А ты помнишь?

Прошло два дня с момента прибытия всех выживших воинов в город и снесения всех стен. Человечество постепенно продвигалось все дальше и дальше, осваивались новые земли, а на них строились первые дома и магазины. Компания из Эрена, Жана, Микасы, Леви, Ханджи и ещё нескольких человек собрались отметить победу над титанами и решили встретиться в баре «Hot beer». В назначенный час все были здесь, помимо самих воинов пришли некоторые их родственники и люди, которые хотели отблагодарить победителей. Жан все ещё не решался спросить Микасу, всерьёз ли она ответила на его признание тем вечером. « Она говорила это почти во сне. Скорее всего она просто забыла. А что… Если нет? Что если она так же боится заговорить об этом, как и я?» В таких невеселых раздумьях Кирштайн вместе с остальными зашёл в бар, и предварительно выбрал место, которое позволяло ему не смотреть в глаза Микасе. В течение двух часов компания веселилась как могла. Эрен, подвыпив, забавлял других своими слегка преувеличенными рассказами о своих победах, простой народ с упоением его слушал. — И тогда колоссальный титан пошёл на меня, и я понял что такое настоящий страх… У воинов же уши вяли от болтовни этого несносного хвастуна, и поэтому они решили развлекаться иначе. Капрал с Ханджи принялись шуточно разыгрывать потасовку, а остальные болтали ни о чем и произносили разного рода тосты. Микаса вела себя как обычно, но на самом деле она очень волновалась и не знала, что думать. « Почему он не говорит со мной о том, что произошло вчера?.. Неужели это была шутка?» В один момент ей стало настолько душно и невыносимо в собственных переживаниях, что девушка, взяв с собой бутылку свежей воды, вышла на задний двор. — Ты куда? — спросил её Жан, когда она проходила мимо. Микаса резко остановилась. Она растерялась и не знала, что ответить. В конце концов она просто резко бросила: — Воздухом подышать. На улице девушка глубоко задумалась. На самом деле, всё, что она сказала, было сказано всерьёз, но почему-то Жан больше не говорил об этом ни слова. « Он боится, или нет… Или может сказал это в шутку? А может быть и вообще забыл… Или может быть он думает, что я сказала это не всерьёз?» — неутешительные мысли роем вертелись в голове девушки. Слезы сами собой проступили на её глазах и тонкими ручейками стекали по розовым щекам. Но тут послышался звук открывающейся двери и ещё одна фигура появилась на ночном фоне. Это был Жан. Парень, в отличие от Микасы, устал гадать, какой же вес имели слова, сказанные той ночью. Он решил все прояснить, но, при виде плачущей девушки, вдруг оробел. — Что случилось? — как-то неловко и смущённо спросил он. — Ничего. — Мика постаралась придать своему голосу самый весёлый и спокойный оттенок. — А у тебя? Жан понял, что пришло время. Он посмотрел в глаза Микасы и грустно улыбнулся. — На самом деле, сложно сказать, что я в порядке. Дело в том. — он замялся, не зная, с чего начать. — Короче, когда мы были там, в оставшейся комнате. Помнишь ли ты, о чем мы говорили на ночь? Микаса удивлённо подняла глаза на Жана, но в следующее мгновение смущённо отвела взгляд и уставилась в пол. Она вдруг очень сильно испугалась. — Знаешь, нет, — проговорила она и вскинула голову. — Я совсем ничего не помню. У Жана упало сердце. Как же так, она ничего не помнит! Значит ли это, что все было несерьёзно?.. — Ну, ты сказала, что я тебе нравлюсь… То есть, я хотел сказать, что до этого я сказал, что ты мне нравишься… Короче, в любом случае я повторяю это сейчас. Больше ему было нечего сказать. Ну что он может сделать, если Мика шутила, или говорила это неосознанно? Но Аккерман продолжала молчать. Прошло несколько мучительно долгих секунд, прежде чем она снова заговорила. — Знаешь, я на самом деле всё помнила. Прости за ложь. Но. Я хочу чтобы ты знал. Я соврала только сейчас. А вчера… За весь вчерашний день я не произнесла лживого слова. — глаза её потеплели. — Ни одного.