой неожиданной новости сейчас захлебнётся. И снова удивление застыло на его лице, но уже вместе с горьким привкусом содержимого в его руке, когда он будто прочувствовал на максимум весь вкус соджу, его прошибло моментально. Поставив рюмку на стол, Мин взял за руку Чона и начал успокаивать, нежно поглаживая. Он смотрел прямо в глаза Чонгуку, не отводя взгляд ни на секунду, его не волновало, что подумают коллеги, его не волновало вообще ничьё мнение, сейчас его волновал только Чон. Они сидели так еще несколько часов, время было уже далеко за полночь, из посетителей остались только они вдвоём. Коллеги Юна давно ушли по домам, но Юнги не мог именно сейчас бросить Гука здесь, чтобы тот в одиночестве боролся со своей болью. Юну хотелось разделить эту утрату, чтобы хоть как-то облегчить страдания Чона. Они разговаривали ни о чём и обо всем сразу, не замечали, как летело время, и вот, вроде бы, уже казалось, что Гук начал приходить в себя, немного улыбнулся, а на дне зрачков все равно видно его высохшую пустыню слёз. Распивая очередную бутылку, Чон неожиданно спросил: —Скажи Юнги, как ты ко мне относишься? — он посмотрел из-под чёлки на Юна своим затуманенным из-за алкоголя взглядом. Мин, удивлённый таким неожиданным вопросом, растерялся впервые за столько времени, даже несмотря на то, что он работает психологом и, казалось бы, ни один вопрос не мог ввести его в ступор, но всё было совсем наоборот. В сердце начало жечь, пульс стал учащаться, а на ладонях выступили частички пота от волнения. — Ну почему ты молчишь? Неужели я тебе совсем не нравлюсь? — Гук вытянул руки на стол и, уткнувшись лицом в рукава кофты, замолчал. В его голове творилось что-то необъяснимое, под влиянием алкоголя он стал смелее и смог задать тот самый волнующий его вопрос. Гук долгое время наблюдал за Мином, всегда старался лишний раз пересечься на различных мероприятиях. Это влечение поначалу его пугало, но вскоре он понял, что просто влюбился с первого взгляда. Чон не делал никогда первых шагов и не пытался показать своих чувств, он понимал, что они из разных миров, и этому просто не бывать. Но почему именно сейчас, осознавая что он ляпнул, Гук со страхом слушал тишину, боясь что Юнги встанет и уйдёт, теперь уже точно навсегда? Они не смогут больше никогда обмолвиться и словом, да что говорить, они даже не смогут посмотреть друг другу в глаза. Это молчание разрывало на кусочки, время шло так медленно, но Мин не уходил, но, что ещё страшнее, он ничего и не говорил. Почувствовав касание холодной руки у себя на щеке, Чон резко поднял голову, как в его губы впились, словно изголодавшиеся, губы Юнги. Чонгук не сопротивлялся, а позволял ворваться полностью в свой рот. Мин жадно целовал Гука, видимо ждал этого момента очень долго и еле сдерживая стоны наслаждения. Он посасывал, кусал до привкуса крови, грубо и надрывисто, не давая дышать не только Чону, но и себе, целовал, будто в последний раз, будто никогда больше не сможет на это решиться, будто это последний поцелуй в его жизни. Он не заметил, как его руки обхватили шею Чона, а Гук в ответ коснулся кончиками пальцев подбородка Юнги. Казалось, что это невозможно.Но именно в этот миг два разных мира соприкоснулись…