Насущная проблема

Хосокава Тадаоки - одним словом : подарок. Мачо всех первогодок, сын-маделька мамы-мадельки и авторитетного папы-журналиста. Поэтому характеристики наподобие "неповторимо очаровательный" или "непрестанно излучающий свет, позитив и лучи радиации" , а ещё "высок, умён, красив в любое время года и суток" как нельзя лучше подходили этому однофамильцу-тёзке первого правителя Кокура-хана - даймё конца периода Сэнгоку и начала периода Эдо. Однако погодите... Чтобы вот этот крутой чувак просто взял и полюбил кого-то наподобие моего недоброкачественного существа и бытия? - Да ну, не верю! - шёпотом процитировала я Станиславского и несильно ударила Куроо по предплечью. - Этот что ли? - Который? - спросил Эверест, скрестив руки на груди. Я как можно более беспалевно указала ладонью на потенциального несчастного. Парень чуть наклонился в мою сторону чтобы поточнее увидеть, на кого именно я обратила свой растерянный взор. - Он самый. И хотя Куроо было не пять лет, я ему всё-таки не верила. Ведь это просто невозможно - Дылде надо было быть поразумнее и взять кого-нибудь другого, чтобы хотя бы выглядело реалистично. Слишком уж он размахнулся - взять для прикола этакого Персифона. Но когда я уже в полном бессилии была готова разразиться нравоучениями и сентенциями о том, что в следующем году поступать в университет вообще-то, что пора бы уже перестать играть в детский садик, и что мы в конце концов не в детективе Агаты Кристи, как вдруг... тот парень обернулся. Видимо, он хотел что-то спросить у капитана, но, увидев меня, резко отвернулся. Первый тревожный звоночек в моём мозгу был воспринят крайне отрицательно. Та-даа! Сразу же отозвалась защитная реакция : давайте рассудим так : этого пацана просто попросили подыграть. А что, звучит вполне правдоподобно, если учесть, что Дылда третьегодка и капитан, то он вполне мог задавить Тадаоки своим авторитетом. Когда я с радостью мысленно поставила точку в этом потоке всевозможных вариантов и объяснений, то мне показалось, что по-другому и быть не могло, поэтому я гневно посмотрела на Тетсуро, а тот просто посмотрел на меня. И я подумала, что прямо сейчас взорвусь изнутри или по крайней мере задышу огнём. Эта реакция почему-то очень развеселила парня : - Всё равно не веришь? Я помотала головой. - Что же, в таком случае... Подойди к нему, - почти на ухо прошептал Куроо, и я вдруг почувствовала, что меня вроде бы легко, но в то же время очень сильно подтолкнули со спины, так что мне невольно пришлось сделать несколько шагов вперёд, чтобы удержаться на ногах. Кроссовки, в которых я притащилась ещё с теннисной тренировки, предательски скрипнули, выдав меня с потрохами и внутренней стенкой правого лёгкого со всеми его бронхами. Все обернулись. Абсолютно все. За исключением только Эвереста, которому и не надо было - он итак за мной стоял. Назад было оборачиваться нельзя, a вперёд идти не хотелось. Мяч, с каждым разом уменьшая амплитуду, ударился несколько раз об пол и затих, оказавшись где-то в конце зала. Неловкая пауза заняла своё почётное место. Не хватает гарканья вороны за окном. Очевидно, все ждали, что я что-то расскажу, а потому смотрели выжидательно. Я поёжилась под взглядами этих высоченных инопланетян и судорожно стала искать поддержку хоть в ком-то. На Тадаоки посмотреть я не решалась - а вдруг Куроо прав? И знаете, с каждой секундой я убеждалась в этом всё больше и больше - слишком уж ощущался на мне взгляд первогодки. Я буквально метнула мысленный вопль о помощи Кенме - тот посмотрел осмысленно, но сказать, видимо, не решился или просто не захотел. И во второй раз за день мне стало неистово страшно. Зачем Тетсуро это сделал? Он знал, что я не смогу ничего сказать? В глазах предательски защипало и я чуть опустила голову и часто-часто заморгала, чтобы хоть как-то скрыть всё это жалкое зрелище. - Я-я... - мой голос заметно дрогнул, я с силой сжала ладони и ещё больше понадеялась на чью-либо помощь. Я не знала и даже не предполагала, о чём скажу. В моей голове генерировались тысячи и тысячи бесполезных идей, как выйти из этой ситуации и из спортивного зала конкретно. Но ни одна из них не предполагала сохранения спокойствия, решительности или хотя бы годной мысли как суметь отмазаться. Всё это вихрем взлетало и падало на какое-то воображаемое дно, потом опять вверх, потом вниз, но решения не было. Мне, как и пару минут назад, когда я ещё стояла рядом с Эверестом, показалось, что я сейчас взорвусь, но на этот раз уже не от злости, а от банального страха и переизбытка внимания со стороны высоких людей. Последней каплей в эту чашку моего провала стал голос ни кого иного, как... -Т-тэн-сан, - Тадаоки начал неуверенно, - Вы... Это был... полный провал. Мне захотелось просто зареветь и уйти, и никогда больше сюда не возвращаться. Но когда первая солёная слеза уже готова была скатиться по щеке, мимо меня уверенной походкой, прям как из мая, вышел Кошак и предусмотрительно встал передо мной, чуть закрыв мой невысокий силуэт. - Да, ребята, - его голос прозвучал громко и разлетелся по залу, разрывая тишину, - Тэн-сан пришла от студенческого совета, чтобы передать важную информацию. Но ей, видимо, нездоровится, поэтому, если никто не возражает, объясню я. В общем так, если вкратце... Он говорил что-то о предстоящем фестивале, о нацеленной работе клубной деятельности, об организации поездки в лагерь и о многом другом. Но я не слушала, а просто стояла, упёршись взглядом в пол и тихо радовалась, что у него есть сердце. - Верно, Тэн-сан? - и опять он как гром среди ясного неба. Я резко подняла голову и, скажу по-честному, не имея ни малейшего понятия, о чём речь, быстрым движением дважды кивнула. Куроо изобразил подобие улыбки и снова повернулся к парням. - Всем всё ясно? - На риторический вопрос послышались дружное : "Да-а!" - Ямамото, ты на подачу. - До-о! - А мне с тобой, Тэн-сан, - от Куроо такое обращение звучало нереально неестественно, - переговорить надо, но не как с послом студсовета, а как с представителем теннисного клуба. - Я прямо напряглась вся, а он едва слышно добавил, - слезу смахни.